Цитаты про врача

Не всегда во власти врача исцелить больного.vОвидий

Врач не что иное, как утешение для души. – Петроний

Воздержанность и труд — вот два истинных врача человека: труд обостряет его аппетит, а воздержанность мешает злоупотреблять им. – Руссо Ж.

Говорят, что счастье как здоровье — ты его не замечаешь, пока оно не уйдет.

Врачи – удивительные личности, хочется им сразу сказать «Забудьте про анализы и сразу поставьте диагноз «летальный исход».

Жены врачей, живя с ними бок о бок, с течением времени сами начинают немного разбираться в медицине.

Врачу вовсе не обязательно верить в медицину — больной верит в неё за двоих.

Если вы не наберётесь смелости рисковать — вы никогда не будете хорошим врачом.

— По критериям Макдональда для постановки диагноза требуется полгода.
— К черту Макфирсона. Слышал, он котят истязает.
— Макдональд!
— Ах, Макдональд… Отличный врач. Любил котят.

Когда-нибудь он станет врачом и будет спасать людей. Возвращать им счастье. И даже кое-что лучше счастья: покой.
И все будут его уважать.
Когда-нибудь.

Начинающий врач выписывает по двадцать лекарств для каждой болезни; опытный врач – одно лекарство на двадцать болезней.

Все мое тело усеяно шрамами, пятьдесят есть точно. Самый памятный тянется от левого уголка рта через всю щеку. Он отчетливо виден на лице. Я заполучил его, когда мне было лет пять-шесть. Мы бесились с другом. Он врезался в стеклянную дверь, и осколки полетели во все стороны. Один угодил мне в лицо. У нас тогда гостила бабушка. Она не смогла найти сразу врача, поэтому сама вытащила из моей щеки стекло и зашила зияющую рану обычной иголкой с ниткой. Без всякого наркоза.

— В жизни каждого врача рано или поздно попадается пациент, которого хочется не вылечить, а добить. И списать всё на врачебную ошибку.

Когда врачи сообщили мне, что у меня глубокий депрессивный синдром, я впал в депрессию…

В роддоме появилась на свет весело смеющаяся девочка , которая держала что-то в кулачке ! Когда врачи раскрыли кулачок — увидели противозачаточную таблетку …)))

Когда врачи выписывали мне очередной препарат, они предупредили меня, что у него есть побочный эффект: слишком яркие безумные сны. Но, сказать по правде, я не заметил разницы.

Я не так сильно ранен. Врач сказал, что кровотечение внутреннее. Кровь же там и должна быть, так?

Без рынка болезней не было бы и рынка лекарств, это та самая тайна Гиппократа, которую клянутся не выдавать врачи.

Оправившись от инфаркта, Раневская заключила:
— Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.

Если врач скажет, что мне осталось жить пять минут, я не буду рвать на себе волосы. Просто я стану печатать на машинке немного быстрее.

Очень часто случается, что научная голова посажена на тело обезьяны, выдающийся ум вложен в пошлую душу — среди врачей и физиологов морали — это явление не редкое.

А всё из-за этого врача и той фотографии, которую я случайно нашла в альбоме. Анджей и я с новорожденным Мацеем на руках. Нежность в формате 7 на 11.

Зарплату – рабочим, школы – детям, болезни – врачам, а мне кофе и девочку в постель.

— Почему ты стал врачом?
— Когда мне было четырнадцать, отец служил в Японии. Я лазил по скалам с парнем из класса, он сорвался, ранился, я повез его в больницу. Мы вошли не с того входа и там, в холле, был парень. Уборщик. У моего друга началось воспаление, врачи не знали, что делать и тогда привели уборщика. Он был врачом. И еще бураку. Это японское касто неприкасаемо. Его предки были палачами и могильщиками. И он сам, конечно, знал, что персонал больницы его не примет, он и не пытался. Он был плохо одет и не прикидывался им ровней. А управляющие больницей и не подозревали, что он для них находка, пока не дошло до дела, потому что он оказался прав, и тогда все остальное стало неважно, им пришлось его слушаться.

