Цитаты про песню

Ёжик с Медвежонком давно любили эту игру: закрывать глаза, а когда откроешь — все по-другому.

Послушала песню про брата и опять расплакалась… А теперь вот пишу сюда, потому что не могу сказать тебе как сильно я тебя люблю… Тебя ведь уже целых полтора года с нами нет… А я всё равно плачу и всё равно люблю…

Хорошая история, как и хорошая песня, никогда не старится.

— А Сильмарилл в конце концов попал к Эарендилу. А потом… Ох, хозяин, а я ведь об этом раньше не думал! Ведь у нас с собой есть частичка того же самого света, ну, в этой стеклянной звездочке, которую вам дала Владычица! Значит, если разобраться, мы из той же самой истории и она продолжается! Неужели все великие истории – бесконечные?
– Да, Сэм, такие истории не кончаются, – ответил Фродо. – А вот герои приходят и уходят, когда закончат свое дело. Рано или поздно кончится и наша история.
– И тогда мы сможем отдохнуть и выспаться, – сказал Сэм и мрачно рассмеялся. – Что до меня, то мне больше ничего и не надо. Отдохнуть, выспаться, а потом встать и покопаться в саду. Боюсь, это с самого начала было моим единственным заветным желанием. Не про моего брата всякие важные и великие дела! Но все-таки интересно, попадем мы в песню или нет? Мы уже там, внутри, в легенде, это ясно, но вот какой она будет потом? Может, ее будут рассказывать по вечерам у камина, а может, много-много лет спустя запишут в толстую, большую книгу с красными и черными буквами?

“Самое прекрасное” – это когда включаешь старую песню ,и вспоминаешь свою любовь, или старых друзей , яркие моменты из жизни . И сразу появляется на лице улыбка , от того что у тебя всё это было…

Всё можно пережить, если подобрать нужную песню.

Просто мне кажется, что если мне так нравится эта песня, то эта песня про меня. Это моя песня. Про мою жизнь. Хотя её исполнил человек, который не знает меня и вообще никогда не узнает, что я живу. Но эта песня про меня.

Бесит, когда твой друг начинает петь какую-то дебильную песню, а ты потом ходишь, весь день непроизвольно её напеваешь.

Я не знаю большего счастья для композитора, чем написать простую песню, которая через пять-десять лет станет народной, а имя ее творца между тем будет позабыто.

Когда долго смотришь на море, начинаешь скучать по людям, а когда долго смотришь на людей – по морю.

Искать в гугле песню группы Любэ “Выйду ночью в поле конём” по просьбе бабушки и в её присутствие, по фразе “с конём”, было роковой ошибкой…

Настоящая депрессия – это когда включаешь самую веселую песню у тебя в плеере и начинаешь под нее плакать…

А я не хочу просто “Зая, я тебя люблю…” я хочу так, как в песне Айк Дым – Для неё “Очень, очень – ты мой ангелочек”!

— А вот я люблю песню про зайцев. — Про кого? — Про зайцев. — Сеня, про зайцев — это неактуально! Остров Невезения!

Человек стал человеком, когда услышал шёпот листьев и песню кузнечика, журчание весеннего ручья и звон серебряных колокольчиков в бездонном летнем небе, шорох снежинок и завывание вьюги за окном, ласковый плеск волны, торжественную тишину ночи, — услышал и, затаив дыхание, слушает сотни и тысячи лет чудесную музыку природы.

Сколько не пиши стихов и пой песен про Волгу—матушку, — говна в нее выливается больше.

Ложь и молчание — два тяжких греха, которые особенно буйно разрослись в современном человеческом обществе. Мы действительно много лжем — или молчим.
Но с другой стороны, если бы мы круглый год говорили — причем, только правду и ничего кроме правды — то как знать, может, правда и потеряла бы всю свою ценность…

Сегодня солнце зашло за тучу, сегодня волны бьют так больно, я видел как умирала надежда ямайки моя душа плачет. Зачем ты танцуешь под мои барабаны, зачем ты поешь под мои барабаны, зачем ты поешь мою песню пне и так больно…

Отложенные на полчаса дела и прогулка по парку, любимая песня, чашка какао перед сном, поход в кинотеатр, пусть даже и в одиночестве — простые мелочи, которые могут пусть и ненадолго, но сделать тебя счастливым. Нужно только позволить себе отвлечься от суеты, а дальше всё произойдёт само!

