Цитаты про венец

А мы начинаем КВН! Спустя мгновение эти тривиальные подмостки, являясь не лучшим из рукотворных творений стройбата Красной армии, преобразятся в эпохальное ристалище смехотворных мизансцен и сатирических вербальных пассажей.
Коль скоро нашей телеспектрограмме нынче 48… зим! Доколе эфес рапиры сатиры вложен в нашу длань, исподволь взлелеянные козни приспешников наших злопыхателей есть ни что иное, как тщета, венцом коих неминуемо явится забвение и тлен.
— Демис, где ты таких слов нахватался? А. В. так никогда не разговаривает!
— Извольте! А. В, будучи снисходителен и толерантен, и в должной мере соотнеся своё красноречие с вашим невежеством, благодушно потворствует вашему скудоумию. Никоим образом не вступая в конфронтацию с моим глубоко-почитаемым предшественником, одновременно являющимся и моим преемником на временно вверенном мне поприще. Смею заострить внимание сильных телеканала сего на моей непритязательной персоне, также не обделённой некой толикой таланта. Относясь к вышеупомянутым попечителям с глубочайшим почтением, в известной мере даже раболепствуя, однако ни коем образом не лебезя, почту за честь рекомендовать им свою на беглый, поверхностный взгляд малохаризматичную кандидатуру, пребывающую, тем нем менее, в абсолютной непоколебимости своей коммуникабельности.

Когда единственный сын уходит в монастырь — это не конец рода, а венец рода.

Убеждение — это не начало, а венец всякого познания.
И.В. Гёт

Когда совет дают женщины, мужчины, эти «венцы творения», обычно не принимают его, пока не убедят себя, что именно это они и собирались сделать; затем они действуют в соответствии с ним, и если добиваются успеха, то признают за «слабым полом» половину заслуг; если же терпят неудачу, щедро возлагают на него всю вину.

Как известно из повести «В людях», м. Горький, чтобы понять слово, долго его повторял. Воспользуемся его опытом: иждивенец. И ЖДИ ВЕНЕЦ Ну русский язык, ты таки могуч

– Смотрите, – сказал граф, схватив молодых людей за руки, – смотрите, ибо клянусь вам, на это стоит посмотреть: вот человек, который покорился судьбе, который шёл на плаху, который готов был умереть, как трус, правда, но без сопротивления и жалоб. Знаете, что придавало ему силы? Что утешало его? Знаете, почему он покорно ждал казни? Потому, что другой также терзался; потому, что другой также должен был умереть; потому, что другой должен был умереть раньше него! Поведите закалывать двух баранов, поведите двух быков на убой и дайте понять одному из них, что его товарищ не умрёт; баран заблеет от радости, бык замычит от счастья, а человек, созданный по образу и подобию божию, человек, которому бог заповедовал, как первейший, единственный, высший закон – любовь к ближнему, человек, которому бог дал язык, чтобы выражать свои мысли, – каков будет его первый крик, когда он узнает, что его товарищ спасён? Проклятие. Хвала человеку, венцу природы, царю творения!

Собственная личность — венец творения, а жизнь — единственное сокровище. Себя трудно любить, но легко оправдывать. Собственная глупость кажется здравомыслием, трусость — оправданной осторожностью, лень — следствием усталости, подлость — житейской смекалкой, никчемность — суммой зарытых в землю талантов и неоправдавшихся(по чужой разумеется вине) надежд.

Желание рождается, чтобы умереть. Но до этой точки у него два пути, его ждут две разные смерти. Оно может умереть, исполнившись. Тогда его священный конец лежит на пике блаженства и в венце собственной славы. Но оно может умереть и иначе — просто задохнуться, не дождавшись чуда своего исполнения.

Брак есть действительность любви. Любить истинно может только вполне созревшая душа, и в таком случае любовь видит в браке свою высочайшую награду и при блеске венца не блекнет, а пышнее распускает свой ароматный цвет, как при лучах солнца…

Как только человек осознает, что технология доступна, он ее осваивает. Это врожденное стремление. Взгляни на нас: мы же — венец творения. Управляемый метаболизм, компьютеризированный мозг, механизированные тела… Не так давно все это было лишь научной фантастикой. Но сможем ли мы прожить без постоянного ухода? Хотя небольшой тюнинг раз в квартал — приемлимая плата за все преимущества.