Доктор, вы слишком плохой врач, если предполагаете, что человек может сдерживать себя до бесконечности.

Если бы британские врачи не задались вопросом: «Что такое плесень?», то у нас не было бы пенициллина.

Врач без интуиции не добьётся успеха.

Чтобы починить машину, нужно нанять опытного механика. Чтобы построить дом, желательно иметь дело с опытным архитектором. Заболев, необходимо обратиться к опытному врачу. Так почему же физическая любовь не нуждается в опытных специалистах?!

— Дяденька, может ее к врачу надо?
— Дяденьки в метро ездят, с портфелями. Значит так, сидите здесь тихо, не высовывайтесь. Чего надо ему говорить… Значит папа ваш бандит, говоришь? Сифулин, ты с ними повнимательнее…

— Дин.
— Кас? Мы считали тебя мертвым.. Чувак, ты где?
— В больнице..
— Ты в порядке?
— Нет. Только что очнулся, чем весьма удивил врачей, они считали мой мозг мертвым.

Говорят, что Гиппократ перед смертью плевать хотел на свою клятву, пытаясь в агонии дать взятку лечащему врачу.

Трое вызывают недоверие: курящий врач, смеющийся священник и причёсанный шахматист.

Чем лучше врач, тем больше он знает бесполезных лекарств. (Лучший врач тот, кто знает бесполезность большинства лекарств.)

Итак, здоров — и тут врачи бессильны!..

Какая ужасная болезнь – любовь к женщине! Тут не помогает никакая прививка. Очень разумные и опытные врачи рекомендуют перемену мест и полагают, что с удалением от чародейки рассеиваются и чары. Гомеопатический принцип, согласно которому от женщины нас излечивает женщина, пожалуй, более всего подтверждается опытом.

И успех, и неуспех в лечении болезни нужно возлагать как на долю врача, так и на долю пациента.

Врач должен помогать природе организма бороться с болезнью.(Лечит болезни врач, а исцеляет природа.)

Врач должен всегда ободрять больного.

Жизнь коротка, путь искусства долог, удобный случай скоропреходящ, опыт обманчив, суждение трудно. Поэтому не только сам врач должен употреблять в дело все, что необходимо, но и больной, и окружающие, и все внешние обстоятельства должны способствовать врачу в его деятельности.

Как бы ни был взволнован больной, какие бы основания не имелись для этого волнения, врач, в первую очередь, должен и своим видом, и словом успокоить больного.

Врач должен следить и за условиями, в которых находится больной, обращая внимание на необходимость чистого воздуха, отсутствия запахов и шума.

Господи, как же они далеки от народа… Взял и почти всю страну обосрал. Труженик наш. И эти дармоеды ещё и простых людей умудряются оскорблять, причём сидя на их шее. Господин депутат, если мужик получает меньше тридцати тысяч рублей, он не лентяй. Он, скорее всего, врач или учитель. Да и вообще — россиянин! А если просто мужик зарабатывает каким-то чудом тридцать тысяч рублей, то он герой! Экспонат! Всё равно что вымирающий мамонт. Да и судя по его болтовне, больше всех в стране работают наши депутаты, судя по зарплатам. Извинился он… Ну это надо быть полным идиотом, чтобы не извиниться, ведь на штыки после его бреда встали почти все «лентяи». Точнее россияне.

Врач – тот, кто врачует. Лечит и словом. Таких отыскать – адов труд, уж если припрет по полной. Их единицы среди племени российских врачей, от которых ждешь высшего гуманизма, а не получаешь даже эмпатии – они не видит в вас человека.

От врачей и учителей требуют чуда, а если чудо свершится, никто не удивляется.

Разбойник требует: кошелек — или жизнь. Врач отнимает и кошелек, и жизнь.

Многие зовут врача, когда им нужна только аудитория.

