Цитаты про труса

Ну зачем футболистам трусы? Майки — понятно: чтобы зрители отличали, кто в какой команде и чтобы в пафосные моменты их снимать и махать. Гетры эти смешные — тоже ладно, они для удобства икроножных мышц. Ну а трусы-то зачем? Без них футбол был бы увлекательнее раз так примерно в пятьсот.

Ненависть месть труса за испытанный им страх.

— Джавдет — трус, Абдулла — воин. Не любят они друг друга.

— Тогда Ромео и Джульетта… Получается, хорошо, что они умерли. Ведь они столько преодолели ради своей любви. А выдержала бы, скажем, ее любовь, если бы она узнала, что он говорит «звОнит»? Или, что он носки по всей квартире разбрасывает. Привык, что за ним мама, Леди Монтекки подбирает. И что он ходит по квартире в одних трусах, чешет там себе? Нет, я понимаю, он из—за нее подвиг совершил, но это когда было? И один раз. А чешет он все время. Она говорит: «Ну, мы же любим друг друга… Ну, что я не потерплю? Ну, чешет…» Но невозможно!!!

Я предпочитаю быть свободным душой в тюрьме, чем льстецом и трусом на свободе.

Трусость, без вариантов, один из непрощаемых пороков. Трусам нет, философ, искупления. Категорично заявляю: самый страшный порок – трусость.

— Он пошевелился, ребёнок пошевелился!
— О Господи!
— Нет, подожди… Нет, это резинка на трусах порвалась.

Трус, у которого нервы, как канаты, кто угодно, но не дурак.

У всех есть мечты, но только некоторые воплощают их в реальность. Все мы остальные — трусы.

Было бы из—за чего из трусов выпрыгивать… лучше бы мои вернул.

Кто мы такие? Мы просто потребители, одержимые внешней атрибутикой преуспевания. Война, голод, насилие — все это не волнует. А волнует меня: знаменитости и скандалы, телевизор, где 500 каналов и чье имя на бирке моих трусов.

Ты трус, Хаус. Ты выискиваешь недостатки у других, потому что боишься заглянуть в себя.

Вот он держит соперника за трусы, за футболку, за бока… практически за все, что можно, держит. К мячу одновременно потянулись руки голкипера и лысина Фабрицио.

Измена не становится менее подлой, если изменник оказывается трусом.

Гомер (роется в белье): Чёртовы скатерти…
Мардж: Это твои трусы.

Трус тот, кто боится и бежит; а кто боится и не бежит, тот ещё не трус.

Леопольд, выходи, подлый трус!

Любовь труса позорит женщину, как бы благородна она ни была

Когда все мечтают о якобы запретном и лишь немногие осуществляют эти мечты, все остальные чувствуют себя трусами.

По-настоящему храбрым людям незачем драться на дуэли, но это постоянно делают многие трусы, чтобы уверить себя в собственной храбрости.

Есть трусы мозга и трусы сердца.

Ты плюешь на себе подобных потому, что не можешь их понять. Ты просто трус.

Трусы мечты не создают.

Нет смысла искать хорошее в людях, потому что большинство из них — трусы, чьи слова не стоят и ломаного гроша.

Трус — это тот, кто боится быть или казаться трусом, когда это нужно.

Только трусы жестокосердны.

Трусы должны иметь власть, иначе им боязно.

Когда малодушный трус попадает в фавор, он наглеет и не боится оскорблять людей более значительных, чем он сам.

Я никогда не отрицаю произошедшее, так делают только трусы. Даже если я не права, я не буду от этого отворачиваться. Я просто сделаю вывод и поблагодарю человека за данный мне опыт.

Совсем не важно, как ты ударишь, а важно, какой держишь удар, как двигаешься вперёд. Будешь идти — иди, если с испугу не свернёшь! Только так побеждают! Если знаешь, чего ты стоишь, иди и бери своё! Но будь готов удары держать, а не плакаться и говорить: «Я ничего не добился из-за него, из-за неё, из-за кого-то!» Так делают трусы! А ты не трус! Быть этого не может!