Венец справедливости есть неустрашимость духа и смелость мысли, предел несправедливости — в страхе перед угрожающей расплатой за творимую несправедливость

Никому я не дала… Под венец тащить себя…
Мама, ну не виноватая я, не виноватая я,
Что ходят слухи про любовь, а это просто пиар!
Не виноватые мы, не виноватые мы,
Что не стремятся мужики здесь быть женатыми!— Ой, девки, что за мужики в шоу-бизнесе пошли!
— Пятьдесят недель он в хит-параде продержался — ты с моей мамой выходные продержись!
— Хиты они делают! Лучше бы детей делали — хиты, что ли, Россию поднимать будут?У Лолиты никого… — Баба молодец!
Чехова одна давно… — Ей бы под венец…
Семенович одинока! — Парни, как же так?
Фриске тоже одинока! — Что, блин, за бардак?

Наш славный век — венец времен —
Своей стыдливостью силен:
Бежит он, как от прокаженной,
От правды, слишком обнаженной.

Народ еще повоет да поплачет,
Борис еще поморщится немного,
Что пьяница пред чаркою вина,
И наконец по милости своей
Принять венец смиренно согласится;
А там — а там он будет нами править
По-прежнему.

Так повелось, что в современном обществе принято считать человека венцом природы, высшим видом, апофеозом эволюции. Делается сей вывод на том простом основании, что человек теоретически разумен.
Как и у любой гипотезы, у этой есть группа сторонников, причем весьма внушительная. Искренне, хотя и немного наивно, они полагают, что глобальный замысел, а то и сам промысел божий заключался в том, чтобы населить совершенный мир под названием Земля существами, которые в перерыве между войнами занимаются уничтожением полезных ископаемых и экологической системы планеты, стараясь как можно быстрее привести ее в полную негодность. Человек объявлен священной коровой, абсолютом, априори стоящим выше всех, а значит, единственным, кто имеет право хозяйничать в мире по своему усмотрению. Путь из пещер к ядерным электростанциям объявлен единственно правильным и перспективным, ибо нет никого другого, с кем можно было бы сравнить достижения гомо сапиенса.

— … Львы убивают антилоп, пауки — мух, лисы — кур… Но какое из земных существ беспрестанно воюет и убивает себе подобных?
— Детский вопрос. Ну конечно же, человек — этот венец творения, придумавший такие слова, как любовь, добро и милосердие.
— Правильно. Какое из живых существ способно на самоубийство и совершает его?
— Опять-таки человек, выдумавший вечность, Бога и воскрешение.
— Отлично, — сказал Равик. — Теперь ты видишь, что мы сотканы из противоречий. Так неужели тебе все еще непонятно, почему мы умираем?

Раз мне сужден венец, то пусть судьба
Меня венчает, без моей подмоги.

Уверен был тогда,
Я один такой
В венце терновом
И никому никогда
Не понять меня.
Ну что, звучит знакомо?

Торжество над самим собой есть венец философии.
Диоген

Венец каждой человеческой жизни есть память о ней, — высшее, что обещают человеку над его гробом, это память вечную. И нет той души, которая не томилась бы в тайне мечтою об этом венце

Нет для любящих сердец Уместней кары, чем венец.

Мама учила меня: плачь, дочка, когда пойдешь под венец, когда станешь матерью и, когда будешь хоронить своих родных. Остальные поводы не стоят слез.

Веленью Божию, о муза, будь послушна, обиды не страшась, не требуя венца, хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспаривай глупца.

У Кларисы денег мало, ты богат; иди к венцу: и богатство ей пристало, и рога тебе к лицу.

Тем не менее я говорю каждому, кто чувствует потребность писать: пишите. Но всегда предупреждаю, что выход книги — не венец всего и не ответ на все вопросы. Публиковаться вообще не так важно, как думают многие. Важно писать. Творчество столько может дать, столько открыть, столькому научить. И то, к чему вы себя мучительно принуждаете — сесть и писать, — оказывается, лучше всего. Это примерно как думать, что чайная церемония нужна ради чая и заряда бодрости. А она нужна сама по себе, ради церемонии.

Человек – это истина мира, венец, знает это не каждый, а только мудрец.

Уж ты, господи, ты, небесный отец, сыми с воина колюч-зол венец, ты стуши-сгони войну-заботушку, вороти мужику хлеб-работушку…

В каменном веке невесту под венец было принято тащить за волосы. В наш век за волосы приходиться тащить жениха.