Возьмём теперь вопрос о разных мелких группах внутри нашей цивилизации. Чем больше население, тем больше таких групп. И берегитесь обидеть которую-нибудь из них любителей собак или кошек, врачей, адвокатов, торговцев, начальников, мормонов, баптистов, унитариев, потомков китайских, шведских, итальянских, немецких эмигрантов, техасцев, бруклинцев, ирландцев, жителей штатов Орегон или Мехико. Герои книг, пьес, телевизионных передач не должны напоминать подлинно существующих художников, картографов, механиков. Запомните, Монтэг, чем шире рынок, тем тщательнее надо избегать конфликтов. Все эти группы и группочки, созерцающие собственный пуп, не дай бог как-нибудь их задеть! Злонамеренные писатели, закройте свои пишущие машинки! Ну что ж, они так и сделали. Журналы превратились в разновидность ванильного сиропа. Книги в подслащённые помои. Так, по крайней мере, утверждали критики, эти заносчивые снобы. Неувидительно, говорили они, что книг никто не покупает. Но читатель прекрасно знал, что ему нужно, и, кружась в вихре веселья, он оставил себе комиксы. Ну и, разумеется, эротические журналы. Так-то вот, Монтэг. И всё это произошло без всякого вмешательства сверху, со стороны правительства. Не с каких-либо предписаний это началось, не с приказов или цензурных ограничений. Нет! Техника, массовость потребления и нажим со стороны этих самых групп вот что, хвала господу, привело к нынешнему положению. Теперь благодаря им вы можете всегда быть счастливы: читайте себе на здоровье комиксы, разные там любовные исповеди и торгово-рекламные издания.

Бьете точно в цель! Врач должен копать канавы. Землекоп раз в неделю дежурить в детском саду. Философы дважды в десять дней мыть грязную и жирную посуду. Математики пусть руководят занятиями в школьных гимнастических залах. Поэты для разнообразия пусть водят грузовики. А полицейские детективы…

Пластические хирурги придумали болезнь: «микромастия», это когда груди меньше двух арбузов. А мужчинам стали удлинять половой член и продавать специальные таблетки, чтобы он потом работал. Без рынка болезней не было бы и рынка лекарств — это та самая тайна Гиппократа, которую клянутся не выдавать врачи.

Если человек сам следит за своим здоровьем, то трудно найти врача, который знал бы лучше полезное для его здоровья, чем он сам.

Я побежал домой, не чувствуя ног,
Я не спал до утра, не чувствуя ног,
Не чувствуя ног я лежал на диване —
Нужно позвонить врачу, видимо, что-то с ногами.

Итак, забудьте о цвете своих дипломов и о том, что там написано слово «врач». Это всё ложь — вы ни хрена не знаете!

— А разве мы стали врачами не для того, чтобы лечить пациентов?
— Нет, мы стали врачами для того, чтобы лечить болезни.

Последний раз я обращался к врачу по поводу легкой простуды. Боже мой, он проглядел шизофрению!

Разбойник требует: кошелек или жизнь. Врач отнимает и кошелек, и жизнь.

Курильщики, пьяницы, наркоманы, обжоры — их много, и если ты будешь жить и умирать в зависимости от того, изменился человек или нет, ты никогда не станешь врачом, вот и все.

Он же настоящий врач. В гольф играет и все такое…

Для меня хирурги — это бесспорная элита медицины. Художники. На мой взгляд, у них гораздо больше извилин в мозгу по сравнению с другими врачами, а кроме того, они являются обладателями демонических рук, от которых зависит жизнь или смерть.

Не может врач, назначающий клизму, иметь родителей-геев!
Никто больше не поверит в его благие намерения!

— Как ты, Лобанов, самый тупой врач клиники, можешь обмануть Быкова, самого умного врача клиники?
— Сейчас ты у меня станешь самым мертвым врачом клиники!

Никогда не иди к врачу, у которого засыхают комнатные растения.

Если врач скажет, что мне осталось жить пять минут, я не буду рвать на себе волосы. Просто я стану печатать на машинке немного быстрее.

Архитекторы прячyт свои ошибки под плющом, хозяйки – под майонeзом, а врачи – под землёй.

