Цитаты про вампира

— А вы сами не хотите провести разведку? — вяло спросил Кельнмиир. — Я не отказываюсь, просто не пришёл ещё в норму…

— А как же дух охоты? — удивился я.

— Ах да, дух охоты, — буркнул вампир. — Конечно…

В то время когда другие девочки хотели стать балеринами, я мечтала быть вампиром.

— Ты, как все подростки, думаешь, что никто тебя не понимает и весь мир ополчился против тебя.
— Нет, просто этот город ополчился против меня. Я бы спятила, мама, если бы решила, что против меня весь мир!

— Ты не собираешься рассказать мне, что происходит?
— Я не могу рассказать тебе. Это личное. Мы же в ссоре.
— Это ты в ссоре, а я уже все забыл.

Погибнуть, не ощутив полноты наслаждения жизнью, не познав счастья в объятьях любимого человека. Погрузиться в тяжкий коматозный сон, чтобы умереть, или, может быть, вновь ожить, только ужасным, безумным, бесполым бродячим существом. И никогда не познать, что значит любить и что значит быть любимым. Это похуже, чем стать вампиром.

Все те усилия и время, что ты потратил на то, чтобы заставить нас с братом ненавидеть друг друга, имели обратный эффект… Мы с Деймоном прошли через ад, который гораздо страшнее, чем ты!

Я в ангелов не верю. Я верю только в то, о чем могу позаботиться сама.

Вестники небес познали, что такое любовь и гордость… надменность падения…и ненависть. Эмоции созданий, отрешенных от мира, могучи и колоссальны, они переплетены накрепко со свободой. Энн Райс. Интервью с вампиром

Мне вдруг пришло в голову, что волосы ее можно сравнить с золотым дождем и что поистине, когда смотришь на того, кого любишь, все поэтические образы мира обретают смысл.

Нельзя никому доверять безраздельно. Тот, кому ты доверяешь, обязательно сделает тебе больно. Избыток доверия выпьет тебя до дна. В этом смысле мир тоже вампир

Может, умрем завтра, не знаю. Имеет значение одно: сейчас мы живы.

Поступки и чувства редко согласуются между собой.

Когда будешь искать работу, будь реалистичнее, в супер-агенты ты не годишься, а убийц вампиров на свете не бывает.

Вампиры не размножаются, но мы любим попытаться.

— Я рад, что тебе лучше. — Его голос звучал так, словно он говорил мне в волосы, прямо над ухом. — Когда я увидел, как ты упала…
— Ты подумал: «Вот неудачница».
— Нет, я совсем другое подумал.

Ты никогда действительно не осознаешь, сколько людей о тебе заботится до тех пор, пока они все не отвернутся. (Никогда не отдаешь себе отчета в том, сколько людей любят тебя, пока все они не соберутся вместе.)

Сожалей о том, что говорила неправду, но не сожалей о том, что любишь его.

Роза Хэзевей… Если ты столь очаровательна, когда устала, раздражена, и столь великолепна с синяком под глазом и в лыжных одежках, то на высоте положения ты, должно быть, просто разрушительна.

— Видел это платье?
— Видел.
— Тебе понравилось?
Он не ответил, я решила воспринять это как «да».
— Моя репутация окажется под угрозой, если я надену его на танцы?
— Вся школа окажется под угрозой, — ответил он еле слышно.

— Завтра я отвезу тебя к себе.
— Что? К твоей семье? А если я им не понравлюсь?
— Ты боишься не логова жутких вампиров, а их неодобрения?

Плохое случается в любое время.

Даже выводя меня из себя, он становился чертовски привлекателен, наверное, бурлящий в крови адреналин плохо влияет на мою голову.

Раскаяния — это неотделимая часть осознания своей сути. Но нелишне помнить, что именно наша суть пишет жизнь как роман, а раскаяния в ней — лишь краткие эпизоды. Раскаяния никогда не перепишут готового романа, они могут лишь бессмысленно желать вернуть время вспять.

