Цитаты про проклятие

Труд — проклятие пьющего класса.

Лекари, они самые хитрые существа на свете. Если у тебя пустяковая рана – они стращают заражением крови, гангреной и всякой гадостью. При этом делают круглые глаза, а сами втайне над тобой ржут. Если же ты заболел всерьез – тебе говорят, что все пустяки и главное больше оптимизма.

Не иметь никого — это худшее проклятье, что можно представить.

— И ром сожжен?
— Да, во-первых, это самое гадкое пойло, которое даже самых воспитанных людей превращает в животных. Во-вторых, такой сигнал будет виден издалека, английский флот уже ищет меня!
— Да, но ром-то за что?

Всякая освободительная война священна, всякая поработительная война достойна проклятия.

Мужчины! – это чудо, а не проклятие! Секс и – это как мороженное и ангина.

— Известно, баба на корабле — к большой беде.
— Не возьмем ее — будет хуже.

Не все так просто, как кажется, но и не так сложно, как мы того боимся. Истина всегда где-то между двумя берегами.

Не стоит думать о тех, кто лишь занимает место в памяти, не давая ничего взамен.

По чужим надеждам не ходят в уличной обуви.

Сколько вычурных поз,
Сколько сломанных роз,
Сколько мук, и проклятий, и слез!

— Но должен же быть смысл!
— Тем, кому смысл что-то должен, он прощает.

— Ты либо безумец, либо гений.
— Это две крайности одной и той же сущности.

Подумаешь, какие мы нежные! – кипела Гермиона, – ну, подумаешь, спела я ему Рамштайн “Soe” – и что, надо мочится на кровать и сыпать проклятиями?

На самом деле важно одно — что человек может, и чего он не может.

Если ты ждал подходящего момента… то это был он.

Даже когда нас карают за мнимые поступки, всегда имеется истинная причина для постигшего нас наказания. Любой неправый поступок, даже совершённый ради правого дела, несёт в себе проклятие.

— Где Элизабет?
— В безопасном месте, как я и обещал. Она собирается выйти замуж за Норрингтона, как обещала. Ты умрешь за нее, как обещал. Мы, мужчины, держим свое слово… А Элизабет, как женщине, это ни к чему.

Библейское предание говорит, что отсутствие труда — праздность — было условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие все тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны.

Исполнить мечту жизни – важно, но куда важнее не утратить радости и желания следовать этой дорогой из-за сложностей и разочарований. Исполненная мечта – это еще не пройденный путь, это – дверь, за которой ожидает отнюдь не рай, а дорога с множеством препятствий.

Человечество не представляет собою развития к лучшему, или к сильнейшему, или к высшему, как в это до сих пор верят. «Прогресс» есть лишь современная идея, иначе говоря, фальшивая идея.

С возникновением сознания у человека появляется новое измерение: измерение добра и зла. И тогда в мир приходит противоречие, а в жизнь человека (и мужчины, и женщины) — проклятие.

… как говорит владелец нашей таверны «Зуб дракона» — клиент твоя папа, мама, бабушка и дух-хранитель семьи, а потому люби и почитай клиента.

«Чтоб к тебе родственники на все лето приехали!» — цветистое астраханское проклятие.

Нельзя сомневаться в том, кого ты любишь и с кем уже связала свою судьбу. Сомнения возможны лишь на стадии выбора, но не тогда, когда выбор сделан. Причём унизительно это не столько для него, сколько для тебя. Если ты перешёл Рубикон и сжёг мосты, переходи в наступление, а не пытайся получить в магазине назад деньги за два коробка отсыревших спичек.

Колкость глаз не колит: я спас вас, а вы меня — мы квиты.

Ты как никогда близка к унынию, девочка. Ты висишь на краю крыши в кромешном мраке, сама не ведя что внизу. То ли небольшая высота и стог соломы, то ли пропасть с камнями на дне. Руки устали. Подняться наверх уже невозможно. Значит надо рискнуть и сделать рывок. А там одно из двух: или сорвёшься, или выберешься.

При должном усердии большинство жизненных проклятий могут стать дарами.

… можешь считать, что честолюбие — это мое проклятие, но без честолюбия невозможно бороться.

Один глупец, постигший все науки,
Сказал, что человек рожден для муки.
И это повторили все глупцы,
А у глупцов есть сыновья и внуки.И стала жизнь проклятием для всех,
Хоть помирай не с горя, так со скуки.
И удлинились уши у людей,
Взгляд потускнел и опустились руки.

Это проклятие, когда человек не хочет смотреть в лицо реальности.

Проклятие нашего века —
Коллективное одиночество.

— Где Элизабет?
— В безопасном месте, как я и обещал. Она собирается выйти замуж за Норрингтона, как обещала. Ты умрешь за нее, как обещал. Мы, мужчины, держим свое слово… А Элизабет, как женщине, это ни к чему.

