Цитаты про портрет

В душе каждого человека находится миниатюрный портрет его народа

Влиять на другого человека — это значит передать ему свою душу. Он начнет думать не своими мыслями, пылать не своими страстями. И добродетели у него будут не свои, и грехи, — если предположить, что таковые вообще существуют, — будут заимствованные. Он станет отголоском чужой мелодии, актером, выступающим в роли, которая не для него написана.

Ох, что за несносный народ эти родители!

В детстве мы любим родителей. Став взрослыми, судим их. И бывает, что мы их прощаем.

Из всех художников, которых я знавал, только бездарные были обаятельными людьми. Талантливые живут своим творчеством и поэтому сами по себе совсем неинтересны. Великий поэт – подлинно великий – всегда оказывается самым прозаическим человеком. А второстепенные – обворожительны. Чем слабее их стихи, тем эффектнее наружность и манеры. Если человек выпустил сборник плохих сонетов, можно заранее сказать, что он совершенно неотразим. Он вносит в свою жизнь ту поэзию, которую не способен внести в свои стихи. А поэты другого рода изливают на бумаге поэзию, которую не имеют смелости внести в жизнь.

А поверить я способен во что угодно и тем охотнее, чем оно невероятнее.

Не говорите «прекраснейший роман» в жизни. Скажите лучше: «первый».

Чтобы вернуть молодость, стоит только повторить все ее безумства.

Молодость — единственное богатство, которое стоит беречь… Она делает царями тех, кто ею обладает.

А улыбался он потому, что молодость весела без причин, — в этом ее главное очарование.

Простые полевые цветы вянут, но опять расцветают. Каждый год в зеленой ночи листьев будут загораться все новые пурпурные звезды. А к нам молодость не возращается. Молодость! Молодость! В мире нет ничего ей равного!

клянусь здоровьем гвоздика, на котором висит портрет бабушки моего соседа!

Мне до тошноты надоели влюбленные женщины. Женщины, которые ненавидят, гораздо интереснее.

Цель жизни — самовыражение. Проявить во всей полноте свою сущность — вот для чего мы живем. А в наш век люди стали бояться самих себя. Они забыли, что высший долг — это долг перед самим собой. Разумеется, они милосердны. Они накормят голодного, оденут нищего. Но их собственные души наги и умирают с голоду. Мы утратили мужество. А может быть, его у нас никогда не было. Боязнь общественного мнения, эта основа морали и страх перед богом, страх, на котором держится религия, — вот что властвует над нами.

В наше время люди всему знают цену, но понятия не имеют о подлинной ценности.

Притом женщины переносят горе легче, чем мужчины, так уж они созданы! Они живут одними чувствами, только ими и заняты.

В живописи кто, нарисовавши лицо, прибавляет еще кое-что, тот делает картину, а не портрет.

…готическое искусство, как будто созданное для тех, кто болен мечтательностью…

Портретист, который не желает более выражать в портрете характер, историю личности, что это за портретист, что это за художник, куда он годен?

Раскрыть людям себя и скрыть художника – вот к чему стремится искусство. (Цель искусства – раскрыть красоту и скрыть художника.)

Обыкновенные люди ждут, чтобы жизнь сама открыла им свои тайны, а немногим избранникам тайны жизни открываются раньше, чем поднимется завеса. Иногда этому способствует искусство (и главным образом литература), воздействуя непосредственно на ум и чувства. Но бывает, что роль искусства берет на себя в этом случае какой-нибудь человек сложной души, который и сам представляет собой творение искусства, – ибо Жизнь, подобно поэзии, или скульптуре, или живописи, также создает свои шедевры.

В сущности, Искусство – зеркало, отражающее того, кто в него смотрится, а вовсе не жизнь.

Те, кто способны узреть в прекрасном его высокий смысл, – люди культурные. Они не безнадежны.

…вся прелесть прошлого в том, что оно – прошлое.

Человек, когда переводит, расписывается, пишет свой портрет, чувствуется, каков он есть.

Я обвел взглядом комнату. С неподвижных лиц на стенах смотрели глаза, давно истлевшие в могиле. эти портреты остались не востребованными или не оплаченными родственниками. И все это были люди, которые когда—то дышали и на что—то надеялись.

Я сегодня устал от себя и рад бы превратиться в кого-нибудь другого.

