Цитаты про Василия

Мы проходим под веселыми — в пеструю клетку — куполами Василия Блаженного. Я восторгаюсь выдумкой Бармы и Постника: не каждому взбредет на ум поставить на голову среди Москвы итальянского арлекина.

— Витааалик… Я такая пьяная!
— Марина Васильевна, вы не пьяная. Пьяная — это когда писают, не сняв штаны. А вы не пьяная.

Мой покойный отец, биолог Сергей Васильевич Аверинцев, кончил в своё время классическую гимназию, глубоко чувствовал музыку латинского стиха и читал мне Горация в подлиннике, когда я был мальчишкой лет двенадцати. Я не понимал ни слова, но радовался очень

Мы как будто прокляты. Но вот за что — не пойму. Чем мы провинились, не знаю. По формуле Василия Шукшина «не жили богато — не хера и начинать», никогда не было рая в России. При всех царях были и репрессии, и казни, и нищие. Какой-то страшный рок над нашей страной висит до сих пор. С одной стороны, борьба с коррупцией. Но никто мне не объяснит, почему люди, похитившие из казны миллиарды, отбывают домашний арест в 13-тикомнатной квартире с няньками и уборщицами. Ничего не понимаю, ребята. Вот рядом со мной стройка. Там красивые камни. Может, пойти и спереть? Облицую этим камнем свою лестничную клетку. Раз так. И буду сидеть в своей квартире под домашним арестом. Если уж дойти до абсурда.

— Монархия, Семен, оставила нам собор Василия Блаженного. А нынешний уклад оставит в лучшем случае бложок Василия Заборного. И то не факт, потому что сервер, на котором он рассупонился, могут в любой момент увезти в прокуратуру на простом мотоцикле с коляской.

Детство есть та великая пора жизни, когда кладется основание всему будущему нравственному человеку.
Николай Васильевич Шелгуно

— Василий Иванович, а белые в Америке есть?
— Есть, Анка. Но коренное население там – красные!

— Дима, у Топтунова дачу отбирают!
— Кто отбирает?
— Ты что, дурак?
— Папочка, у Топтунова дачу отбирают.
— И правильно отбирают, давно пора! С жульем, допустим, надо бороться.
— Ну почему он жулик? Человек умеет жить.
— Ты мне скажи, на какие заработки заместитель директора трикотажной фабрики отгрохал себе двухэтажный особняк?
— Семён Васильевич, это его дело!
— Нет, наше! Мы будем просто-таки нещадно бороться с лицами, живущими на, допустим, нетрудовые доходы!

Он не говорил об этом со мной и с другими парижскими музыкантами. Он будто разделил свою жизнь на две. В одной Василий – оперный певец. Со мной он разговаривал только о музыке или наших общих знакомых. И я считал, что будет не совсем уместно расспрашивать его о взглядах. Но у Василия были друзья, которые видели его и другим. Он вел с ними жаркие дискуссии, ведь они уговаривали его не ехать

— Доброе утро. Приятного аппетита. Елена Сергеевна, с перцами так гениально получилось! Я от них отказалась, и вот так сэкономили. Теперь проблема с туалетной бумагой. Кончилась. Дети много срут. Надо что-то делать.
— Галина Васильевна, спасибо, что испортили всем аппетит…

Петр I готов был для предупреждения беспорядка расстроить всякий порядок. Василий Осипович Ключевский

Вы делаете текст такой: когда на первой странице Василий Иваныч выехал в Штаб Дивизии, а на последней Василий Иваныч приехал в Штаб Дивизии, а между этим: цок-цок, цок-цок, цок-цок.

Революция — когда человек преображается в свинью, бьет посуду, гадит хлев, зажигает дом. — Василий Розанов

— Василий Иванович, что нового в мире научной литературы? — В Бермудском треугольнике опять непорядок

Не прожить, как без махорки,
От бомбёжки до другой
Без хорошей поговорки
Или присказки какой, —
Без тебя, Василий Тёркин,
Вася Тёркин – мой герой,
А всего иного пуще
Не прожить наверняка —
Без чего? Без правды сущей,
Правды, прямо в душу бьющей,
Да была б она погуще,
Как бы ни была горька.

Кoгда Вы гoвoрите, Иван Васильевич, впечатление такoе, чтo Вы бредите!

Опускается вечер на город лениво, уныло.
Мутно-серый закат равнодушно прощается с днём.
Вроде всё ничего, только сердце тревожно заныло.
То ли это к дождю, то ль тревога затеплилась в нём.
Детство по́лно тревог, из окна мир уныл и печален.
Ты сидишь за окном, застеклён от забот, сам не свой.
Опускается лето, спеша в темноту своих спален,
И мы дышим, как небом, сгоревшей осенней листвой.
Николай Васильевич Алексее

В самом раннем детстве должны быть уже заложены геройские чувства, настраивающие душу на подвиги любви и благородства. И разве история представляет мало примеров героев?
Николай Васильевич Шелгуно

Выбирая зло, мы сами становимся рабами зла и нарушаем свободу других людей.
(епис. Василий Родзянко)

Красивые женщины в старости бывают очень глупы только потому, что в молодости были очень красивы. Василий Ключевский

Ранним утром, Василий, не просыпаясь, спешил на запах яишницы с колбасой…

— Скажите, как Ваше имя-отчество?
— Марфа Васильевна я…

Когда Вы говорите, Иван Васильевич, впечатление такое, что Вы бредите.