Имя любимое оберегая, тебя в проклятьях моих обхожу.

В слезах одних женщин таятся более горькие укоры, нежели в проклятиях других.

Опыт и умение имеют значение, но гораздо важнее сила, способность держать удар, быстрота и устойчивость.

Остерегаться нужно честных людей: даже не заметишь, когда они сделают какую-нибудь глупость.

Нет, она не святая, она почти такая же, как все. Только никогда не жалуется, это особый дар — а быть может, проклятие? — всеприемлющего терпения. Какова бы ни была утрата, какой бы ни обрушился удар, она встречает их, принимает все, что есть, и хранит в себе, и тем питает пламя, горящее внутри.

Колкость глаз не колит: я спас вас, а вы меня — мы квиты.

Только в одном чувстве человек велик и беззащитен одновременно. Только одно чувство способно заставить его совершить безумный подвиг или преступление. Только одно чувство он обожествляет, проклинает, зовёт и ждёт всю жизнь с исступлённым упорством.
Это чувство — любовь.
Уж какая достанется нам в нашей единственной жизни.
Любовь — вознесение. Любовь — падение. Любовь — проклятие. Любовь — тихая радость. Любовь — вечное ожидание.
Просто: любовь.

Не жду, чтоб мой земной удел
Был чужд земного тленья;
Года любви я б не хотел
Забыть в бреду мгновенья.

И плачу я не над судьбой
Своей, с проклятьем схожей:
Над тем, что ты грустишь со мной,
Со мной, кто лишь прохожий.

Не стоит думать о тех, кто лишь занимает место в памяти, не давая ничего взамен.

День, когда люди вкусили запретный плод, стал днем их проклятия. Мы обрекли себя на вечный круг ненависти.

… Это проклятие. Право судить и право властвовать. Право на истину. Легко разобраться с дураком или зверем. Гораздо труднее с тем, кто считает себя сверхчеловеком. Умным, чистым и непорочным. Генералы, борющиеся за мир, правители, громящие коррупцию, извращенцы, осуждающие порнографию, — господи, мало ли их мы видели?

Мы живем в скучное время. Ни лютости, ни мудрости. Полумера — наше проклятие. Всякое разумное общество убило бы меня или приставило к делу.

Я проклят, мне некому поведать свою печаль.

— Мистер Гиббс, а вы не в курсе, куда это уплывает мой корабль?
— Корабль? Мы на корабле… Джек! Корабля нет!
— Да неужели?!

Он немой, сэр. Ему вырезали язык. Вот он и научил попугая отвечать вместо себя. Но никто не знает как.

Может, проклятие такое висит над людьми? Когда обещают порядок, жди хаоса, когда защищают жизнь, приходит смерть, когда защищают мораль – люди превращаются в зверей. Стоит только сказать – я выше, я чище, я лучше, и приходит расплата. Только те, кто не обещают чудес и не становятся на пьедестал, приносят в мир добро.

Решение, принятое вопреки сердцу, может быть ошибочным.

Мы никогда не бываем такими, какими нас хотят видеть другие. Мы таковы, какими сами хотим быть. Проще всего винить других. Можно потратить жизнь, посылая проклятья миру, но наши успехи и неудачи целиком зависят от нас самих. Попытки остановить время — напрасная трата энергии.

Некоторые считают интуицию даром, но она может стать и проклятьем. Этот голос взывает к нам из глубин, которые лучше оставить неизведанными. Это отголоски воспоминаний, которые никогда не умрут, как бы мы не старались их убить.

То, что я знаю, убивает то, чего я хочу.

Чудесно то, что каждый день приносит нам новый повод умереть.

То ли исполнилось древнеегипетское проклятие, и какая-то мумия ожила и теперь убивает соседей, то ли они смотрят фильм.

Проклятие бодрит, благословение расслабляет.

Шекспир сказал: «Всё заканчивается встречей влюблённых». Редкая по красоте мысль. Лично я ничего хоть чуть-чуть похожего не испытала. Но очень хотелось бы верить, что Шекспиру удалось. А вообще, мне кажется, я думаю о любви больше, чем надо. Но меня восхищает, что любовь обладает такой силой, которая способна перевернуть нашу жизнь. Кстати, Шекспир изрёк ещё одну мудрость: «Любовь слепа». И вот под этим я могу подписаться. У кого-то совершенно необъяснимо любовь исчезает. А кто-то просто теряет свою любовь. Ну и, само собой, любовь можно найти (пусть и на одну ночь). А есть совсем иной род любви — самый жестокий. Такая любовь не оставляет своим жертвам надежды. Это безответная любовь… В любовных романах люди в основном влюбляются друг в друга. Но а как же мы, все остальные? Кто расскажет про нас, про тех, кто одинок в любви? Мы жертвы одностороннего чувства. Мы проклятие мира любимых. Мы нелюбимые. Мы ходячие больные. Мы инвалиды без преимущественного права парковки.

