Цитаты про ворона

Ворона грязью перемажет крылья. Никто и не заметит всё равно. А лебедь, несмотря на все усилья, Отмыть не сможет с белизны пятно…

Вороны утверждают, что одна-единственная ворона способна уничтожить небо. Это не подлежит сомнению, но не может служить доводом против неба, ибо небо-то как раз и означает невозможность ворон.

— Это просто сон, — сказал Бран.
— Разве? — спросил ворон.
— Я проснусь, когда ударюсь о землю, — сказал Бран птице.
— Ты умрёшь, когда ударишься о землю, — поправил его ворон, продолжая клевать зерно.

Мы родились в этом мире, выросли, даже счастливыми бываем. Но ещё есть изнанка этого мира, куда попадают с самого детства те, кого оболочка не приняла. И такие люди создают своё пространство, ни на что здесь не похожее. Их часто называют белыми воронами, потому что они продолжают противостоять материальному миру. А мы — сдались. И только пытаемся «держать марку» в своём поражении…

Я никогда не лаю, Ваше Высокопреосвященство, — размеренно произнёс Ворон, — и даже не кусаю. Я рву глотку.

Пуганая ворона хочет выжечь кусты из огнемёта. Или старается договориться с ними лично.

– В астры я запущу козу, – с усилием пообещал Валме. – Бакранскую. Белую и грустную. Она будет грустно жевать цветы и вспоминать горы, в которых осталось ее сердце и ее козлы, а ей достались чужое небо, невкусные астры и печаль, печаль, печаль…
– Очень распространенный случай печали, – задумчиво протянул Ворон. – Дидериховой. Коза могла бы ее избегнуть, вернувшись на родину и разгребая снег в поисках травки. И уж тем более она не стала бы грустить, доставшись волку или угодив на вертел. Жаркое бывает дурным, но не печальным.

Когда-то люди думали, что когда кто-то умирает, его душу в страну мертвых уносит ворон. Но иногда… лишь иногда… Ворон приносит эту душу обратно, чтобы восстановить порядок вещей.

— Ты необыкновенная девочка, Гвендолин, — шептал он, гладя меня по волосам. — Ты очень, очень необычная. И не нужно никакой магии ворона, чтобы быть для меня особенной, — его лицо оказалось совсем близко. Когда его губы прикоснулись к моим, я закрыла глаза.

До ночи прогуляешь в елках. А мороз крепчает. Небо — в дыму — лиловое, в огне. На елках иней. Мерзлая ворона попадется, наступишь — хрустнет, как стекляшка. Морозная Россия, а… тепло!..

Белая ворон

Я знаю отличный способ пугать ворон, – сообщил он. – Подкрадываешься к вороне, хватаешь ее за шею и сжимаешь до тех пор, пока не перестанет трепыхаться. Вот это их до смерти пугает.

Метили в ворону, а попали в ежа.

Мужчины и женщины слетаются, точно стаи ворон над вонючим трупом, спариваются и снова разлетаются. Коршуны падают с неба, точно тяжелые камни. Клювы и когти — вот что мы такое. Большой пищеварительный аппарат, снабженный насосом, чтобы вынюхивать падаль. Вперёд! Вперёд без сожаления, без сострадания, без любви, без прощения. Не проси пощады и сам никого не щади. Твоё дело — производить.

Одни думают, что вороны помогают путникам. Другие, что увидеть одного ворона, это счастливый знак, а стая воронов предвещает беду. Встреча с вороном накануне битвы – верная победа.

Голубей и горлиц тоже можно было приучить носить письма. Но ворон сильнее. Крупная, отважная и умная птица способна отбиться от ястребов… Но вороны черны пером и едят мертвечину, а посему некоторые люди испытывают к ним отвращение.

Ворона в павлиньих перьях

— Лошадь! Смотрите!
— Где? Но это же ворона!
— Чуть пониже.
— Но под вороной ничего нет.
— Да, есть!
— Я уже и вороны не вижу.
— Но вы видите лошадь?
— Вижу!
— Ворона над над ней.
— А-а, вижу ворону.