Прощайте, чудные мгновения, надо забыть пленительные прозвища, которыми мы называли друг друга, сжечь фотографии свадебного путешествия, выключать радио, услышав песню, если мы когда-то напевали ее вместе.

Из песни слова не выкинешь, но можно выкинуть песню.

Высокая судьба человека — родиться для какого-либо занятия, которое предоставит ему применение своих способностей и счастье, будь то плетение корзин, ковка мечей, рытье каналов, ваяние статуй или сочинение песен.

Даже в самой жалкой ситуации можно чему-то научиться.

Когда Волшебная шляпа закончила петь, весь Большой холл загремел аплодисментами.
— Когда распределяли нас, она пела другую песню, — заметил Гарри, хлопая вместе со всеми остальными.
— Она каждый год поёт новую, — ответил Рон. — Согласись, это, наверное, довольно скучное занятие — быть Шляпой, так что, я думаю, она целый год сочиняет очередную песню.

Азартные люди всегда нуждаются в соседстве консерваторов. Они помогают им лавировать.

Все великие битвы – это итог чьей—то великой глупости, жадности и злобы. Великим воином был второй император дома Тан, несравненный Тай—цзун, Ли Шиминь. Он один, отделившись от своей выстроившейся во главе войска конной железной тысячи, подъезжал к стоявшему во главе вражеского войска хану, брал его коня за уздечку, наклонялся близко—близко и тихо спрашивал: ты видишь, кто перед тобой? Знаешь, что сейчас будет? И не было битвы, потому что хан движением руки поворачивал коней назад. Об этих битвах песен не сочиняли.

Мы были в ссоре,
И я послал письмо.
Просил прощенья,
Но не дошло оно. Пришло обратно,
Пришло назад.
Неточен адрес,
Неверен адресат…

Мне встречались люди, говорившие, что занимались любовью под эту песню (My Sweet Prince). Но это, пожалуй, худшая из песен для подобной цели. Сдуреть можно! Вы же понятия не имеете, что творилось в моей жизни, когда я ее писал. Вообще—то она про героин и суицид… А впрочем, нельзя обвинять людей в неведении. Под мою музыку они проживают свою жизнь.

Доброе утро!… Проснуться от запаха СЧАСТЬЯ, Раздвинуть послушные шторы, Найти непогоду прекрасной. Прихлёбывать кофе в уютном халате. Умыться, прибраться, одеться — И выйти из квартиры, Мурлыча любимую песню. Не думать, что было и будет, А жить — каждый день — как впервые В волшебном СЕГОДНЯ…

Если бы из неприятностей было так же легко выбраться, как и попасть в них, жизнь была бы просто песней.

Какое зло в такое утро? Розовое, ясное, холодное — как молодость, которая взяла да и вернулась под звон чужих струн и родных песен.

Согласен с уже дочитанным Палаником, «у каждого в жизни есть кто-то, кто никогда тебя не отпустит, и кто-то, кого никогда не отпустишь ты.» Действительно, ни один фильм, роман, песня не появляются в нашей жизни случайно. У любого, пусть даже крошечного, события есть свои предназначения. В отчуждающем стиле Паланика найти те самые нужные слова — почти чудо…

Цивилизация есть передача информации. Когда станет нечего выражать и передавать, цивилизация закончится. Щелк! — и выключилась.

Злее, чем измены мрак, темнота бывает разве?
Светом дня озарена темень та бывает разве?
Искрой молний опалит всю вселенную разлука, —
В преисподней адских мук ей чета бывает разве?
Нюхать след ее собак — вот награда мне за верность!
Лучше золота сего красота бывает разве?
В день разлуки море бед с головой влюбленных топит, —
В ночь измены хоть роса пролита бывает разве?
Пятна крови, как цветы, на моем сожженном теле, —
В роще бедствий время цвесть для куста бывает разве?
Черный проливень измен насмерть любящих сражает, —
Тьма небесного дождя так люта бывает разве?
Песней, льющейся навзрыд, Навои сжигает розы, —
У безгласных соловьев песня та бывает разве?