Предыдущее поколение просто не знает ничего о тех профессиях, которые ожидают вас в ближайшем будущем. И если вам интересно заниматься дизайном интерьеров и не хочется идти на экономический факультет, занимайтесь дизайном интерьеров и не ходите на экономический. Если вы хотите быть хорошим парикмахером, не надо быть плохим врачом. Если вам хочется выпекать хлеб, не ходите в педагогический для этой цели. Делайте то, что вам нравится делать в этой жизни, и тогда вы преуспеете. Вы всегда заработаете денег, и у вас всегда фактически не будет работы, потому что с утра до вечера вы будете заниматься исключительно хобби. Понимаете, какими счастливыми людьми вы будете. Родителей, конечно, нужно уважать, но обязательно нужно иметь собственное мнение на этот счет. Потому что это ваша жизнь, ваша, а не их. Я все время призываю устроить праздник непослушания тогда, когда вы уже взрослый человек и когда вы решаете не только свою жизнь, но и жизнь своих родителей, когда они будут людьми пожилыми, потому что кто о них будет заботиться, кроме вас. Вы – а более никто!

— Давай вазелин скорей, сейчас не дай Бог этот фашист придет, блин, в больнице столько нормальных врачей, нам эта падла досталась!
— Я тебя тоже люблю, Лобанов!

Один врач говорил:
— Лучше время от времени недоедать, чем постоянно переедать.

Один врач сказал:
— Пища, которая не переваривается, съедает того, кто ее съел. Ешь поэтому в меру, дабы съеденное тобой могло перевариться.

Ладно. Я не врач, но… Этого я объявляю мёртвым.

Шестилетний мальчик жил в Рочестере с родителями и сестренкой. Девочка родилась очень больной. Ей было три года, когда родители спросили мальчика, мог бы он отдать ей «кровь, без которой она не сможет дальше жить». Мальчик согласился, не раздумывая. Через несколько дней врачи университетской клиники провели прямую трансфузию. Мальчик лежал рядом с сестренкой, и из его вены переливали кровь в ее вену.

В какой-то момент, когда мальчику показалось, что трансфузия длится очень уж долго, он спросил врача: «Так умирают?». Врач, наблюдавший за процедурой, не знал, что ответить. После короткого разговора с мальчиком стало ясно, что тот не понял родителей. Думал, что должен отдать ей свою кровь и умереть, чтобы могла жить его сестра.

Я не в силах преодолеть страх, когда спрашиваю себя, смогли бы сделать нечто подобное. Бывает, настоящая любовь проявляется только тогда, когда не все до конца понимаешь…

— Всё шутите?
— Давно бросил. Врачи запрещают.
— С каких это пор вы стали ходить по врачам?
— Сразу после смерти…
— Говорят ведь юмор — он полезный, шутка, мол, жизнь продлевает.
— Не всем. Тем, кто смеется, — продлевает. Тому, кто острит, — укорачивает. Вот так вот.

— Повторяю вопрос: какое главное правило поведения врача в нашей больнице?
— «Не навреди»?
— Это было бы слишком хорошо. Для вас правило попроще: «Навреди, но как можно меньше».

У меня есть справка от врача, что я психически больна. Я могу убить, и мне за это ничего не будет.

Радж: Знаете, кто бы был самым смелым персонажем во вселенной Марвел? Тот, кто делает эпиляцию в области бикини женщине-халку!
Говард: Нет, если кто и храбрый, то это мексиканский садовник-нелегал, работающий у Капитана Америки…
Леонард: Но он не храбрее того, кто пользуется уборной после существа.
Шелдон: Как всегда, вы все не правы… Самый храбрый персонаж вселенной Марвел — это врач, который проверяет простату Росомахи.
Говард: Ну тогда уж парень, которому Росомаха проверяет простату.

С психиатром люди говорят более откровенно, чем со священником, потому что врач не станет угрожать преисподней.