Одной из странностей этой гордой, независимой натуры была способность с необычайной быстротой запечатлевать в своем мозгу всякое новое сведение, но редко признавать заслугу того, кто его этим сведением обогатил.

Не нужен мне принц на белом коне! Хочу вампира на серебристом ” Вольво”!!!

Путь упрямства — короток.

Приятно думать, что когда мы, наконец, устаем от этого мира, существует еще восход солнца.

Даже убегая, можно наткнуться на что-то хорошее.

Человечность — большая слабость вампира. Независимо от того, как легко её выключить, она пытается бороться, чтобы вернуться назад. И иногда я позволяю это.

Стас Карпов: Вурдалакам и вампирам страшен идейный экзорцист.

Мир меняется, мы нет, вот и есть ирония, которая в конце концов нас убивает.

— Ты играешь им.
— Нет, он играет мною. Я всего лишь плачу ему тем же.

Мне плевать, кто оборотень, а кто вампир. Если Анжела, вдруг, окажется ведьмой, она тоже может присоединяться.

— Bad day?
— Bad century.

— Плохой день?
— Плохой век.

Я не могу быть тем, кем меня хотят видеть другие, не могу быть тем, кем она меня хочет видеть…

— Как ты можешь быть с ними заодно?
— Я ни с кем не заодно, ты просто меня бесишь и я хочу, чтобы ты сдох.

Сегодня был не очень хороший, точнее очень хреновый день!

Трезвость угнетает.

— Вы пришли с женой на вечеринку?
— Зачем приносить песок с собой на пляж?

Мы с тобой пара — я бросаю, ты начинаешь…

— Что ты здесь делаешь?
— Прячусь от Кэролайн…
— С чего это вдруг?
— Мне необходим перерыв, она говорит больше, чем я могу слушать.

— Самый известный вампир, 7 букв.
— Карпов.
— А может всё-таки Дракула?
— Нет, Карпов.

Вампиры — парадоксальные создания. Демоны с человеческими телами. Вы боитесь смерти. Будучи бессмертными, вы боитесь её хуже любого человека. Вы — мертвы, но вынуждены искать способы к выживанию. Вы живёте в двух мирах, но не принадлежите ни к одному из них…

— Вампиры, старик?
— Это не вампиры.. [смотрит на плакат с фильмом «Сумерки»] так.. чмошники.

( — Вампиры цепляют жертв в интернете?
— Или какой-нибудь человек-говнюк.)

Я скучаю по тем временам, когда Стефан был перекусывающим кроликами пацифистом.

В 80-х в моде была Кола, в 90-х – Гранж. А сейчас эра вампиров. Это охренеть как модно.

Разница между тем, как человек выглядит на самом деле и каким он себя представляет, может быть просто убийственной.

Может быть, вампиры живут вечно, потому что не могут увидеть себя в зеркалах или на фотографиях.

— Ну и компашка мне досталась, — проговорил Геральт, покачав головой. — Братья по оружию! Дружина героев! Прямо садись и плачь! Виршеплет с лютней. Дикие мордастые полудриады-полубабы. Вампир, которому пять тысяч сто с хвостиком месяцев, и чертов нильфгаардец, упорно твердящий, что он не нильфгаардец.
— А во главе дружины ведьмак, страдающий угрызениями совести, бессилием и невозможностью принимать решения, — спокойно докончил Регис. — Нет, предлагаю двигаться инкогнито, чтобы не вызывать сенсаций.
— И смеха, — добавила Мильва.

Я бы ни за что не стал стирать то, что между нами было, пусть даже скорбь переполняла меня. Я хватался бы за каждое мгновение, когда ты была в моих объятьях, каждую твою улыбку, всё то счастье, что мы испытали. Не важно, как сильно бы я скучал по тебе или как мне было бы больно, я бы никогда не стер все, что у нас было. Я бы предпочел переживать каждый момент, находясь в адской агонии, чем стереть воспоминания, в которых есть ТЫ!

