Цитаты про нож
Кроме того, я думаю, что ножи — это отличная идея. Здоровенные, блестящие, охуенные ножи, такие, которыми можно с крокодила шкуру снять. Ножи хороши тем, что от них нет шума, и чем меньше от них шума, тем удобнее нам будет их использовать. Порезать всех как следует, пустить кровь, пусть видят, что мы не шутим
В тишине и мраке воображение моё заработало. Само по себе знание факта бледно; но, когда вы начинаете представлять себе этот факт, он обретает яркие краски. Совсем разные вещи: услышать о том, что человека пырнули ножом в сердце, и самому увидеть это. В тишине и мраке сознание того, что я нахожусь в смертельной опасности, становилось всё глубже и глубже; понимание этой опасности вершок за вершком проникало в мои жилы и леденило в них кровь.
Но благословенная природа устроила так, что ртуть в термометре человеческой души, упав ниже определённой точки, снова начинает подниматься. Возникает надежда, а вместе с надеждой и бодрость, и человек снова получает способность помогать самому себе, если ещё возможно помочь.
— Манкхо, не бойся!
— Кто ты?
— Посмотри на нож. Что ты обещал своему командиру?
— Ну, я был с ним заодно. Чего ты хочешь от меня?
— Я хочу, чтобы ты направил свой отряд на арест Главнокомандующего.
— Что?
— Так ты поймаешь как его, так и шпионов Цветочного холма.
— Ха-ха-ха, что за шутки? А командиром кто будет? Я что ли?
— Успокойся! Всё зависит от тебя! Главнокомандующий в госпитале и в бреду, а шпион руководит нашими войсками! Это пугает. Кроме того, сам сделаю, что захочешь.
— «Я смогу стать командиром» [вытаскивает нож, застрявший в столе] Я попробую.
Ночь, нож, три кастета,
По кварталам ходит сон,
А в музее три «эстета»
Добывают миллион.
Деньги тают в кошельке,
Тают, как туманы,
А на нашем языке
Деньги — значит «маны».Эх, маны, маны, маны,
Мы не просим каши манной,
Мы достаточно гуманны,
И нежны!
Маны, маны, маны, маны,
Мы не люди, а карманы
А карманам, как известно,
Денежки нужны!
Кто ест мало, живёт долго, ибо ножом и вилкой роем мы могилу себе
Часто поклонники «Декстера» просят: «Можно сделать фото, где ты как будто пытаешься меня убить?», Обычно я вынужден им отказать во избежание неприятностей. Но бывает трудно сделать это, когда у них еще и нож в руках.
Заяц поведал мне, что мы вступили в эпоху Человека, которая не приносит ничего хорошего даже самим людям. Он с горечью пожаловался на то, сколько зайчат гибнет под ножами комбайнов. Спросил, имею ли я понятие об общем числе комбайнов в стране, и на моё незнание ответил точной цифрой. Пшеница истекает кровью, многозначительно промолвил он, мы истекаем кровью. Я плакала горючими слезами и просила у него прощения, но заяц сказал, что я не виновата.
Ножи забирают людей, но не возвращают!
И, когда я говорю, что ты для меня самое любимое, пожалуй, это тоже не подлинная любовь; любовь — то, что ты для меня нож, которым я копаюсь в себе.
- Цитаты про обман
- Цитаты про решения
- Цитаты про семью
- Цитаты про измену
- Цитаты про футбол
- Цитаты про тигра
— Здравствуй, Рома! Осторожно, не порежь меня этим ножиком!
— Мам, не волнуйся! В нашем доме получить такую травму практически невозможно.
— Зато когда ссоримся, ножи не надо прятать.
Доверие — это когда ты даешь человеку нож и поворачиваешься спиной
Ухожу.
Махните мне рукой.
По ножу —
в покой.
Рен возвышался надо мной, словно гранитная скала, а я боялась поднять лицо и увидеть его глаза. Боялась прочитать в них то, что уже поняла. Мне казалось, что, вставая на колени, я опустилась на лезвие ножа и теперь мое сердце, разрезанное на части, захлебывается кровью. Я стояла на ночной поляне перед человеком, который с легкостью растоптал чувство, так долго охраняемое мной. Чувство, что давало мне силы жить все это время…. Мою любовь
— Эй, Джереми! Ты в порядке?
— А почему мне не быть в порядке? Я убил гибрида, а потом отрубил ему голову ножом для мяса… Обычное воскресенье!
[замахнулся над девушкой, которую собирается принести в жертву ножом]
— Ооо… Отличный нож! Откуда?
— Финка.
— Да? Из Финляндии. Круто.
Огромны залы Хелы в Хельхейме; высоки её стены, высоки её ворота. Её пища — Голод, её нож — Жажда; на её пороге падает каждый; её кровать — Одр болезни; а полог её кровати — Пламя погребального костра. Говорят, что узнать её легко — половина тела черна, половина тела цвета гниющей плоти, а лицо её… угрожающе и угрюмо.
Любая влюбленная узнает себя в Русалочке Андерсена, которая из-за любви сменила свой рыбий хвост на женские ножки, хотя ступала при этом словно по ножам и иголкам.
— Ваш пациент пырнул ножом своего сокамерника, другому сломал шею, чуть не обезглавил одного из охранников.
— Не бойтесь, я его не обижу.
Красота ее была как лезвие очень острого ножа.
Каждый раз его холодная красота острым ножом пронзала моё сердце.
… прочее пространство занимала тьма, плотная и густая, как гуталин дяди кота Матроскина. То есть, эту тьму можно было резать ножом, но почему-то не хотелось. Она казалась слишком живой, и, наверное, состояла из чьих-то стонов и боли… Ад есть ад, что вы хотите.
Убийца.
Убийца и предатель.
Какое-то жалкое, но трогательное в своей беззащитности создание кричало внутри него, что он не виноват, что он это сделал, повинуясь высшему долгу — долгу верного вассала и любящего друга, что он не мог поступить иначе. Создание это требовало права голоса, точнее — требовало, чтобы умолкли все другие голоса, и какая-то часть Берена склонялась к этому, потому что чем дальше, тем больше он был себе мерзок, и понимал, что с сознанием этой мерзости жить не сможет, и умирать тоже не имеет права, а значит — необходимо самооправдание. Он сам не понимал, чем ему так дорого ощущение собственной низости, и почему он должен его сохранить любой ценой — но тут замысел Саурона встал перед ним во всей простоте и ясности. Сначала он будет убивать своих, чтобы спасти Финрода от смерти, а их — от страданий. Потом он будет убивать эльфов, чтобы спасти их от пыток, а потом он и в сердце Финрода вонзит нож, причем уже без сомнений и колебаний. Один раз оправдав себя, он будет оправдывать себя всегда — пока не превратится в верного Сауронова слугу.
мне нравится с ней:
— взахлёб какой-то нелепый спор
— переходить альпы и переплывать босфор
— обедать, ужинать, завтракать = просто есть
— шёпотом едким болтать про чужих невест
— кататься по городу, чайников матеря
— осознавать, что уже одиннадцатое октября
— кофе варить с поцелуями пополам
— на антресоли сваливать какой-то ненужный хлам
— обсуждать военные действия плана бэ
— делать горячие бутерброды и канапе
— в кинотеатрах смущать и охрану, и темноту
— слизывать кровь, размазанную по рту
— хлопать дверью (от ревности) и в ладоши (от сча)
— делать зарубки ножом на обоих плечах
— играть в дурака, но проигрывать каждый раз
— пить: чаще — бароло и кьянти, реже — шираз
— шипеть друг на друга, как змеи, тайком от всех
— малину искать в разбухшем за ночь овсе
— читать порносказки, которые я пишу
— считать, что лучше тормоза, чем парашют,
никто пока (даже ангелы) не сочинил
— машинку стиральную то ломать, то чинить
— заставлять её надевать: очки и кольцо
— смотреть в окошко = видеть то снег, то сон
— читать: афиша, афиша-еда и афиша-мир
— в самолётах рот ей крепче сжимать: «не шуми…»
— знакомиться с теми, кто «был до неё с тобой»
— носить погоны *бабник* и *пиздобол*…— любить её так, что сердце крошится в хлам
— да! кофе? варить!
с поцелуями.
пополам.
— Мы как Сид и Нэнси уже почти месяц.
— Саммер, Сид воткнул нож в Нэнси на кухне почти семь раз. У нас есть разногласия, но я не думаю, что я Сид Вишес.
— Нет, это я Сид.
— Ага, тогда я — Нэнси?
Будь у меня сейчас нож, я бы убил себя.
Обычно Киви был бодрым и энергичным. Он достиг своего высокого положения и большого заработка тем, что бодро и энергично всаживал нож в спину многим своим сослуживцам. В банковском деле это сочетание энергичности и предательства называется политической смекалкой.
Нож свою ручку не режет.
Разрешите нож? Вы знаете, мальчик вырос в краю, где понимают толк в ножах… Любой, кто хоть раз имел дело с ножом знает, что бить надо снизу. Это всегда непредсказуемо. Это всегда опасно, и это всегда — трудно защищаться.
Есть браки, скрепляющиеся в постели, есть — распускающиеся на кухне, под мелкую музыку столового ножа и венчика для сбивания белков, встречаются супруги-строители, производящие ремонты, <…> иные держатся на вдохновенных скандалах.
Брак Маши и Алика совершался в беседах.
Никто в этом мире не станет болеть за тебя. Они увидят тоже, что и я, и будут презирать тебя. Иногда открыто… иногда нет. Но чем дальше ты пойдешь, тем острее их ножи. Просто никогда не подставляй спину.
Это больше чем просто шрам. Это удар в живот, пощечина, нож, который мне всадили в спину, потому что нет ничего хуже, когда близкий тебе человек — по крайней мере, я так думала — верит не тебе, а слухам, отказывается признавать правду. Джессика, дорогая, мне действительно интересно, притащила ли ты свою задницу на мои похороны? И если да, то заметила ли ты отметину, которую оставила у меня на лбу и в жизни? Нет. Скорее всего, нет.
Потому что многие шрамы нельзя заметить невооруженным взглядом.
Американцы пугают весь мир нами, россиянами, говорят: «у них ядерная бомба. Они сейчас будут её использовать, это страшно, страшно, берегитесь россиян!». Американцы! Ядерную бомбу придумали не мы, ядерную бомбу придумали вы! Ядерную бомбу мы ни разу не использовали. Кто её использовал? Вы! Так чего вы всех пугаете, что у нас там что-то такое есть, чего мы не использовали, но этого надо бояться. Это всё равно, как если Рэмбо будет из огнемёта фигачить по джунглям, а потом отвлечётся на секунду и скажет: «Осторожно! У парня из России нож!» И дальше будет фигачить по всем остальным. Да, это примерно так выглядит, американцы.
Сначала искал холст… Необычный холст.
И надо было найти нож. Не тот, которым режут хлеб. Нужен был острый как бритва.
Так что я в конце-концов взял бритву. А потом… Осторожно срезал кожу.
Выпивка помогла унять дрожь в руке.
Нож — это оружие и в то же время щит.
Лучший статус:
Я все прощу, но только не предательство, не ложь. По мне – так лучше в сердце острый нож
Легче в спину нож вонзить,
Чем достичь твоей души.
— Я очень надеюсь, что мой пример и в частности моя медаль вдохновят детей у меня на родине отложить пистолеты и ножи и вместо оружия достать кроссовки.
Эрик Баррондо
Мужские развлечения сильно отличаются от женских. Есть девичник и девичник это всегда что-то красивое. Что-то вроде: мы в кафе собираемся, едим маффины, а мальчишки это всегда что-то в Тайге с ножом. Я всё время думала, почему так, и мне кажется, мужчины так делают, как если мы типа делаем девичник, чтобы в конце пришли мальчики, а они делают так, чтобы ни одна баба к ним не пришла. У них же всегда рыбалка где-то на вертолёте в горном озере. Мне кажется, зимнюю рыбалку придумали только потому что до летней какая-то баба всё-таки дошла. Говорит: «Тоже мне, спрятались, Кемерово! Четыре медведя всего по дороге».
Предательство — это самая отвратительная вещь, к которой может обратиться человек. Месть и то лучше. Там хотя бы отстаиваешь боль близкого, а здесь? Что здесь? Здесь нож в спину.
— Моя мама подала на отчима в суд… У него были… эмоциональные проблемы.
— О, да! У меня тоже есть эмоциональные проблемы!
— Он четыре раза ударил ее ножом в грудь…
— Люблю ножи.
— И как сильно?
— Уснуть без них не могу.
— Так только убийцы нож держат!
— Мне так удобно.
— Убери от меня! Ты что, готовить собираешься?!!
— Тебя.
Бывают слова и обидны, острые как нож, и раны от них, рваные и отравленные, никогда не заживают. Но бывают и утешения столь нежные, что эхо от них навсегда остается в ушах и до гробовой доски не умолкает, не глохнет и тепло их не стынет и согревает тоскующую душу до самой смерти.
У гуркхов есть такой обычай: если вытаскиваешь нож из ножен, должен пролить кровь. Если не врага, то свою собственную.
Всегда есть нож, которого ты не ждёшь, и он острее всех.
Ты забыл о том, что хотел защитить. «Цербер» должен был стать мечом человечества, а не ножом ему в спину.
Душа подобна дереву, на котором перочинным ножом вырезаны слова и воспоминания.
Ведь, в конце концов, что такое оскорбление? Ничего. Это ложь. Тогда почему некоторые слова хуже ударов ножом?
Кто ест мало, живет долго, ибо ножом и вилкой роем мы могилу себе.
— Ладно. Ты чего-нибудь хочешь? — Да, хочу получить свою жизнь обратно. — Из квартиры. — Я составлю список. — Сейчас тебе что-нибудь нужно? — Кухонные ножи. — Зачем? — Хорошие ножи. Японские. Тебе они ни к чему. Готовить ты не будешь. — Может, мне захочется что-нибудь разрезать. — Зубами разгрызешь
Сильвестр знал когда нужно расточать сладкие речи, когда приставить нож к горлу, а когда просто закончить разговор.
Если сын твой вышел из отроческого возраста дерзким и бесстыжим, склонным к воровству и лжи, сделай его гладиатором. Дай ему в руки меч или нож и молись Богу, чтобы он скорее был растерзан зверями или убит. Ибо если он останется в живых, то из-за его пороков ты погибнешь. Не жди от него ничего хорошего. Плохой сын пусть лучше умре
Нож способен прорваться сквозь то, через что не могут пробиться слова.
Доктора заняты отвратительным, но благодетельным делом ампутаций. Вы увидите, как острый кривой нож входит в белое здоровое тело; увидите, как с ужасным, раздирающим криком и проклятиями раненый вдруг приходит в чувство; увидите, как фельдшер бросит в угол отрезанную руку; увидите, как на носилках лежит, в той же комнате, другой раненый и, глядя на операцию товарища, корчится и стонет не столько от физической боли, сколько от моральных страданий ожидания, — увидите ужасные, потрясающие душу зрелища; увидите войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а увидите войну в настоящем ее выражении — в крови, в страданиях, в смерти.
— Хватит с меня шрамов. Кстати, от миномёта?
— Да, провинция Пактика, Афганистан. Ты догадливая.
— Разбираюсь в ранах. Граната, Алжир.
— Меня гранатой не задевало.
— Столько шрамов и ни одной гранаты?!
— Стрела… нож… нож… куча пуль, но гранат не было.
— А у меня, кстати, новая пуля, девять миллиметров вот тут.
— У меня больше мечи и копья.
— У меня есть шрам. Он прямо во рту, мне удалили зубы мудрости еще в шестнадцать. Три шва, зубы росли просто ужасно.
Стволы для лохов, ножи — выбор мастеров.
(Ружья для понта, ножи — для дела.)
Вот тоже я боюсь ножей, всего острого, блестящего: мне кажется, что если я возьму в руки нож, то непременно кого-нибудь зарежу. Ведь правда, почему не зарезать, если нож острый?
А моя мама часто спрашивала меня, в кого я такая ненормальная, пока не увидела моего отца, режущего батон чайной ложкой, ибо все ножи грязные!
Мы горели, мы в воде тонули,
выживали каждый раз,
и не шпаги, не ножи, не пули,
не могли угробить нас.
Молись, приятель, чтобы Бог
скорей уплыть тебе помог
и этим шкуру твою спас
в тот день, когда увидишь нас!
Драгоценней этой малышки ничего нет на свете. Она важнее всего остального. Я ни о чем не могу думать — только о ее здоровье и благополучии. Когда она плачет — это как нож прямо в сердце. Не могу вынести даже мысли о том, что она плачет. Я хочу наблюдать, как она растет, а не быть где-то вдали.
Да иди ты тоже к черту, и тебя и меня к черту. К черту весь этот город и всех, кто в нем живет. К черту этих всех продавцов авторучек, что вечно снуют между машинами и улыбаются за моей спиной. К черту этих мойщиков окон, этих грязных, что пачкают машину, идите к чертовой бабушке, найдите нормальную работу.
К черту индусов, что вышивают по улицам в замызганных тачках, насквозь провонявшимися соусом карри, который преследует тебя целый день. К черту террористов в драных спортивках, чтобы все ОБОСРАЛИСЬ!
К черту педерастов из Челси, со всеми их масляными мышцами, которые шатаются за ручку в моих парках и на моих тротуарах и трясут своими членами на 35-м канале.
К черту корейских баб с их пирамидами фруктов по нереальным ценам, со всеми их тюльпанами и розами, завернутыми в пластик, 10 лет в стране и до сих пор не бельмеса по-английски.
К черту русских на Брайтон-Бич, этих тупоголовых мафиози, сидящих в кафе и попивающих чай из маленьких чашек, сосущих сахар в зубах, все мутите, крутите, рыщите валите к себе на РОДИНУ!
К черту жидов с черными кейсами, что слоняются туда-сюда по 47-й улице в своих заштопанных пиджаках с перхотью, продающих южно-африканские бриллианты апартеида.
К черту брокеров с Уолл-стрит, самозваных хозяев вселенной, что все как один косят под Майкла Дугласа, гордые клерки, и ищут новые способы вытряхивать последние центы из рабочих людей без зазрения совести. Пусть лучше всю свою сраную жизнь считают прутья на решетках, вы думаете Буш и Чейни не знают об этом, да ну в самом деле. Продажи, рынок, Филадельфия, акции.
К черту пуэрториканцев с их показным богатством, что вечно набиваются в свои тачки-тартинки и устраивают самый говеный парад в городе.
К черту итальянцев из Белзер-Хеста с их прилизанными волосами и нейлоновыми куртками, с медальонами на шеях, что размахивают своими бейсбольными битами и ждут, когда им набьют морду.
К черту старых прокуренных законных жен богачей со шрамами от пластических операций, со щеками и подбородком, провисающих от переедания и бесконечных подтяжек, ты никого не обдуришь, МАМАША!