Всем и каждому понятно, что смерть неизбежна. <…> Но всегда кажется, что с тобой не случится никакого несчастного случая, пули пролетят мимо, болезнь обойдет стороной. А смерть от старости – это так нескоро, что можно даже не думать об этом. Нельзя жить в постоянном сознании своей смертности. Об этом надо забыть, и если такие мысли все же приходят, надо их гнать, надо душить их, иначе они могут пустить корни в сознании и разростись, и их ядовитые споры отравят все существование тому, кто им поддался. Нельзя думать о том, что и ты умрешь. Иначе можно сойти с ума. Только одно спасает человека от безумия – неизвестность. Жизнь приговоренного к смерти, которого казнят через год и он знает об этом, жизнь смертельно больного, которому врачи сказали, сколько ему осталось, отличаются от жизни обычного человека только одним: первые точно или приблизительно знают, когда умрут, обычный же человек пребывает в неведении, и поэтому ему кажется, что он может жить вечно, хотя не исключено, что на следующий день он погибнет в катастрофе. Страшна не сама смерть. Страшно ее ожидание.

— Что с ним? Он умер?
— Я, конечно, не врач, но судя по дырке в голове – да.

Возможности врача во многом зависят от веры пациента. Представь себе чудо – и ты на полпути к нему.

Лучший в мире врач стоит на своем крохотном островке знаний в океане невежества.

Животные часто погибают от элементарных ран, потому что кусают руки врача, разлизывают швы и срывают наложенные повязки. Тоже самое происходит с людьми, которые начинают расковыривать прежние обиды, вместо того, чтобы простить их и позволить им изгладиться.

— И твоя одежда, и твой кошелек сделаны из тени. А если кто-нибудь направит на тебя яркий свет, то тень исчезнет и ты останешься голой?
— Хочешь посмотреть?
— Не особо. В отличие от подпольного врача и школьника, я абсолютно нормален и не пылаю страстью к безголовым телам и головам без тела.

Все люди, которых встречаем по жизни — это и есть мы. Если на твоем пути часто появляются сплетники, значит, это качество есть и твоем характере. Мироздание этим как бы обращает твое внимание на твою внутреннюю неполадку.
Недавно я обратился к врачу с жалобами на сильные боли в пояснице. Я рассказал ему о том, как всю неделю подавляю боль диклофенаком и легче уже не становится. Врач с улыбкой выслушал меня и сказал: «С болью надо дружить, Эльчин. Это сигнал организма на то, что где-то у тебя сбой. Лечись, меняй образ жизни, привычки, отношение». Каждый человек — учитель для нас. И не важно, мудрец он, дебошир или проститутка. Случайностей не существует — всё идет по плану. И хорошие, и не очень хорошие люди чему-то учат и надо быть благодарным за это, а не уничтожать себя со словами «да будет проклят тот день, когда я встретила этого козла!».
В моей жизни были люди, доставившие мне боль. Но эта боль в итоге вывела меня на новый уровень — я стал крепче, сильнее, научился ценить жизнь, людей и спокойно принимать их пороки. В книге писательницы Элиф Шафак есть хорошие слова: «Вселенная занимается тобой постоянно, преобразуя и внутренне, и внешне. Всякий человек — это незавершённое творение, которое не спеша, шаг за шагом приближается к совершенству. Все мы — недовершенный эскиз, который непременно превратиться в законченное произведение искусства».

— Ой…
— Тебе нужно к врачу!
— Нет, не нужно!
— Ты потерял сознание!
— Нет, не терял! Или терял? Ладно-ладно, пойду к врачу!… Эй, вы, подождите!
— …
— Я знаю… Живой пациент… Я и сам взволнован.