Что означает смерть для того, кому суждено дожить до конца света? Да и что такое «конец света», как не пустая фраза, потому что никто толком не знает, что представляет из себя этот свет?

— Кто она для вас? Живая кукла?
— Бессмертный ребенок.

Тем утром я ещё не был вампиром, и я увидел свой последний рассвет. Я его хорошо помню, хотя не могу вспомнить ни один рассвет до него. Я смотрел его великолепие в последний раз как будто впервые. А затем я попрощался с солнечным светом и пошёл становиться тем, чем я стал.

Я плоть и кровь, но не человек. Я не был человеком уже двести лет.

Надежда — та еще стерва!

– О чем ты думаешь? – спросил он.
– О вампирах. О существах, порожденных ночной тьмой и наглухо запертых в самих себе. Они так отчаянно ищут себе спутника. Но любить не способны. Именно поэтому существует поверье, что убить вампира можно, лишь если загонишь ему кол прямо в сердце. Если это удается сделать, то очнувшееся сердце высвобождает энергию любви, которая уничтожает зло.

… эта ухмылка просит кирпича.

— Катрина, — позвал он, все еще улыбаясь.
— Да, — она наклонилась ближе. — Да, Деймон?
— Иди к черту.

— Стефан, милый… я люблю тебя. Но сейчас, я считаю, нам втроем нужно держаться вместе. Только на время. Ты понимаешь? — Не получив ответа от Стефана, она повернулась к Дамону: — А ты?
— Ну да, конечно! — Он заговорщицки ей подмигнул. — Я всегда говорил Стефану, что хорошенькими девушками с братом нужно делиться. А то свинство получается!
— Да я не об этом…
— Да? А жаль…

— Не держи меня за дурочку, Деймон. Тогда на кладбище, помнишь? Разрушенная церковь? Девушка, которую ты оставил бродить в одном белье?
— Пардон. Я обычно запоминаю девушек, которых оставляю в одном белье.

Девушку любишь не за красоту. Девушку любишь за то, что она напевает мелодию, которую можешь услышать только ты.

Жизнь хорошая штука… А загробная жизнь лучше!

Ну он же лапочка! Не может же такой лапочка быть чокнутым убийцей!

— Кэтрин, сказал он. Он все еще улыбался.
— Да. — Она наклонялась ближе.
— Кэтрин…
— Да, Дамон?
— Иди к черту.

Нельзя сдаваться только потому, что у нас мало шансов. Мы должны бороться, потому что иначе остается только одно — сдаться.

Так, пора подыскать новую квартиру! Баффи, ты была в аду, там есть однокомнатные?

Я должен идти и утолить женщинами своё горе.

Я так и не ответил на твой вопрос о том, хотел ли я стать человеком… Однажды я был в Андах, и ко мне прилетела колибри. Смотрела на меня замерев. Ее крошечное сердце стучало как пулемет. И я подумал: «Как же это удивительно, так стараться каждый день, просто чтобы выжить… и всегда быть на грани смерти… И сколько же удовольствия приносит новый день». Только тогда я думал о том, чтобы стать человеком.

— А я, между прочим, вампир наполовину!
— Это как?
— Пью…

— Тебе стоит прекратить это делать.
— Делать что?
— Считать, что я буду хорошим парнем, только потому что об этом меня просишь именно ты.

— Сколько ему нужно, чтобы прийти в себя?
— Пару дней… плюс минус…
— Но пару дней прошло.
— Значит плюс.

— Кэтрин была в этом доме, значит её уже пригласили. так что теперь делать?
— Переехать.
— Очень полезный совет, спасибо!

— Мы можем убить его сегодня! С помощью Бонни!
— Нет, Дэймон! Если Бонни использует столько сил, она умрет!
— Я напишу ей прекрасную поминальную речь!

— Спасибо.
— За что?
— За то, что оказалась таким чудовищным разочарованием.