Или ноет какая вина запущенная?
Или женщину мучил — и вот наказанье?
Сложишь песню — отпустит, а дальше — пуще.
Показали дорогу, да путь заказали.
Точно тайный горб на груди таскаю —
тоска такая! Я забыл, какие у тебя волосы,
я забыл, какое твоё дыханье,
подари мне прощенье, коли виновен,
а простивши — опять одари виною…

Если в песне мало слов, значит песня для ослов.

Над дымкою садов светло-зеленых,
Над улицей, струящей смутный гам,
В закапанных простых комбинезонах
Они легко восходят по лесам.И там, на высоте шестиэтажной,
Где жгут лицо июльские лучи,
Качаясь в люльке, весело и важно
Фасады красят, ставят кирпичи.И молодеют черные руины,
Из пепла юный город восстает
В воскресшем блеске, в строгости старинной
И новой славе у приморских вод.О, юные обветренные лица,
Веснушки и проворная рука!
В легендах будут солнцем золотиться
Ваш легкий волос, взгляд из-под платка.И новая возникнет «Илиада» —
Высоких песен нерушимый строй —
О светлой молодости Ленинграда,
От смерти отстоявшей город свой.

Из песен остаётся на века
Скорее песня та, что коротка.
Порой навечно людям остается
С коротким изречением строка.
В коротком слове мудрость к нам пробьётся,
Хоть век назад слетела с языка.

Для песен — рифмы сладкое звучанье,
Как для кокетки сладки одеянья.
Ни рифмой, ни одеждой не прикрыть
Уродство или скудость содержанья.

И ты казалась мне желанной,
Как небывалая страна,
Какой-то край обетованный
Восторгов, песен и вина.

Я –
сын Веры!
Веры не в бога,
не в ангелов,
не в загробные штуки! Я –
сын веры в труд человека
В цветы на земле обгорелой Я –
сын веры!
Веры в молчанье под пыткой!
И в песню перед расстрелом! Я —
сын веры в земную любовь,
ослепительную, как чудо,
Я —
сын веры в Завтра
Такое,
какое хочу я!
И в людей,
Как дорога, широких!
Откровенных,
Стоящих.

Злость, впрочем, как и очарование, штука непродуктивная, она закрывает глаза и отключает мозги. А любовь – она и строить, и жить помогает. Прямо как песня.

Я никогда не использую нецензурную лексику в своих песнях. Мне кажется надо уважительнее относиться к взрослому поколению. Если я сделаю такую песню, и в зале окажется взрослая женщина, то буду чувствовать себя виноватым.

Сыт я по горло, до подбородка – даже от песен стал уставать, – лечь бы на дно, как подводная лодка, чтоб не могли запеленговать!

… Иногда напишешь песню и вдруг видишь: сам ведешь себя несоответственно. Вот, например, после того как я написал «Балладу о переселении душ», стал приглядываться к собакам. Думаю: а вдруг это какой-нибудь бродячий музыкант раньше был? Или там кошек каких-нибудь видишь, думаешь, что это какие-нибудь дамы раньше были, определенные. И уже с ними ведешь себя по-другому…

Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.

Я не люблю легких песен. Я не люблю, чтобы на моих концертах люди отдыхали. Я хочу, чтобы моя публика работала вместе с мной, чтобы она творила. Наверное, так установилась моя манера. Моя песня — это почти крик.

Я пишу только о тех вещах, которые происходили со мной. О вещах, которые я не могу просто так утопить в прошлом. Слава богу, я склонна к саморазрушению, так что темы для песен у меня найдутся всегда.

— Как ты считаешь, этот диджей — худший в истории?
— Возможно, хотя это ещё не отстой.
— А теперь песня для влюблённых. Я не удивлюсь, если многие из вас влюблены. И это заразно.
— Он провалился!
— Худший диджей в мире!

Это была не та песня. Но он верил. Если сидеть долго и никуда не уходить, в конце концов они поставят ту самую.