Я считаю, что мы все с вами рождаемся украинцами. И раз мы родились, значит мы как-то это заслужили. Или мы, или родители, или предки наши… Неважно. И этот человек, я уверен, был рожден украинцем. Маленьким, пухлым, розовощеким украинцем, 3,5 килограмма. Вопрос в другом — как из этих трех килограмм человек превращается в стокилограммового хохла. Как это происходит? А я вам объясню. Мы сами виноваты. Вот такие, как вы, Яна, как я, как мы все. Мы сами виноваты.
Все начинается в роддоме. Родился этот мальчик, нужно занести. Занести обязательно, надо дать врачу! Не дали — залезай обратно! А потом мы этого ребеночка приносим домой, и там этот ребеночек — еще украинец — как только начнет мотать на ус, так станет хохлом. Что он видит? Первое: папа. Папа сидит, естественно, смотрит телевизор и говорит: «Да во всем виноваты эти козлы, эти скоты, эти политики чертовы!» Между этим пересчитывает двести гривен, которые вчера заработал на пикете, когда стоял за этих же козлов и вонючих депутатов! Это нормально. Не стоит папа — стоит кто-то другой. Значит, кто-то другой должен взять эти вороватые бабки? Почему не я? Ребенок наматывает на ус, и наш украинец — по чуть-чуть — начинает превращаться в своего папу. В этого хохла. По чуть-чуть. Не все потеряно.
Есть дядя из ОВИРа, тетя из БТИ, и все устраивают мальчика — куда? — в школу. Дорогую. Не… ДороГую школу. И заканчивает очень хорошо ребеночек школу. И едут все отдохнуть на Днепр, аттестат получили, одни пятерки. Конечно! Почему нет? Шашлычок, коньячок, очень вкусно… А мусор? Мусор хохлы уберут. И в этом приподнятом настроении поступаем мы в институт, все те же помогают решать. И после института — куда мы едем? — на Днепр! А что ж там все загажено? А что ж там везде этот мусор? Тут же табличка прибита: «Не мусорить!» Кто ж тут намусорил? Что ж эти хохлы не убирают после себя?!
И в хорошем настроении, на новой Хонде, подаренной к выпуску из института, мчит наш уже полухохол-полуукраинец по ночному Киеву, там, где нет дорог, и абсолютно насрать — извините меня — на людей, которые в это время спят. Пришли с ночной… Или мать, уставшая на двух работах, чтобы накормить своего ребенка… Только-только укачала пацана… А он мчит в будущее!
Будущее не за горами. В 20-25 лет он станет депутатом. И превратится наш украинец в стопроцентного, чистокровного хохла. И все у него будет хорошо. Правда, детки будут учиться в Швейцарии… Не здесь — ну, чтобы подальше от хохлов. Отдыхать он будет не на Днепре — там же уже он насрал — а на Мальдивах — ну, чтоб подальше от хохлов. Квартирку себе купит, тоже где-то в Лондоне — чтоб подальше от хохлов. Подальше от этого всего… Не мое… Вот такая у нас загадочная хохляцкая душа.

Опыт — врач, являющийся после болезни.

— Дорогой, я была у врача. Он велел мне раздеться и сказал, что у меня прекрасное тело.
— И он ничего не сказал про твою ужасную огромную задницу?!
— Нет, про тебя он ничего не говорил!

Мы ждали и ждали. Вместе. Не знает, что ли, психиатр, что ожидание — одна из тех вещей, которые сводят людей с ума? Всю жизнь люди ждут. Ждут новой жизни, ждут смерти. Ждут в очереди за туалетной бумагой. Ждут в очереди за деньгами. А если денег нет, ждут в очередях подольше. Ждешь, когда уснешь, а потом ждешь, когда проснешься. Ждешь женитьбу и ждешь развода. Ждешь дождя, ждешь, когда он кончится. Ждешь еды, а потом снова ждешь еды. Ждешь в приемной у врача вместе с психами и опасаешься, что ты один из них.

У каждого врача должно быть своё кладбище.

Смертельно раненый солдат никогда не скажет врачу: «Спаси меня!» Обычно его последние слова: «Скажи жене и сыну, что я люблю их!»
В такой отчаянный момент они говорят о любви.

— Возьмём у его врача разрешение на МРТ.
— Его врач занят. Учит его, как проморгать «Убейте меня» Азбукой Морзе.

— Завтра же вы запишетесь на прием к врачу и посмотрите, что он скажет.
<…>
— Тогда появятся большие расходы.
— Если вы должны платить, то лучше доктору, чем гробовщику.

Я, конечно, не врач, но похоже, что в моей груди торчит кинжал.