К черту братьев из верхних кварталов, они никогда не передают мяч, никогда не играют в защиту и всегда делают пять шагов перед каждым проходом к кольцу, а когда их засудят, они валят все на белых. Рабство отменили 137 лет назад, хватит сидеть на месте, МАТЬ ВАШУ!
К черту купленных полицейских с их незаконными санкциями и 41 пулей, стоящих за синей стеной безмолвия, вы предали наше доверие!
К черту священников, что суют руки в карманы невиновных детей. К черту церковь, которая защищает их, отдавая нас в руки ЗЛА. И за одно к черту вашего идола, он легко отделался, день на кресте, выходные в АДУ и вечная АЛЛИЛУЯ, всех ангелов вместе взятых, попробуй семь лет просидеть в Нотисвилле парень!
К черту Усаму Бен Ладена и всех этих засраных фундаменталистов в ямах и бункерах вместе взятых. От имени тысяч невинно убитых я молюсь, чтобы вы провели остаток своей жизни поджариваясь на реактивных двигателях, вместе со своими винтовками, в преисподней! Передайте своему избранному королю, пусть поцелует мой королевский ирландский ЗАД!
К черту Джейкоба Малинского, этого нытика!
К черту Френсиса, моего лучшего друга, который судит обо мне, пялясь на задницу моей подруги!
К черту Натурель Ривейру, я дарил ей свое доверие, а она всадила мне нож в спину, сдала меня с потрохами, ГНУСНАЯ СУКА!
К черту моего папашу с его вечным нытьем, который вечно торчит за своей стойкой, потягивая соду и подавая виски пожарникам и слесарям из Бронкса!
К черту весь этот город и всех, кто в нем живет, начиная от рядовых домишек Лайвстори и заканчивая пентхаусами в Парк Авеню, со всеми новостройками в Бронксе и квартирами-люкс в Сохо, с номерами в уютном городке, 2-х и 3-х этажными парковыми домижками на Лонг-Айленге. Чтобы оно все рухнуло от землетрясения, пусть горит все огнем и пламенем, пусть встанут воды и потопят все это ГОВНО, весь этот крысиный ПРИТОН!
НЕЕЕЕЕТ! Пошел ты сам к черту Монтгомери Броган! У тебя было все это и ты все это спустил в унитаз!
Если всадить нож в сердце ребенка, он вынет его, и воткнет тебе в глаз.
Ударишь его кулаком — он вернется с дубиной. Ударишь его ножом — он вернется с пистолетом. А если захочется в него стрелять — лучше убей его сразу, потому что он будет возвращаться до тех пор, пока один из вас не будет мертв.
Даже если ты ненавидишь людей настолько, что готов схватиться за нож… никогда не обращай его против людей. Боль и ненависть приносят деньги… не люди.
Постоянно. Это происходит снова и снова. Ты сама позволяешь окружающим использовать тебя, а потом грустно собираешь осколки своего сердца, давая очередную клятву не наступать на те же грабли. Глупая, ты говоришь, что одиночество делает тебя сильнее, что оно тебе по душе. А что на деле? Сидя в маленькой комнате одна, о чем ты плачешь? Я слышал твои мольбы. Самые горькие слезы и самая сильная боль были в моменты осознания твоего одиночества. Не потому ли ты окружила себя иллюзиями, в попытках спрятать свою ранимую душу от когтей живых людей, желающих растерзать твое доброе сердце, плюнуть в лицо на твою искреннюю улыбку и распять во время дружеский объятий? Но ты постоянно надеешься, что существует на свете человек, среди миллиардов незнакомцев в этом мире тот, кто встретит тебя так же тепло и самоотверженно, как ты в свое время падала на ножи предателей, обнимет, наполнит любовью, добротой твои сердце и душу, и никому не отдаст.
Мне жаль тебя расстраивать…
Не бросайте фразы сгоряча — есть слова сильнее урагана. Заживают раны от ножа, а от слов не заживают раны.
Я за то глубоко презираю себя,
Что потратил свой век, никого не любя,Что любить я хочу… что люблю я весь мир,
А брожу дикарем — бесприютен и сир,И что злоба во мне и сильна, и дика,
А хватаюсь за нож — замирает рука…
В нашей школе при входе проверяют, нет ли у тебя револьвера или ножа, и если у тебя ничего нет, тебе всегда что нибудь дадут.
Эмо Филип
Я рад, что не влюблен, что не счастлив от всего мира. Мне нравится быть со всем остальным на ножах. Влюбленные часто раздражительны, опасны. Утрачивают ощущение перспективы. Теряют чувство юмора. Превращаются в нервных, занудных психотиков. И даже становятся убийцами.
— Есть третий вариант: мы сами станем Туко.
— То есть ты будешь занюхивать мет с ножа и избивать своих подчиненных?
Алиса, ты не кошка, тебе уготована только одна жизнь. Пожалуйста, будь аккуратнее с этим большим ножом!
Мой удел сочинять безоглядно стихи на созвучьях себя распиная,
Неподкупной цензуры ножом разрезая строку наугад.
Я чрезмерность мою влить в размеренность мерную рад,
И по жизненной мерке кроится моих вымыслов странных одежка чудная.
У того, кто не гадит под себя, когда к его горлу подставляют нож, нет либо кишок, либо мозгов.
Расплавьте все ружья, переломайте ножи, сожгите гильотины, но и тогда злобные душонки будут писать письма, способные убивать.
Те ножи, которые у меня есть в доме, остры настолько, что годятся чтобы разрезать ими конверты. Отрезать кусочек ржаного хлеба-это для них уже почти непосильная задача. По мне, они и не должны быть острее. В противном случае в тяжелейшие дни я способна быстро прийти к мысли о том, что можно без всяких проблем встать в ванной перед зеркалом и перерезать себе горло. И тут-то как раз очень неплохо иметь дополнительные гарантии безопасности, вроде того, что надо сходить вниз к соседу и взять у него взаймы нож.
Тот, кого ты любишь, это лезвие. Это скальпель, которым ты препарируешь собственную душу. Это разделочный нож, которым ты безжалостно отсекаешь в себе все лишнее, наносное, ставшее вдруг таким мелким и ненужным. Это бритва, которой ты вскрываешь грудную клетку, обнажая дрожащее сердце, жаждущее самого интимного прикосновения. И вскрыв себя, ты начинаешь бездумно кромсать это небо, чтобы по кусочкам дарить его тому, кого…
Страх — это острый нож, который убивает всё «творческое», и только храбрость может переломить его.
— Парни всегда хранят нож в своём сердце.
— А девушки пистолет.
Мистер Ласк, сэр. Я посылаю вам половину почки, которую я вынул из одной из женщин и сохранил для вас, другой кусок я зажарил и съел, он был очень вкусным. Я могу вам послать окровавленный нож, которым я её вынул, если вы ещё немного подождёте. Поймайте меня, когда сможете, мистер Ласк.
Деньги — это хорошо, дело все в мотиве. Вот две женщины моют пол. Одна для того, чтобы 15-го получить зарплату, а вторая, чтобы было чисто. В итоге они обе 15-го получат зарплату. Но одна моет «туда», а вторая мимо. Ножом можно человека убить, а можно хлеб порезать. Также и с деньгами.
Почему не поднять голос против злодеев прошлого, знаменитых основоположников суеверия и фанатизма, тех, кто впервые схватил на алтаре нож, чтобы отдать на заклание строптивых, не желающих принять их воззрения
Предательство — это нож в твою спину от твоих друзей.
– Жаль, у меня с собой нет ножей, мы бы поклялись на крови.
– В следующий раз.
– Да-да, в следующий раз это уже прогресс.
В Корее, где огнестрельное оружие полностью запрещено, почти немыслимо представить убийство, совершенное из пистолета. Думаю, поэтому герои корейских фильмов оказываются лицом к лицу и в драке пользуются ножами или кулаками. Не знаю, могу ли я использовать это слово, но такого рода жестокость кажется мне «человечной».
У меня всегда есть ощущение, что в русской литературе человек нерефлексирующий, или уж, по крайней мере, знающий, чего он хочет, он подозрителен. Потому что вот русская действительность, она с виду кажется очень аморфной, очень инертной, кажется, что это такое масло, в которое ножу войти очень легко. Но это масло что-то такое делает с ножом, что он или ржавеет, или тупится, или начинает резать по живому. Эта инертность — она обманчива.
Где ножи?
– По крайней мере у вас приличные манеры, – говорит Эффи, когда мы заканчиваем главное блюдо. – Прошлогодняя пара ела всё руками, как дикари. У меня от этого совершенно пропадал аппетит.
Те двое с прошлого года были детьми из Шлака, и они никогда за всю свою жизнь не наедались досыта. Неудивительно, что правила поведения за столом не сильно их заботили. Мы – другое дело. Пит – сын пекаря; нас с Прим учила мама. Что ж, пользоваться вилкой и ножом я умею. Тем не менее замечание задевает меня за живое, и до конца ужина я ем исключительно пальцами.
Потом вытираю руки о скатерть, заставляя Эффи поджать губы еще сильнее.
Был развеселый розовый восход,
И плыл корабль навстречу передрягам,
И юнга вышел в первый свой поход
Под флибустьерским черепастым флагом.Накренившись к воде, парусами шурша,
Бриг двухмачтовый лег в развороте.
А у юнги от счастья качалась душа,
Как пеньковые ванты на гроте.И плавал бриг туда, куда хотел,
Встречался — с кем судьба его сводила,
Ломая кости веслам каравелл,
Когда до абордажа доходило.Был однажды богатой добычи дележ —
И пираты бесились и выли…
Юнга вдруг побледнел и схватился за нож, —
Потому что его обделили.
— Что ты, блин, искала? И почему мы встречаемся здесь? Ты же вроде съехала?
— Да. Я забыла свой нож, должно быть где-то здесь.
— О нет, только не клинок, выкованный в аду!
— Не клинок, а нож! Выкованный, не знаю… в Китае.
— А да, бесценный.
И пусть нет у меня ни ножа, ни клинка
Моя песня, как сталь, остра и звонка.
Сила слов велика, песней можно убить,
Рассказать обо всём и в своём убедить.
— Оу! У тебя есть нож! Очень кстати!
— Кое-что получше… Глыть!
— И я хочу такую!
— Я не смогу жить без тебя.
Его приторно-сладкое, но искреннее признание продолжалось всего лишь миг, но в это время все эмоции исчезли из глаз Сиона. Это не были глаза человека, изливавшего душу, признаваясь в любви. Этот взгляд принадлежал тому, кто совершил точный и смертельный удар, и теперь ковырял ножом в ране.
«Это только я был не в курсе?»
Он понятия не имел о истинной сущности Сиона.
Нэдзуми спас ему жизнь, его собственную жизнь тоже спасли, они жили и проводили свои дни вместе. Связь между ними была крепче, доверительнее, чем с кем бы то ни было. Он избегал этих отношений и опасался их, но не мог их окончательно разорвать; где-то глубоко в сердце он жаждал их и, наверное, превратил в своего рода убежище для себя.
— Я боюсь потерять тебя больше, чем кого бы то ни было.
Слова Сиона отражали и его собственные чувства. Ему не хотелось в этом признаваться, но то была правда. И все-таки, впервые после их встречи он просчитался насчет Сиона.
Нэдзуми снова стиснул зубы.
«Сион, кто ты?»
Детство это нож, всаженный в горло. Вытащить его нелегко.
Нож тупи, ложки гни,
Бей бутылки, пробки жги,
Блюда разом сильней о пол
Бильбо Бэггинсу назло!Скатерть рви, жир на ковёр,
Мусор кидай на постель ему,
В кладовке скорей молоко разлеееееей,
Бей бутыль вина об дверь!В кувшины кипящих углей накидай,
Там растолки и потом помешай,
Если они не разбились, то знаааааааай,
Доставай и по полу катай!
А мне так нравится, как ты мне врешь,
Ведь правда режет хуже, чем кухонный нож.
С самого детства нам говорят, что любовь – редкий алмаз. Она дарит счастье, исцеляет, меняет в лучшую сторону. Но никто не говорит, что она ещё и хрусталь, который так легко разбить. Что она как нож: режет,
оставляет раны, которые образуются шрамами на всю жизнь. Как безжалостная и беспощадная война.
Гарри дописал адрес, сложил письмо пополам и засунул в конверт, адресовав его в Хогвартс. После чего, поразмыслив, взял свечку и, капнув воском на угол конверта, выдавил на нём кончиком перочинного ножа свои инициалы: Г. Д. П. Э. В. Сходить с ума — так со вкусом.
<…>
— Мама, — подал голос Гарри, — я хочу проверить гипотезу. Каким образом, согласно твоей теории, я должен послать сову в Хогвартс?
Мать отвернулась от кухонной раковины и озадаченно посмотрела на него.
— Я… Я не знаю. Думаю, для этого у тебя должна быть волшебная сова.
Он должен был с подозрением в голосе сказать: «Ага, выходит, проверить твою теорию никак нельзя», но странная уверенность не желала сдаваться.
— Письмо каким-то образом сюда попало, — рассудил Гарри, — так что я просто помашу им на улице и крикну: «Письмо в Хогвартс!» Посмотрим, прилетит ли сова, чтобы забрать его. Папа, ты хочешь пойти со мной?
Отец отрицательно покачал головой и продолжил чтение.
<…>
Гарри глубоко вздохнул и поднял конверт в воздух.
Сглотнул.
Кричать «Письмо в Хогвартс!», размахивая конвертом, на заднем дворе своего дома оказалось вдруг весьма нелепым занятием.
Нет, я не как папа. Я использую научный метод, даже если буду при этом глупо выглядеть.
— Письмо… — начал было Гарри, но получился только какой-то невразумительный отрывистый шёпот.
Тогда он собрался с духом и закричал в пустое небо:
— Письмо в Хогвартс! Можно мне сову?!
— Гарри? — произнёс почти над ухом озадаченный голос соседки.
Гарри отдёрнул руку, словно обжёгся, и спрятал конверт за спину, как будто в нём была выручка от продажи наркотиков. Лицо запылало от смущения.
Над соседским забором появилось женское лицо — растрёпанные седые космы торчали из-под сетки для волос. Это была миссис Фигг, которая временами за ним приглядывала.
— Что ты тут делаешь, Гарри?
— Ничего, — ответил он сдавленным голосом. — Просто… проверяю одну весьма глупую теорию…
— Ты получил пригласительное письмо из Хогвартса?
Гарри застыл на месте.
— Да, — сказали его губы после короткой паузы, — я получил письмо из Хогвартса. Они написали, чтобы я отправил им ответ с совой до 31 июля, но…
— Но у тебя нет совы. Бедный мальчик! Даже не представляю, о чём они думали, посылая тебе стандартное приглашение.
Морщинистая рука с раскрытой ладонью высунулась из-за забора. С трудом понимая, что происходит, Гарри отдал конверт.
— Я всё сделаю, дорогой, — сказала миссис Фигг, — мигом кого-нибудь приведу.
И её лицо, торчавшее над забором, исчезло.
Во дворе надолго воцарилась тишина, которую в конце концов нарушил тихий и спокойный голос мальчика:
— Что?
Я не хочу сказать, что мужчины не переживают из расставания. Переживают, но как-будто бы по другим поводам. Я когда съехала от своего парня, он переживал только из-за того, что не мог найти, что где лежит. Он мне звонит через два дня, я такая: «Блин, он будет мириться, он будет мириться!» Беру трубку и он такой: «Это… а где мой нож этот, с серой ручкой?» Я говорю: «В моём сердце, ***ас!
Рождение мгновенно, как взмах ножа. Детство пролетает стремительно — будто зарница. Возмужание — сон, зрелость — миф, старость — суровая быстротечная реальность, смерть — скорая неотвратимость.
Если что-то злит — злись. Злость — острый нож, разрежь им верёвки. Верхом на злости быстрей доберёшься до места, в котором хотела бы оказаться.
— Если бы вы узнали, что вам изменяют, то, как бы убили предателя?
— Ножом в сердце.
— Так, а если у вас кишка тонка?
— Застрелить.
— У вас и для этого кишка тонка.
— Что не так с нашими кишками?
Страсть! Все это хорошо в стихах да на сцене, где в плащах, с ножами, расхаживают актеры, а потом идут, и убитые и убийцы, вместе ужинать
Убери, пожалуйста, у меня на ножи аллергия.
— Балуешься акварелью, Эдди?
— Ну… объясни, что эта мультяшка делала в твоих объятьях!
— Видно, выбирала место, куда всадить нож!
Только в беде познается, из какого материала ты сделан. Я всегда думала, что сделана из дуба, но оказалось, что из какого-то другого дерева, податливого, как воск. Стоит какому-нибудь поганцу поиграть ножом перед твоим носом, и уже сыплются щепки…
И полетели ножи. И стаи yпpеков. И заблудились во лжи.
И друг к другу в чувствах. Ты его таки убьёшь, но в самом финале.
А пока дышит весной, злой, с кем захочет.
Нож — это то, что отличает нас от животных. Это не часть тела, что всегда с тобой, но взяв в руку, ты обретаешь силу. И когда человек создал нож, он создал кое-что… ещё, — зло.
– Встань, сэр Ричард Мэйбери! – проревел он. – Этим ножом я освобождаю тебя от Нижнего мира. Отныне ты волен идти куда хочешь, да ничто не воспрепятствует тебе в твоем пути, да будет дорога твоя… чего-то там… и так далее и тому подобное… бла-бла-бла… – закончил граф.
Можно повернуться спиной к человеку, но никогда нельзя поворачиваться спиной к наркотику. Особенно, когда наркотик в человеке. А в руках у человека огромный охотничий нож.
— Приятно познакомиться.
— За что ты здесь?
— О, я… подслушивал полицейского агента. А ты?
— Они говорят, что я изнасиловал и убил парня. Зарезал его ножом до смерти.
— Оу.
— Но это неправда.
— Хорошо.
— Секс у нас был по взаимному согласию. Ножом я его потом прирезал.
— … оукееей.
— Будешь спать на верхней койке.
— Мне нравится на верхней…
Мне всегда запрещают рассказывать про сюжет «Шерлока», «Хоббита», «Стар Трека». Это прописано у меня в контракте, и, даже если вы вонзите в меня нож, я все равно ничего не скажу. Но достаточно вам взяться за мою прическу, я тут же упаду на колени и буду молить о пощаде. Просто у меня очень чувствительные волосяные фолликулы.
Волки не ждут предательства от своих в стае — они просто доверяют друг другу. Человек же в другом человеке видит того, кто в дальнейшем может воткнуть нож в спину.
Ещё раз обманите меня, и… я вырежу ваше сердце кухонным ножом.
Не верьте моей улыбке. Улыбка- это всего лишь мускул моего лица. Я могу вонзить вам нож в спину, не прекращая при этом улыбаться…
Счастье встречи с тобой, оно будто лезвие ножа — страшно остро и очень узко. А рядом, с обеих сторон, две темные глубины.