— Шляпник, что же общего у ворона и письменного столика?
— Ни малейшего понятия.

— Ворон требует, чтобы лебедь так его называла?
— Она сама так хочет. Она зовет меня «па», а твой сын зовет тебя так, что моряки краснеют.

На поляне неподвижно лежал Буратино, а над ним черными воронами кружили дятлы…

Да уж энтот твой барон
Был потрескать недурен!
Сунь его в воронью стаю –
Отберет и у ворон.С виду гордый – «я-а» да «я-а»,
А прожорлив, как свинья,
Дай солому – съест солому,
Чай, чужая, не своя!..

Воспитываешь ворон, а они тебе потом глаза выклюют.

Птицей счастья часто оказывается белая ворона.

Орел парит один, ворон летит в стае: в обществе нуждается глупец, в одиночестве — мудрец.

К воронам милостив суд, но он угнетает голубок.

Обама — чёрный ворон американской демократии.

Благодарю бога и мою холодную кровь за то, что в этом я похожа на вас: для меня приятнее слушать, как моя собака лает на ворон, чем как мужчина клянется мне в любви.

Пресвятая матерь Колумбии, почему мы чтим три символа в память о тебе? Мы чтим клинок — с ним мы можем отомстить за тебя. Мы чтим ворона — он даст нам глаза по всему городу. Мы чтим гроб, ибо он напоминает, к чему нас приведёт неудача.

– Хотите упасть с лестницы? – любезно осведомился маршал.
– Создатель! Разумеется, нет! Но, Рокэ, мне казалось, вы не считаете меня своим врагом.
– Не считаю, – согласился Ворон, – потому и спросил. В противном случае вы бы уже летели.

Кошка Катя свернулась клубком в ногах, толстый кот Соус кое-как втиснулся между человеческой спиной и диванными подушками. Наверху лежали, обнявшись, ворона Эсмеральда и влчак Линас, в кабинете дрых без задних ног рыжий чужой сон с крыльями и хвостом, под потолком умиротворенно мерцали призраки, шептались о чем-то своем. В камине сладко спала саламандра Соня, веская причина никогда не съезжать из этой квартиры, которая, по правде сказать, понемногу становится тесновата для такой большой компании. Но тут уж ничего не поделаешь.

— Черный ворон, черный вран,
Был ты вором иль не крал?
— Крал, крал.
Я белее был, чем снег,
Я украл ваш краткий век.
Сколько вас пошло травой,
Я один за всех живой.
— Черный ворон, черный вран,
Был ты вором иль ты врал?
— Врал, врал.

Голубь с голубем, а ворон с вороном.

— Что ты делаешь со мной? — со слезами в голосе спросил он у ворона.
— Учу тебя летать.
— Я не могу летать.
— Ты уже летишь.
— Я падаю.
— Каждый полет начинается с падения, — сказал ворон.

Копатыч — чемпион по спортивному счёту ворон.

Черный ворон в ад летит и пипиську теребит.

Согласно старой индейской легенде, на Луне живет Ворон и выращивает в небесном саду звезды. Чтобы звезды выросли большие и красивые, Ворон поливает их из своего клюва, а когда вода проливается на Землю получается дождь.

Третьи сутки дождь идет,
Ковыряет серый лед
И вороне на березе
Моет клюв и перья мнет
(Дождь пройдет).
Недаром к прозе
(Все проходит)
сердце льнет,
К бедной прозе на березе,
На реке и за рекой
(Чуть не плача),
к бедной прозе
На бумаге под рукой.

— Что за чёртова заноза, почему ты стал богач?
Моя жизнь была как роза, вся из лепестков удач!
На базаре всем известно, я богатый, а ты — бедняк,
Это мудро, это честно! Это правда, это факт!
Признавайся ворон старый, где украл свои динары?!
Если не скажешь, я тебя зарежу!
— Слушай, ворон новый, слушай, брат-невежа!
Мне нечего скрывать, я не умею воровать,
Честно, честно!
Не надо топать и кричать, не надо брату угрожать,
Всё что смог я закопать, можешь честно отобрать,
Вот под этою чинарой, я зарыл свои динары,
Успокойся, всё пустяк, ты богач, а я бедняк…
Это мудро, это честно! Это правда, это факт!