— А мысли он тоже умеет читать?
— Знаешь, если хочешь, чтобы я разделся, можно просто попросить.
— Нет, на это он не способен. Зато способен быть первоклассным засранцем.

Доверие порождает доверие. Доверься, чтобы тебе доверяли.

— Деймон, мы достаточно близки, и я должна знать, что с тобой.
— Я поцеловал тебя, и думал, что ты мне ответила, а это был твой призрачный двойник. И как ты думаешь у меня дела?
— Думаю, тебе больно.
— Нет, мне никогда не больно, Елена.
— Просто ты никогда не признаёшь, что тебе больно. Ты становишься злым, равнодушным и делаешь что-нибудь глупое.
— А ты боишься… Думаешь, что из-за Кэтрин я совсем сорвусь с катушек? Чтобы это сделать, она мне не нужна! Знаешь, а почему… почему тебя так удивляет, что я хотел поцеловать тебя?
— Меня это не удивляет. Меня удивило то, что ты думал, что я ответила на поцелуй.
— Вот теперь мне больно…

Ты превратил его в монстра. Теперь он — твоя проблема.

— Когда я рассказал тебе свой план, почему ты не предупредила, что я умру, если сделаю это?
— Столько правил… Все не упомнишь…

Он — твоя первая любовь, а я намереваюсь стать последней. И не важно, как много времени это займет.

— Знаешь, на самом деле у нас с тобой много общего.
— Правда? Может нам помириться в честь того, что нам обоим недостает моего братца?

Но я раскрою тебе секрет: там целый мир, который ждёт тебя. Великие города… искусство… музыка… истинная красота…. и ты можешь наслаждаться всем этим. У тебя может быть ещё тысяча дней рождений. Тебе стоит только захотеть.

Ну… Сумасшедший он или нет — такая любовь никогда не умирает.

— Пусть прошлое останется в прошлом. Поверь мне, обида не в моде.
— А знаешь, что всегда в моде? Возмездие.

— Он убил невесту Дракулы! Он убил Маришку! Ты убил вампира!
— Разве это плохо?
— Вампиры убивали, чтобы пропитаться — двоих в месяц, не больше. А сейчас они станут мстить!
— Убить их!
— Теплый прием. И это благодарность? Тебя везде так встречают?
— Почти.

— И когда это я обязалась тебе помогать?
— Ну… помогает Стефан, а ты прописалась у него в постели. Следовательно…

— Интересно, как бы меня назвали мои бывшие?
— Никак, они все мертвы.

Я знаю, что ты хочешь это прекратить. Защитить ее. Но ты молод и не видишь того, что вижу я. Дело не только в том, что рядом с ней он становится лучше. Это так… Но и он тоже меняет ее. Деймон бросает ей вызов. Удивляет ее. Заставляет задумываться о своей жизни. Об убеждениях. Стефан другой — его любовь чиста. И он всегда будет хорошим ради нее. А Деймон — либо лучшее в ее жизни, либо худшее.

— Я родилась в 1450 году, мне 560 лет.
— Эх, жалко, что ты не бутылка вина.

— Ты прав, что борешься… С чувствами, которые к ней испытываешь.
— И почему же?
— Потому что если мы хотим выжить, мы не должны ни о ком переживать.
— Из-за привязанностей можно погибнуть.
— Так что сейчас подходящее время, чтобы перестать обращать внимание на эмоции.

— Она все еще привлекательная?
— Можешь ему передать, что он тоже ходячий секс.

— Скажи мне, что это не бомба.
— Хорошо. Это котенок. Замечательный взрывной котенок.

Сальваторе могут ругаться, как собаки, но, в конце концов, умрут друг за друга. По крайней мере, они знают, что такое семья.

— Это было лишь на одну ночь.
— Читаешь мои мысли.
— И все же я считаю, что ты скоро мне позвонишь.
— Но не стоит очень надеяться.

По какой-то причине все пытаются в лепешку разбиться, чтобы спасти твою жизнь, что очень раздражает, но делает тебя идеальной заложницей.