Тоска по дому — это не всегда то смутное, ностальгическое и даже прекрасное чувство, каким мы его себе привыкли представлять. Оно может быть острым, как нож, и превращаться в болезнь не в переносном, а в прямом смысле. Оно может изменить взгляды человека на жизнь. Лица на улице становятся для него не безразличными, а отталкивающими и даже злорадными. Тоска по дому — это настоящая болезнь, боль вырванного с корнем растения.
Всего одна фраза… Как будто ножом по сердцу…
Доверие – это когда даёшь человеку нож в руки и поворачиваешься спиной…И я ошиблась,дав его тебе…
Каждому человеку, которому ты даришь доверие, ты даешь в руки нож. Им он может тебя защитить или уничтожить.
Да? Сочувствую… Моя спина ранила твой нож?
Я залечу ноющую боль, которая режет сердце как нож. Простить я все могу, лишь не измену и ложь.
Никогда не говорите, что знаете человека — пока не получите от него нож в спину.
Смерть моего мужа — полная случайность, он просто упал на мой нож… Он просто упал на мой нож. Семь раз.
Для убийства не нужен мотив, для него нужен нож!
Нельзя рассекать любовь по живому острым ножом безразличия, а потом ожидать, что все вернется к прежнему благополучию.
— О, — возразила Эстелла, — у меня, разумеется, есть сердце в том смысле, что его можно пронзить ножом или прострелить. И конечно, если бы оно перестало биться, я бы умерла. Но вы понимаете, что я хочу сказать. У меня нет никакой мягкости — никаких чувств… сентиментов… глупостей.
И в пролёт не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Но убивают все любимых, —
Пусть знают все о том, —
Один убьет жестоким взглядом,
Другой — обманным сном,
Трусливый — лживым поцелуем,
И тот, кто смел, — мечом! Один убьет любовь в расцвете,
Другой — на склоне лет,
Один удушит в сладострастьи.
Другой — под звон монет,
Добрейший — нож берет: кто умер,
В том муки больше нет. Кто слишком скор, кто слишком долог,
Кто купит, кто продаст,
Кто плачет долго, кто — спокойный —
И вздоха не издаст,
Но убивают все любимых, —
Не всем палач воздаст.
После попытки ограбления, я начал носить с собой нож. С тех пор, мои попытки стали намного удачней!
Плохая привычка, все еще любить того, кто дважды всадил тебе нож в сердце…
Помочь, значит? Я расскажу тебе одну сказочку. Она начинается в пять утра, когда ты перед работой накручиваешь свои волосики на бигуди, меня будит странный звук. Это коту вспарывают брюхо ножом? Неет, это мой сынуля. Он хочет есть. А в подгузниках у него столько добра, что я подумываю нанять отдельного конюха. Но я иду и выгребаю это сам, потому что я люблю этого парня. Ты ж меня знаешь, я люблю делать добрые дела! Потом я мчусь в клинику, где на меня валятся особо умные коллеги вроде тебя и пациенты, которых столько, что по всем законам физики их столько и быть не может. Платят мне как среднему дворнику, работаю я всего по сорок часов в сутки. Так что, в принципе, мне повезло. Потом я возвращаюсь домой. Там меня встречает слабый запах детской блевотины, хотя раньше дом пах… да ничем. Ничем, ничем, ничем! Раньше ничем он не пах! И всё, чего мне хочется, перед тем как запрячься в эту упряжку заново, это сесть на диванчик, взять пиво, включить спортивный канал, а если я не особенно вспотел на работе, сунуть руку в штаны и почесать яйца. Но, увы, для Джордан это не считается почему-то домашней работой и разделением семейного труда. А теперь давай, супер-герой, советуй!
Диалог бизнеса и власти происходит последние двадцать лет как диалог мясника с коровой — ласково заглядывая в глаза и держа нож под горлом с вопросом: а что у нас сегодня — говядина или молоко?
Считает лишь дурак или злодей,
Что горе совершенствует людей.
Такое мненье сходно с заблужденьем,
Что старый нож от ржавчины острей,
Что от дождей в ненастный день осенний
Вода в потоке чище и светлей.
Жил на свете мясник, и у него был нож, который год за годом оставался идеально острым. Когда мясника спрашивали, как ему удается сохранять лезвие в таком состоянии, он отвечал: «Я следую линиям кости. Я не пытаюсь разрезать ее, сломать и вообще хоть как-то ей сопротивляться. Это только испортит нож». В жизни нужно идти вдоль препятствий. Если пытаться их побороть — это только навредит.
Жена приходит утром домой пьяная в дрыбадан. Муж бегает вокруг неё, кричит: “Если бы у меня был нож, – я б тебя зарезал!. Если бы был пистолет,- застрелил бы!”. Она голову поднимает: “А ты забодай”
Мода — это не с жиру беситься, как любят говорить на телевизионных шоу, это государственный вопрос. Человечество давно не ест сырого мамонта, не занимается любовью на улице и не разгуливает голышом. Мы никогда не перестанем есть, размножаться и одеваться. Почему никто не ставит под сомнение необходимость есть при помощи вилки и ножа для того, чтобы называться воспитанным человеком. Но находятся еще такие странные люди, которые считают, что настоящий интеллектуал может одеваться черт знает во что.
Где моя вера? Даже глубоко внутри … нет ничего кроме пустоты и тьмы … Если Бог существует – пожалуйста, прости мне. Когда я пытаюсь обратить мои мысли небесам, возникает такое осознание там пустоты, что эти самые мысли возвращаются как острые ножи и ранят мою самую душу… Как болезненна эта неизвестная боль – у меня нет веры. Отвергнутая, пустая, без веры, без любви, без рвения… Для чего я борюсь? Если нет Бога, не может быть и души. Если нет души, тогда, Иисус, ты тоже неправда.
Не говори! Меня он как и прежде любит,
Мной, как и прежде дорожит…
О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть, вижу, нож в его руке дрожит.То в гневе, то в слезах, тоскуя, негодуя,
Увлечена, в душе уязвлена,
Я стражду, не живу… им, им одним живу я —
Но эта жизнь!.. о, как горька она!Он мерит воздух мне так бережно и скудно,
Не мерят так и лютому врагу…
Ох, я дышу ещё болезненно и трудно,
Могу дышать, но жить уж не могу!
Под холодный шепот звёзд
Мы сожгли последний мост,
И всё в бездну сорвалось,
Свободным стану я
От зла и от добра,
Моя душа была на лезвии ножа.
Никто не предугадает, когда рука на бедре может привести к ножу в спине.
О! история у нас вещь ужасная; благородно или низко вы поступили, правы или нет, могли избежать или не могли, но ваше имя замешано в историю… все равно, вы теряете все: расположение общества, карьеру, уважение друзей… попасться в историю! ужаснее этого ничего не может быть, как бы эта история ни кончилась! Частная известность уж есть острый нож для общества, вы заставили об себе говорить два дня. Страдайте ж двадцать лет за это.
Не верьте улыбке. Улыбка-это только движение мускулов лица. Можно вонзить другому нож в сердце не прекращая улыбаться.
Koenigsegg утверждает, что модель CCX более комфортная. Более комфортная, чем что… чем быть избитым ножом?
Когда кто-то дарит тебе нож, нужно дать ему монету, чтобы нож не разрезал вашу дружбу.
Наркоман привычен ко многому, например к виду своей покойной бабушки, ползущей с ножом в зубах…
Сейчас у меня словно стальной нож в горле,
Я не могу дышать, но буду бороться, сколько смогу,
Пока неправда не станет правдой.
Почуяв опасность, улитка прячется в домик. Там у нее водка и нож.
Он был из тех, кто ест ножом, обходясь без вилки; такому ничего не стоит языком поменять косточки в вишнях, окажись они у него во рту.
Бывают моменты, когда реальность становится неважной, незначительной, недостойной внимания. Бывают моменты, когда душевные переживания затмевают всё остальное. И пусть хоть наступит конец света – ты не заметишь. Проткни тебя ножом – ты не заметишь. Даже долгая варка в котлах ада покажется лишь мелким неудобством.
Человек без воли, что нож без стали.
Память как острый нож — она ранит очень больно.
«Дети как ножи, — сказала как-то моя мать. — Они наносят глубокие раны, хотя вроде бы этого и не хотят».
— Теперь нам всем придется спать в палатке, которую делали для анорексиков!
— Ладно, можем и пообниматься.
— Эй, ребята, у меня есть нож. И если вы ночью захотите сыграть в «Горбатую гору», то я буду играть в «Рэмбо».
Да, он грубый, коварный, на него нельзя положиться: вкладываешь ему в руки тупой нож, а он в самый неожиданный момент вдруг превращается в острую бритву. И все-таки присутствие Ретта придает бодрости, как… совсем как рюмка коньяку!
— Ты держишь нож под подушкой?
— Это моя единственная система безопасности. И я люблю резать.
Я не из тех, кто затаивает злобу. В самый момент предательства я чувствую себя так, будто меня ударили ножом в спину, и, конечно, моя первая реакция — «Я убью этого ублюдка!» Но это проходит. Я заставляю себя справиться с этим чувством. Я не задерживаюсь на нём. Оно того не стоит. Меня много предавали, но я стискивал зубы, прикусывал язык и говорил: «Да пошли они!»
Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих!
Так поражает молния, так поражает финский нож!
У каждого короля за душой столько говна, что пырнуть его ножом — по-любому дело справедливое.
— А если некроманты появятся вместе с ними? Например, с бетайласами. — Она отодвинула тарелку и уставилась на собеседника пронзительным, требовательным взглядом.
— Тогда стреляй в голову, — неторопливо откладывая вилку с ножом, ответил Ричард.
— Кому?
— Лучше бетайласам. Кадаверциан могут обидеться.
Обернулась жизнь твоя цыганкою,
А в ее мучительных зрачках
Степь, закат да с горькою тальянкою
Поезда на запасных путях. Ты глазами, словно осень, ясными
Пьешь Россию в первый раз такой —
С тройкой, с колокольцами напрасными,
С безысходной девичьей тоской. В пламенное наше воскресение,
В снежный вихрь — за голенищем нож —
На высокое самосожжение
Ты за ней, красавицей, пойдешь. Довелось ей быть твоей подругою,
Роковою ночью, без креста,
В первый раз хмельной крещенской вьюгою
Навсегда поцеловать в уста… Трех свечей глаза мутно-зеленые,
Дождь в окне, и острые, углом,
Вижу плечи — крылья преломленные —
Под измятым черным сюртуком.
И хочу есть за своим столом, и чтоб были свои ножи и вилки, и хочу, чтоб горели свечи. И хочу, чтоб была весна, и хочу расчесывать волосы перед зеркалом, и хочу кошку, и хочу новое платье…
Восточный ветер. Фонарь и дождь. И прямо в сердце нож. Улица — дрожь натянутого провода, дрожь огромного овода. Со всех сторон, куда ни пойдешь, прямо в сердце — нож.
Теперь достаньте свой перочинный нож и вырежьте следующую цитату. Наклейте ее внутри своей шляпы или на зеркало, где вы будете видеть ее каждое утро во время бритья:
Половины этого города просто не существует. По моему мнению, пространство внутри Садового кольца вечерами превращается в некое подобие компьютерной игрушки, населенной людьми-пустышками. Когда-то они были нормальными людьми, у них были мечты, «души прекрасные порывы», проблемы и жизненные заботы. Но затем, в какой-то момент, они поняли, что легче превратиться в персонажей гламурных журналов, героев и героинь танцпола, фей подиума и ресторанных рыцарей ножа и тарелки. Превратить свою жизнь в атмосферу круглосуточной вечеринки и стать теми самыми рекламируемыми на всех углах «ночными жителями». Постоянные лучи софитов отучили их глаза воспринимать дневной свет, лампы солярия сделали невозможным нахождение на дневном солнце, тонны парфюмерии и косметики вкупе с наркотиками и диетами постепенно иссушали их тела, а актуальные журналы и развлекательное телевидение сделали то же самое с их мозгом. В конце концов они превратились в тени людей, в некое подобие невидимок, которые могут выходить из дома только в ночное время суток, когда искусственное освещение скрывает то, что под оболочкой из макияжа, платья «Prada», джинсов «Cavalli» или костюма «Brioni» — скрыта пустота. Именно поэтому вы никогда не встретите их днем на улицах Москвы. Боязнь, что кто либо увидит, что под темными очками «Chanel» нет никаких глаз, а их лица просто нарисованы, заставляет их оставаться днем дома. День — время людей, тогда как ночь — время мумий.
Галлюцинации вообще довольно противны. Но через некоторое время ты учишься приспосабливаться к таким явлениям, как визит покойной бабушки, ползущей по твоей ноге с ножом в зубах. Большинство знатоков кислоты легко могут справиться с подобного рода вещами.
Нож – самое прочное, самое бессмертное, самое гениальное из всего, созданного человеком. Нож был гильотиной, нож — универсальный способ разрешить все узлы, и по острию ножа идет путь парадоксов – единственно достойный бесстрашного ума путь…
В характере моего друга Холмса меня часто поражала одна странная особенность: хотя в своей умственной работе он был точнейшим и аккуратнейшим из людей, а его одежда всегда отличалась не только опрятностью, но даже изысканностью, во всем остальном это было самое беспорядочное существо в мире, и его привычки могли свести с ума любого человека, живущего с ним под одной крышей.
Не то чтобы я сам был безупречен в этом отношении. Но все же моя неаккуратность имеет известные границы, и когда я вижу, что человек держит свои сигары в ведерке для угля, табак — в носке персидской туфли, а письма, которые ждут ответа, прикалывает перочинным ножом к деревянной доске над камином, мне, право же, начинает казаться, будто я образец всех добродетелей.
Если вы так уверены, что животные предназначены вам в пищу, тогда сперва убейте сами то существо, чье мясо хотите съесть. Но убейте его своими собственными руками или зубами, не прибегая к помощи ножа, дубины или топора.
Занять видное место в деловом мире обычно удаётся лишь человеку одной идеи, твёрдо убеждённому, что само провидение уготовило ему блестящую карьеру на том или ином избранном им поприще. Новый сорт мыла, или нож для открывания консервных банок, или безопасная бритва, или переключатель скоростей — что-то одно безраздельно захватывает воображение человека, жжёт, как раскалённый уголь, и до краёв заполняет его существование. Чтобы так гореть нужны бедность и молодость. Предмет, которому человек решил посвятить свою жизнь, должен открывать ему путь к несчётным возможностям и несчётным радостям. И целью должно быть счастье, иначе огонь не будет гореть достаточно ярко, движущая сила не будет достаточно мощной — и успех не будет полным.
Люди — занятные существа.(…) Они твёрдо уверены, что зло можно уничтожить, посадив на кол или медленно изжарив на костре. Что оно раскается и исправится, сгнив в вонючей темнице, повисев на дыбе, постояв у позорного столба, лишившись друга или любимой, потеряв смысл существования вместе со зрением, состоянием или честью. И когда оно, втоптанное в грязь, захлебнётся собственной кровью, изойдёт хрипом, пытаясь дотянуться до торчащего из спины ножа, добро восторжествует.
Хочешь знать, почему я использую нож? Пушки слишком быстры, не успеваешь насладиться, получить истинное удовольствие, а когда я использую нож, в этот самый последний момент раскрывается ВСЯ человеческая сущность, и в каком-то смысле я знаю твоих друзей лучше, чем ты. И… хочешь знать, кто из них был трусом?
Вот ты улыбаешься, вот ты поправила ковер, вот ты спрятала яблоко в буфет на завтра. И ты ничего не знаешь. Ты не знаешь, что для тебя, в сущности, уже нет ни ковра, ни яблоков, ни «завтра», ни улыбок, да, никогда «никаких улыбок». Конечно. А я все это знаю. Я держу нож, которым убью тебя. Держу и плачу, а не убить уже не могу.
Если падает вилка, значит придет женщина. Если нож — то мужчина. А если падает настроение, значит придёт понедельник…
Артур стал на колени и нагнулся над краем пропасти. Огромные сосны, окутанные вечерними сумерками, стояли, словно часовые, вдоль узких речных берегов. Прошла минута — солнце, красное, как раскаленный уголь, спряталось за зубчатый утес, и все вокруг потухло. Что-то темное, грозное надвинулось на долину. Отвесные скалы на западе торчали в небе, точно клыки какого-то чудовища, которое вот-вот бросится на свою жертву и унесет ее вниз, в расверстую пасть пропасти, где лес глухо стонал на ветру. Высокие сосны острыми ножами поднимались ввысь, шепча чуть слышно: «Упади на нас!». Горный поток бурлил и клокотал во тьме, в неизбывном отчаянии кидаясь на каменные стены своей тюрьмы.
— Padre! — Артур встал и, вздрогнув, отшатнулся от края бездны. — Это похоже на преисподнюю!
— Нет, сын мой, — тихо проговорил Монтанелли, — это похоже на человеческую душу.
— На души тех, кто бродит во тьме и кого смерть осеняет своим крылом?
— На души тех, с кем ты ежедневно встречаешься на улицах.
Злой дух гнал его, сквозь огонь, сквозь пламя, по водоворотам и лужам, по трясинам и болотам; он ему подкладывал ножи под подушку, веревки на скамью, крысиный яд к похлебке; подбивал его скакать на гнедом рысаке через четырехдюймовые мосты за собственной тенью, как за предателем.
— Господи! Ты хоть чего-нибудь боишься?
— Да, — говорю я, тяжело дыша. — Я боюсь потерять близких людей. Боюсь воспоминаний, которые, словно петля на шее, постепенно тебя убивают. А еще я боюсь обнять человека… А он, тем временем, вонзит мне нож в спину.
Вопрос словно нож, разрезающий полотно нарисованной декорации, чтобы можно было заглянуть, что скрывается за ней.
Я ненавидел Хэллоуин. Это так глупо — никто по-настоящему не боялся, все ходили по городу измазанные бутафорской кровью, или с резиновыми ножами, или, что хуже всего, в костюмах, которыми и напугать-то невозможно. Считалось, что на Хэллоуин по земле бродят духи зла, — в эту ночь друиды сжигали детей в плетеных клетках. Какое это имело отношение к одежде в стиле Человека-паука?
Как нам стыдно за ложь,
За сердечную дрожь,
И какой носим в сердце мы нож!Никому не понять,
Никому не сказать,
Остается застыть и молчать.
С глубокомысленными людьми всегда нужно быть настороже. Ибо смотришь им в глаза, — и видишь безграничную мудрость, а на самом деле они планируют твое убийство и держат нож за спиной. Или же планируют тебя украсть и присвоить.
Держи нож при себе для защиты, а не для брата…
… Быть с женщиной, любящей другого, и прикидываться, что ничего не замечаешь. Когда влюблён, это как ножом по сердцу. Знаешь, но делаешь вид, будто не знаешь. В конце концов это становится невыносимо — или она выставляет тебя за дверь.