Корабль — это не просто киль, палуба, паруса. Просто корабль — Чёрная жемчужина — это свобода.

Равнодушие всегда ранит, равнодушие любимых убивает.

Говорят, когда женщина становится матерью, весь ее мир переворачивается с ног на голову. Мама рассказывала, что стоило ей взять меня, новорожденного, на руки, и она возненавидела весь свет. Потому что раньше это был просто мир, а теперь она воспринимала его как врага для такого маленького и беззащитного меня.

Да, воровать плохо, но гораздо хуже, когда тебя на этом еще и ловят.

Известно, что сознание развивается, пока его активно кормят, и пища здесь одна — новые знания. Пока личность обучается, личность живет.

… ничто так много не говорит о людях и нелюдях, как их манеры за столом, и их поведение, в момент, когда они полагают, что за ними не наблюдают.

Любовь — это огонь, родная. Теплый нежный огонек, который согревает душу, но крайне редко любви не сопутствует страсть, а страсть — это уже пламя. Бушующее, ревущее, сжигающее все на своем пути.

… Мы вносим во взрослую жизнь привычки своей семьи и часто таким образом проблемы непониманий, упреков, дa и силового решения споров перетекaют из семьи в семью.

… раньше в древних сказках, прекрасных принцесс охранял страшный дракон, и чем прекраснее принцесса, тем злее и ужаснее был дракон… И вот подумалось мне, что с мужчинами так же — чем чудеснее мужчина, тем ужаснее свекромонстр.

— Гражданским запрещён вход на эту пристань!
— Глубоко сожалею — не знал. Если встречу их, поставлю вас в известность.

— This dock is off limits to civilians.
— I’m terribly sorry. I didn’t know. If I see one, I shall inform you immediately.

Но видит Бог, излишняя забота
Такое же проклятье стариков,
Как беззаботность — горе молодежи.

Человечество обанкротилось биологически: рождаемость падает, распространяется рак, слабоумие, неврозы, люди превращаются в наркоманов. Они ежедневно заглатывают сотни тонн алкоголя, никотина, просто наркотиков, они начали с гашиша и кокаина и кончили ЛСД. Мы просто вырождаемся. Естественную природу мы уничтожили, а искусственная уничтожает нас… Далее, мы обанкротились идеологически – мы перебрали все философские системы и все их дискредитировали; мы перепробовали все мыслимые системы морали, но остались такими же аморальными скотами, как троглодиты. Самое страшное в том, что вся эта серая человеческая масса в наши дни остаётся той же сволочью, какой была всегда. Она постоянно жаждет и требует богов, вождей и порядка, и каждый раз, когда она получает богов, вождей и порядок, она делается недовольной, потому что на самом деле ни черта ей не надо, ни богов, ни порядка, а надо ей хаоса, анархии, хлеба и зрелищ. Сейчас она скована железной необходимостью еженедельно получать конвертик с зарплатой, но эта необходимость ей претит, и она уходит от неё каждый вечер в алкоголь и наркотики… Да чёрт с ней, с этой кучей гниющего дерьма, она смердит и воняет десять тысяч лет и ни на что больше не годится, кроме как смердеть и вонять. Страшно другое – разложение захватывает нас с вами, людей с большой буквы, личностей. Мы видим это разложение и воображаем, будто оно нас не касается, но оно всё равно отравляет на безнадёжностью, подтачивает нашу волю, засасывает… А тут ещё это проклятие – демократическое воспитание: эгалитэ, фратернитэ, все люди – братья, все из одного теста… Мы постоянно отождествляем себя с чернью и ругаем себя, если случается обнаружить, что мы умнее её, что у нас иные запросы, иные цели в жизни. Пора это понять и сделать выводы: спасаться пора.

«Вера» означает нежелание знать правду.

(«Верой» называется нежелание знать истину.)

— Кто куёт эти мечи?
— Я кую! И упражняюсь в фехтовании, по три часа в день.
— Лучше найди себе девушку!

— Мы собираемся украсть корабль? Тот бриг?!
— Реквизировать. Мы реквизируем этот бриг. Это морской термин.

— We’re going to steal the ship? That ship?
— Commandeer. We’re going to commandeer that ship. Nautical term.

— На что ты готов ради этой крошки?
— Отдать свою жизнь.
— Чудно! Тогда пошли.

— How far are you willing to go to save her?
— I’d die for her.
— Oh, good. No worries, then.

— Какой кодекс вспомнит Гиббс в случае напасти?
— Пиратский. «За теми, кто отстал, не возвращаться».
— Геройство у вас не в чести.

Проблема — это не проблема. Проблема — это твоё отношение к ней.

У судьбы есть привычка выпускать когти, когда её тревожат.

— У мистера Воробья на рассвете свидание с виселицей. Он должен на него явиться.