Я спросил у неё, не бальзамирует ли она сердца своих мужей и не носит ли их на поясе, как Маргарита Наваррская. Она ответила, что это невозможно, потому что ни у одного из них не было сердца.

… когда человек теряет красоту, он теряет все.

Жизнь дарит человеку в лучшем случае одно-единственное неповторимое мгновение, и секрет счастья в том, чтобы это мгновение повторялось как можно чаще.

…только слова придают реальность явлениям.

Не будем говорить о неприятном. О чём не говоришь, того как будто и не было.

Почему я страдаю не так сильно, как хотел бы? Неужели у меня нет сердца?

Как необычайна и трагична жизнь!

— Я провозглашаю истины будущего.
— А я предпочитаю заблуждения настоящего.

Я таков, какой я есть, — ничего с этим не поделаешь.

У каждого из нас есть свой секрет.

Вы как-то сказали, что над благими решениями тяготеет злой рок: они всегда принимаются слишком поздно. Так случилось и со мной.

— Гарри! Сибила Вэйн для меня святыня!
— Только святыни и стоит касаться, Дориан.

Человек не должен брать на себя отмщения, это дело господа бога.

В наш век ничего серьезного не происходит. Во всяком случае, не должно происходить.

— …. Женщины отдают мужчинам самое драгоценное в жизни.
— Но они неизменно требуют его обратно – и всё самой мелкой монетой.

Стать зрителем собственной жизни — это значит уберечь себя от земных страданий.

Человек не может брать на себя миссию возмездия.

Хотел бы я, чтобы вы питали ко мне хоть тысячную долю того сострадания, какое я питаю к вам.

Ах, разве есть в мире что-нибудь невозможное?

Я никогда не искал счастья. Кому оно нужно? Я искал наслаждений.

Утешение в искусстве.

Всякий портрет, написанный с любовью, – это, в сущности, портрет самого художника, а не того, кто ему позировал. Не его, а самого себя раскрывает на полотне художник.

Красивые грехи, как и красивые вещи — привилегия богатых и успешных.

Мужчины женятся от усталости, женщины выходят замуж из любопытства. И тем и другим брак приносит разочарование.

Мужчина может быть счастлив с любой женщиной, кроме той, в которую он влюблен. (Мужчина может быть счастлив с любой женщиной, если только он не влюблен в нее.)

— Она мне очень нравится, но я не влюблен в нее.
— А она влюблена в вас, хотя нравитесь вы ей не очень.

Только ограниченные люди не судят по внешности. Настоящая тайна мира в том, что мы видим, а не в том, что скрыто. (Самые большие загадки таит в себе то, что мы видим, а не то, что скрыто от наших глаз.)

Всякий раз, когда человек допускает глупость, он делает это из самых благородных побуждений. (Самые нелепые поступки человек совершает всегда из благороднейших побуждений.)

В нашей жизни не осталось ничего красочного, кроме порока.

У нас принято говорить о «тайных» пороках. Но тайных пороков не бывает. Они сказываются в линиях рта, в отяжелевших веках, даже в форме рук.

Мой мальчик, женщины не бывают гениями. Они – декоративный пол. Им нечего сказать миру, но они говорят – и говорят премило. Женщина – это воплощение торжествующей над духом материи, мужчина же олицетворяет собой торжество мысли над моралью.

Конечно, это верно, лорд Генри. Если бы женщины не любили вас, мужчин, за ваши недостатки, что было бы с вами? Ни одному мужчине не удалось бы жениться, все вы остались бы несчастными холостяками. Правда, и это не заставило бы вас перемениться. Теперь все женатые мужчины живут как холостяки, а все холостые — как женатые.

Свет велик, в нем много интереснейших людей.

Совесть делает всех нас эгоистами…

У человека, одержимого страстью, мысли вращаются в замкнутом кругу.

Экзамены, сэр, – это чистейшая чепуха, от начала до конца. Если ты джентльмен, так тебя учить нечему, тебе достаточно того, что ты знаешь. А если ты не джентльмен, то знания тебе только во вред.