Когда мой парень к памятной дате подарил мне алые ароматные розы, вскоре из стебельков цветка появились корни. Что сия примета означает? Может пора под венец к счастью?

Венец стариков – сыновья сыновей.

… она купит в цветочном магазине незабудку, одну-единственную незабудку, хрупкий стебелёк с миниатюрным голубым венцом, выйдет с нею на улицу и будет держать перед собой, судорожно впиваясь в неё взглядом, чтобы видеть лишь эту единственную прекрасную голубую точку, чтобы видеть её, как то последнее, что ей хочется оставить для себя и своих глаз от мира, который перестала любить…

Любовь не знает логики, она выше разума. Любовь пребывает на вершинах, над долинами разума. Это существованье возвышенное, венец бытия, и редкому человеку она дается.

Я не верю в сказку про Золушку и принца. Золушек как грязи, а принцам грязь на фиг не нужна. Хотя они не прочь в ней вываляться, чтобы потом отмыться и чистенькими пойти под венец с ровней.

Наполеон был величайшим из людей новой истории. Он совершил, добился, имел все, что полагают для себя венцом желаний и пределом счастья миллионы людей. Незадолго до смерти, на острове Святой Елены, у него вырвался стон: «Боже мой, да был ли я счастлив хоть два часа в своей жизни…».
Ты хочешь подвигов, славы, власти? А осознать перед смертью, что прожил жизнь без счастья, хочешь? Сейчас, из малости твоего положения, тебе кажется, что это невозможно — по крайней мере для тебя было бы невозможно. Когда-то и ему так казалось… Счастье и горе — понятия и состояния противоположные. Счастья мы хотим, горя — нет: по крайней мере, мы так думаем. Счастье бывает редко, а горе — часто. Счастья без горя не бывает — трудности, жертвы, переживания, а в конце концов всех похоронят, и сам помрёшь, — а горе без счастья бывает сплошь и рядом. Счастье всегда под вопросом, а горе всегда наготове. А когда мы в горе, что для нас счастье? Чтоб не было бы этого горя. Так надо же понять, что отсутствие горя — уже счастье.

Ты можешь верить, что там за гробом тебя что-то ждёт, а можешь думать, как думали наши предки-нигилисты, что умрешь — лопух вырастет и всё… Ну и пожалуйста. Но веришь ты или не веришь — и Бог есть, и загробная жизнь есть, и ад есть. Никакого ада нет! Ну как же нет, когда ты живёшь в аду? Не веришь? Ну подойди к зеркалу, посмотри на свою мрачную рожу! Разве может венец творения, высшее создание Божие иметь такую мрачную харю? Почему тебе так плохо? Если ты вообще такой умный, такой прямо весь свободный, тебе вот на всё начхать, ты сам всё знаешь… Что же у тебя такая рожа-то несчастная? Потому что ты в аду, сынок! В аду! Ты не знаешь радости! Ты мёртв! Тебе тяжело, тебе противно, тебя всё мучает, тебя всё раздражает. Люди, мухи… Тебя раздражает жара, тебя раздражает дождь, тебя раздражают политики, тебя всё, что есть раздражает и мучает. Тебя мучает папа, мама, дедушка, бабушка, соседи, Путин с Медведевым, Барак Обама. Всё тебе тяжело, противно, тебя ничего не радует. Даже соловьи тебе спать мешают. Потому что ты хочешь от этого куда-то уйти, куда-то… где-то уснуть… в чём-то забыться, нажраться, наколоться, уснуть, уйти от этого. Почему? Ну потому, что ты в аду! Тебе не надо никуда попадать — в рай, в ад… Ты уже, голубчик, давно в аду, из которого выход только один — к Богу!

Достойное приятие мученического венца – это добродетель, которая достигается в ежедневной борьбе, в постепенном укреплении душевных сил. Эта тетрадь – свидетельство такой борьбы.

Жизнь не имеет смысла. Всё живое возникло под действием определённых условий, а под воздействием других условий может кончиться. Человек один из многообразных видов этой жизни. Он не венец мироздания, а продукт среды

У меня есть один знакомый. Он утверждает, будто человек — это только промежуточное звено, необходимое природе для создания венца творения: рюмки коньяка с ломтиком лимона.