… но внезапно появляется кто-то и заставляет тебя одуматься, умерить свой пыл. А когда ты сбавляешь обороты, начинаешь замечать разные вещи: что на полке среди бутылок с текилой стоит кубок, что сейчас играет любимая песня, что сегодня вторник 13, и что Розанна готова бежать с вами прямо сейчас, хоть на край света. Разные мелочи, Клаудио… ваша дочь учит ценить меня каждый миг. Я с ней становлюсь лучше.

Жизнь — как музыкальная импровизация: ты не знаешь, какой будет следующая песня или мелодия, ты живешь в той композиции, которая звучит в данный момент!

Влюбиться в песню — значит найти в ней себя.

— От терапии толку нет.
— Нет толка? Тогда зачем люди этим занимаются?
— Потому что не хотят нести ответственность за свои сранные жизни! Поэтому они платят психотерапевту. Чтобы он слушал их бредни и сделал так, чтобы всё казалось особенным. Чтобы они могли обвинить своих чокнутых мамаш в том, что всё пошло не так. Ничего не напоминает? Неделю за неделей, месяц за месяцем, год за годом мы получаем чеки, но в глубине души знаем, что толку нет.

(— К твоему сведению, психоанализ не помогает.
— Не помогает? Почему же люди к вам ходят?
— Потому что не хотят брать на себя ответственность за свои жалкие жизни. Они нам платят за то, что мы слушаем словесный понос и внушаем им, что они особенные. И могут винить своих дур-матерей за глупости, что они натворили. Знакомая песня? Это не лучше рэкета. Неделю за неделей, месяц за месяцем, год за годом мы берем деньги, понимая при этом, что никому не помогаем.)

В песне на время забываешь о страданиях. Но вот спасти она не может.

Эту песню сочинил я. Эндрю Ллойд Вебер, можешь мне завидовать.

Когда тебе трудно, закрой глаза, обратись к сердцу. Только не путай его песню с настойчивым голосом собственного эгоизма. Только в сердце есть все ответы на наши вопросы, мы просто редко обращаемся к нему, гоняясь за быстрым результатом.

А вы когда-нибудь вспоминали о человеке только потому, что песня заиграла?

Стихи — это наша внутренняя музыка, облеченная в слова, пронизанная тонкими струнами смыслов и мечтаний, а посему — гоните критиков. Они — лишь жалкие прихлебалы поэзии. Что может сказать критик о глубинах вашей души? Не пускайте туда его пошлые ощупывающие ручки. Пусть стихи будут казаться ему нелепым мычанием, хаотическим нагромождением слов. Для нас — это песня свободы от нудного рассудка, славная песня, звучащая на белоснежных склонах нашей удивительной души.

— Это ты тут всю ночь стонал?
— Я пел…
— И этот стон у вас песней зовётся…

Огонь всполохами освещает густую ночь. Ароматы земли становятся более насыщенными, властвуя над жгучей искренностью недолговечных цветов. Тайна тьмы заявляет о себе, уступает и в то же время сопротивляется. С зарей приближается свежесть и предвкушение.
В такие мгновения человеческое сердце находит свою песню жизни и поет ее…

В задних рядах толпы одинокий голос запел песню, которая позволила бы Полу Макартни, будь он ее автором, купить весь свет.

Жизнь — это не песня, моя милая. Однажды, к скорби своей, ты это узнаешь.

Хватит! Послушайте себя! Мне стыдно за вас. Вспомните, что было год назад, в этой комнате: ни песен, ни танцев, ни единого шанса на победу! Но вы выиграли, потому что вы были вместе. Мне плевать, если вы друг друга ненавидите, я лишь хочу, чтобы вы поднялись на сцену и спели вместе. Выходите и на шесть минут напомните себе о том, что вы не одни.

Что такое быть лесом? Дышать миллионами листьев. Смотреть миллионами глаз. Ощущать миллионами рук. И петь. Петь бесконечно красивую и тягучую песню, в мелодию которой одинаково стройно ложатся и предсмертный хрип, и яростный клекот. И шелест травы, и плач. И тишина.

Эта песня кончается, но история не закончится никогда.