Всё на этом свете относительно. Есть люди, которых развратит даже детская литература, которые с особенным удовольствием прочитывают в псалтыри и притчах Соломоновых пикантные местечки. Есть же и такие, которые чем больше знакомятся с житейской грязью, тем становятся чище. Публицисты, юристы и врачи, посвященные во все тайны человеческого греха, не известны за безнравственных.

— Писатель тоже имеет право на хандру, — сказал я.
— Если пишет детские книги — то не имеет! — сурово ответила Светлана. — Детские книги должны быть добрыми. А иначе — это как тракторист, который криво вспашет поле и скажет: «Да у меня хандра, мне было интереснее ездить кругами». Или врач, который пропишет больному слабительного со снотворным и объяснит: «Настроение плохое, решил развлечься».

— А что у нас комиссия из Минздрава по определению стерильные, к ним микробы не липнут?
— Знаете Андрей Евгеньевич замечательный врач, но вот с чувством юмора у него так себе…
— А я не шучу, вон вы на него посмотрите, он же по колено в стафилококках, жирные такие.

Если я не буду слушать, то не узнаю, что скажет врач, и тогда, может, это не сбудется.

— У вас всё хорошо?
— Отлично. Говорю сама с собой, просыпаюсь от страха, что умираю, и срываюсь на тех, кого люблю. А в остальном всё хорошо.
— Вот это да! У моего отца точно такие же симптомы. Он обошёл всех лучших врачей, и все ставят один диагноз: вы еврей.
— Но я не еврейка. Я атеистка.
— Это очень по-еврейски.

— Сифилис. У вас у всех сифилис.
— Он простудился, да и только.
— Нет, вам нужно лечение, интенсивное лечение здесь, в больнице, сейчас.
— Да у меня забот полон рот. Может дадите нам чего-нибудь?
— Я могу дать вам лопату, чтобы вы выкопали три маленьких могилы.

Диплом врача не делает нас целителями.

Оптимистическая ложь до такой степени необходима в медицине, что врач, неспособный искренне лгать, выбрал не ту профессию.

Это выдающийся врач: он выдумал несколько болезней и даже сумел широко их распространить.

Вся улица слева от меня была забита пробкой, и я наблюдал, как люди сидят и терпеливо ждут в своих машинах. Почти в каждой сидели мужчина с женщиной – уставившись прямо перед собой, не разговаривая. Для всех, в конечном итоге, всё упирается в ожидание. Ты всё ждешь и ждешь – больницы, врача, сантехника, психушки, тюрьмы, саму маму-смерть. Сначала сигнал – красный, затем – зеленый. За ожиданием граждане мира едят еду и смотрят телевизор, переживают за свою работу или за ее отсутствие.

Для того чтобы стать врачом, нужно научиться лечить больного, а не только болезнь.

— Я принял решение. Когда я счастлив и люблю тебя, я становлюсь хреновым врачом.
— Замолчи! Не смей рвать отношения в пьяном виде.
— Да, я пьян, но я прав. Из-за тебя я стал хуже как врач, и теперь из-за этого погибнут люди! И ты этого стоишь! И если бы нужно было выбирать между спасением всех и вся и счастьем и любовью к тебе, я бы выбрал тебя! Я выбираю счастье с тобой. Я всегда выберу тебя!

Неразборчивый почерк врача продиктован клятвой — хранить врачебную тайну.

— Фаина, — спрашивала её старая подруга, — как ты считаешь, медицина делает успехи?
— А как же. В молодости у врача мне каждый раз приходилось раздеваться, а теперь достаточно язык показать.

Мечта российских врачей — чтобы бедные никогда не болели, а богатые никогда не выздоравливали.

Любой врач вам подтвердит, что иногда пациент держится, чтобы все успели с ним попрощаться…

Если врач не может принести пользы, пусть он не вредит.

Болезнь врача всегда тяжелее болезни его пациентов; пациент только чувствует, а врач ещё и знает кое-что о том, как разрушается его организм. Это один из тех случаев, когда знание можно считать приближающим смерть.