У меня же больший ступор вызвал наш «топтыгин», читающий за столом книгу «Умение находить в разговоре второе дно. Поиск иных смыслов фраз и умение играть словами». Но услышав его объяснения, я с пристроившейся позади Совой, прошел в холл и застал картину бьющегося головой об стену Ворона. Ну, учитывая его родословную, так он точно не убьется, зато свое отношение к происходящему продемонстрирует. На диване, уткнувшись лицом в подушку, лежала Пантера, чьи плечи подозрительно вздрагивали. И из кресла на них удивленно смотрел Медведь.
— Ну и какое дно?
— Да я тут книгу одну прочитал и попытался найти согласно книге второе дно в таком празднике, как Новый Год. Начал, конечно, с азов. Ну, я и повертел слова и объявил им результат, а они того… как то неадекватно это приняли.
— Даже боюсь спросить, но что ты им сказал?
— Путем простейшей перестановки букв из Снегурочки может получиться как эпическая Огнесручка, так и абсолютно не политкорректная Негросу’чка. А пожелание с Новым Годом превращается в брутальное Говно с дымом!

Я — одинокий ворон в бездне света,
Где каждый взмах крыла отмечен болью,
Но если плата за спасенье — воля,
То я спасенье отвергаю это.И я готов упрямо спорить с ветром,
Вкусить всех мук и бед земной юдоли.
Я не предам своей безумной доли,
Я, одинокий ворон в бездне света.Не всем стоять в толпе у Светлых врат,
Мне ближе тот, кто бережет Закат,
Я не приемлю вашу блажь святую.Вы рветесь в рай, а я спускаюсь в ад.
Для всех чужой, я не вернусь назад
И вечности клинком отсалютую…

Однажды орел спрашивал у ворона: скажи, ворон-птица, отчего живешь ты на белом свете триста лет, а я всего-на-все только тридцать три года? — Оттого, батюшка, отвечал ему ворон, что ты пьешь живую кровь, а я питаюсь мертвечиной. Орел подумал: давай попробуем и мы питаться тем же. Хорошо. Полетели орел да ворон. Вот завидели палую лошадь; спустились и сели. Ворон стал клевать, да похваливать. Орел клюнул раз, клюнул другой, махнул крылом и сказал ворону: нет, брат ворон; чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что бог даст!

Одни битвы выигрываются копьями и мечами, другие — перьями и воронами.

Мы ведь не обращаем внимание на недовольный лай пробегающих мимо дворняг, не пытаемся вникнуть и расшифровать карканье сварливых ворон… Точно также нужно научиться не принимать близко к сердцу слова завистников и обиды людей, которые ничего не значат в нашей жизни, а, следовательно, никоим образом не могут на нее повлиять. Пока мы сами им этого не позволим…

Мудрая ворона знает, куда идет верблюд.

Старый ворон мимо не какнет!

Легко жить тому, кто нахален, как ворона, дерзок, навязчив, безрассуден, испорчен. Но трудно жить тому, кто скромен, кто всегда ищет чистое, кто беспристрастен, хладнокровен, прозорлив, чья жизнь чиста…

Зимний лес – гулкое, как выстрелы, карканье ворон, снег с еловой ветки, упавший за шиворот, следы, в которых не видно дна, пар от мокрых рукавиц и параллельные, то и дело пересекающиеся кривые лыжных следов; весенний лес – запах черной, еще мерзлой, земли, текущий во все стороны, захлебывающийся талой водой, ручей, тонкая белая полоска синей от холода кожи между свитером и джинсами, а на ней крупные пупырышки, которые только губами и можно растопить; летний лес – горячие капли золотистой смолы на медной коре, волосы, пахнущие шашлычным дымом, белый, в ромашках, сарафан, испачканный красным сухим вином и щекочущая сосновая иголка, которую никак не достать, если не расстегнуть две тысячи мелких, как божьи коровки, пуговиц, стремительно расползающихся под пальцами по спине и груди.