Хорошая песня – это лучший наркотик, способный отвлечь от ежедневных забот.

Вы когда-нибудь видели, как приходит ночь? Очень немногие люди осознают даже те вещи, которые случаются каждый день. Вы когда-нибудь видели, как наступает вечер? Полночь и ее песня? Рассвет и его красота? Мы ведем себя почти как слепые. В таком прекрасном мире мы живем в маленьких лужицах своих собственных несчастий. Это так привычно, что даже если кто-нибудь хочет вас вытащить, вы сопротивляетесь. Вы не хотите, чтобы вас вытащили из ваших несчастий, вашего страдания. Вокруг столько радости, вам только нужно осознать это и стать участником, а не наблюдателем.
Философия — это рассуждение, Дзен — это участие. Участвуйте в уходящей ночи, участвуйте в приходящем вечере, участвуйте в звездах и облаках, сделайте участие вашим жизненным стилем и все ваше существование станет такой радостью, таким экстазом. Вы не могли и мечтать о лучшем мире.

Париж…. это страсть. Париж — это праздник, это песня, это чувство. Но Париж — это и работа, метро. Париж — это блеск и нищета, трущобы. Париж — город с тысячей лиц.

Написание песен имеет терапевтический эффект, и оно либо убивает любовь, либо помогает завоевать чье-то сердце…

Не важно, как мы живем и умираем, конец у всех один — тишина. Все наши надежды, мечтания, становятся эхом недосказанной истории. Но если повезет, наши истории будут жить. Наша песня будет играть в сердцах тех, кто нас любил и помнит.

…У каждой жизни есть своя мелодия.
Есть мелодия, которая напоминает мне о том лете, когда я натирала живот детским маслом, чтобы добиться идеального загара. Ещё одна напоминает мне о тех воскресных утрах, когда я следовала за отцом по пятам, в то время как он шёл за газетой «Нью-Йорк таймс». Есть песня, которая напоминает мне о том, как я по липовому удостоверению личности пыталась пройти в ночной клуб, а есть та, которая мысленно возвращает меня в день, когда моя двоюродная сестра Изабель праздновала своё шестнадцатилетние, а я исполняла «Семь минут на небесах» с парнем, от которого пахло томатным супом.

Если хотите знать моё мнение, музыка — это язык памяти.

Я достаю гармошку и исполняю три песни ожидания подряд. Я не люблю ждать, так что песни ожидания — самые унылые из моих песен. Больше трех я и сам не в состоянии вынести. Народ обычно начинает разбегаться уже на первой.

Чётче, но грустнее всех песню «Рюмка водки на столе» спел закодированный житель из Перми.

— Когда-то я был участковым. Меня постоянно вызывали на семейные разборки, сотни раз за годы службы. Но был один парень, один говнюк, которого никогда не забуду, — Горди, прямо вылитый Бо Свенсон. Помнишь такого? В «Бесславных ублюдках» играл, помнишь?
— Нет…
— В общем, здоровый гад, килограмм 100-110. Но его жена, ну или подруга, была очень хрупкой, как птичка, запястья точно веточки. И вот нас с напарником вызывали к ним каждые выходные, и каждый раз один из нас отводил её в сторону и говорил: «Всё, хватит, пиши заявление!» И дело было не в какой-то глубоко скрытой любви, в нашем случае девушка просто боялась и ни за что не хотела его подставлять. Приходилось сдавать её в больницу, а его сажать в воронок и везти в вытрезвитель, чтоб проспался, а утром возвращался домой. Но как-то раз мой напарник захворал, и я дежурил один. И вот приходит вызов всё по той же херне — сломанный нос в душе и всё такое. Я надеваю наручники, сажаю его в тачку, везу в участок, но только в ту ночь на въезде в город тот ушлёпок запел на заднем сиденье песню «Danny Boy». Вот она-то меня и вывела… И вместо налево я свернул направо, на просёлочную. Поставил его на колени, сунул револьвер ему в рот и сказал: «Вот и всё. Настал твой конец.». Он заплакал и давай ссаться и клясться, что оставит её в покое, и кричать так громко, как мог с пистолетом во рту. Я говорю ему, чтоб заткнулся, потому что надо было подумать, что делать дальше. Конечно же, он заткнулся. Замолк. Стал тише воды. Как собака, ждущая объедки. И вот стоим мы там, я делаю вид, что раздумываю, а прекрасный принц на коленях, в грязи, в обосранных штанах. И вот через пару минут я вынимаю пушку из его рта и говорю: «Если ты её хотя бы ещё раз тронешь, то я тебя так, и так, и так, и бла, бла, бла.».
— Просто предупредил?
— Конечно. Я же хотел… Хотел по-хорошему. Но через две недели он убил её. Проломил ей голову блендером. Когда мы приехали, там было столько крови, что воздух был железным на вкус. Мораль сей басни такова: я пошёл на полумеры там, где надо было давить до конца. Больше я такой ошибки не повторю. Хватит полумер, Уолтер.