Василий, я всё могу объяснить! Только я не понимаю в чём дело…

Тут есть ещё такой момент. Патриот — не патриот. Николай Васильевич Гоголь провёл существенную часть жизни в Риме и был патриотом. Лучший путеводитель по Риму написан Гоголем. Я не буду говорить о выдающихся деятелях культуры, чтобы не подумали, будто я сошел с ума и сравниваю себя с ними. Патриотизм — это ведь не подписка о невыезде и не тупое чувство, когда ты говоришь: «Всё наше — лучшее». Это когда у тебя есть осознанное понимание, и ты можешь сравнить. И выбираешь всё равно Россию.

«- Так ведь… так ведь пуля ведь, Василий Иваныч, она ведь не разбирает, кто комбриг, а кто…
— Пуля-то не разбирает, а ты сам разбираться должен. Голова-то есть на плечах? Иди!»

— Умоляю, уедем в Париж, у меня там муж, он нас приютит.
— Нет, Анна Васильевна, простите.
— Но почему?
— Я должен помочь генералу Капелю. Просто я волнуюсь, где он. Фильм скоро закончится, хоть бы к титрам успел.

Александр Сергеевич, извините, что беспокою вас во время вашей семейной драмы. Скажите, Иван Васильевич не у вас? Его по всему дому ищут. А?

Иван Васильевич, кильками в наш век отравиться гораздо легче, чем водкой!

— Если ты такая умная, что же ты до сих пор одна?
— Я одна? Да у меня, между прочим, целый гарем! Слава богу, могу себе позволить! На все случаи жизни: Геннадий для безопасности, Василий для домашней работы, Евгений для устных разговоров, Этичка, можно сказать, для удовольствия, ну и Эдик так, для красоты.
— А что, не бывает так, чтобы один и на все руки?
— Бывает, но очень дорого. Даже я еще не заработала.

Когда вы говорите, Иван Васильевич, такое ощущение, что вы бредите.

Природа рождает людей, жизнь их хоронит, а история воскрешает, блуждая по их могилам. Василий Ключевски

Да, кстати, Маркс — это Александр Васильевич Посполитаки. Я его вычислил по книге об Академии художеств. Узнал на коллективной фотографии профессуры и нашёл фамилию в подписи. Погиб на Беломорканале. Его облик, я думаю, был слишком ярким. То, что соответствовало, 10-тым годам, в 30-е совершенно вышло из обихода. Александр Васильевич оказался нечуток к смене стилей.

— … И я вальсировал еще и еще и не чувствовал своего тела.
— Ну, как же не чувствовали, я думаю, очень чувствовали, когда обнимали ее за талию, не только свое, но и ее тело, — сказал один из гостей.
Иван Васильевич вдруг покраснел и сердито закричал почти:
— Да, вот это вы, нынешняя молодежь. Вы, кроме тела, ничего не видите. В наше время было не так. Чем сильнее я был влюблен, тем бестелеснее становилась для меня она. Вы теперь видите ноги, щиколки и еще что-то, вы раздеваете женщин, в которых влюблены, для меня же, как говорил Alphonse Karr, хороший был писатель, — на предмете моей любви были всегда бронзовые одежды. Мы не то что раздевали, а старались прикрыть наготу, как добрый сын Ноя. Ну, да вы не поймете…

Хотеть быть чем-то другим, а не самим собой, значит хотеть стать ничем. Василий Осипович Ключевски

С первых дней годины горькой,
В тяжкий час земли родной
Не шутя, Василий Тёркин,
Подружились мы с тобой,
Я забыть того не вправе,
Чем твоей обязан славе,
Чем и где помог ты мне.
Делу время, час забаве,
Дорог Тёркин на войне.
Как же вдруг тебя покину?
Старой дружбы верен счёт.
Словом, книгу с середины
И начнём. А там пойдёт.

Педагог — это тот человек, который должен передать новому поколению все ценные накопления веков и не передать предрассудков, пороков и болезней. Анатолий Васильевич Луначарски

— Но знайте, Ирина Васильевна, что я испытываю физическую боль от того, что эта тупая белая биомасса заполняет пространство вокруг меня, понятно?!
— Это очень хорошая группа.
— Очень хорошая группа — это «The Beatles»!

Вчера Василий Шандыбин побывал на приеме у английской королевы. Показав себя истинным знатоком этикета, Василий Иванович разулся в колидоре.

Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние