Цитаты про вдох

каждый день мне несёт
в жизни боевой разворот
жизнь моя последний бросок
каждый вдох металла глоток

… страшно сделать первый шаг, первый вдох… Но вот ты шагнул, потом вдохнул — и ничего страшного, ничего особенного.

Пока ты еще можешь сделать вдох, ты борешься. Ты дышишь… продолжай дышать.

Длинная ночь,
Нервные дни
И в квартире накурено.
Очень накурено.
И дождь с утра зарядил,
И вдох остался внутри,
И мое сердце не выдержит
Точно не выдержит.

Не завидуй тому, кто силен и богат, за рассветом всегда наступает закат. С этой жизнью короткою, равною вдоху. Обращайся, как с данной тебе напрокат

В паузах, между вдохами, пройдоха меняет воздух тому, кто хамит.

Знаки, прогоняющие смерть.
Попросить лучшую подругу прочитать вслух самые интересные выдержки из журнала-моду, сплетни. Предложить ей сесть поближе и потрогать ее необъятный живот. А когда она соберется домой, глубоко вздохнуть и признаться, что ты ее любишь. Потому что это правда. А когда она наклонится и прошепчет тебе то же в ответ, крепко ее обнять, потому что при обычных обстоятельствах вы бы никогда не сказали друг другу этих слов.
Когда братишка вернется из школы, попросить его посидеть с тобой и подробно рассказать, как прошел день: пусть опишет каждый урок, каждый разговор, даже то, что ел на обед, пока ему не надоест и он не попросится поиграть в парке с друзьями в футбол.
Попросить маму снять туфли и помассировать ей ступни, потому что на новой работе в книжном магазине ей приходится целый день проводить на ногах и быть вежливой с покупателями. Рассмеяться, когда она подарит твоему папе книгу, потому что у нее на них скидка и она может позволить себе быть щедрой.
Видеть, как папа целует ее в щеку. Как они улыбаются. И знать: что бы ни случилось, они навсегда останутся твоими родителями.
Когда на лужайке растянутся длинные тени, слушать, как соседка подрезает розы, мурлыча себе под нос какой-то старый мотивчик. А ты лежишь со своим парнем под одеялом. Признаться, гордишься им, потому что он посадил все эти цветы и кусты, так что его мама теперь с удовольствием возится в саду.
Любоваться луной. Она висит совсем низко и окружена розовым ореолом. Твой парень рассказывает, что это оптический обман: луна кажется большой из-за угла, под которым она повернута к земле.
Сравнить себя с луной.
А ночью, когда тебя отнесут наверх и окончится еще один день, не отпустить своего парня спать на раскладушке. Признаться, что тебе хочется, чтобы он тебя обнял, и не бояться, что ему этого не хочется, потому что если уж он обещал, значит, правда тебя любит, а остальное неважно. Обхватить его ноги своими. Слушать его тихое дыхание во сне.
Услышать звук, похожий на хлопанье крыльев коршуна, на свист медленно вращающихся лопастей ветряной мельницы, произнести: «Не сейчас. Не сейчас».
Дышать. Просто дышать. Это так легко. Вдох. Выдох.

Твои глаза сияют ярче солнышка, и дни становятся жарче, а ночи — горячее. Рядом с тобой хочется мечтать, раскрашивая мир яркими красками желаний, наполняя смыслом каждый вдох, улыбаясь небу и веря в чудеса

Когда поднять не в силах плечи, И каждый вдох и выдох – враг. Я точно знаю – время лечит. Банально, да! Но это так!

Жизнь иногда можно сравнить с болезнью, которой люди заражаются при рождении, а пылинки смерти находится постоянно в душе. Со стуком сердца, в каждом томном вдохе или выдохе слышится крупица умирания, веет холодком с кладбища.

Свежий воздух пахнет зимой, Я случайно вдохнула снег. С каждым вдохом теперь я иной, Абсолютно иной человек.

Жизнь измеряется не количеством сделанных вдохов и выдохов, а количеством тех моментов, когда от счастья захватывает дух.

Жизнь измеряется не количеством наших вдохов, а количеством моментов, от которых перехватывает дыхание.

В ней заключался весь мой мир, она была началом и концом каждой дороги, присутствовала в каждом моём дне, в каждом сновидении, в каждом вдохе, в каждой мысли, в каждой улыбке, в каждой капле дождя.

Марфа считала так: у всех людей смерть за плечом стоит, и кто—то ее в упор не видит, живет так, словно не существует ее. А иные чувствуют, каждую минуту чувствуют, каждый вдох с ней делят.

Мы все — пленники ритма, хозяева ритма. Утро — ночь. Сон — явь. Вдох — выдох. Наше сердце — ударная установка. Наш мозг подчинен ритму и производит ритм…

На прошлом заседании трибунал постановил, что не только земля, но и воздух в деревне является собственностью графинь Вишен, и поэтому все, кто дышит, должны платить деньги за аренду воздуха. Раз в месяц кавалер Помидор обходил деревенские дома и заставлял крестьян глубоко дышать в их присутствии. По очереди он измерял у них объём груди после вдоха и выдоха, затем производил подсчет и устанавливал, какая сумма причитается с каждого потребителя воздуха.

Торопись любить, каждую минуту, в каждом вдохе, выдохе. Времени мало, глупо тратить его на суету, конфликты, нелюбовь.

Каждый вдох, каждый выдох — победа над смертью, и мы должны ежесекундно её праздновать!