— Вам веселую песню или грустную?
— Грустную.
— Хорошо, но предупреждаю, я разобью вам сердце.
— Уже разбито…

Это поколение утратило истинное значение романтики. Столько песен, в которых нет уважения к женщинам. Нельзя относиться к женщине, которую любишь, как к куску мяса. К своей любимой нужно относиться, как к принцессе. Петь ей те песни о любви, в которых есть настоящий смысл. Возможно, я старомоден, но уважение к женщине, которую ты любишь, должно быть приоритетом.

Я получил гармонику, магнитный набор поэзии, книжку про Харви Милка и кассету с песней «Во сне», записанной… дважды. Серьезно, я в растерянности. Набор подарков такой голубой, как будто я сам себе его подарил.

Другая псевдолюбовь может быть названа сентиментальной. Ее сущность в том, что чувство переживается только в воображении, а не в реальных отношениях с другим человеком. Наиболее широко распространенная форма этой любви — «заместительное» любовное удовлетворение, переживаемое потребителем песен, кинокартин и романов с мелодраматическими сюжетами. Все неосуществленные желания любви, единения и близости находят удовлетворение в поглощении такой продукции. Мужчина и женщина, которые в отношениях друг к другу не способны проникнуть сквозь стену отчуждености, бывают растроганы до слез, когда представляют себя участниками счастливой или роковой любовной истории, разыгрываемой на экране. Для многих пар это единственный способ пережить любовь — не реально, разумеется, а лишь в качестве ее зрителей. Как только они опускаются в мир действительных отношений, они становятся холодны и бездушны.

Я улыбаться перестала,
Морозный ветер губы студит,
Одной надеждой меньше стало,
Одною песней больше будет.
И эту песню я невольно
Отдам на смех и поруганье,
Затем, что нестерпимо больно
Душе любовное молчанье.

Как много песен и стихов про дружбу,
Так много слов в них притарно сладких и таких ненужных,
К тому же, сколько их? Скажи! Да в лучшем случае дюжина,
Скажи, уверен в каждом? Тебе же хуже!

Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви.

За песни под фонограмму надо платить ксерокопиями денег.

Хорошая музыка как татуировка, нанесённая прямо на мозг. После того как ты услышал её, тебе от неё уже не избавиться.

Рано или поздно время все переменит.
Расставит по полкам, проверит, покажет,
Чьё слово весит и кто сколько стоит.

Люди думают, что первая любовь — сплошная романтика и нет ничего романтичнее первого разрыва. Сотни песен сложили о том, как какому-то дураку разбили сердце. Вот только в первый раз сердце разбивается больнее всего, и заживает медленнее, и шрам остается самый заметный. И что в этом романтичного?

Каждый когда-то шагает вперед. Становится выше себя. Иногда они преподносят вам сюрпризы. И иногда они терпят неудачу. Жизнь иногда забавна. Она может надавить очень сильно. Но если ты всмотришься ближе, ты, возможно, сможешь найти надежду… в словах ребенка… в песне… и в глазах того, кого любишь. И если ты счастливый, я имею в виду, самый счастливый человек на свете… Человек, которого ты любишь, будет любить тебя в ответ.

Я без тебя не вхожу в повороты,
Но ты никогда не узнаешь об этом…