В детстве отец говорил мне: «Кому ведан страх, тот позволяет страху руководить собой». Он говорил, что страх подобен животному, ему можно позволить завладеть тобой или убить. Я не всегда понимал своего папу, но в тот день понял: он хочет, чтобы я стал мужчиной.
<…>
Есть более тяжкие испытания, чем прыжок с обрыва в девять лет. Когда Глория вошла в мою жизнь, я нашёл в себе мужество прыгнуть. Она научила меня радоваться жизни и не бояться смерти. И те двадцать евро за такси стали золотым ключиком к моему счастью. Не бывает идеальных родителей, но мы все стараемся, фантазируем, кто как может. Сейчас, когда я смотрю на Глорию, слышу её смех, я забываю обо всём на свете. Важно только настоящее, только «сейчас». Оно наполняет меня словно музыка. И это настоящее того стоило. Несмотря на то, что жизнь наделила нас недостатком, слабостью, болью, вот здесь, возле сердца. Врачи не могут объяснить возникновения. Оно есть. Прогрессирует. Впереди неизвестность. Такова жизнь. И однажды Глория просто не проснётся утром. Доктора не ошиблись. Глория ушла спустя пару недель после этих счастливых моментов.
Отец учил меня принимать страх, а дочь — принимать жизнь. Порой кажется, что неудачам нет конца. Рядом с Глорией каждая секунда моей жизни была наполнена праздником и теперь каждый миг с моей дочерью навсегда останется во мне. Глория со мной. Рядом. Всегда. И навечно. И завтра всё повторится.

Вопрос: как добиться того, чтобы не тратить зря времени?
Ответ: почувствовать время во всей его протяженности.
Средства: проводить дни в приемной зубного врача на жестком стуле; сидеть на балконе в воскресенье после обеда; слушать доклады на непонятном тебе языке; выбирать самые длинные и самые неудобные железнодорожные маршруты и, разумеется, ездить в поездках стоя; торчать в очереди у театральной кассы и не брать билета на спектакль и т. д. и т. п.

При рождении пуповина обвилась вокруг шеи. Меня еле спасли. Наверное, это и была моя судьба – умереть, толком и не родившись. Врачи обманули ее. И теперь мне кажется, что я занимаю чужое место. Меня не должно быть в этом мире. Но я есть. Быть может, из-за этого пострадал кто-то другой. Ему пришлось уйти… Конечно, сумасшедшая мысль. Но она не оставляет меня со школы. Очень тяжело жить, зная, что занимаешь чужое место, Котаро. Мне кажется, что потому-то у меня так хорошо получается быть невидимой. Меня не замечает сам мир, в планах которого не было девушки по имени Вик. Случилась ошибка. Я осталась, но план не изменился. Я – ошибка в системе. Лишняя деталь. Для меня не было предусмотрено подруг, любимого, зверька какого-нибудь. Ведь чтобы в твоей жизни кто-то появился, линии судеб должны пересечься. А моя линия ни с чем пересечься не может. Просто потому, что ее нет. Она оборвалась еще там, в родильной палате. Линия судьбы оборвалась, а я осталась. Без всякой судьбы.

Врач говорит:
«Вот таблетка, что сотрет вашу память. Вы забудете все страдания и утраты. Но также все свое прошлое». Примете таблетку?

Внуки врача уже вторую неделю не могут прочитать на кого написано завещание.

Говорят, что врачи-гинекологи не бывают страстными любовниками: они знают много такого, о чём следовало бы забыть. Бальзак гениально заметил, что адвокаты, врачи и священники не могут любить и уважать людей, так как слишком хорошо знают человеческие пороки.

Если ты врач, то тебе не просто завести друзей, потому что, ты всё время видишь, как тонка грань, между жизнью и смертью. Может быть потому что, мы каждый день смотрим в лицо смерти. Мы понимаем, что жизнь, каждая её минута даётся нам взаймы, а люди, которых мы позволяем себе любить рано или поздно дойдут до конца своего пути. Поэтому некоторые врачи вовсе не хотят заводить друзей. А мы, все остальные делаем свою работу, чтобы отодвинуть этот конец. Отодвинуть его, как можно дальше.