Мы с Морготом на таких ножах, что и мысли о примирении с ним я допустить не могу. Он отнял у меня все, превратил мою жизнь в дорогу по трупам — и что же? Я прочитал две страницы — и уже готов влезть в морготову шкуру! Это колдовство, эльдар, иначе нельзя и сказать! Если вы не можете его распознать — стало быть, это не ваше эльфийское колдовство и не на вас оно рассчитано.
— Только что зарезал перочинным ножом водяную змею длиной двенадцать метров.
— В нашем саду не водятся водяные змеи!
— Да говорю же тебе – такая ярко-зелёная и плевалась водой!
— Это был наш новый садовый шланг!
— Теперь понятно, почему она к крану присосалась.
— Босс, звонит Скаул. Он ограбил очередной магазин, угрожая ножом. Ему нужен ваш адвокатский совет!
— Хватит нарушать закон, гад!
— Ты цел, друг?
— Да, только ножом зацепило. Тридцать пять раз.
— Не все люди дурные. Не все причиняют зло.
— Нет, все, Мария. Ты тоже причинила его. Вонзила мне нож в спину.
— У меня будут проблемы. Ведь никто не должен был выиграть гигантскую панду.
— Что, лучше получить удар ножом?
Это не тех врагов, что проклинают тебя в лицо, ты должен бояться. А тех, что улыбаются, когда ты на них смотришь, и точат ножи, когда ты поворачиваешься к ним спиной.(Не тот враг страшен, кто проклинает тебя в лицо, а тот, что встречает тебя улыбкой и точит нож, когда ты поворачиваешься спиной.)
— Она у нас теперь шизанутая маньячка? Зашибись.
— Кто такая шизанутая маньячка?
— Дамочка, которая гоняется с ножом за предметом обожания.
<…>
— Кас, как думаешь, Анна права?
— Нет. Она… Шизанутая маньячка.
Повидал я глупых нарядов, Скарл. Но сделать плащ из ножей? ХА-ХА! Этот мальчуган превзошёл всех.
Мири, не нож — оружие. Человек — оружие.
Когда я оглядываюсь на свою жизнь, это не значит, что я хочу видеть вещи так, как они происходили на самом деле, я предпочитаю помнить их в художественной обработке. И, честно говоря, вся эта ложь намного честнее, потому что я ее создатель.
В клинической психологии сказано, что травма — самый жестокий убийца. Воспоминания не поддаются трансформации, как атомы и частицы в квантовой физике, они могут потеряться навсегда. Мое прошлое будто незаконченная картина, и как художник этой картины, я должна закрасить все уродливые дыры, сделав ее вновь прекрасной.Нельзя сказать, что я не была честна, просто ненавижу реальность.И эта девушка слева приказала дать ей мармеладных мишек и нож пару часов назад. Ей дали только мармеладных мишек.
Я бы хотела, чтобы мне тоже дали только мармеладных мишек.
Агент Хилл сделала детальный анализ ваших последних трёх заданий. Боевые действия – высший балл. Шпионаж – она дала тебе высшие оценки со времён Романов. А в разделе «Навыки общения с людьми» она нарисовала… я думаю, это фекалии с торчащими из них ножами.
Вроде все свои, а тут нож в спину.
Я ведь только что предыдущий вынул
Нож — это самое простое, но и самое надежное в мире оружие. Он не даёт осечек, и в нём не кончаются патроны. Правда, и от своего владельца нож требует некоторых навыков…
— Храбрый, видать, вояка, раз два меча навесил. Ты, седой! На кой тебе два меча? А в штанах два хера держишь? Ты, сука, глухой? Скажешь, кто ты такой есть, или тебе язык ножом развязать?
— Ведьмак. Спрашиваешь, зачем мне два меча? Один — для чудовищ, другой — для людей. Член у меня один.
За годы службы в полиции Норман пришёл к убеждению, что телепатия всё-таки существует. Другое дело, что это тяжёлая работёнка. Практически невыполнимая… если не знать, на какую волну настраиваться. Прежде всего надо понять, как проникнуть в сознание того человека, который тебе нужен — врыться ему в мозги, наподобие крошечной землеройки, — и уловить даже не мысль, а волну, на которой работает его мозг. Вовсе не обязательно читать мысли. Самое главное — уловить образ мышления. И как только ты с ним разобрался, как только ты вжился в образ, тогда уже можно идти напрямик — не вслед за намеченной жертвой, но по тому же пути, опережая её на шаг, потому что ты можешь заранее предугадывать все её действия. И однажды вечером, когда он (или она, в данном случае) меньше всего этого ожидает, ты будешь на месте… затаишься за дверью… или спрячешься под кроватью с ножом в руке, готовый вонзить его сквозь матрас, как только бедняжка уляжется спать.
Лишних ножей не бывает, говорил его отец. Если только эти ножи не направлены в твое сердце теми, кто тебя ненавидит.
Музыка — это не Бах, и не Бетховен, а консервный нож для открывания души
У потерянного ножа ручка золотая.
— Слушай, сделай одну вещь — там у меня за корсетом есть нож.
— Постой-ка, у тебя есть нож… и пистолет? Для чего тебе все это?
— Ээ… чтобы защищать свою честь.
— А на нее разве кто-то посягает?
Двойственно распять слова на бумаге, И на Голгофу — творчества нести талант.Стихи как гимн пытливого ума отваги, А для кого-то — слабый антидепрессант. Метафоры, закованные в строфы-латы, Или залатанные в самолюбования наряд. Одни кому-то перепишут жизни постулаты, Другие просто повседневный маскарад… Писатель — это генерал, слова его — солдаты! Чеканят шаг чернильный, умирая на бумаге. Сражаясь за умы, надгробьями цитаты — Эпиграф обезглавленной забытой саги. Талант бесценный фолиант, не для наживы! А если так, слова — ножи и алчности диктант. И если деньги доминант, самооценка лжива… Лишь то, что живо, превращается в бриллиант
Каждый владеет ножом. Но этот нож можно использовать и для убийства соседа, и для защиты своей жизни и жизни близких от врага. И тут надо понимать – тот же нож есть предмет неразумный, не имеющий своей воли.
Мой совет: не пренебрегайте уроками выживания. Вам не терпится схватиться за оружие, но большинство погибнет от естественных причин: десять процентов от инфекции, двадцать от обезвоживания – природа умеет убивать не хуже ножа.
И почему именно в тот момент, когда в твоей жизни все прекрасно, к твоему горлу приставляют нож?
Женщины почему-то любят гладить лезвие ножа, который их ранил.(Женщины любят, чтобы поражающий их нож был красив и ужасен.)
Князь, не теряя присутствия духа, вынул из бокового кармана дорожный пистолет и выстрелил в маскированного разбойника. Княгиня вскрикнула и с ужасом закрыла лицо обеими руками. Дубровский был ранен в плечо, кровь показалась. Князь, не теряя ни минуты, вынул другой пистолет, но ему не дали времени выстрелить, дверцы растворились, и несколько сильных рук вытащили его из кареты и вырвали у него пистолет. Над ним засверкали ножи.
Чем острее нож, тем слабее боль.
Каково это будет, фантазировал я, балансировать на узком как лезвие ножа вершинном хребте горы, волноваться по поводу сгущающихся вдалеке грозовых облаков, пытаться укрыться от ветра и холода, знать, что любое движение вправо и влево грозит падением в отвесную пропасть? Способен ли человек держать в узде свой страх ровно столько времени, сколько нужно на восхождение и возвращение?
— Руки — опасное оружие того, кто умеет ими пользоваться. Тот, кто умеет драться врукопашную, всегда имеет преимущество перед теми, кто полагается на мечи и ножи. Знаешь почему?
— Почему?
— Потому что они уверены в своей победе, — просиял он. — Оружие имеет ложную природу и оно дает ложную веру.
У нас в стране очень популярным будет вот какой коктейль: на 50 г. водки выливается 25 г. водки и сверху 50 г. водки по ножу, чтобы не смешивалось.
Я верю в правосудие до тех пор, пока держу нож у горла судьи.
Требовать от мира справедливости значит держать в руке нож. Им можно только ударить, но нельзя никого защитить и спасти.
У ножа явно было бурное прошлое: таким хоть контакты подравнивай, хоть того, кто мешает тебе это делать.
Всё чаще и чаще в ночной тиши вдруг начинаю рыдать. Ведь даже крупицу богатств души уже невозможно отдать. И пусть. Сквозь людскую лавину я пройду непохожий, один, как будто кусок рубина, сверкающий между льдин. Не-бо! Хочу сиять я; ночью мне разреши на бархате чёрного платья рассыпать алмазы души.Небо! Не знаю что делаю… Мне бы карающий нож! Видишь, как кто-то на белое выплеснул чёрную ложь. Видишь, как вечера тьма жуёт окровавленный стяг… И жизнь страшна как тюрьма, воздвигнутая на костях! Падаю! Падаю! Падаю! Вам оставляю — лысеть. Не стану питаться падалью — как все. Не стану кишкам на потребу плоды на могилах срезать. Не нужно мне вашего хлеба, замешанного на слезах. И падаю, и взлетаю в полубреду, в полусне. И чувствую, как расцветает человеческое во мне
— Значит, мой меч не участвовал в битве?
— Я вообще не уверен, что это меч. Скорее уж нож для конвертов.
Старый муж, грозный муж,
Режь меня, жги меня:
Я тверда, не боюсь
Ни ножа, ни огня.Ненавижу тебя,
Презираю тебя;
Я другого люблю,
Умираю любя.
— Знакомьтесь! Алиса, это пудинг! Пудинг, это Алиса! Унесите!… Ну вот, вас только познакомили, а ты уже на него с ножом!
Берегите себя и… кстати! Вы плиту выключили? А газ в печке для барбекю? Заднюю дверь заперли? Ручку на всякий случай дернули? Забыть такое нетрудно; вдруг прямо сейчас кто-то ломится в ваш дом. Какой-нибудь псих. С ножом. Тут уж плевать, синдром навязчивых состояний у вас или нет…
Механизм раскладывания навахи символизирует процесс эрекции фаллоса: аналогично акт, при котором нож вонзается, а затем вытаскивается из плоти противника, что сопровождается вытеканием крови, символизирует извержение спермы. Подобного рода действие символизирует о доминировании, мужестве, отваге обладателя навахи и отображает принцип движения до логического завершения мистерии.
Терпение напоминает хранение ножа в ране, которую тебе нанесли.
Самое лучшее оружие – огнестрельное, затем идут ножи, и на третьем месте стоит рубящее. Тупые инструменты находятся в самом конце списка. Они замедляют скорость, а в случае промаха неконтролируемая инерция становится дополнительным неблагоприятным фактором.
Музыка режет глубже, чем нож.
Говорят, если положить под стол нож, он разрежет боль пополам…
Хиппи стремились к миру и любви. Мы, рокеры, хотели только Ferrari, блондинок и финские ножи. Даже не верится, что такие люди могли создавать такую глубокую музыку!
Трудно держать спину прямо, когда в ней столько ножей.
Хочешь знать, откуда эти шрамы? Мой папаша был алкаш и изверг, и однажды он взбесился больше обычного. Мамочка схватила кухонный нож, чтобы себя защитить, но папочке это не понравилось! И вот у меня на глазах он её зарезал, хохотал как сумасшедший. Потом повернулся и говорит: «Чего ты такой серьёзный, сынок?» Он шёл на меня с ножом… «Чего ты такой серьёзный, сынок?!» Он вставил мне лезвие в рот: «Давай-ка мы тебе нарисуем улыбку!» И…. «Чего ты такой серьёзный?»
Тупые люди, как тупые ножи: вроде и вреда причинить не могут, но сука бесят!
Либо женщина, либо нож — и то и другое мужчина иметь не может. <…> И землёй человек владеть не может, как и не может владеть морем или небом.
Не хочу информацией этой тебя пугать,
Но послушай внимательно, мой полигамный друг,
Расскажу я, какого развития нужно ждать,
Если этот сюжет в нашей жизни случится вдруг. <…>
Представь, как к тебе приближается
Наш острый нож керамический,
И вот от тебя отделяется
Твой механизм фаллический.
И чисто гипотетически
Представь себе положение,
В котором в палате клинической
Ты грустный лежишь без движения,
А я улетаю с начальником
На жаркий курорт тропический
Давно он зовет меня,
Ну чисто гипотетически.
Иной богатство вымолит – оно ж недуг накличет иль убийцы нож.
Мне совсем не больно поднести к руке огонь
И не больно уколоть ножом ладонь.
Что с того, что в ней есть сердце, а во мне дыра насквозь?
Но сейчас так больно мне.
Наяву, а не во сне.
Словно есть еще во мне остаток слез.
Дружили два друга: один богатый, другой бедный. Они были лучшими друзьями. Однажды богатый друг собрался со своей женой в ресторан. Там к ней стал приставать мужчина, и богатый пырнул его ножом в живот. Он не знал, что делать, и позвонил своему бедному другу, тот сразу приехал. Через некоторое время ресторан был забит ментами, и бедный друг взял всю вину на себя. Ему дали 20 лет. Вот он сидит в тюрьме, и ему надоело, и он сбежал. Пришел он к дому своего богатого друга и стучится, а тот его прогоняет и не открывает. Бедный удивился поступку его лучшего друга, он только одно промолвил: «Бог судья и Он всё видит.»
Бедный не знал куда идти, он сел на лавочку и сидел. К нему подошел пожилой мужчина и отдал ему сумку, а сам ушел… Бедный опять ничего не понял и решил открыть сумку, а там были миллионы. На эти деньги он купил себе дом, машину, поменял имя… Однажды днём он ехал на своей машине и встретил шикарную девушку. Она была очень красивой. Они познакомились стали общаться, и в дальнейшем она переехала к нему жить. Как-то утром в дверь позвонила пожилая женщина. Она просила у него поработать домохозяйкой за бесплатно, но он стал говорить, что у него есть деньги и он может заплатить… Она стала у них работать. Через некоторое время он решил жениться на этой девушке и позвал на свадьбу своего друга. На свадьбе все веселятся, все рады, и тут богатый друг взял микрофон и говорит: «Брат, а помнишь, как мы дружили? А помнишь, как я убил человека, а ты всю вину взял на себя? А я всё помню, брат. Брат, а помнишь, когда ты пришел ко мне в дом, я тебя прогнал? А знаешь почему? Так знай, брат: потому что у меня дома были менты… Брат, а помнишь того старика, который оставил тебе сумку с деньгами? Это мой отец. А помнишь ту женщину, которая пришла к тебе работать за бесплатно домохозяйкой? Это была моя мать. Брат, а эта девушка, что сегодня стала твоей женой, — это моя сестра. Так брат, я отдал тебе самых важных людей в моей жизни. Они — это моя жизнь. Я отдал тебе свою жизнь, брат.»
Всегда есть те кто любят и те кто ненавидят, лучше я буду стоять лицом к тем кто мне рад, и если мне в спину полетят ножи они наверняка предупредят когда пригнуться…
28 ударов ножом! Ты действовал наверняка, да? Это была ненависть? Гнев? Он был в крови, умолял о пощаде, но ты снова и снова наносил ему удары! Я знаю, ты убийца. Почему ты не признаешь? Произнеси: «я его убил». Это что, так сложно? Признайся, что убил! Признайся!!!
Думаете, человек, не один год засыпающий с ножом в руке, должен уметь им пользоваться? Как бы не так: дрожащие руки не могут бросить его даже в стену дома.
Пытаясь кинуть нож в спину другому человеку, можешь получить от жизни удар топором по затылку.
Моё сердце, как яблоко, кто-то очищает острым серебряным ножом. Медленно срезает тонкую шкурку, причиняя дикую боль, обнажает мягкое и нежное, иногда слизывает выступивший сок.
Эмоции. Чувства. Вот ножи, которыми можно вскрыть любую защиту.
Дай досмотреть, как умирает день,
Как его сердце в океане тонет.
И ветер бесконечным вздохом стонет
Над миром, уходящим в тень.Дай мне проститься с тем, что не вернешь,
С тем, что нельзя себе оставить,
Воткнув в тускнеющую память
последнего мгновенья — нож.
Пропавший нож всегда позолоченный.
Свободным человека может сделать только нож!
Ты знал, что слова могут резать больнее самого острого в мире ножа?
Пройдя босиком по лезвием ножа пережив страх и боль, ты обретешь себя, прервется душевный
вой
Тр оружия есть у врача: слово, растение, нож.
Но женщины почему-то любят гладить нож, который нанес им рану.
… если слишком долго держать в руках раскалённую докрасна кочергу, в конце концов обожжёшься; если поглубже полоснуть по пальцу ножом, из пальца обычно идёт кровь; если разом осушить пузырёк с пометкой «Яд!», рано или поздно почти наверняка почувствуешь недомогание.
То, что не излечивается лекарствами, излечивается ножом; то, что не излечивается ножом, излечивается раскалённым железом; то, что не излечивается раскалённым железом, следует считать неизлечимым.
— Назовите самый простой способ украсть бумажник.
— Нож к горлу?
— Дуло в спину?
— Яд в напиток?
— Вы просто ужасны.
И помните об этикете. Вилки в левый карман, ножи в правый.
Запомни, можно спастись от ножа. Можно блокировать топор. Можно отобрать пистолет. Можно все! Но если можно убежать — беги! Беги, сынок, и не оглядывайся…
… нельзя на чужом горе своего счастья построить. Потому, что когда за добром ты к людям с мечом ходишь, когда чьим-то рабским трудом выжить пытаешься — то мечтать все окрест станут только о том, как извести тебя скорее да надежнее. И раб твой при первом случае нож тебе в спину вгонит, и родичи обязательно освобождать его придут. Как бы силен ни был ты, но рано или поздно, а улучат момент, да изведут под корень, как мы кочевье половецкое извели. Разве не так? Сила народа русского, земли русской, духа русского в том и состоит, что своими руками мы богатство свое создаем, на себя только, на руки и мастерство свое надеемся. А с мечом — не грабить, а карать только выходим да слабых защищать. Понятно? Оттого и стоять земля русская в веках будет. А половцы с их нравами разбойничьими в небытие скоро сгинут. Как сгинули туда и хазары, и авары, как сгинут и печенеги, и византийцы, и римляне. На чужой крови и костях невозможно построить ничего. Можно только отравить ядом свой род. Рано или поздно этот яд выступит, убив если не тебя, то детей, внуков, правнуков. Как бы то ни было, но колено разбойничье истреблено будет полностью, до последнего человека. Так устроен этот мир.
