Цитаты про Васю

— Василиса, Вася, значит так: чай и лимонный бисквит, хорошо? Вась, а мне ещё порцию шоколадного мусса, ладно?
— Удивительная диета какая-то. Чем больше съешь, тем больше похудеешь, что ли?

Жду Осень.С таким нетерпением, что готова принести ей в жертву все остальные времена года. И я совсем не буду жалеть о содеянном. Мне нужна Осень.Очень-очень.Она выпустит на свет тех, кто загнан в темный угол выживания. Она не заставит повторять жестокие, но правдивые слова: «Если мы все одиноки, то в одиночестве мы все вместе».Осень называют сезоном грусти. Я не согласна: настоящая грусть приходит вместе с летом, когда не с кем разделить щедрость солнца Пусть в этой Осени будет немножко больше тепла, понимания себя и тех, кто дорог, немножко больше внимания и поддержки — к вам и от вас!И если внутри есть свет — тучи не страшны. И если есть внутри ЛЮБОВЬ, ней всегда будет с кем поделиться! А если внутри тьма, пустота и одиночество — так это не зависит от времени года.Желаю всем сладкой, насыщенной и счастливой ОСЕНИ!

Прости меня, пожалуйста, прости меня. Я так часто это говорю, но верю в Бога искренне. Я измучил вас, а вы всё равно со мной, затащил сюда, в эту жару, я благодарен вам, я живу только терпением вашим, верностью. Я молю за вас, знаешь как? Господи, пусть все будет хорошо и с самого начала всех — кто жив, кого нет, всех — у Бога мёртвых нет: мама, отец, мама Женя, Марина, Дися, Лида, Володя, Галя, Лева, Артур, Андрей, Вася, Толя, Севка, Татьяна, Аркадий, Никита, Вениамин, Леонид, Ксюша. Если сбиваюсь или забываю, то опять, с самого начала всех — Господи, пусть им всем будет хорошо, всем, кто меня любил, кем я жив, даже тем, кто ушёл и забыл, пусть им всем будет хорошо, Господи, дай мне сил высказать, как я их всех люблю, ведь зачем-то я жив, зачем-то они со мной. Я разберусь обязательно. Может я не умер сегодня, чтоб понять, зачем я жив. Господи, дай сил…

Получив от поварихи школьной столовой черпаком по лбу, Вася научился пить какао с пенкой.

Как прошёл он, Вася Тёркин,
Из запаса рядовой,
В просолённой гимнастёрке
Сотни вёрст земли родной.
До чего земля большая,
Величайшая земля.
И была б она чужая,
Чья-нибудь, а то – своя.

— А как один повесился — это чистая хохма. Мужик по-черному гудел. Жена, естественно, пилит с утра до ночи. И вот он решил повеситься. Не совсем, а фиктивно. Короче — завернуть поганку. Жена пошла на работу. А он подтяжками за люстру уцепился и висит. Слышит — шаги. Жена с работы возвращается. Мужик глаза закатил. Для понта, естественно. А это была не жена. Соседка лет восьмидесяти, по делу. Заходит — висит мужик…
— Ужас, — сказала Белла.
— Старуха железная оказалась. Не то что в обморок… Подошла к мужику, стала карманы шмонать. А ему-то щекотно. Он и засмеялся. Тут старуха — раз и выключилась. И с концами. А он висит. Отцепиться не может. Приходит жена. Видит — такое дело. Бабка с концами и муж повесивши. Жена берет трубку, звонит: «Вася, у меня дома — тыща и одна ночь… Зато я теперь свободна. Приезжай…» А муж и говорит: «Я ему приеду… Я ему, ***у, глаз выколю…» Тут и жена отключилась. И тоже с концами…

На парте было написано «Я люблю Васю», ниже какой-то умник ответил «Расслабься, дура, Вася гей». Но самая нижняя надпись вообще была гениальна: «Я не дура, я дурак»

Идут два наркомана. Один другому: — Вася, улыбайся — бобик едет. Проходит полчаса: — Вася, кончай улыбаться, мы уже в бобике.

— Вася! Вася! Вася! Не узнал! Не узнал родного брата! Молчи! Молчи! Узнаешь брата Колю?
— Узнаю! Узнаю брата Колю!