Первое правило настоящей жизни: делай вещи, которых ты боишься больше всего.

— Ребекка, скажи, я очень хорошо выгляжу?
— Колл, ты же знаешь, что мне внушить ничего не получится.

— У Джереми татуировка на теле. Бонни — ведьма, которая снимет печать с лекарства. Шейн — человек-компас. У нас со Стефаном есть надгробие, которое черт знает для чего нам нужно. А у Елены ничего нет.
— А как насчет меня?
— А у тебя классный зад.

Знаешь, не знаю даже, чего мне больше хочется, узнать, что нас спасли или что тебя можно убить.

Жизнь — это в любом случае дерьмо.

— У меня есть дьявольский план.
— И какой же?
— Ну, если я скажу, он потеряет свой дьявольский смысл.

Если план «А» не сработал, у тебя есть ещё 32 буквы, чтобы попробовать.

С тобой гораздо веселее, когда ты спишь.

Я что, попал в параллельный мир, где со Стефаном весело?

— Скажи мне, зачем ты её обратил? Ты сделал это, потому что она тебе понравилась?
— Нет. Из-за того что она мне понравилась, я с ней переспал, а обратил потому что она меня попросила!

— Ну, исследования Изабел о Мистик Фолс… В нём очень много преданий и легенд. Я тогда думал, что большая часть из них — выдумка.
— Ага, как та прикольная история про вампиров.

— С Еленой что-то не так. Что-то странное. Ты не знаешь?
— Уверен, это начинается на «Стеф» и заканчивается на «ан».

Знаешь, так сложно уснуть, когда именно это ты и должен сделать.

— Моя новая подружка. Энди Стар. Репортажи с боевых действий.
— Это не так называется.
— Я знаю, просто мне нравится, как звучит.

— Они отпускают огни в небо. Ты можешь в это поверить? Японские огни как символ расставания с прошлым. Ну, срочное сообщение — мы не японцы. Ты знаешь, кто они? Дети. Как будто, зажигая свечи, можно все исправить, или даже произнеся молитву, или притворяясь, что Елена закончит не так, как все остальные — вампиром-убийцей. Глупость, бред. Несносные, маленькие дети. Я знаю, что ты скажешь: «Так они чувствуют себя лучше, Деймон». И что? Как долго это продлится? Минуту? День? Что это изменит? Потому что, в конце концов, когда мы теряем кого-то, каждая свеча, каждая молитва не изменит тот факт, что единственное, что у тебя осталось — это дыра в твоей жизни на том месте, где раньше был тот, кто тебе небезразличен. И камень. С вырезанной на нем датой рождения, которая, я уверен, еще и неправильная. Ну что же, спасибо, друг. Спасибо, что бросил меня здесь в качестве няньки. Потому что я должен был уйти еще давно. Девушка мне не досталась, помнишь? Я просто застрял здесь, ругаясь со своим братом и приcматривая за детьми. Ты мой должник.
— Я тоже скучаю по тебе, приятель.

Рассказ о гражданской войне от первого лица? Для учителя истории это как порно.

— В чем Ваш секрет? Ангел-хранитель или Вы продали душу Дьяволу?
— Всего понемногу.

— Так каков план?
— Разделяй и властвуй. Для начала нужно отвлечь их чем-то блондинистым.

— Алкоголь — это яд.
— Если это яд, зачем ты его пьёшь?
— Потому что есть вещи внутри меня, которые мне хотелось бы убить.

— Как Джереми?
— Ненавидит меня. Ненавидит жизнь. Ненавидит то, что мы даже пообедать не можем так, чтобы перед десертом никто не умер!

Она любила тебя слишком сильно. И это убивало ее.

Я понимаю, что твоим нервам это довольно сложно понять.

— Деймон… Он пробрался мне в самую душу. И, что бы я ни делала, я просто не могу выбросить его из головы.
— Когда любишь кого-то… Не думаю, что ты сможешь выбросить его из головы.