И эта боль уйдет с тающим снегом или с первым дождем. В этом месяце, кажется, все умирается дольше. Моя улица пульсирует на картах, словно маяк для спасения. Я откликаюсь на доброе слово, на мягкий взгляд. Но меня ничего не должно касаться. Каждая клетка плачет свою историю, в каждом движении своя неловкость и крик. Мне хочется простить себя за то, что столько настоящего живет в сейчас. Моя боль уйдет с тающим снегом или с первым дождем. Развеется наш запах, рассыпятся в воспоминаниях слова. Я складываю руки: ладонь к ладони. Глубокий и пунктирный вдох и выдох. Календарные числа роняют свои листы. Вдох. Боль уйдет… Протяжный выдох

— Я ухожу… И оборвалась перетянутая струна. Сердце испуганно сжалось до маленького, трепещущего в последнем вдохе птенца — и вдруг забилось ровно, спокойно, словно надежный, отлаженный механизм. Как еще оно может стучать тогда, когда должно бы разорваться

Кто-то сказал мне, что самурай должен принять решение не позже девятого вдоха, иначе обречёт себя на мучения.

Ночью никогда не спит. Странная. Строгая, наверно красивая. Не хватает вдохов. Задыхается. Она пишет, что счастливая. Притворяется.

Утро — новый день, новый вдох, новые надежды…

Обилие ненужных запятых — из опасения: вдруг читатель не догадается, где надо сделать вдох.

Время, когда мир делает глубокий вдох, а потом резко выдыхает опавшими листьями и первыми заморозками.

Впереди огромная Жизнь!… Жизнь, которую надо прожить в каждое её мгновение, в каждом вдохе и каждом выдохе, будучи тем ребёнком, которого наградили этим Даром.

Так вот что необходимо для того, чтобы жизнь замедлилась и тикающие минуты оказались чуть длиннее, чем были раньше. Никуда не спеши. Сделай глубокий вдох. Шире открой глаза и посмотри вокруг. Охвати взглядом всё. По-новому перескажи старые истории, вспомни людей, времена и события, которые остались в прошлом. Позволь всему, что ты видишь, напомнить тебе о чем-то. Поговори об этих вещах. Узнай ответы на вчерашний кроссворд и запомни их. Остановись и обрати внимание на то, что прежде не замечал: каждая выхваченная зрением и неторопливо изученная деталь полна значения. Замедлись. Перестань пытаться сделать всё сейчас, сейчас, сейчас. Наплюй на людей, идущих позади тебя, которых ты задерживаешь, почувствуй, как они наступают тебе на пятки, но не убыстряй шаг. Не давай никому задавать тебе скорость.

Всё «дышит», и не нужно бояться того, что за вдохом следует выдох. Самое худшее — это попытаться остановить или заблокировать дыхание. Тогда неминуемо задохнёшься.

Усталость непролитой влагой застилает мне изображение мира. Я отгоняю непрошеные слезы. Все хорошо. Все понятно. Все упорядоченно.
Это просто минорные звуки песни, потянувшие невидимые струны души. Это напряжение рабочих будней. Это неопределенность, давящая на восприятие реальности. Это просто сердце, которое не обмануть, которое не хочет слушать разум, не поддается уговорам сознания. Это маленькие иголочки нервов, скалывающие грудь, остро впивающиеся на вдохе в душу.

На выдох и на вдох — улыбка между слов,
Бессодержательные разговоры…
Ещё раз – выдох-вдох, но кто-то не готов,
Из уст твоих услышать приговоры.

Каково это — быть актёром? Возможно, больно. Проживать насквозь, невыразимо, невыносимо, многие жизни, расписывать изнанку собственного сердца чужими страстями, трагедиями, взлетать и падать, любить и умирать, и вновь вставать, унимать дрожь в руках, и снова начинать новую жизнь, снова плакать, сжимая в бессилии кулаки и смеяться над собой. Изредка приподнимая край маски, уже не для того, чтобы вспомнить своё собственное лицо, а лишь затем, чтобы сделать глоток свежего воздуха, не пропахшего гримом. Больно… Но в то же время — прекрасно. Обнажать чувства до предела, настоящие, живые чувства, куда более реальные бытовых кухонных переживаний, доводить их до апогея, задыхаясь от восторга бытия, захлёбываясь алчным огнём жадных, жаждущих глаз зрителя. И падая на колени, почти не существуя ни в одном из амплуа, почти крича от разрывающего тебя смерча жизни и смерти, судьбы и забвения, видеть, как с тобою вместе, замерев в унисон, в едином порыве умирает зал. Замолчавший, забывший сделать новый вдох зал, который любил вместе с тобой, вместе с тобой плакал и смеялся, который, не взирая на пасмурный вечер на улице, обшарпанные доски сцены, увидел то же, что и ты, что-то бесконечно большее, чем просто игру в жизнь. Саму жизнь. Настоящую. Прожитую честно, откровенно, полностью, до дна. Театр как любовь, как секс с самой желанной женщиной, однажды испытав на себе это таинство, этот акт бытия, ты уже не сможешь остаться прежним.

Жизнь измеряется не числом вдохов, которые мы делаем, а событиями, захватывающими наш дух!

Как я тебя люблю? Дай посчитать…
Я люблю тебя до таких глубин, широт и высот, до которых способна достать моя душа.
Я люблю тебя так чисто, как свободолюбивое существо. Я люблю тебя всеми вдохами, улыбками и слезами своей жизни…
И, если будет на то воля Божья, — я буду любить тебя ещё больше после своей смерти…

Если подойти к морю поближе, встать лицом к лицу, закрыть глаза — и — вдох, и — выдох, — можно почувствовать на своем затылке небесную длань. Заметили. Погладили по голове. Можно жить дальше.А без моря совсем никак. Просто дышать нечем.