Цитаты про огонек

Луна обдавала их холодным сиянием. Ни на горе, ни в долине не было видно ни одного огонька. Оглядывая горы, гость произнёс: «Мы перестали понимать радость, которую приносит лунная ночь. Только когда никаких фонарей не было, люди по-настоящему умели радоваться луне».

Сигарета – это бикфордов шнур, на одном конце которого огонёк, а на другом – ДУРАК!

Но однажды в мою жизнь вошел ангел…который открыл мне глаза… Как хорошо с распахнутыми глазами… Сейчас я могу смотреть, как встает солнце… Как постепенно гаснут огоньки ночного города… Я всё это вижу… Благодаря ей… Потому что она любила меня таким, какой я есть…Несмотря на то, что… я всегда был ничтожеством…

Но однажды в мою жизнь вошёл ангел, который открыл мне глаза…Как хорошо с распахнутыми глазами… Сейчас я могу смотреть, как встаёт солнце, как постепенно гаснут огоньки ночного города… Я всё это вижу. Благодаря ей. Потому что она любила меня таким, какой я есть. Несмотря на то, что я всегда был ничтожеством…

Шикарные цветы, стихи и тысячи слов – не для нее. Она перестала верить. И только в глубине души, там, за броней безразличия и неуверенности, тлеет огонек любви.

У каждого человека свои звезды. Одним — тем, кто странствует, они указывают путь. Для других это просто огоньки.

Гэтсби верил в зелёный огонёк, свет неимоверного будущего счастья, которое отодвигается с каждым годом. Пусть оно ускользнуло сегодня, но не беда — завтра мы побежим ещё быстрее, ещё дальше станем протягивать руки… и в одно прекрасное утро…
Так мы и пытаемся плыть вперёд, борясь с течением, а оно всё сносит и сносит наши судёнышки обратно в прошлое.

Неясные тени склонялись друг к другу в такси, нетерпеливо дожидающихся у перекрёстка, до меня доносился обрывок песни, смех в ответ на неслышную шутку, огоньки сигарет чертили замысловатые петли в темноте. И мне представлялось, что я тоже спешу куда-то, где ждёт веселье, и, разделяя чужую радость, я желал этим людям добра.

Жить — значит жить для других. Все мы питаемся друг от друга. Пусть хоть иногда теплиться огонек доброты… Не надо отказываться от нее… Доброта придает человеку силы, если ему трудно живется.

Он увидел глаз, ясный, как у ребенка, живой глаз мертвой головы, свет дрожал в нем среди свежей влаги; и, окаймленный прекрасными черными ресницами, он светился подобно тем одиноким огонькам, что зимним вечером видит путник в пустынном поле. Сверкающий глаз, казалось, готов был броситься на Дон Хуана, он мыслил, обвинял, проклинал, угрожал, судил, говорил; он кричал, он впивался в Дои Хуана. Он был обуреваем всеми страстями человеческими. Он выражал то нежнейшую мольбу, то царственный гнев, то любовь девушки, умоляющей палачей о помиловании, — словом, это был глубокий взгляд, который бросает людям человек, поднимаясь на последнюю ступеньку эшафота. Столько светилось жизни в этом обломке жизни, что Дон Хуан в ужасе отступил; он прошелся по комнате, не смея взглянуть на глаз, видневшийся ему повсюду: на полу, на потолке и на стенных коврах. Всю комнату усеяли искры, полные огня, жизни, разума. Повсюду сверкали глаза и преследовали его, как затравленного зверя.

Вчера ко мне приходило счастье. Оно было одето в осень, пахло разноцветными дождями и почему-то пряниками. Мы сидели на кухне, я угощал его горячим чаем, а оно добавляло в него насушенные за август лепестки опавших звезд. Потом оно село на мой подоконник и тихонько запело. Оно пело о светлом, о важном, о любимом, о том, что молча живет в сердце и делает руки нежными, оно пело о смехе людей, похожим на теплый янтарный ветер, и о мокрых от росы тропинках, ведущих к тому, что ищет каждый. Мы провели вместе всю ночь. Оно то птицей садилось на плечо, то мягкой урчащей кошкой лежало на коленях. А утром оно засобиралось в путь, извинялось, обещало обязательно заглядывать на огонек, потом накинуло на тонкие плечики радугу, раскрашенную детскими снами, и вылетело за дверь. Но я рад, потому что обернувшись на пороге, оно сказало мне, что идет к тебе. Встречай.

Вам не приходилось, господин Глебски, замечать, насколько неизвестное интереснее познанного? Неизвестное будоражит мысль, заставляет кровь быстрее бежать по жилам, рождает удивительные фантазии, обещает, манит. Неизвестное подобно мерцающему огоньку в чёрной бездне ночи. Но, ставши познанным, оно становится плоским, серым и неразличимо сливается с серым фоном будней.

Мужчины как такси. Когда они свободны, они зажигают зелёный огонёк. В один прекрасный день мужчина решает, что пора завестись семьёй, детьми и всё такое, и зажигает огонёк. И первой же женщине, которую он встречает, он тут же делает предложение. Это не судьба, это несчастный случай.

Любовь — стихия. Из ровно тлеющих углей можно раздуть огонек страсти, но никак не пламя любви.

Истинная любовь сказывается в несчастье. Как огонек, она тем ярче светит, чем темнее ночная мгла.

Мне кажется, что самые надежные отношения вырастают как раз из дружбы. Вдруг, неожиданно, ты видишь в этом человеке гораздо больше, чем видела вчера, как будто огонек зажегся в ночи. И тот, кто был тебе только другом, оказывается тем единственным, кто нужен тебе.

Истинная любовь — вещь очень тонкая. Ее пламя мерцает, как блуждающий болотный огонек, и, танцуя, уносится в сказочные царства радостей. Оно же бушует, как огонь в печи. Увы, как часто оно питается ревностью!

Все вы одинаковы, этакие огромные волосатые мотыльки, изо всех сил рвётесь к какому нибудь дурацкому огоньку, бьётесь о прозрачное стекло и никак его не разглядите. А уж если ухитритесь пробраться сквозь стекло, так лезете прямо в огонь и сгораете, и конец. А ведь рядом тень и прохлада, есть и еда, и любовь, и можно завести новых маленьких мотыльков. Но разве вы это видите, разве вы этого хотите? Ничего подобного! Вас опять тянет к огню и вы бьётесь, бьётесь до бесчувствия, пока не сгорите!

В твоих глазах загорается огонек разума. Довольно жуткое зрелище!

Любовь — это огонь, родная. Теплый нежный огонек, который согревает душу, но крайне редко любви не сопутствует страсть, а страсть — это уже пламя. Бушующее, ревущее, сжигающее все на своем пути.

Когда человек думает, в его мозгу горит огонёк, и кончик зажжённой сигареты — достойное и единственное тому свидетельство.