Кроме того, я думаю, что ножи — это отличная идея. Здоровенные, блестящие, охуенные ножи, такие, которыми можно с крокодила шкуру снять. Ножи хороши тем, что от них нет шума, и чем меньше от них шума, тем удобнее нам будет их использовать. Порезать всех как следует, пустить кровь, пусть видят, что мы не шутим
В тишине и мраке воображение моё заработало. Само по себе знание факта бледно; но, когда вы начинаете представлять себе этот факт, он обретает яркие краски. Совсем разные вещи: услышать о том, что человека пырнули ножом в сердце, и самому увидеть это. В тишине и мраке сознание того, что я нахожусь в смертельной опасности, становилось всё глубже и глубже; понимание этой опасности вершок за вершком проникало в мои жилы и леденило в них кровь.
Но благословенная природа устроила так, что ртуть в термометре человеческой души, упав ниже определённой точки, снова начинает подниматься. Возникает надежда, а вместе с надеждой и бодрость, и человек снова получает способность помогать самому себе, если ещё возможно помочь.
Но благословенная природа устроила так, что ртуть в термометре человеческой души, упав ниже определённой точки, снова начинает подниматься. Возникает надежда, а вместе с надеждой и бодрость, и человек снова получает способность помогать самому себе, если ещё возможно помочь.
— Манкхо, не бойся!
— Кто ты?
— Посмотри на нож. Что ты обещал своему командиру?
— Ну, я был с ним заодно. Чего ты хочешь от меня?
— Я хочу, чтобы ты направил свой отряд на арест Главнокомандующего.
— Что?
— Так ты поймаешь как его, так и шпионов Цветочного холма.
— Ха-ха-ха, что за шутки? А командиром кто будет? Я что ли?
— Успокойся! Всё зависит от тебя! Главнокомандующий в госпитале и в бреду, а шпион руководит нашими войсками! Это пугает. Кроме того, сам сделаю, что захочешь.
— «Я смогу стать командиром» [вытаскивает нож, застрявший в столе] Я попробую.
— Кто ты?
— Посмотри на нож. Что ты обещал своему командиру?
— Ну, я был с ним заодно. Чего ты хочешь от меня?
— Я хочу, чтобы ты направил свой отряд на арест Главнокомандующего.
— Что?
— Так ты поймаешь как его, так и шпионов Цветочного холма.
— Ха-ха-ха, что за шутки? А командиром кто будет? Я что ли?
— Успокойся! Всё зависит от тебя! Главнокомандующий в госпитале и в бреду, а шпион руководит нашими войсками! Это пугает. Кроме того, сам сделаю, что захочешь.
— «Я смогу стать командиром» [вытаскивает нож, застрявший в столе] Я попробую.
Ночь, нож, три кастета,
По кварталам ходит сон,
А в музее три «эстета»
Добывают миллион.
Деньги тают в кошельке,
Тают, как туманы,
А на нашем языке
Деньги — значит «маны».Эх, маны, маны, маны,
Мы не просим каши манной,
Мы достаточно гуманны,
И нежны!
Маны, маны, маны, маны,
Мы не люди, а карманы
А карманам, как известно,
Денежки нужны!
По кварталам ходит сон,
А в музее три «эстета»
Добывают миллион.
Деньги тают в кошельке,
Тают, как туманы,
А на нашем языке
Деньги — значит «маны».Эх, маны, маны, маны,
Мы не просим каши манной,
Мы достаточно гуманны,
И нежны!
Маны, маны, маны, маны,
Мы не люди, а карманы
А карманам, как известно,
Денежки нужны!
Кто ест мало, живёт долго, ибо ножом и вилкой роем мы могилу себе
Часто поклонники «Декстера» просят: «Можно сделать фото, где ты как будто пытаешься меня убить?», Обычно я вынужден им отказать во избежание неприятностей. Но бывает трудно сделать это, когда у них еще и нож в руках.
Заяц поведал мне, что мы вступили в эпоху Человека, которая не приносит ничего хорошего даже самим людям. Он с горечью пожаловался на то, сколько зайчат гибнет под ножами комбайнов. Спросил, имею ли я понятие об общем числе комбайнов в стране, и на моё незнание ответил точной цифрой. Пшеница истекает кровью, многозначительно промолвил он, мы истекаем кровью. Я плакала горючими слезами и просила у него прощения, но заяц сказал, что я не виновата.
Ножи забирают людей, но не возвращают!
И, когда я говорю, что ты для меня самое любимое, пожалуй, это тоже не подлинная любовь; любовь — то, что ты для меня нож, которым я копаюсь в себе.
- Цитаты про обман
- Цитаты про решения
- Цитаты про семью
- Цитаты про измену
- Цитаты про футбол
- Цитаты про тигра
— Здравствуй, Рома! Осторожно, не порежь меня этим ножиком!
— Мам, не волнуйся! В нашем доме получить такую травму практически невозможно.
— Зато когда ссоримся, ножи не надо прятать.
— Мам, не волнуйся! В нашем доме получить такую травму практически невозможно.
— Зато когда ссоримся, ножи не надо прятать.
Доверие — это когда ты даешь человеку нож и поворачиваешься спиной
Ухожу.
Махните мне рукой.
По ножу —
в покой.
Махните мне рукой.
По ножу —
в покой.
Рен возвышался надо мной, словно гранитная скала, а я боялась поднять лицо и увидеть его глаза. Боялась прочитать в них то, что уже поняла. Мне казалось, что, вставая на колени, я опустилась на лезвие ножа и теперь мое сердце, разрезанное на части, захлебывается кровью. Я стояла на ночной поляне перед человеком, который с легкостью растоптал чувство, так долго охраняемое мной. Чувство, что давало мне силы жить все это время…. Мою любовь
— Эй, Джереми! Ты в порядке?
— А почему мне не быть в порядке? Я убил гибрида, а потом отрубил ему голову ножом для мяса… Обычное воскресенье!
— А почему мне не быть в порядке? Я убил гибрида, а потом отрубил ему голову ножом для мяса… Обычное воскресенье!
[замахнулся над девушкой, которую собирается принести в жертву ножом]
— Ооо… Отличный нож! Откуда?
— Финка.
— Да? Из Финляндии. Круто.
— Ооо… Отличный нож! Откуда?
— Финка.
— Да? Из Финляндии. Круто.
Огромны залы Хелы в Хельхейме; высоки её стены, высоки её ворота. Её пища — Голод, её нож — Жажда; на её пороге падает каждый; её кровать — Одр болезни; а полог её кровати — Пламя погребального костра. Говорят, что узнать её легко — половина тела черна, половина тела цвета гниющей плоти, а лицо её… угрожающе и угрюмо.
Любая влюбленная узнает себя в Русалочке Андерсена, которая из-за любви сменила свой рыбий хвост на женские ножки, хотя ступала при этом словно по ножам и иголкам.
— Ваш пациент пырнул ножом своего сокамерника, другому сломал шею, чуть не обезглавил одного из охранников.
— Не бойтесь, я его не обижу.
— Не бойтесь, я его не обижу.
Красота ее была как лезвие очень острого ножа.
Каждый раз его холодная красота острым ножом пронзала моё сердце.
… прочее пространство занимала тьма, плотная и густая, как гуталин дяди кота Матроскина. То есть, эту тьму можно было резать ножом, но почему-то не хотелось. Она казалась слишком живой, и, наверное, состояла из чьих-то стонов и боли… Ад есть ад, что вы хотите.
Убийца.
Убийца и предатель.
Какое-то жалкое, но трогательное в своей беззащитности создание кричало внутри него, что он не виноват, что он это сделал, повинуясь высшему долгу — долгу верного вассала и любящего друга, что он не мог поступить иначе. Создание это требовало права голоса, точнее — требовало, чтобы умолкли все другие голоса, и какая-то часть Берена склонялась к этому, потому что чем дальше, тем больше он был себе мерзок, и понимал, что с сознанием этой мерзости жить не сможет, и умирать тоже не имеет права, а значит — необходимо самооправдание. Он сам не понимал, чем ему так дорого ощущение собственной низости, и почему он должен его сохранить любой ценой — но тут замысел Саурона встал перед ним во всей простоте и ясности. Сначала он будет убивать своих, чтобы спасти Финрода от смерти, а их — от страданий. Потом он будет убивать эльфов, чтобы спасти их от пыток, а потом он и в сердце Финрода вонзит нож, причем уже без сомнений и колебаний. Один раз оправдав себя, он будет оправдывать себя всегда — пока не превратится в верного Сауронова слугу.
Убийца и предатель.
Какое-то жалкое, но трогательное в своей беззащитности создание кричало внутри него, что он не виноват, что он это сделал, повинуясь высшему долгу — долгу верного вассала и любящего друга, что он не мог поступить иначе. Создание это требовало права голоса, точнее — требовало, чтобы умолкли все другие голоса, и какая-то часть Берена склонялась к этому, потому что чем дальше, тем больше он был себе мерзок, и понимал, что с сознанием этой мерзости жить не сможет, и умирать тоже не имеет права, а значит — необходимо самооправдание. Он сам не понимал, чем ему так дорого ощущение собственной низости, и почему он должен его сохранить любой ценой — но тут замысел Саурона встал перед ним во всей простоте и ясности. Сначала он будет убивать своих, чтобы спасти Финрода от смерти, а их — от страданий. Потом он будет убивать эльфов, чтобы спасти их от пыток, а потом он и в сердце Финрода вонзит нож, причем уже без сомнений и колебаний. Один раз оправдав себя, он будет оправдывать себя всегда — пока не превратится в верного Сауронова слугу.
мне нравится с ней:
— взахлёб какой-то нелепый спор
— переходить альпы и переплывать босфор
— обедать, ужинать, завтракать = просто есть
— шёпотом едким болтать про чужих невест
— кататься по городу, чайников матеря
— осознавать, что уже одиннадцатое октября
— кофе варить с поцелуями пополам
— на антресоли сваливать какой-то ненужный хлам
— обсуждать военные действия плана бэ
— делать горячие бутерброды и канапе
— в кинотеатрах смущать и охрану, и темноту
— слизывать кровь, размазанную по рту
— хлопать дверью (от ревности) и в ладоши (от сча)
— делать зарубки ножом на обоих плечах
— играть в дурака, но проигрывать каждый раз
— пить: чаще — бароло и кьянти, реже — шираз
— шипеть друг на друга, как змеи, тайком от всех
— малину искать в разбухшем за ночь овсе
— читать порносказки, которые я пишу
— считать, что лучше тормоза, чем парашют,
никто пока (даже ангелы) не сочинил
— машинку стиральную то ломать, то чинить
— заставлять её надевать: очки и кольцо
— смотреть в окошко = видеть то снег, то сон
— читать: афиша, афиша-еда и афиша-мир
— в самолётах рот ей крепче сжимать: «не шуми…»
— знакомиться с теми, кто «был до неё с тобой»
— носить погоны *бабник* и *пиздобол*…— любить её так, что сердце крошится в хлам
— да! кофе? варить!
с поцелуями.
пополам.
— взахлёб какой-то нелепый спор
— переходить альпы и переплывать босфор
— обедать, ужинать, завтракать = просто есть
— шёпотом едким болтать про чужих невест
— кататься по городу, чайников матеря
— осознавать, что уже одиннадцатое октября
— кофе варить с поцелуями пополам
— на антресоли сваливать какой-то ненужный хлам
— обсуждать военные действия плана бэ
— делать горячие бутерброды и канапе
— в кинотеатрах смущать и охрану, и темноту
— слизывать кровь, размазанную по рту
— хлопать дверью (от ревности) и в ладоши (от сча)
— делать зарубки ножом на обоих плечах
— играть в дурака, но проигрывать каждый раз
— пить: чаще — бароло и кьянти, реже — шираз
— шипеть друг на друга, как змеи, тайком от всех
— малину искать в разбухшем за ночь овсе
— читать порносказки, которые я пишу
— считать, что лучше тормоза, чем парашют,
никто пока (даже ангелы) не сочинил
— машинку стиральную то ломать, то чинить
— заставлять её надевать: очки и кольцо
— смотреть в окошко = видеть то снег, то сон
— читать: афиша, афиша-еда и афиша-мир
— в самолётах рот ей крепче сжимать: «не шуми…»
— знакомиться с теми, кто «был до неё с тобой»
— носить погоны *бабник* и *пиздобол*…— любить её так, что сердце крошится в хлам
— да! кофе? варить!
с поцелуями.
пополам.
— Мы как Сид и Нэнси уже почти месяц.
— Саммер, Сид воткнул нож в Нэнси на кухне почти семь раз. У нас есть разногласия, но я не думаю, что я Сид Вишес.
— Нет, это я Сид.
— Ага, тогда я — Нэнси?
— Саммер, Сид воткнул нож в Нэнси на кухне почти семь раз. У нас есть разногласия, но я не думаю, что я Сид Вишес.
— Нет, это я Сид.
— Ага, тогда я — Нэнси?
Будь у меня сейчас нож, я бы убил себя.
Обычно Киви был бодрым и энергичным. Он достиг своего высокого положения и большого заработка тем, что бодро и энергично всаживал нож в спину многим своим сослуживцам. В банковском деле это сочетание энергичности и предательства называется политической смекалкой.
Нож свою ручку не режет.
Разрешите нож? Вы знаете, мальчик вырос в краю, где понимают толк в ножах… Любой, кто хоть раз имел дело с ножом знает, что бить надо снизу. Это всегда непредсказуемо. Это всегда опасно, и это всегда — трудно защищаться.
Есть браки, скрепляющиеся в постели, есть — распускающиеся на кухне, под мелкую музыку столового ножа и венчика для сбивания белков, встречаются супруги-строители, производящие ремонты, <…> иные держатся на вдохновенных скандалах.
Брак Маши и Алика совершался в беседах.
Брак Маши и Алика совершался в беседах.
Никто в этом мире не станет болеть за тебя. Они увидят тоже, что и я, и будут презирать тебя. Иногда открыто… иногда нет. Но чем дальше ты пойдешь, тем острее их ножи. Просто никогда не подставляй спину.
Это больше чем просто шрам. Это удар в живот, пощечина, нож, который мне всадили в спину, потому что нет ничего хуже, когда близкий тебе человек — по крайней мере, я так думала — верит не тебе, а слухам, отказывается признавать правду. Джессика, дорогая, мне действительно интересно, притащила ли ты свою задницу на мои похороны? И если да, то заметила ли ты отметину, которую оставила у меня на лбу и в жизни? Нет. Скорее всего, нет.
Потому что многие шрамы нельзя заметить невооруженным взглядом.
Потому что многие шрамы нельзя заметить невооруженным взглядом.
Американцы пугают весь мир нами, россиянами, говорят: «у них ядерная бомба. Они сейчас будут её использовать, это страшно, страшно, берегитесь россиян!». Американцы! Ядерную бомбу придумали не мы, ядерную бомбу придумали вы! Ядерную бомбу мы ни разу не использовали. Кто её использовал? Вы! Так чего вы всех пугаете, что у нас там что-то такое есть, чего мы не использовали, но этого надо бояться. Это всё равно, как если Рэмбо будет из огнемёта фигачить по джунглям, а потом отвлечётся на секунду и скажет: «Осторожно! У парня из России нож!» И дальше будет фигачить по всем остальным. Да, это примерно так выглядит, американцы.
Сначала искал холст… Необычный холст.
И надо было найти нож. Не тот, которым режут хлеб. Нужен был острый как бритва.
Так что я в конце-концов взял бритву. А потом… Осторожно срезал кожу.
Выпивка помогла унять дрожь в руке.
И надо было найти нож. Не тот, которым режут хлеб. Нужен был острый как бритва.
Так что я в конце-концов взял бритву. А потом… Осторожно срезал кожу.
Выпивка помогла унять дрожь в руке.
Нож — это оружие и в то же время щит.
Лучший статус:
Я все прощу, но только не предательство, не ложь. По мне – так лучше в сердце острый нож
Я все прощу, но только не предательство, не ложь. По мне – так лучше в сердце острый нож
Легче в спину нож вонзить,
Чем достичь твоей души.
Чем достичь твоей души.
— Я очень надеюсь, что мой пример и в частности моя медаль вдохновят детей у меня на родине отложить пистолеты и ножи и вместо оружия достать кроссовки.
Эрик Баррондо
Эрик Баррондо
Мужские развлечения сильно отличаются от женских. Есть девичник и девичник это всегда что-то красивое. Что-то вроде: мы в кафе собираемся, едим маффины, а мальчишки это всегда что-то в Тайге с ножом. Я всё время думала, почему так, и мне кажется, мужчины так делают, как если мы типа делаем девичник, чтобы в конце пришли мальчики, а они делают так, чтобы ни одна баба к ним не пришла. У них же всегда рыбалка где-то на вертолёте в горном озере. Мне кажется, зимнюю рыбалку придумали только потому что до летней какая-то баба всё-таки дошла. Говорит: «Тоже мне, спрятались, Кемерово! Четыре медведя всего по дороге».
Предательство — это самая отвратительная вещь, к которой может обратиться человек. Месть и то лучше. Там хотя бы отстаиваешь боль близкого, а здесь? Что здесь? Здесь нож в спину.
— Моя мама подала на отчима в суд… У него были… эмоциональные проблемы.
— О, да! У меня тоже есть эмоциональные проблемы!
— Он четыре раза ударил ее ножом в грудь…
— О, да! У меня тоже есть эмоциональные проблемы!
— Он четыре раза ударил ее ножом в грудь…
— Люблю ножи.
— И как сильно?
— Уснуть без них не могу.
— Так только убийцы нож держат!
— Мне так удобно.
— Убери от меня! Ты что, готовить собираешься?!!
— Тебя.
— И как сильно?
— Уснуть без них не могу.
— Так только убийцы нож держат!
— Мне так удобно.
— Убери от меня! Ты что, готовить собираешься?!!
— Тебя.
Бывают слова и обидны, острые как нож, и раны от них, рваные и отравленные, никогда не заживают. Но бывают и утешения столь нежные, что эхо от них навсегда остается в ушах и до гробовой доски не умолкает, не глохнет и тепло их не стынет и согревает тоскующую душу до самой смерти.
У гуркхов есть такой обычай: если вытаскиваешь нож из ножен, должен пролить кровь. Если не врага, то свою собственную.
Всегда есть нож, которого ты не ждёшь, и он острее всех.
Ты забыл о том, что хотел защитить. «Цербер» должен был стать мечом человечества, а не ножом ему в спину.
Душа подобна дереву, на котором перочинным ножом вырезаны слова и воспоминания.
Ведь, в конце концов, что такое оскорбление? Ничего. Это ложь. Тогда почему некоторые слова хуже ударов ножом?
Кто ест мало, живет долго, ибо ножом и вилкой роем мы могилу себе.
— Ладно. Ты чего-нибудь хочешь? — Да, хочу получить свою жизнь обратно. — Из квартиры. — Я составлю список. — Сейчас тебе что-нибудь нужно? — Кухонные ножи. — Зачем? — Хорошие ножи. Японские. Тебе они ни к чему. Готовить ты не будешь. — Может, мне захочется что-нибудь разрезать. — Зубами разгрызешь
Сильвестр знал когда нужно расточать сладкие речи, когда приставить нож к горлу, а когда просто закончить разговор.