Ты опечален, ты разбит, и когда все закончится, ты пойдешь домой, оденешь свои огромные семейные трусы и будешь дрыхнуть!

Не превращай талант в козырный туз.
Не козыри — ни честность, ни отвага.
Кто щедростью кичится — скрытый скряга,
Кто смелостью кичится — скрытый трус.

И, взойдя на трепещущий мостик,
Вспоминает покинутый порт,
Отряхая ударами трости
Клочья пены с высоких ботфорт.Или, бунт на борту обнаружив,
Из-за пояса рвет пистолет,
Так, что сыпется золото с кружев,
С розоватых брабантских манжет.Пусть безумствует море и хлещет,
Гребни волн поднялись в небеса, —
Ни один пред грозой не трепещет,
Ни один не свернет паруса.Разве трусам даны эти руки,
Этот острый, уверенный взгляд,
Что умеет на вражьи фелуки
Неожиданно бросить фрегат.

— А где бабуля?
— Я за неё.

Трус и до смерти часто умирает;
Но смерть лишь раз изведывает храбрый.
Из всех чудес, что видел я в природе,
Необъяснимее всего лишь то,
Что людям смерть страшна, хотя все знают,
Что всё ж она придёт в свой час урочный.

— Мне бы хотелось тебя развеселить…
— Тогда раздевайся.
— Как это — «раздевайся»?
— Обыкновенно. До трусов. И я сразу развеселюсь.

Трус не способен проявлять любовь, это прерогатива храброго.

Женщинами движет романтический интерес к мужским рубашкам. Таковую следует надеть поверх трусов и сверкать туда-сюда. Это старинная эротическая традиция. Нет лучшего подарка для дикого мужчины, чем скакать в его сорочке по его жилищу.

Только трусы жестокосердны.

Каждый трус биологически безнравственен.

— Мало того, что вы враль, трус и нахал, — вы ещё и драчун!
— Да, я крепкий орешек!

Не побояться выглядеть трусом в чьих-то глазах — на это тоже нужно мужество.

Дед, надень трусы, вставь челюсть, я иду в твой Третий рейх!

Трус, бегущий с поля брани, бросает всё, храбрец остается при своем, а герой успевает подобрать за трусом!

Я спрашиваю не из любопытства. Правда, трусы всегда любопытны. Но уверяю вас… Пускай не справляюсь с ознобом и так далее, — это ничего. Всадник не отвечает за дрожь коня. Я хочу знать когда меня казнят: смертный приговор возмещается точным знанием смертного часа. Роскошь большая, но заслуженная. Меня же оставляют в том неведении, которое могут выносить только живущие на воле.

Никто из сделавших правильный и мудрый выбор никогда бы не отнес его на счет судьбы; единственный реальный фаталист — тот, у кого все из рук вон плохо. Фатализм не приносит утешения. Верящий в судьбу лишен возможности крикнуть: «Да пошли вы, с меня хватит», — потому что он знает, что рожден трусом и лишь вопрос времени — то, когда он сдастся, не удивив этим никого, даже себя.

Я знаю, что ты пришёл убить меня. Стреляй, трус, ты всего лишь убьёшь человека.

(Ты пришёл убить меня. Пожалуйста, успокойся и хорошо прицелься. Ты убиваешь человека (или мужчину — без контекста не ясно)

Все мужчины — лжецы, болтуны, лицемеры, гордецы и трусы, похотливые, достойные презрения. Все женщины — хитрые, хвастливые, неискренние, любопытные и развратные. Но самое святое и возвышенное в мире — это союз этих несовершенных, отвратительных существ.

Говорят, все задиры в глубине души трусы. Страх — задира, но что-то подсказывает мне: его не запугать. Полагаю, на самом деле страх невероятно отважен.

Трус тот, кто боится и бежит; а кто боится и не бежит, тот ещё не трус.

Целомудрие для женщины то же, что храбрость для мужчины. Я презираю труса и бесстыдную женщину.

— Это все?
— Сатана! И трусы заставишь снять?!
— Садись на место! На первый раз прощается, сам таким был.