Посмотрите, в каком мире мы живём. Точнее, во что мы этот мир превращаем. Вырубаем леса, осушаем реки и озера, выкачиваем нефть, строим заводы и фабрики, атомные станции… «Человек — венец творения господа»?! Да любая плешивая крыса на наших помойках более совершенна, чем мы. У неё хотя бы нет тяги к саморазрушению, она живёт в гармонии с окружающим миром, в каких бы условиях не оказалась. А мы? Язва на теле планеты. Паразиты, от которых давно пора избавиться

Как раз в то время мы, британцы, окончательно установили, что и мы сами и все в нашей стране — венец творения, а тот, кто в этом сомневается, повинен в государственной измене; если бы не такое положение вещей, вполне возможно, что улицы Лондона, испугавшего меня своей необъятностью, показались бы мне очень некрасивыми, кривыми, узкими и грязными.

На войну с песнями, под венец со слезами, и всё всерьёз, всё до конца.

—-
хорошо не падать духом
на диване кверху брюхом
—-
раз, а то и два, в неделю
отдыхаю… от безделья
—-
живу себе без суеты,
как филосОфы и скоты
—-
люблю описывать природу,
коль нет поблизости народу
—-
люблю как бог любого гада,
когда я сытый и поддатый
—-
блин, какой венец творенья

Изящные и таинственные, преданные и надежные, умные и добрые. И если человек — венец природы, то лошадь, безусловно, её шедевр. Они излучают тепло, энергию, имеют целый спектр чувств: радость, страх, любопытство. И, как человек, имеют свою индивидуальность. Ведь с древних времен конь — верный и незаменимый спутник человека.

— Рыжий! Иди сюда, не бойся! Давай с нами в карты, а то Полли никогда замуж не выйдет.
— Почему? — клюнул любопытный киборг, возвращаясь в пультогостиную.
— Ну поговорка такая есть: если везет в карты, то не везет в любви, — пояснил пилот, собирая и тасуя колоду. — А она меня уже семь раз подряд обыграла!
— Может, лучше чайку попьем? — стушевалась Полина. Щелбан от DEX’a страшил ее куда больше венца безбрачия. — Я чайник поставлю!

Кротость — это плодоносный сад человеческого существа, гора, в которой таятся драгоценные камни людского естества. Кротость — это якорь корабля человечности в море событий, это гиря весов людской сущности, это дорогое одеяние нравственных людей, это драгоценный материал, идущий на эту одежду. Кротость предохраняет от буйных ветров враждебных злых страстей и от бури злословия лицемерных людей. Ею завоевывает человек уважение и почет, она внимание и благосклонность великих мужей ему дает.
Насмешки и шутовство величие старших сводят на нет, непростительно проявлять легкомыслие людям зрелых лет.
Однако, согласно мнению мусороподобных людей легкого поведения и ветроподобных особ непостоянного нрава, люди, отличающиеся кротостью, обладают тяжелым характером и невыносимым нравом. Эти вышеуказанные люди, словно вихрь, пыль в воздух поднимают и благодаря этому легкому поведению сами себя величественными людьми считают. Они пытаются растоптать горные хребты, до неба взметают степную пыль. Они не стыдятся в каждый дом входить, наподобие огня все сжигать и палить.
Хотя ветер и уносит лепестки тюльпана, но скалы он не шевельнет, огонь может вызвать пожар у подножия горы, но до солнца он не дойдет…
Ветер не имеет веса, хотя и поднимается до небес, а гора, увязшая в земле, имеет вес.
Для ветроподобных кроткий — это солома, которую можно сжигать, для гороподобных кроткий — это огненный рубин, которым можно шахский венец украшать.

Только глубокое чувство может толкнуть меня под венец, поэтому быть мне старой девой.

Родители берегут дочь до венца, а муж жену до конца

Человек — венец творения; а кто это сказал?

Коль девушку ведут неволей под венец, Тут добродетели нередко и конец. Ведь может быть супруг за честь свою спокоен Лишь при условии, что сам любви достоин. И если у мужей растет кой-что на лбу, Пускай винят себя — не жен и не судьбу.
Молье

Дай мне свой терновый венец, Христос, чтобы я истек кровью; дай мне свой крест, 100 крестов, и я буду нести их для тебя; но подари мне жизнь, потому что мне до сих пор есть, что делать для моего народа и моей страны

Холмы, покрытые венцом Дерев, разросшихся кругом, Шумящих свежею толпой, Как братья в пляске круговой. Я видел груды темных скал, Когда поток их разделял. И думы их я угадал: Мне было свыше то дано!