Ты знаешь, я не сторонник брака. Главный вред брака в том, что он вытравливает из человека эгоизм. А люди не эгоистичные бесцветны, они утрачивают свою индивидуальность. Правда, есть люди, которых брачная жизнь делает сложнее. Сохраняя свое «я», они дополняют его множеством чужих «я». Такой человек вынужден жить более чем одной жизнью и становится личностью высокоорганизованной, а это, я полагаю, и есть цель нашего существования. Кроме того, всякое переживание ценно, и что бы ни говорили против брака, – это ведь, безусловно, какое-то новое переживание, новый опыт.

Все, что окружает эгоиста, представляется ему лишь рамкой для его портрета.

Нет книг нравственных или безнравственных. Есть книги хорошо написанные или написанные плохо. Вот и всё.

Так называемые «безнравственные» книги — это лишь те книги, которые показывают миру его пороки, вот и все.

Да, в нынешние времена за все приходится платить слишком дорого. Пожалуй, трагедия бедняков — в том, что только самоотречение им по средствам.

Пределов нет…

Всякое преступление вульгарно, точно так же, как всякая вульгарность — преступление.

—  Так что же мне у нее выяснять? Может, мне по расспрашивать о её детстве?
— Для начала можно… Но потом спроси о четырёх вещах: о её любовниках, её самом большом страхе, самом большом желании и худшем дне в жизни.

Никто не встречает свой идеал дважды в жизни. Да и один раз редко кто его находит.

В каждом мужчине, даже если ему это невдомёк, даже если мыслей таких нет, теплится образ женщины, которую ему суждено полюбить. Из чего сплетается её образ — из всех мелодий, звучавших в его жизни, из всех деревьев, из друзей детства, — никто не рискнёт сказать наверняка. Чьи у неё глаза: не его ли родной матери, чей подбородок: не двоюродной ли сестры, которая четверть века назад купалась с ним в озере, — никому не дано это знать. Но почитай, каждый мужчина, носит при себе этот портрет, словно медальон, словно перламутровую камею, но извлекает на свет редко, а после свадьбы даже не притрагивается, чтобы избежать сравнений. Не каждому случается встретить свою суженую, разве что промелькнёт она в темноте кинотеатра, на страницах книги или где-нибудь на улице. Да и то после полуночи, когда город уже спит, а подушка холодна. Этот портрет соткан из всех снов, из всех женщин, со всех лунных ночей со времен творения.

Единственное, что стоит возвести в теорию, это наслаждение.

В радости, как и во всяком наслаждении, почти всегда есть нечто жестокое.

А затем… Я приехал в Амстердам, где мне сказали: «Ваша настойчивость отвратительна». Я сунул пальцы в огонь лампы и сказал: «Позвольте мне повидать её, пока я держу руку в пламени».

… я действительно не терплю свою родню. Это потому, должно быть, что мы не выносим людей с теми же недостатками, что у нас.

…во фраке и белом галстуке кто угодно, даже биржевой маклер, может сойти за цивилизованного человека.

— А это нормально, что я так увлечена Арнольдом, ну всякие там вздохи, портреты, поклонение святыне?
— Нормально, пока тебе это не мешает.
— Пока не режу животных на алтаре?
— Ты все правильно поняла.

Опыт не имеет никакого морального значения; опытом люди называют свои ошибки. Моралисты, как правило, всегда видели в опыте средство предостережения и считали, что он влияет на формирование характера. Они славили опыт, ибо он учит нас, чему надо следовать и чего избегать. Но опыт не обладает движущей силой. В нем так же мало действенного, как и в человеческом сознании. По существу, он только свидетельствует, что наше грядущее обычно бывает подобно нашему прошлому и что грех, совершенный однажды с содроганием, мы повторяем в жизни много раз – но уже с удовольствием.

И сознание, что среди слушателей есть человек, которого ему хочется пленить, оттачивало его остроумие, придавало красочность речам.

Порок — элемент прогресса.

Все очаровательные люди испорчены, в этом-то и есть секрет их привлекательности.

Разумеется, семейная жизнь только привычка, скверная привычка. Но ведь даже с самыми дурными привычками трудно бывает расстаться. Пожалуй, труднее всего именно с дурными. Они — такая существенная часть нашего «я».

Люди меня интересуют больше, чем их принципы, а интереснее всего – люди без принципов.

Я ещё могу примириться с грубой силой, но грубая, тупая рассудочность совершенно невыносима.

Ничто так не льстит женскому тщеславию как репутация грешницы.