— Ты когда-нибудь устаёшь?
— От чего?
— От себя!

— Я просто не понимаю ваших отношений.
— Я знаю, это бред, но сначала, после смерти моих родителей, когда я была со Стефаном, я чувствовала себя в безопасности.
— Елена, он вампир…
— Поверь мне, я знаю, это звучит дико, но я, я будто знала, что он не перестанет любить меня, что он никогда… никогда не умрет.
— А Деймон?
— Деймон… я привыкла к нему, он меня раздражает, и что бы я ни делала, его невозможно обидеть.
— Когда ты в кого-то влюблен, я не знаю, может ли тебя что-то обидеть…

— Привет. Как дела?
— Ну, давай посмотрим. Я пошел на танцы и мне раскрошили руку. И я узнал, что у меня нет медицинской страховки, так что мне нужно побыть одному.

— О это же наша Королева Вампиров — Крул Цепеш. Давно не виделись. Ты как всегда прекрасна.
— О, благодарю. А твоя улыбка как всегда ужасна.
— Как грубо… Я ведь только что пулю в голову получил. А улыбаюсь я только из-за любви к тебе.

Лучше не доверяй людям, Ю. Они куда страшнее вампиров и даже демонов.

— Ревнуешь, что я была с твоим братом?
— Уже не ревную. Только не тебя, больше не тебя.

Вы не друзья и никогда не будете ими. Вы будете любить друг друга, пока это не убьет вас обоих. Вы будете ненавидеть друг друга, драться друг с другом, желать друг друга, но никогда не будете друзьями. Любовью руководить невозможно, дети мои.

«Не обещай мне ничего», прошептала я. Если я позволю себе надеяться, но это ни к чему не приведет … это убъёт меня. После того, как все беспощадные вампиры оказались неспособными меня прикончить, надежда сделает эту работу за них.

Я найду её, свяжу и буду пытать, пока она не полюбит меня снова.

Мужчины по самой природе своей мало склонны к моногамии. Они вечно ищут новых ощущуений, встреч, порывов, форм, но зачастую абсолютно беспомощны в чёткой формулировке своих желаний. Им хочется видеть в женщине благородную львицу, неуправляемую девственницу, нежную и чувственную одновременно. Их привлекает африканская страсть (о которой сами негры понятия не имеют!), неутомимый секс во всех его видах, направлениях и извращениях. Мужчины находят массу достоинств во множестве разнообразных женщин и всю жизнь ищут ту, единственную, в которой будут воплощены они все!
Однако стоит им получить желаемое, как все мужчины сразу становятся несусветными трусами и бегут от такой женщины как ошпаренные!
Дай мужчине втрое больше того, что он может вообразить, — и он запаникует. Утверждает, что любит, — хватай машину, кидай в салон и тут же гони в ЗАГС! Говорит, что хочет тебя, — раздевай до тряпок и запрыгивай на него прямо посреди многолюдной улицы! Клянётся, что «душу дъяволу готов отдать за ночь с тобой», — диктуй контракт и требуй подпись кровью! Если он после этого не заплачет, не испарится, не помрёт и не передумает — его надо брать, такие мужчины занесены в Красную книгу.

Голые бывают в бане, нагие — в постели, в искусстве — исключительно обнажённые, и не иначе!

Еще раз повторяю, я — не положительный герой, а лишь преданный слуга собственного эгоизма.

— Куда мы едем? Зачем нам этот револьвер?
— Сэмми, сначала убьем вампиров, а после проведем викторину!

Я была демоном, жестоким, кровожадным. Я служила во имя Тьмы. Меня боялись, на меня молились. А теперь я застряла здесь, в Саннидейле… смертная… девчонка… и получила двойку по математике!..

— Где Елена?
— Не надо агрессии, Деймон. Скоро ты её найдёшь. Слушай, я понял, почему она нравится тебе. Я имею в виду, что я тоже неравнодушен к брюнеткам. Вот только не пойму, что она нашла в тебе?
— Ну, у тебя никогда не было секса со мной.