Мы хотели наслаждаться синим небом, а нас заставляли глядеть на черную доску. Мы задумывались над смыслом жизни, а нас неволили — думай над равнобедренными треугольниками. Нам нравилось слушать Владимира Высоцкого, а нас заставляли заучивать ветхозаветное: «Мой дядя самых честных правил…» Нас превозносили за послушание и наказывали за непокорность. Тебе, друг Вася, это нравилось, а мне нет! Я из тех, кто ненавидит ошейник с веревочкой…

Матроскин говорит продавцу:
— Здравствуйте, нам кровать нужна на колесиках. Есть у вас такие? К нам тётя в гости приезжает на постоянную жизнь.
Продавец отвечает:
— У нас сейчас любые кровати есть. Хоть на колесиках, хоть с моторчиком. У нас в деревне капитализм наступил.
— Хорошо, — говорит дядя Фёдор, — давайте посмотрим ваши кровати.
— А чего их смотреть? — говорит продавец. — Вы скажите, какая кровать вам нужна. Мы нажнём кнопочку, и дядя Вася вам её со склада притащит.
— Какой-то странный у вас капитализм наступил, — говорит Матроскин. И кроватей у вас завались, и кнопочки есть, а дядя Вася всё так же на себе тяжести таскает, как при развитом социализме.

— Ну, знаете… Потрясающе!.. О каком правосудии можно тут рассуждать? Слесарь дядя Коля бегает пьяный по городу! Начальник милиции дядя Лёша пьёт с ним водку! Городской прокурор дядя Вася закрывает на всё глаза, а преступник остаётся на свободе! И это в то время, когда весь цивилизованный мир уже несколько столетий живёт по за-ко-ну!..

Гражданочка! Гражданочка, я умоляю вас, прекратите это мокрое дело! Вася, тараньку!.. Гражданочка! Гражданочка, возьми тараньку. Солененькая! Да вы не стесняйтесь, зубками её, зубками! Первый я человек на предмет успокоения

Моя приятельница рассказывает: — Раньше я думала, что Вася такой большой, а мир такой маленький. Оказалось, наоборот

России, я считаю, давно нужен гений. Но гений несколько необычного свойства. Обычные гении открывают всякие новые вещи, а этот бы закрывал старые. Атом, например, бактериологическое оружие, Америку. Колумб, скажем, открыл, а Вася Петров закрыл.

Она любит тонкие сигареты, запах ванили, крепкий кофе и думать о Лондоне. Но она живет в Иваново, п#здит у деда «Приму» и мутит с местным сантехником Васей.

Перед тем как вставать из-за стола, Вера Николаевна машинально пересчитала гостей. Оказалось – тринадцать. Она была суеверна и подумала про себя: «Вот это нехорошо! Как мне раньше не пришло в голову посчитать? И Вася виноват – ничего не сказал по телефону».

Это только дауны-сказочники думают, что детство — идеальное время. Сюсю-муму в сиропе! «Не рви листочек! Листочек — это пальчик дерева!» Ты не рвёшь листочек и всех жалеешь, а какой-нибудь Вася в песочнице вставляет тебе лопату в нос, надевает на голову ведро и участливо спрашивает: «Бо-ольно?» Но это ещё шут с ним! Вася намочит штаны, заревёт, и его за ухо утащат домой. А вот из школы уже никуда не денешься. Тут ты в ловушке. Никогда в жизни человека не травят сильнее, чем в каком-нибудь седьмом-восьмом-девятом классе. И кто? Не какие-нибудь уроды, которые кошек вешают, а вполне нормальные вроде бы люди, которые потом за всю свою жизнь об этом даже не вспомнят.
Дмитрий Емец

— Вот какой след мы оставим в истории?
— Вася, ты что, собрался наследить в истории?

За рулём не Вася, за рулём не Петя, в салоне пацаны те что в авторитете.

В хорошую погоду — это лучший город на свете. Во-первых, он на берегу моря. Это необходимое условие для нормального города. Лучше всего, конечно, на берегу океана, но море — тоже хорошо. Не воспринимаю города в глубине суши. Как будто дышать нечем. Во-вторых, конечно, архитектура. Просто прогуляться по центру — это же эстетическое удовольствие. Далеко не в каждом даже крупном городе такое возможно. Например, от Садовой до Исакия. И потом по набережной до Дворцовой, а там — по Мойке до Малой Конюшенной и на Невский. Или по другому берегу Невы: перейти через Дворцовый и вдоль по набережной до моста Лейтенанта Шмидта. Очень панорамный маршрут. Но не только архитектура 18-19 века имеет место, есть и современные удачные находки. Например, гост. Прибалтийская и местность вокруг нее. Это мое любимое место в городе. Вообще, Вася — это круто. ЛенЭкспо — замечательно. Простор, дышится легко.