Если сын твой вышел из отроческого возраста дерзким и бесстыжим, склонным к воровству и лжи, сделай его гладиатором. Дай ему в руки меч или нож и молись Богу, чтобы он скорее был растерзан зверями или убит. Ибо если он останется в живых, то из-за его пороков ты погибнешь. Не жди от него ничего хорошего. Плохой сын пусть лучше умре
Нож способен прорваться сквозь то, через что не могут пробиться слова.
Доктора заняты отвратительным, но благодетельным делом ампутаций. Вы увидите, как острый кривой нож входит в белое здоровое тело; увидите, как с ужасным, раздирающим криком и проклятиями раненый вдруг приходит в чувство; увидите, как фельдшер бросит в угол отрезанную руку; увидите, как на носилках лежит, в той же комнате, другой раненый и, глядя на операцию товарища, корчится и стонет не столько от физической боли, сколько от моральных страданий ожидания, — увидите ужасные, потрясающие душу зрелища; увидите войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а увидите войну в настоящем ее выражении — в крови, в страданиях, в смерти.
— Хватит с меня шрамов. Кстати, от миномёта?
— Да, провинция Пактика, Афганистан. Ты догадливая.
— Разбираюсь в ранах. Граната, Алжир.
— Меня гранатой не задевало.
— Столько шрамов и ни одной гранаты?!
— Стрела… нож… нож… куча пуль, но гранат не было.
— А у меня, кстати, новая пуля, девять миллиметров вот тут.
— У меня больше мечи и копья.
— У меня есть шрам. Он прямо во рту, мне удалили зубы мудрости еще в шестнадцать. Три шва, зубы росли просто ужасно.
— Да, провинция Пактика, Афганистан. Ты догадливая.
— Разбираюсь в ранах. Граната, Алжир.
— Меня гранатой не задевало.
— Столько шрамов и ни одной гранаты?!
— Стрела… нож… нож… куча пуль, но гранат не было.
— А у меня, кстати, новая пуля, девять миллиметров вот тут.
— У меня больше мечи и копья.
— У меня есть шрам. Он прямо во рту, мне удалили зубы мудрости еще в шестнадцать. Три шва, зубы росли просто ужасно.
Стволы для лохов, ножи — выбор мастеров.
(Ружья для понта, ножи — для дела.)
(Ружья для понта, ножи — для дела.)
Вот тоже я боюсь ножей, всего острого, блестящего: мне кажется, что если я возьму в руки нож, то непременно кого-нибудь зарежу. Ведь правда, почему не зарезать, если нож острый?
А моя мама часто спрашивала меня, в кого я такая ненормальная, пока не увидела моего отца, режущего батон чайной ложкой, ибо все ножи грязные!
Мы горели, мы в воде тонули,
выживали каждый раз,
и не шпаги, не ножи, не пули,
не могли угробить нас.
Молись, приятель, чтобы Бог
скорей уплыть тебе помог
и этим шкуру твою спас
в тот день, когда увидишь нас!
выживали каждый раз,
и не шпаги, не ножи, не пули,
не могли угробить нас.
Молись, приятель, чтобы Бог
скорей уплыть тебе помог
и этим шкуру твою спас
в тот день, когда увидишь нас!
Драгоценней этой малышки ничего нет на свете. Она важнее всего остального. Я ни о чем не могу думать — только о ее здоровье и благополучии. Когда она плачет — это как нож прямо в сердце. Не могу вынести даже мысли о том, что она плачет. Я хочу наблюдать, как она растет, а не быть где-то вдали.
Да иди ты тоже к черту, и тебя и меня к черту. К черту весь этот город и всех, кто в нем живет. К черту этих всех продавцов авторучек, что вечно снуют между машинами и улыбаются за моей спиной. К черту этих мойщиков окон, этих грязных, что пачкают машину, идите к чертовой бабушке, найдите нормальную работу.
К черту индусов, что вышивают по улицам в замызганных тачках, насквозь провонявшимися соусом карри, который преследует тебя целый день. К черту террористов в драных спортивках, чтобы все ОБОСРАЛИСЬ!
К черту педерастов из Челси, со всеми их масляными мышцами, которые шатаются за ручку в моих парках и на моих тротуарах и трясут своими членами на 35-м канале.
К черту корейских баб с их пирамидами фруктов по нереальным ценам, со всеми их тюльпанами и розами, завернутыми в пластик, 10 лет в стране и до сих пор не бельмеса по-английски.
К черту русских на Брайтон-Бич, этих тупоголовых мафиози, сидящих в кафе и попивающих чай из маленьких чашек, сосущих сахар в зубах, все мутите, крутите, рыщите валите к себе на РОДИНУ!
К черту жидов с черными кейсами, что слоняются туда-сюда по 47-й улице в своих заштопанных пиджаках с перхотью, продающих южно-африканские бриллианты апартеида.
К черту брокеров с Уолл-стрит, самозваных хозяев вселенной, что все как один косят под Майкла Дугласа, гордые клерки, и ищут новые способы вытряхивать последние центы из рабочих людей без зазрения совести. Пусть лучше всю свою сраную жизнь считают прутья на решетках, вы думаете Буш и Чейни не знают об этом, да ну в самом деле. Продажи, рынок, Филадельфия, акции.
К черту пуэрториканцев с их показным богатством, что вечно набиваются в свои тачки-тартинки и устраивают самый говеный парад в городе.
К черту итальянцев из Белзер-Хеста с их прилизанными волосами и нейлоновыми куртками, с медальонами на шеях, что размахивают своими бейсбольными битами и ждут, когда им набьют морду.
К черту старых прокуренных законных жен богачей со шрамами от пластических операций, со щеками и подбородком, провисающих от переедания и бесконечных подтяжек, ты никого не обдуришь, МАМАША!
К черту братьев из верхних кварталов, они никогда не передают мяч, никогда не играют в защиту и всегда делают пять шагов перед каждым проходом к кольцу, а когда их засудят, они валят все на белых. Рабство отменили 137 лет назад, хватит сидеть на месте, МАТЬ ВАШУ!
К черту купленных полицейских с их незаконными санкциями и 41 пулей, стоящих за синей стеной безмолвия, вы предали наше доверие!
К черту священников, что суют руки в карманы невиновных детей. К черту церковь, которая защищает их, отдавая нас в руки ЗЛА. И за одно к черту вашего идола, он легко отделался, день на кресте, выходные в АДУ и вечная АЛЛИЛУЯ, всех ангелов вместе взятых, попробуй семь лет просидеть в Нотисвилле парень!
К черту Усаму Бен Ладена и всех этих засраных фундаменталистов в ямах и бункерах вместе взятых. От имени тысяч невинно убитых я молюсь, чтобы вы провели остаток своей жизни поджариваясь на реактивных двигателях, вместе со своими винтовками, в преисподней! Передайте своему избранному королю, пусть поцелует мой королевский ирландский ЗАД!
К черту Джейкоба Малинского, этого нытика!
К черту Френсиса, моего лучшего друга, который судит обо мне, пялясь на задницу моей подруги!
К черту Натурель Ривейру, я дарил ей свое доверие, а она всадила мне нож в спину, сдала меня с потрохами, ГНУСНАЯ СУКА!
К черту моего папашу с его вечным нытьем, который вечно торчит за своей стойкой, потягивая соду и подавая виски пожарникам и слесарям из Бронкса!
К черту весь этот город и всех, кто в нем живет, начиная от рядовых домишек Лайвстори и заканчивая пентхаусами в Парк Авеню, со всеми новостройками в Бронксе и квартирами-люкс в Сохо, с номерами в уютном городке, 2-х и 3-х этажными парковыми домижками на Лонг-Айленге. Чтобы оно все рухнуло от землетрясения, пусть горит все огнем и пламенем, пусть встанут воды и потопят все это ГОВНО, весь этот крысиный ПРИТОН!
НЕЕЕЕЕТ! Пошел ты сам к черту Монтгомери Броган! У тебя было все это и ты все это спустил в унитаз!
К черту индусов, что вышивают по улицам в замызганных тачках, насквозь провонявшимися соусом карри, который преследует тебя целый день. К черту террористов в драных спортивках, чтобы все ОБОСРАЛИСЬ!
К черту педерастов из Челси, со всеми их масляными мышцами, которые шатаются за ручку в моих парках и на моих тротуарах и трясут своими членами на 35-м канале.
К черту корейских баб с их пирамидами фруктов по нереальным ценам, со всеми их тюльпанами и розами, завернутыми в пластик, 10 лет в стране и до сих пор не бельмеса по-английски.
К черту русских на Брайтон-Бич, этих тупоголовых мафиози, сидящих в кафе и попивающих чай из маленьких чашек, сосущих сахар в зубах, все мутите, крутите, рыщите валите к себе на РОДИНУ!
К черту жидов с черными кейсами, что слоняются туда-сюда по 47-й улице в своих заштопанных пиджаках с перхотью, продающих южно-африканские бриллианты апартеида.
К черту брокеров с Уолл-стрит, самозваных хозяев вселенной, что все как один косят под Майкла Дугласа, гордые клерки, и ищут новые способы вытряхивать последние центы из рабочих людей без зазрения совести. Пусть лучше всю свою сраную жизнь считают прутья на решетках, вы думаете Буш и Чейни не знают об этом, да ну в самом деле. Продажи, рынок, Филадельфия, акции.
К черту пуэрториканцев с их показным богатством, что вечно набиваются в свои тачки-тартинки и устраивают самый говеный парад в городе.
К черту итальянцев из Белзер-Хеста с их прилизанными волосами и нейлоновыми куртками, с медальонами на шеях, что размахивают своими бейсбольными битами и ждут, когда им набьют морду.
К черту старых прокуренных законных жен богачей со шрамами от пластических операций, со щеками и подбородком, провисающих от переедания и бесконечных подтяжек, ты никого не обдуришь, МАМАША!
К черту братьев из верхних кварталов, они никогда не передают мяч, никогда не играют в защиту и всегда делают пять шагов перед каждым проходом к кольцу, а когда их засудят, они валят все на белых. Рабство отменили 137 лет назад, хватит сидеть на месте, МАТЬ ВАШУ!
К черту купленных полицейских с их незаконными санкциями и 41 пулей, стоящих за синей стеной безмолвия, вы предали наше доверие!
К черту священников, что суют руки в карманы невиновных детей. К черту церковь, которая защищает их, отдавая нас в руки ЗЛА. И за одно к черту вашего идола, он легко отделался, день на кресте, выходные в АДУ и вечная АЛЛИЛУЯ, всех ангелов вместе взятых, попробуй семь лет просидеть в Нотисвилле парень!
К черту Усаму Бен Ладена и всех этих засраных фундаменталистов в ямах и бункерах вместе взятых. От имени тысяч невинно убитых я молюсь, чтобы вы провели остаток своей жизни поджариваясь на реактивных двигателях, вместе со своими винтовками, в преисподней! Передайте своему избранному королю, пусть поцелует мой королевский ирландский ЗАД!
К черту Джейкоба Малинского, этого нытика!
К черту Френсиса, моего лучшего друга, который судит обо мне, пялясь на задницу моей подруги!
К черту Натурель Ривейру, я дарил ей свое доверие, а она всадила мне нож в спину, сдала меня с потрохами, ГНУСНАЯ СУКА!
К черту моего папашу с его вечным нытьем, который вечно торчит за своей стойкой, потягивая соду и подавая виски пожарникам и слесарям из Бронкса!
К черту весь этот город и всех, кто в нем живет, начиная от рядовых домишек Лайвстори и заканчивая пентхаусами в Парк Авеню, со всеми новостройками в Бронксе и квартирами-люкс в Сохо, с номерами в уютном городке, 2-х и 3-х этажными парковыми домижками на Лонг-Айленге. Чтобы оно все рухнуло от землетрясения, пусть горит все огнем и пламенем, пусть встанут воды и потопят все это ГОВНО, весь этот крысиный ПРИТОН!
НЕЕЕЕЕТ! Пошел ты сам к черту Монтгомери Броган! У тебя было все это и ты все это спустил в унитаз!
Если всадить нож в сердце ребенка, он вынет его, и воткнет тебе в глаз.
Ударишь его кулаком — он вернется с дубиной. Ударишь его ножом — он вернется с пистолетом. А если захочется в него стрелять — лучше убей его сразу, потому что он будет возвращаться до тех пор, пока один из вас не будет мертв.
Даже если ты ненавидишь людей настолько, что готов схватиться за нож… никогда не обращай его против людей. Боль и ненависть приносят деньги… не люди.
Постоянно. Это происходит снова и снова. Ты сама позволяешь окружающим использовать тебя, а потом грустно собираешь осколки своего сердца, давая очередную клятву не наступать на те же грабли. Глупая, ты говоришь, что одиночество делает тебя сильнее, что оно тебе по душе. А что на деле? Сидя в маленькой комнате одна, о чем ты плачешь? Я слышал твои мольбы. Самые горькие слезы и самая сильная боль были в моменты осознания твоего одиночества. Не потому ли ты окружила себя иллюзиями, в попытках спрятать свою ранимую душу от когтей живых людей, желающих растерзать твое доброе сердце, плюнуть в лицо на твою искреннюю улыбку и распять во время дружеский объятий? Но ты постоянно надеешься, что существует на свете человек, среди миллиардов незнакомцев в этом мире тот, кто встретит тебя так же тепло и самоотверженно, как ты в свое время падала на ножи предателей, обнимет, наполнит любовью, добротой твои сердце и душу, и никому не отдаст.
Мне жаль тебя расстраивать…
Мне жаль тебя расстраивать…
Не бросайте фразы сгоряча — есть слова сильнее урагана. Заживают раны от ножа, а от слов не заживают раны.
Я за то глубоко презираю себя,
Что потратил свой век, никого не любя,Что любить я хочу… что люблю я весь мир,
А брожу дикарем — бесприютен и сир,И что злоба во мне и сильна, и дика,
А хватаюсь за нож — замирает рука…
Что потратил свой век, никого не любя,Что любить я хочу… что люблю я весь мир,
А брожу дикарем — бесприютен и сир,И что злоба во мне и сильна, и дика,
А хватаюсь за нож — замирает рука…
В нашей школе при входе проверяют, нет ли у тебя револьвера или ножа, и если у тебя ничего нет, тебе всегда что нибудь дадут.
Эмо Филип
Эмо Филип
Я рад, что не влюблен, что не счастлив от всего мира. Мне нравится быть со всем остальным на ножах. Влюбленные часто раздражительны, опасны. Утрачивают ощущение перспективы. Теряют чувство юмора. Превращаются в нервных, занудных психотиков. И даже становятся убийцами.
— Есть третий вариант: мы сами станем Туко.
— То есть ты будешь занюхивать мет с ножа и избивать своих подчиненных?
— То есть ты будешь занюхивать мет с ножа и избивать своих подчиненных?
Алиса, ты не кошка, тебе уготована только одна жизнь. Пожалуйста, будь аккуратнее с этим большим ножом!
Мой удел сочинять безоглядно стихи на созвучьях себя распиная,
Неподкупной цензуры ножом разрезая строку наугад.
Я чрезмерность мою влить в размеренность мерную рад,
И по жизненной мерке кроится моих вымыслов странных одежка чудная.
Неподкупной цензуры ножом разрезая строку наугад.
Я чрезмерность мою влить в размеренность мерную рад,
И по жизненной мерке кроится моих вымыслов странных одежка чудная.
У того, кто не гадит под себя, когда к его горлу подставляют нож, нет либо кишок, либо мозгов.
Расплавьте все ружья, переломайте ножи, сожгите гильотины, но и тогда злобные душонки будут писать письма, способные убивать.
Те ножи, которые у меня есть в доме, остры настолько, что годятся чтобы разрезать ими конверты. Отрезать кусочек ржаного хлеба-это для них уже почти непосильная задача. По мне, они и не должны быть острее. В противном случае в тяжелейшие дни я способна быстро прийти к мысли о том, что можно без всяких проблем встать в ванной перед зеркалом и перерезать себе горло. И тут-то как раз очень неплохо иметь дополнительные гарантии безопасности, вроде того, что надо сходить вниз к соседу и взять у него взаймы нож.
Тот, кого ты любишь, это лезвие. Это скальпель, которым ты препарируешь собственную душу. Это разделочный нож, которым ты безжалостно отсекаешь в себе все лишнее, наносное, ставшее вдруг таким мелким и ненужным. Это бритва, которой ты вскрываешь грудную клетку, обнажая дрожащее сердце, жаждущее самого интимного прикосновения. И вскрыв себя, ты начинаешь бездумно кромсать это небо, чтобы по кусочкам дарить его тому, кого…
Страх — это острый нож, который убивает всё «творческое», и только храбрость может переломить его.
— Парни всегда хранят нож в своём сердце.
— А девушки пистолет.
— А девушки пистолет.
Мистер Ласк, сэр. Я посылаю вам половину почки, которую я вынул из одной из женщин и сохранил для вас, другой кусок я зажарил и съел, он был очень вкусным. Я могу вам послать окровавленный нож, которым я её вынул, если вы ещё немного подождёте. Поймайте меня, когда сможете, мистер Ласк.
Деньги — это хорошо, дело все в мотиве. Вот две женщины моют пол. Одна для того, чтобы 15-го получить зарплату, а вторая, чтобы было чисто. В итоге они обе 15-го получат зарплату. Но одна моет «туда», а вторая мимо. Ножом можно человека убить, а можно хлеб порезать. Также и с деньгами.
Почему не поднять голос против злодеев прошлого, знаменитых основоположников суеверия и фанатизма, тех, кто впервые схватил на алтаре нож, чтобы отдать на заклание строптивых, не желающих принять их воззрения
Предательство — это нож в твою спину от твоих друзей.
– Жаль, у меня с собой нет ножей, мы бы поклялись на крови.
– В следующий раз.
– Да-да, в следующий раз это уже прогресс.
– В следующий раз.
– Да-да, в следующий раз это уже прогресс.
В Корее, где огнестрельное оружие полностью запрещено, почти немыслимо представить убийство, совершенное из пистолета. Думаю, поэтому герои корейских фильмов оказываются лицом к лицу и в драке пользуются ножами или кулаками. Не знаю, могу ли я использовать это слово, но такого рода жестокость кажется мне «человечной».
У меня всегда есть ощущение, что в русской литературе человек нерефлексирующий, или уж, по крайней мере, знающий, чего он хочет, он подозрителен. Потому что вот русская действительность, она с виду кажется очень аморфной, очень инертной, кажется, что это такое масло, в которое ножу войти очень легко. Но это масло что-то такое делает с ножом, что он или ржавеет, или тупится, или начинает резать по живому. Эта инертность — она обманчива.
Где ножи?