— У меня к тебе вопрос. Ответь на него, и нас снова охватит страсть… Если ответ будет правильным, то я забуду о том, как целых 145 лет скучал по тебе. Я забуду о том, сколько страданий принесла мне эта любовь, я забуду обо всём, и мы можем начать всё сначала. Этот момент очень важен для нас, потому что мы не ограниченны временем… В этом вся прелесть вечности, мне просто нужна правда, хотя бы один раз…
— Прекрати! Я уже знаю вопрос и знаю ответ на него. Правда в том, что я никогда не любила тебя. Всегда был лишь Стефан.

Ненависть — это ад, оставим его людям.

Страх твой – враг твой.

Бездействие — вот настоящее зло.

Любовь всегда требует рывок вверх. Большой и опасный прыжок над раскалённой лавой. Ты можешь разбить себе сердце либо стать самым счастливым человеком на земле.

Рисование — метафора контроля. Я выбираю всё — холст, цвета… Будучи ребенком, я плохо понимал мир и свое в нем место, но рисование научило меня, что своих целей можно достигать обыкновенной силой воли. То же и в жизни: можно просто не давать никому встать у тебя на пути.

— Расскажи мне, в чем разница между связью с создателем и внушением?
— Внушение… Это просто контроль над разумом. Типа гипноза. А эта связь… Это как вера. Ты делаешь что-то, потому что веришь, что так нужно.

— Осторожно, Дэймон. А то я подумаю, что тебе не всё равно.
— О, не стоит.

— Он ненавидит меня.
— Нет, это не ненависть, это — «Ты меня бросила, и я слишком крутой парень, чтобы это показать».

— Мне кажется, я скоро свихнусь! Веду себя, как параноик… Я просто схожу с ума.
— Добро пожаловать в клуб!..

Ты всегда настаиваешь на правде. Ты только что узнала, что твой парень — вампир, и если твои родители не инопланетяне, то дальше жить можно.

— Что между тобой и Деймоном?
— Я не хочу говорить об этом… Он поцеловал меня! Этого больше не повторится.
— Я имела в виду… тебе понравилось?
— Это неважно.
— Значит, да.

— Его имя Стефан Сальваторе. Он живет со своим дядей в старом пансионе Сальваторе. Он не жил здесь с детства. Семья военного, поэтому они часто переезжали. Он близнецы по гороскопу и его любимый цвет — синий.
— И ты все это выяснила за один день?
— Ой, ну ладно, я все это выяснила между третьим и четвертым уроком. Мы планируем свадьбу в июне.

— Что ты делаешь?
— Лили смотрит. Я поправляю твой галстук. Заставляю ее ревновать, как любая хорошая спутница. Это же то, чего ты хотел, верно?

— Ты мог просто сразу показать нам асцендент.
— Да, но я хотел, чтобы ты потрогала мою грудь.

Нет ничего плохого в свободе воли. Поверь мне. Мы не ценим её, пока не теряем.

Сейчас он ничего не видел и не слышал. Он был далеко отсюда. В другой Вселенной. Он был в книге.

Ну что им всем надо? — спросил я у потолка. Потолок промолчал, видимо, задумался о чём-то своём.

Великих дел, не сопряжённых с опасностью, не бывает. Всякое начало трудно. Действуй и надейся.

Елена — дочь брата мужа моей сестры, а ее мать — погибшая жена моего парня. Такое если захочешь не придумаешь!

— Куда поедешь?
— Может в Лондон… Навестить старых друзей.
— У тебя нет друзей, Дэймон.
— Ты прав, у меня есть только ты, так что куда мы поедем?

— Спасибо!
— Нееет, это тебе спасибо! Ты снова подсел на Бэмби, а я снова плохой брат. В Мире всё как надо…

— Когда ты зайдешь слишком далеко, я буду рядом, чтобы помочь, каждую секунду, каждый день до тех пор, пока я не перестану быть тебе нужен.
— Почему?
— Потому что сейчас… ты все, что у меня есть.