Трус тот, кто боится и бежит; а кто боится и не бежит, тот ещё не трус.

Трусы мечты не создают.

Я не трус — но я боюсь.

Нужно быть храбрым человеком, чтобы быть трусом в Красной армии.

Хочешь переспать с ней? Пожалуйста! У неё в трусах разве что лесной хорёк не побывал.

— Люди не должны умирать.
— Да ладно, Красный. Ты веришь в это?
— Я верю, что это не мне решать. И не тебе.
— Кто-то попросил тебя надеть этот костюм, или ты сделал это по собственной инициативе? Знаешь, что я думаю о тебе, герой? Я думаю, что ты приверженец полумер. Я думаю, ты человек, который не может довести дело до конца. Я думаю, что ты трус. Один неудачный день — и ты станешь мной.

Только мать может крикнуть своей дочери «Трусы видно!» громовым ревом, сотрясающим фундамент здания и достаточно впечатляющим, чтобы заставить выживших долго вспоминать эту катастрофу.

Страсть, охватившая душу, может мгновенно изменить характер человека: болтун становится сдержанным, трус –храбрецом.

— Я верю, он как будто из другого века: мушкетёры, дамы, благородство…
— Голод, сифилис, вши! Да-да. И трусов не носили. Ты знаешь, я читал. Очень интересное время!

Часы — вещь интимная, прям как трусы моряка: один раз и на всю жизнь.

Жизнь — это как падение с крыши. Можешь остановиться? Нет. Можешь вернуться назад? Нет. Можешь полететь в сторону? Только в рекламе трусов для прыжка с крыши. Свобода воли заключается только в том, что ты можешь выбрать — пернуть в полете или дотерпеть до земли. Вот по этому поводу все философы и спорят.

Знаете, если мужчина носит трусы известной марки, это о многом говорит. По крайней мере, мне это сказало о том, что он себя ценит. И любит. И что у него есть деньги. Дорогое авто – это другое. Это своеобразный кич — авто видят все, ты покупаешь авто чаще для других, чем для себя, точнее, для того, чтобы у этих других сформировалось о тебе определенное мнение…. А вот дизайнерское белье… Это гурманство, чистой воды.

Мы постоянно делаем выбор: да или нет, туда или сюда, вверх или вниз. Но есть и более важный выбор: любить или ненавидеть, быть героем или быть трусом, бороться или сдаться, жить или умереть… Это самый важный выбор, но не всегда делать его нам…

Это банально, но суть вот в чём: тебе тогда будет хорошо, когда ты сам будешь хорошим. Хорошим? Вернее сказать, честным. Не по уголовному кодексу честным — я могилу могу ограбить, медяки с глаз у мёртвого снять, если деньги нужны, чтобы скрасить жизнь, — перед собой нужно быть честным. Можно кем угодно быть, только не трусом, не притворщиком, не лицемером, не шлюхой — лучше рак, чем нечестное сердце. И это не ханжество. Простая практичность. От рака можно умереть, а с этим вообще жить нельзя.

Сейчас время лжецов и трусов, хорошие мужчины — это большая редкость.

Женщина: Господи, ОН уходит, уходит, уходит от меня! (Плачет)
Мозг: Позитивнее, позитивнее…
Женщина: Куда позитивнее-то? Вещи собирает, сволочь…
Мозг: Не реви, улыбайся… Загадочно улыбайся… И не
размахивай руками, как мельница!
Женщина: Сволочь, чемодан укладывает… Порядочный мужик, уходя
забирает только носки и трусы, а эта сволочь
еще и маечки укладывает… (Плачет)
Мозг: Улыбайся!
Женщина: Может броситься к нему на шею?
Мозг: Дура!

Женщина: Может на колени перед ним рухнуть?
Мозг: Дура!
Женщина: А может его того?
Мозг: Что «того»?
Женщина: Ну…. Сковородкой по голове тихонечко?
Мозг: ?
Женщина: Потом кормить его, бедненького, бульончиком… Так
месяца два можно протянуть… Может, привыкнет, не уйдет…