– По крайней мере у вас приличные манеры, – говорит Эффи, когда мы заканчиваем главное блюдо. – Прошлогодняя пара ела всё руками, как дикари. У меня от этого совершенно пропадал аппетит.
Те двое с прошлого года были детьми из Шлака, и они никогда за всю свою жизнь не наедались досыта. Неудивительно, что правила поведения за столом не сильно их заботили. Мы – другое дело. Пит – сын пекаря; нас с Прим учила мама. Что ж, пользоваться вилкой и ножом я умею. Тем не менее замечание задевает меня за живое, и до конца ужина я ем исключительно пальцами.
Потом вытираю руки о скатерть, заставляя Эффи поджать губы еще сильнее.
Те двое с прошлого года были детьми из Шлака, и они никогда за всю свою жизнь не наедались досыта. Неудивительно, что правила поведения за столом не сильно их заботили. Мы – другое дело. Пит – сын пекаря; нас с Прим учила мама. Что ж, пользоваться вилкой и ножом я умею. Тем не менее замечание задевает меня за живое, и до конца ужина я ем исключительно пальцами.
Потом вытираю руки о скатерть, заставляя Эффи поджать губы еще сильнее.
Был развеселый розовый восход,
И плыл корабль навстречу передрягам,
И юнга вышел в первый свой поход
Под флибустьерским черепастым флагом.Накренившись к воде, парусами шурша,
Бриг двухмачтовый лег в развороте.
А у юнги от счастья качалась душа,
Как пеньковые ванты на гроте.И плавал бриг туда, куда хотел,
Встречался — с кем судьба его сводила,
Ломая кости веслам каравелл,
Когда до абордажа доходило.Был однажды богатой добычи дележ —
И пираты бесились и выли…
Юнга вдруг побледнел и схватился за нож, —
Потому что его обделили.
И плыл корабль навстречу передрягам,
И юнга вышел в первый свой поход
Под флибустьерским черепастым флагом.Накренившись к воде, парусами шурша,
Бриг двухмачтовый лег в развороте.
А у юнги от счастья качалась душа,
Как пеньковые ванты на гроте.И плавал бриг туда, куда хотел,
Встречался — с кем судьба его сводила,
Ломая кости веслам каравелл,
Когда до абордажа доходило.Был однажды богатой добычи дележ —
И пираты бесились и выли…
Юнга вдруг побледнел и схватился за нож, —
Потому что его обделили.
— Что ты, блин, искала? И почему мы встречаемся здесь? Ты же вроде съехала?
— Да. Я забыла свой нож, должно быть где-то здесь.
— О нет, только не клинок, выкованный в аду!
— Не клинок, а нож! Выкованный, не знаю… в Китае.
— А да, бесценный.
— Да. Я забыла свой нож, должно быть где-то здесь.
— О нет, только не клинок, выкованный в аду!
— Не клинок, а нож! Выкованный, не знаю… в Китае.
— А да, бесценный.
И пусть нет у меня ни ножа, ни клинка
Моя песня, как сталь, остра и звонка.
Сила слов велика, песней можно убить,
Рассказать обо всём и в своём убедить.
Моя песня, как сталь, остра и звонка.
Сила слов велика, песней можно убить,
Рассказать обо всём и в своём убедить.
— Оу! У тебя есть нож! Очень кстати!
— Кое-что получше… Глыть!
— И я хочу такую!
— Кое-что получше… Глыть!
— И я хочу такую!
— Я не смогу жить без тебя.
Его приторно-сладкое, но искреннее признание продолжалось всего лишь миг, но в это время все эмоции исчезли из глаз Сиона. Это не были глаза человека, изливавшего душу, признаваясь в любви. Этот взгляд принадлежал тому, кто совершил точный и смертельный удар, и теперь ковырял ножом в ране.
«Это только я был не в курсе?»
Он понятия не имел о истинной сущности Сиона.
Нэдзуми спас ему жизнь, его собственную жизнь тоже спасли, они жили и проводили свои дни вместе. Связь между ними была крепче, доверительнее, чем с кем бы то ни было. Он избегал этих отношений и опасался их, но не мог их окончательно разорвать; где-то глубоко в сердце он жаждал их и, наверное, превратил в своего рода убежище для себя.
— Я боюсь потерять тебя больше, чем кого бы то ни было.
Слова Сиона отражали и его собственные чувства. Ему не хотелось в этом признаваться, но то была правда. И все-таки, впервые после их встречи он просчитался насчет Сиона.
Нэдзуми снова стиснул зубы.
«Сион, кто ты?»
Его приторно-сладкое, но искреннее признание продолжалось всего лишь миг, но в это время все эмоции исчезли из глаз Сиона. Это не были глаза человека, изливавшего душу, признаваясь в любви. Этот взгляд принадлежал тому, кто совершил точный и смертельный удар, и теперь ковырял ножом в ране.
«Это только я был не в курсе?»
Он понятия не имел о истинной сущности Сиона.
Нэдзуми спас ему жизнь, его собственную жизнь тоже спасли, они жили и проводили свои дни вместе. Связь между ними была крепче, доверительнее, чем с кем бы то ни было. Он избегал этих отношений и опасался их, но не мог их окончательно разорвать; где-то глубоко в сердце он жаждал их и, наверное, превратил в своего рода убежище для себя.
— Я боюсь потерять тебя больше, чем кого бы то ни было.
Слова Сиона отражали и его собственные чувства. Ему не хотелось в этом признаваться, но то была правда. И все-таки, впервые после их встречи он просчитался насчет Сиона.
Нэдзуми снова стиснул зубы.
«Сион, кто ты?»
Детство это нож, всаженный в горло. Вытащить его нелегко.
Нож тупи, ложки гни,
Бей бутылки, пробки жги,
Блюда разом сильней о пол
Бильбо Бэггинсу назло!Скатерть рви, жир на ковёр,
Мусор кидай на постель ему,
В кладовке скорей молоко разлеееееей,
Бей бутыль вина об дверь!В кувшины кипящих углей накидай,
Там растолки и потом помешай,
Если они не разбились, то знаааааааай,
Доставай и по полу катай!
Бей бутылки, пробки жги,
Блюда разом сильней о пол
Бильбо Бэггинсу назло!Скатерть рви, жир на ковёр,
Мусор кидай на постель ему,
В кладовке скорей молоко разлеееееей,
Бей бутыль вина об дверь!В кувшины кипящих углей накидай,
Там растолки и потом помешай,
Если они не разбились, то знаааааааай,
Доставай и по полу катай!
А мне так нравится, как ты мне врешь,
Ведь правда режет хуже, чем кухонный нож.
Ведь правда режет хуже, чем кухонный нож.
С самого детства нам говорят, что любовь – редкий алмаз. Она дарит счастье, исцеляет, меняет в лучшую сторону. Но никто не говорит, что она ещё и хрусталь, который так легко разбить. Что она как нож: режет,
оставляет раны, которые образуются шрамами на всю жизнь. Как безжалостная и беспощадная война.
оставляет раны, которые образуются шрамами на всю жизнь. Как безжалостная и беспощадная война.
Гарри дописал адрес, сложил письмо пополам и засунул в конверт, адресовав его в Хогвартс. После чего, поразмыслив, взял свечку и, капнув воском на угол конверта, выдавил на нём кончиком перочинного ножа свои инициалы: Г. Д. П. Э. В. Сходить с ума — так со вкусом.
<…>
— Мама, — подал голос Гарри, — я хочу проверить гипотезу. Каким образом, согласно твоей теории, я должен послать сову в Хогвартс?
Мать отвернулась от кухонной раковины и озадаченно посмотрела на него.
— Я… Я не знаю. Думаю, для этого у тебя должна быть волшебная сова.
Он должен был с подозрением в голосе сказать: «Ага, выходит, проверить твою теорию никак нельзя», но странная уверенность не желала сдаваться.
— Письмо каким-то образом сюда попало, — рассудил Гарри, — так что я просто помашу им на улице и крикну: «Письмо в Хогвартс!» Посмотрим, прилетит ли сова, чтобы забрать его. Папа, ты хочешь пойти со мной?
Отец отрицательно покачал головой и продолжил чтение.
<…>
Гарри глубоко вздохнул и поднял конверт в воздух.
Сглотнул.
Кричать «Письмо в Хогвартс!», размахивая конвертом, на заднем дворе своего дома оказалось вдруг весьма нелепым занятием.
Нет, я не как папа. Я использую научный метод, даже если буду при этом глупо выглядеть.
— Письмо… — начал было Гарри, но получился только какой-то невразумительный отрывистый шёпот.
Тогда он собрался с духом и закричал в пустое небо:
— Письмо в Хогвартс! Можно мне сову?!
— Гарри? — произнёс почти над ухом озадаченный голос соседки.
Гарри отдёрнул руку, словно обжёгся, и спрятал конверт за спину, как будто в нём была выручка от продажи наркотиков. Лицо запылало от смущения.
Над соседским забором появилось женское лицо — растрёпанные седые космы торчали из-под сетки для волос. Это была миссис Фигг, которая временами за ним приглядывала.
— Что ты тут делаешь, Гарри?
— Ничего, — ответил он сдавленным голосом. — Просто… проверяю одну весьма глупую теорию…
— Ты получил пригласительное письмо из Хогвартса?
Гарри застыл на месте.
— Да, — сказали его губы после короткой паузы, — я получил письмо из Хогвартса. Они написали, чтобы я отправил им ответ с совой до 31 июля, но…
— Но у тебя нет совы. Бедный мальчик! Даже не представляю, о чём они думали, посылая тебе стандартное приглашение.
Морщинистая рука с раскрытой ладонью высунулась из-за забора. С трудом понимая, что происходит, Гарри отдал конверт.
— Я всё сделаю, дорогой, — сказала миссис Фигг, — мигом кого-нибудь приведу.
И её лицо, торчавшее над забором, исчезло.
Во дворе надолго воцарилась тишина, которую в конце концов нарушил тихий и спокойный голос мальчика:
— Что?
<…>
— Мама, — подал голос Гарри, — я хочу проверить гипотезу. Каким образом, согласно твоей теории, я должен послать сову в Хогвартс?
Мать отвернулась от кухонной раковины и озадаченно посмотрела на него.
— Я… Я не знаю. Думаю, для этого у тебя должна быть волшебная сова.
Он должен был с подозрением в голосе сказать: «Ага, выходит, проверить твою теорию никак нельзя», но странная уверенность не желала сдаваться.
— Письмо каким-то образом сюда попало, — рассудил Гарри, — так что я просто помашу им на улице и крикну: «Письмо в Хогвартс!» Посмотрим, прилетит ли сова, чтобы забрать его. Папа, ты хочешь пойти со мной?
Отец отрицательно покачал головой и продолжил чтение.
<…>
Гарри глубоко вздохнул и поднял конверт в воздух.
Сглотнул.
Кричать «Письмо в Хогвартс!», размахивая конвертом, на заднем дворе своего дома оказалось вдруг весьма нелепым занятием.
Нет, я не как папа. Я использую научный метод, даже если буду при этом глупо выглядеть.
— Письмо… — начал было Гарри, но получился только какой-то невразумительный отрывистый шёпот.
Тогда он собрался с духом и закричал в пустое небо:
— Письмо в Хогвартс! Можно мне сову?!
— Гарри? — произнёс почти над ухом озадаченный голос соседки.
Гарри отдёрнул руку, словно обжёгся, и спрятал конверт за спину, как будто в нём была выручка от продажи наркотиков. Лицо запылало от смущения.
Над соседским забором появилось женское лицо — растрёпанные седые космы торчали из-под сетки для волос. Это была миссис Фигг, которая временами за ним приглядывала.
— Что ты тут делаешь, Гарри?
— Ничего, — ответил он сдавленным голосом. — Просто… проверяю одну весьма глупую теорию…
— Ты получил пригласительное письмо из Хогвартса?
Гарри застыл на месте.
— Да, — сказали его губы после короткой паузы, — я получил письмо из Хогвартса. Они написали, чтобы я отправил им ответ с совой до 31 июля, но…
— Но у тебя нет совы. Бедный мальчик! Даже не представляю, о чём они думали, посылая тебе стандартное приглашение.
Морщинистая рука с раскрытой ладонью высунулась из-за забора. С трудом понимая, что происходит, Гарри отдал конверт.
— Я всё сделаю, дорогой, — сказала миссис Фигг, — мигом кого-нибудь приведу.
И её лицо, торчавшее над забором, исчезло.
Во дворе надолго воцарилась тишина, которую в конце концов нарушил тихий и спокойный голос мальчика:
— Что?
Я не хочу сказать, что мужчины не переживают из расставания. Переживают, но как-будто бы по другим поводам. Я когда съехала от своего парня, он переживал только из-за того, что не мог найти, что где лежит. Он мне звонит через два дня, я такая: «Блин, он будет мириться, он будет мириться!» Беру трубку и он такой: «Это… а где мой нож этот, с серой ручкой?» Я говорю: «В моём сердце, ***ас!
Рождение мгновенно, как взмах ножа. Детство пролетает стремительно — будто зарница. Возмужание — сон, зрелость — миф, старость — суровая быстротечная реальность, смерть — скорая неотвратимость.
Если что-то злит — злись. Злость — острый нож, разрежь им верёвки. Верхом на злости быстрей доберёшься до места, в котором хотела бы оказаться.
— Если бы вы узнали, что вам изменяют, то, как бы убили предателя?
— Ножом в сердце.
— Так, а если у вас кишка тонка?
— Застрелить.
— У вас и для этого кишка тонка.
— Что не так с нашими кишками?
— Ножом в сердце.
— Так, а если у вас кишка тонка?
— Застрелить.
— У вас и для этого кишка тонка.
— Что не так с нашими кишками?
Страсть! Все это хорошо в стихах да на сцене, где в плащах, с ножами, расхаживают актеры, а потом идут, и убитые и убийцы, вместе ужинать
Убери, пожалуйста, у меня на ножи аллергия.
— Балуешься акварелью, Эдди?
— Ну… объясни, что эта мультяшка делала в твоих объятьях!
— Видно, выбирала место, куда всадить нож!
— Ну… объясни, что эта мультяшка делала в твоих объятьях!
— Видно, выбирала место, куда всадить нож!
Только в беде познается, из какого материала ты сделан. Я всегда думала, что сделана из дуба, но оказалось, что из какого-то другого дерева, податливого, как воск. Стоит какому-нибудь поганцу поиграть ножом перед твоим носом, и уже сыплются щепки…
И полетели ножи. И стаи yпpеков. И заблудились во лжи.
И друг к другу в чувствах. Ты его таки убьёшь, но в самом финале.
А пока дышит весной, злой, с кем захочет.
И друг к другу в чувствах. Ты его таки убьёшь, но в самом финале.
А пока дышит весной, злой, с кем захочет.
Нож — это то, что отличает нас от животных. Это не часть тела, что всегда с тобой, но взяв в руку, ты обретаешь силу. И когда человек создал нож, он создал кое-что… ещё, — зло.
– Встань, сэр Ричард Мэйбери! – проревел он. – Этим ножом я освобождаю тебя от Нижнего мира. Отныне ты волен идти куда хочешь, да ничто не воспрепятствует тебе в твоем пути, да будет дорога твоя… чего-то там… и так далее и тому подобное… бла-бла-бла… – закончил граф.
Можно повернуться спиной к человеку, но никогда нельзя поворачиваться спиной к наркотику. Особенно, когда наркотик в человеке. А в руках у человека огромный охотничий нож.
— Приятно познакомиться.
— За что ты здесь?
— О, я… подслушивал полицейского агента. А ты?
— Они говорят, что я изнасиловал и убил парня. Зарезал его ножом до смерти.
— Оу.
— Но это неправда.
— Хорошо.
— Секс у нас был по взаимному согласию. Ножом я его потом прирезал.
— … оукееей.
— Будешь спать на верхней койке.
— Мне нравится на верхней…
— За что ты здесь?
— О, я… подслушивал полицейского агента. А ты?
— Они говорят, что я изнасиловал и убил парня. Зарезал его ножом до смерти.
— Оу.
— Но это неправда.
— Хорошо.
— Секс у нас был по взаимному согласию. Ножом я его потом прирезал.
— … оукееей.
— Будешь спать на верхней койке.
— Мне нравится на верхней…
Мне всегда запрещают рассказывать про сюжет «Шерлока», «Хоббита», «Стар Трека». Это прописано у меня в контракте, и, даже если вы вонзите в меня нож, я все равно ничего не скажу. Но достаточно вам взяться за мою прическу, я тут же упаду на колени и буду молить о пощаде. Просто у меня очень чувствительные волосяные фолликулы.
Волки не ждут предательства от своих в стае — они просто доверяют друг другу. Человек же в другом человеке видит того, кто в дальнейшем может воткнуть нож в спину.
Ещё раз обманите меня, и… я вырежу ваше сердце кухонным ножом.
Не верьте моей улыбке. Улыбка- это всего лишь мускул моего лица. Я могу вонзить вам нож в спину, не прекращая при этом улыбаться…
Счастье встречи с тобой, оно будто лезвие ножа — страшно остро и очень узко. А рядом, с обеих сторон, две темные глубины.
Тоска по дому — это не всегда то смутное, ностальгическое и даже прекрасное чувство, каким мы его себе привыкли представлять. Оно может быть острым, как нож, и превращаться в болезнь не в переносном, а в прямом смысле. Оно может изменить взгляды человека на жизнь. Лица на улице становятся для него не безразличными, а отталкивающими и даже злорадными. Тоска по дому — это настоящая болезнь, боль вырванного с корнем растения.
Всего одна фраза… Как будто ножом по сердцу…
Доверие – это когда даёшь человеку нож в руки и поворачиваешься спиной…И я ошиблась,дав его тебе…
Каждому человеку, которому ты даришь доверие, ты даешь в руки нож. Им он может тебя защитить или уничтожить.
Да? Сочувствую… Моя спина ранила твой нож?
Я залечу ноющую боль, которая режет сердце как нож. Простить я все могу, лишь не измену и ложь.
Никогда не говорите, что знаете человека — пока не получите от него нож в спину.
Смерть моего мужа — полная случайность, он просто упал на мой нож… Он просто упал на мой нож. Семь раз.
Для убийства не нужен мотив, для него нужен нож!
Нельзя рассекать любовь по живому острым ножом безразличия, а потом ожидать, что все вернется к прежнему благополучию.
— О, — возразила Эстелла, — у меня, разумеется, есть сердце в том смысле, что его можно пронзить ножом или прострелить. И конечно, если бы оно перестало биться, я бы умерла. Но вы понимаете, что я хочу сказать. У меня нет никакой мягкости — никаких чувств… сентиментов… глупостей.
И в пролёт не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Но убивают все любимых, —
Пусть знают все о том, —
Один убьет жестоким взглядом,
Другой — обманным сном,
Трусливый — лживым поцелуем,
И тот, кто смел, — мечом! Один убьет любовь в расцвете,
Другой — на склоне лет,
Один удушит в сладострастьи.