If I let myself care, all I feel is pain.

Если я позволю себе быть неравнодушным, то все, что я почувствую — это боль.

— Стефан, привет.
— Привет.
— Я сегодня готовлю ужин, придёт Рик… и ты приходи.
— Знаешь, у нас с Еленой перерыв… ну, в отношениях.
— Правда?
— Да.
— А звуки сегодня утром говорили об обратном.

Мы сами выбираем свой путь, от этого зависит то, кем мы являемся на самом деле.

Мне нужен свежий воздух. Я всё ещё чувствую себя… ммм… мёртвым.

— Но в конце концов мы поняли, что семья важнее.
— Семья — превыше всего!

Видишь ли в чем дело, ярость — это действительно мощное оружие. Но чувство вины… Оно уничтожит тебя.

Истинная любовь ненастоящая, если она не взаимна.

Неизвестность может быть опасной.

Когда чувства искренни, ты не можешь просто отвернуться.

— Она не умеет просить прощения.
— В этом мы похожи — я не умею прощать.

Все наши действия имеют свои последствия, но ничего с этим не поделать.

— А ты винишь себя?
— Когда я хочу, это чувство всегда рядом.

I love you, Elena! And I love you so much that I can not even do anything selfish … Why do not you understand?

Я люблю тебя, Елена! Я люблю тебя так сильно, что даже не могу сделать ничего эгоистичного. Почему ты этого не понимаешь?

Ты можешь всё, если рядом есть человек, который в тебя верит.

— Здесь безопасно?
— Человеку в мире вампиров также безопасно, как трахать без резинки портовую шлюху…

Просто хочу, чтобы ты знал: я слишком умна, чтобы тобой увлечься!

Скандальный секс! Даже лучше. О Боже. Я единственный человек на планете, у которого не было скандального секса?

Почему он не запал на меня? Почему так получается, что я никогда не нравлюсь парням, которые нравятся мне? Я не соответствующая. Я всегда говорю не то, а Елена говорит то, что надо. Она даже не старается, а он выбирает её. Я прилагаю столько усилий и я всегда не та.

Хватит уже всем целовать меня!

Я поверхностная. Я больше, чем поверхностная. Я мелкая как детский бассейн.

— Ты мерзавец!
— Зато ты классно целуешься. Послушай, ради твоего спасения я рисковал разоблачением.
— Один неплохой поступок — и, думаешь, стал моим героем? Бррр… Надо срочно рот прополоскать!
— Эй, это ты меня всего облизала, я-то тут при чем?

Я знаю, что ты любишь меня. Каждый, кто способен на любовь, может быть спасён.

— Не переживай, милая. Я не трону тебя.
— Ты уже сделал достаточно.
— Я сделал более, чем достаточно. Я показал милосердие, доброту, жалость… ради тебя, всё ради тебя, Кэролайн.

— Как вообще люди понимают, что пришло время двигаться дальше?
— Я не знаю. Думаю, что однажды ты встретишь кого-то ещё и полюбишь его всем сердцем. И это будет означать, что ты пошёл дальше. Даже не осознавая этого.

Сожалей о том, что говорила неправду, но не сожалей о том, что любишь его.

Поступки и чувства редко согласуются между собой.

Может, умрем завтра, не знаю. Имеет значение одно: сейчас мы живы.

Не грусти о том, чего нет.

Парни много раз говорили мне, что я воплощенная сексуальность, но мне нужно было услышать это от того единственного, кого я по-настоящему хотела.

Отношения никогда не бывают одинаковыми, да и сами люди пребывают на разных стадиях.

Тот факт, что мы живы, означает, что мы должны жить…

Похоронить любовь в душе — всё равно что сдерживать гнев. Она просто пожирает тебя изнутри, доводя до сумасшествия.