…как это увлекательно – проверять силу своего влияния на другого человека! Ничто не может с этим сравниться. Перелить свою душу в другого, дать ей побыть в нем; слышать отзвуки собственных мыслей, усиленные музыкой юности и страсти; передавать другому свой темперамент, как тончайший флюид или своеобразный аромат, – это истинное наслаждение, самая большая радость, быть может, какая дана человеку в наш ограниченный и пошлый век с его грубочувственными утехами и грубопримитивными стремлениями.

Когда я очень люблю кого-нибудь, я никогда никому не называю его имени. Это все равно что отдать другим частицу дорогого тебе человека.

Недурно, если дружба начинается смехом, и лучше всего, если она им же кончается. Другие варианты:
Хорошо, когда дружба начинается с улыбки. Но ещё лучше, если она и заканчивается ею. Смех — неплохое начало для дружбы, и смехом же хорошо её закончить.

Милый друг, в деревне всякий может быть праведником, — с улыбкой заметил лорд Генри. — Там нет никаких соблазнов. По этой-то причине людей, живущих за городом, не коснулась цивилизация. Да, да, приобщиться к цивилизации — дело весьма нелегкое. Для этого есть два пути: культура или так называемый разврат. А деревенским жителям то и другое недоступно. Вот они и закоснели в добродетели.

Один человек точно погибнет. Спастись можно только с другим.

Спорят только безнадёжные кретины.

Совесть и трусость, в сущности, одно и то же, Бэзил. «Совесть» – официальное название трусости, вот и все.

Обожаю простые удовольствия. Это последнее прибежище для сложных натур.

Удовольствие можно находить во всём, что входит в привычку.

Удивительный ты человек! Никогда не говоришь ничего нравственного – и никогда не делаешь ничего безнравственного. Твой цинизм – только поза.

— Лорд Генри, меня ничуть не удивляет, что свет считает Вас в высшей степени безнравственным человеком.
— Вероятно, вы имеете в виду ТОТ свет? С ЭТИМ я в прекрасных отношениях.

Человечество преувеличивает свою роль на земле. Это – его первородный грех. Если бы пещерные люди умели смеяться, история пошла бы по другому пути.

С самого начала этой любви я ощущал, что если не брошусь в неё с головой, отдаваясь ей всем сердцем полностью и навсегда, у меня не будет абсолютно никакого шанса. Но какая мне разница, будет этот шанс маленьким или большим? Я хочу сказать, должен ли я, могу ли я принимать это во внимание, когда люблю? Нет никаких мыслей о победе. Ты любишь лишь потому, что любишь.

Трудно, задавая вопросы, невольно не подсказывать ответы.

Дети могут воевать со взрослыми. Взрослые тоже воюют с детьми, они одичали. Но дети не воюют с детьми ни на одной планете — они ещё не посходили с ума!

Гордость — вечная помеха в любви человека. Как дорого порой обходится людям эта гордость. Бессонные ночи, мрачные раздумья, и, наконец, последняя, памятная на всю жизнь, встреча, когда глаза, руки, всё говорит: «Да!», но губы, упрямо искривленные гордостью, твердят: «Нет!» И сколько раз потом человек пожалеет об этом слове, глядя на пожелтевший портрет с прощальной надписью на обороте…

Пещера, полная алмазов, рубинов,
Ты самый желанный, ты самый любимый.
Твой портрет в желтой прессе на первой странице,
И ты понимаешь, что тебе это снится…

… я нарисую портрет из прошлогодних газет,
построю дом под углом с авиационным винтом…

Портрет хорош, — оригинал-то скверен!

— Стойте, стойте! Секунду назад речь шла о достижимом мире! А теперь вы говорите о геноциде!
— Для нас это одно и то же.
— Значит вам нужен словарь получше! Найдите в нем слово «геноцид», рядом вы увидите мой портрет и подпись «Только через мой труп!».

Портрет хорош, — оригинал-то скверен!

Те же знакомые люди,
Все те же портреты на фоне
А мне хочется новых прелюдий,
Хочется новых симфоний.

Он заваривал чай из звезд и ругал повседневщину, рисовал в траве портрет из своих следов, говорят, он любил горожанку, простую женщину, и вписал ее в вечность посредством обычных слов.

— Где приглашения?
— Приглашения?
— Приглашения! Четыре белые бумажки с вашими именами.
— Есть сто тысяч бумажек с портретом королевы. Сойдет?