Другой — под звон монет,
Добрейший — нож берет: кто умер,
В том муки больше нет. Кто слишком скор, кто слишком долог,
Кто купит, кто продаст,
Кто плачет долго, кто — спокойный —
И вздоха не издаст,
Но убивают все любимых, —
Не всем палач воздаст.
Пусть знают все о том, —
Один убьет жестоким взглядом,
Другой — обманным сном,
Трусливый — лживым поцелуем,
И тот, кто смел, — мечом! Один убьет любовь в расцвете,
Другой — на склоне лет,
Один удушит в сладострастьи.
Другой — под звон монет,
Добрейший — нож берет: кто умер,
В том муки больше нет. Кто слишком скор, кто слишком долог,
Кто купит, кто продаст,
Кто плачет долго, кто — спокойный —
И вздоха не издаст,
Но убивают все любимых, —
Не всем палач воздаст.
После попытки ограбления, я начал носить с собой нож. С тех пор, мои попытки стали намного удачней!
Плохая привычка, все еще любить того, кто дважды всадил тебе нож в сердце…
Помочь, значит? Я расскажу тебе одну сказочку. Она начинается в пять утра, когда ты перед работой накручиваешь свои волосики на бигуди, меня будит странный звук. Это коту вспарывают брюхо ножом? Неет, это мой сынуля. Он хочет есть. А в подгузниках у него столько добра, что я подумываю нанять отдельного конюха. Но я иду и выгребаю это сам, потому что я люблю этого парня. Ты ж меня знаешь, я люблю делать добрые дела! Потом я мчусь в клинику, где на меня валятся особо умные коллеги вроде тебя и пациенты, которых столько, что по всем законам физики их столько и быть не может. Платят мне как среднему дворнику, работаю я всего по сорок часов в сутки. Так что, в принципе, мне повезло. Потом я возвращаюсь домой. Там меня встречает слабый запах детской блевотины, хотя раньше дом пах… да ничем. Ничем, ничем, ничем! Раньше ничем он не пах! И всё, чего мне хочется, перед тем как запрячься в эту упряжку заново, это сесть на диванчик, взять пиво, включить спортивный канал, а если я не особенно вспотел на работе, сунуть руку в штаны и почесать яйца. Но, увы, для Джордан это не считается почему-то домашней работой и разделением семейного труда. А теперь давай, супер-герой, советуй!
Диалог бизнеса и власти происходит последние двадцать лет как диалог мясника с коровой — ласково заглядывая в глаза и держа нож под горлом с вопросом: а что у нас сегодня — говядина или молоко?
Считает лишь дурак или злодей,
Что горе совершенствует людей.
Такое мненье сходно с заблужденьем,
Что старый нож от ржавчины острей,
Что от дождей в ненастный день осенний
Вода в потоке чище и светлей.
Что горе совершенствует людей.
Такое мненье сходно с заблужденьем,
Что старый нож от ржавчины острей,
Что от дождей в ненастный день осенний
Вода в потоке чище и светлей.
Жил на свете мясник, и у него был нож, который год за годом оставался идеально острым. Когда мясника спрашивали, как ему удается сохранять лезвие в таком состоянии, он отвечал: «Я следую линиям кости. Я не пытаюсь разрезать ее, сломать и вообще хоть как-то ей сопротивляться. Это только испортит нож». В жизни нужно идти вдоль препятствий. Если пытаться их побороть — это только навредит.
Жена приходит утром домой пьяная в дрыбадан. Муж бегает вокруг неё, кричит: “Если бы у меня был нож, – я б тебя зарезал!. Если бы был пистолет,- застрелил бы!”. Она голову поднимает: “А ты забодай”
Мода — это не с жиру беситься, как любят говорить на телевизионных шоу, это государственный вопрос. Человечество давно не ест сырого мамонта, не занимается любовью на улице и не разгуливает голышом. Мы никогда не перестанем есть, размножаться и одеваться. Почему никто не ставит под сомнение необходимость есть при помощи вилки и ножа для того, чтобы называться воспитанным человеком. Но находятся еще такие странные люди, которые считают, что настоящий интеллектуал может одеваться черт знает во что.
Где моя вера? Даже глубоко внутри … нет ничего кроме пустоты и тьмы … Если Бог существует – пожалуйста, прости мне. Когда я пытаюсь обратить мои мысли небесам, возникает такое осознание там пустоты, что эти самые мысли возвращаются как острые ножи и ранят мою самую душу… Как болезненна эта неизвестная боль – у меня нет веры. Отвергнутая, пустая, без веры, без любви, без рвения… Для чего я борюсь? Если нет Бога, не может быть и души. Если нет души, тогда, Иисус, ты тоже неправда.
Не говори! Меня он как и прежде любит,
Мной, как и прежде дорожит…
О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть, вижу, нож в его руке дрожит.То в гневе, то в слезах, тоскуя, негодуя,
Увлечена, в душе уязвлена,
Я стражду, не живу… им, им одним живу я —
Но эта жизнь!.. о, как горька она!Он мерит воздух мне так бережно и скудно,
Не мерят так и лютому врагу…
Ох, я дышу ещё болезненно и трудно,
Могу дышать, но жить уж не могу!
Мной, как и прежде дорожит…
О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть, вижу, нож в его руке дрожит.То в гневе, то в слезах, тоскуя, негодуя,
Увлечена, в душе уязвлена,
Я стражду, не живу… им, им одним живу я —
Но эта жизнь!.. о, как горька она!Он мерит воздух мне так бережно и скудно,
Не мерят так и лютому врагу…
Ох, я дышу ещё болезненно и трудно,
Могу дышать, но жить уж не могу!
Под холодный шепот звёзд
Мы сожгли последний мост,
И всё в бездну сорвалось,
Свободным стану я
От зла и от добра,
Моя душа была на лезвии ножа.
Мы сожгли последний мост,
И всё в бездну сорвалось,
Свободным стану я
От зла и от добра,
Моя душа была на лезвии ножа.
Никто не предугадает, когда рука на бедре может привести к ножу в спине.
О! история у нас вещь ужасная; благородно или низко вы поступили, правы или нет, могли избежать или не могли, но ваше имя замешано в историю… все равно, вы теряете все: расположение общества, карьеру, уважение друзей… попасться в историю! ужаснее этого ничего не может быть, как бы эта история ни кончилась! Частная известность уж есть острый нож для общества, вы заставили об себе говорить два дня. Страдайте ж двадцать лет за это.
Не верьте улыбке. Улыбка-это только движение мускулов лица. Можно вонзить другому нож в сердце не прекращая улыбаться.
Koenigsegg утверждает, что модель CCX более комфортная. Более комфортная, чем что… чем быть избитым ножом?
Когда кто-то дарит тебе нож, нужно дать ему монету, чтобы нож не разрезал вашу дружбу.
Наркоман привычен ко многому, например к виду своей покойной бабушки, ползущей с ножом в зубах…
Сейчас у меня словно стальной нож в горле,
Я не могу дышать, но буду бороться, сколько смогу,
Пока неправда не станет правдой.
Я не могу дышать, но буду бороться, сколько смогу,
Пока неправда не станет правдой.
Почуяв опасность, улитка прячется в домик. Там у нее водка и нож.
Он был из тех, кто ест ножом, обходясь без вилки; такому ничего не стоит языком поменять косточки в вишнях, окажись они у него во рту.
Бывают моменты, когда реальность становится неважной, незначительной, недостойной внимания. Бывают моменты, когда душевные переживания затмевают всё остальное. И пусть хоть наступит конец света – ты не заметишь. Проткни тебя ножом – ты не заметишь. Даже долгая варка в котлах ада покажется лишь мелким неудобством.
Человек без воли, что нож без стали.
Память как острый нож — она ранит очень больно.
«Дети как ножи, — сказала как-то моя мать. — Они наносят глубокие раны, хотя вроде бы этого и не хотят».
— Теперь нам всем придется спать в палатке, которую делали для анорексиков!
— Ладно, можем и пообниматься.
— Эй, ребята, у меня есть нож. И если вы ночью захотите сыграть в «Горбатую гору», то я буду играть в «Рэмбо».
— Ладно, можем и пообниматься.
— Эй, ребята, у меня есть нож. И если вы ночью захотите сыграть в «Горбатую гору», то я буду играть в «Рэмбо».
Да, он грубый, коварный, на него нельзя положиться: вкладываешь ему в руки тупой нож, а он в самый неожиданный момент вдруг превращается в острую бритву. И все-таки присутствие Ретта придает бодрости, как… совсем как рюмка коньяку!
— Ты держишь нож под подушкой?
— Это моя единственная система безопасности. И я люблю резать.
— Это моя единственная система безопасности. И я люблю резать.
Я не из тех, кто затаивает злобу. В самый момент предательства я чувствую себя так, будто меня ударили ножом в спину, и, конечно, моя первая реакция — «Я убью этого ублюдка!» Но это проходит. Я заставляю себя справиться с этим чувством. Я не задерживаюсь на нём. Оно того не стоит. Меня много предавали, но я стискивал зубы, прикусывал язык и говорил: «Да пошли они!»
Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих!
Так поражает молния, так поражает финский нож!
Так поражает молния, так поражает финский нож!
У каждого короля за душой столько говна, что пырнуть его ножом — по-любому дело справедливое.
— А если некроманты появятся вместе с ними? Например, с бетайласами. — Она отодвинула тарелку и уставилась на собеседника пронзительным, требовательным взглядом.
— Тогда стреляй в голову, — неторопливо откладывая вилку с ножом, ответил Ричард.
— Кому?
— Лучше бетайласам. Кадаверциан могут обидеться.
— Тогда стреляй в голову, — неторопливо откладывая вилку с ножом, ответил Ричард.
— Кому?
— Лучше бетайласам. Кадаверциан могут обидеться.
Обернулась жизнь твоя цыганкою,
А в ее мучительных зрачках
Степь, закат да с горькою тальянкою
Поезда на запасных путях. Ты глазами, словно осень, ясными
Пьешь Россию в первый раз такой —
С тройкой, с колокольцами напрасными,
С безысходной девичьей тоской. В пламенное наше воскресение,
В снежный вихрь — за голенищем нож —
На высокое самосожжение
Ты за ней, красавицей, пойдешь. Довелось ей быть твоей подругою,
Роковою ночью, без креста,
В первый раз хмельной крещенской вьюгою
Навсегда поцеловать в уста… Трех свечей глаза мутно-зеленые,
Дождь в окне, и острые, углом,
Вижу плечи — крылья преломленные —
Под измятым черным сюртуком.
А в ее мучительных зрачках
Степь, закат да с горькою тальянкою
Поезда на запасных путях. Ты глазами, словно осень, ясными
Пьешь Россию в первый раз такой —
С тройкой, с колокольцами напрасными,
С безысходной девичьей тоской. В пламенное наше воскресение,
В снежный вихрь — за голенищем нож —
На высокое самосожжение
Ты за ней, красавицей, пойдешь. Довелось ей быть твоей подругою,
Роковою ночью, без креста,
В первый раз хмельной крещенской вьюгою
Навсегда поцеловать в уста… Трех свечей глаза мутно-зеленые,
Дождь в окне, и острые, углом,
Вижу плечи — крылья преломленные —
Под измятым черным сюртуком.
И хочу есть за своим столом, и чтоб были свои ножи и вилки, и хочу, чтоб горели свечи. И хочу, чтоб была весна, и хочу расчесывать волосы перед зеркалом, и хочу кошку, и хочу новое платье…
Восточный ветер. Фонарь и дождь. И прямо в сердце нож. Улица — дрожь натянутого провода, дрожь огромного овода. Со всех сторон, куда ни пойдешь, прямо в сердце — нож.
Теперь достаньте свой перочинный нож и вырежьте следующую цитату. Наклейте ее внутри своей шляпы или на зеркало, где вы будете видеть ее каждое утро во время бритья:
Половины этого города просто не существует. По моему мнению, пространство внутри Садового кольца вечерами превращается в некое подобие компьютерной игрушки, населенной людьми-пустышками. Когда-то они были нормальными людьми, у них были мечты, «души прекрасные порывы», проблемы и жизненные заботы. Но затем, в какой-то момент, они поняли, что легче превратиться в персонажей гламурных журналов, героев и героинь танцпола, фей подиума и ресторанных рыцарей ножа и тарелки. Превратить свою жизнь в атмосферу круглосуточной вечеринки и стать теми самыми рекламируемыми на всех углах «ночными жителями». Постоянные лучи софитов отучили их глаза воспринимать дневной свет, лампы солярия сделали невозможным нахождение на дневном солнце, тонны парфюмерии и косметики вкупе с наркотиками и диетами постепенно иссушали их тела, а актуальные журналы и развлекательное телевидение сделали то же самое с их мозгом. В конце концов они превратились в тени людей, в некое подобие невидимок, которые могут выходить из дома только в ночное время суток, когда искусственное освещение скрывает то, что под оболочкой из макияжа, платья «Prada», джинсов «Cavalli» или костюма «Brioni» — скрыта пустота. Именно поэтому вы никогда не встретите их днем на улицах Москвы. Боязнь, что кто либо увидит, что под темными очками «Chanel» нет никаких глаз, а их лица просто нарисованы, заставляет их оставаться днем дома. День — время людей, тогда как ночь — время мумий.
Галлюцинации вообще довольно противны. Но через некоторое время ты учишься приспосабливаться к таким явлениям, как визит покойной бабушки, ползущей по твоей ноге с ножом в зубах. Большинство знатоков кислоты легко могут справиться с подобного рода вещами.
Нож – самое прочное, самое бессмертное, самое гениальное из всего, созданного человеком. Нож был гильотиной, нож — универсальный способ разрешить все узлы, и по острию ножа идет путь парадоксов – единственно достойный бесстрашного ума путь…
В характере моего друга Холмса меня часто поражала одна странная особенность: хотя в своей умственной работе он был точнейшим и аккуратнейшим из людей, а его одежда всегда отличалась не только опрятностью, но даже изысканностью, во всем остальном это было самое беспорядочное существо в мире, и его привычки могли свести с ума любого человека, живущего с ним под одной крышей.
Не то чтобы я сам был безупречен в этом отношении. Но все же моя неаккуратность имеет известные границы, и когда я вижу, что человек держит свои сигары в ведерке для угля, табак — в носке персидской туфли, а письма, которые ждут ответа, прикалывает перочинным ножом к деревянной доске над камином, мне, право же, начинает казаться, будто я образец всех добродетелей.
Не то чтобы я сам был безупречен в этом отношении. Но все же моя неаккуратность имеет известные границы, и когда я вижу, что человек держит свои сигары в ведерке для угля, табак — в носке персидской туфли, а письма, которые ждут ответа, прикалывает перочинным ножом к деревянной доске над камином, мне, право же, начинает казаться, будто я образец всех добродетелей.
Если вы так уверены, что животные предназначены вам в пищу, тогда сперва убейте сами то существо, чье мясо хотите съесть. Но убейте его своими собственными руками или зубами, не прибегая к помощи ножа, дубины или топора.
Занять видное место в деловом мире обычно удаётся лишь человеку одной идеи, твёрдо убеждённому, что само провидение уготовило ему блестящую карьеру на том или ином избранном им поприще. Новый сорт мыла, или нож для открывания консервных банок, или безопасная бритва, или переключатель скоростей — что-то одно безраздельно захватывает воображение человека, жжёт, как раскалённый уголь, и до краёв заполняет его существование. Чтобы так гореть нужны бедность и молодость. Предмет, которому человек решил посвятить свою жизнь, должен открывать ему путь к несчётным возможностям и несчётным радостям. И целью должно быть счастье, иначе огонь не будет гореть достаточно ярко, движущая сила не будет достаточно мощной — и успех не будет полным.
Люди — занятные существа.(…) Они твёрдо уверены, что зло можно уничтожить, посадив на кол или медленно изжарив на костре. Что оно раскается и исправится, сгнив в вонючей темнице, повисев на дыбе, постояв у позорного столба, лишившись друга или любимой, потеряв смысл существования вместе со зрением, состоянием или честью. И когда оно, втоптанное в грязь, захлебнётся собственной кровью, изойдёт хрипом, пытаясь дотянуться до торчащего из спины ножа, добро восторжествует.
Хочешь знать, почему я использую нож? Пушки слишком быстры, не успеваешь насладиться, получить истинное удовольствие, а когда я использую нож, в этот самый последний момент раскрывается ВСЯ человеческая сущность, и в каком-то смысле я знаю твоих друзей лучше, чем ты. И… хочешь знать, кто из них был трусом?
Вот ты улыбаешься, вот ты поправила ковер, вот ты спрятала яблоко в буфет на завтра. И ты ничего не знаешь. Ты не знаешь, что для тебя, в сущности, уже нет ни ковра, ни яблоков, ни «завтра», ни улыбок, да, никогда «никаких улыбок». Конечно. А я все это знаю. Я держу нож, которым убью тебя. Держу и плачу, а не убить уже не могу.
Если падает вилка, значит придет женщина. Если нож — то мужчина. А если падает настроение, значит придёт понедельник…
Артур стал на колени и нагнулся над краем пропасти. Огромные сосны, окутанные вечерними сумерками, стояли, словно часовые, вдоль узких речных берегов. Прошла минута — солнце, красное, как раскаленный уголь, спряталось за зубчатый утес, и все вокруг потухло. Что-то темное, грозное надвинулось на долину. Отвесные скалы на западе торчали в небе, точно клыки какого-то чудовища, которое вот-вот бросится на свою жертву и унесет ее вниз, в расверстую пасть пропасти, где лес глухо стонал на ветру. Высокие сосны острыми ножами поднимались ввысь, шепча чуть слышно: «Упади на нас!». Горный поток бурлил и клокотал во тьме, в неизбывном отчаянии кидаясь на каменные стены своей тюрьмы.
— Padre! — Артур встал и, вздрогнув, отшатнулся от края бездны. — Это похоже на преисподнюю!
— Нет, сын мой, — тихо проговорил Монтанелли, — это похоже на человеческую душу.
— На души тех, кто бродит во тьме и кого смерть осеняет своим крылом?
— На души тех, с кем ты ежедневно встречаешься на улицах.
— Padre! — Артур встал и, вздрогнув, отшатнулся от края бездны. — Это похоже на преисподнюю!
— Нет, сын мой, — тихо проговорил Монтанелли, — это похоже на человеческую душу.
— На души тех, кто бродит во тьме и кого смерть осеняет своим крылом?
— На души тех, с кем ты ежедневно встречаешься на улицах.
Злой дух гнал его, сквозь огонь, сквозь пламя, по водоворотам и лужам, по трясинам и болотам; он ему подкладывал ножи под подушку, веревки на скамью, крысиный яд к похлебке; подбивал его скакать на гнедом рысаке через четырехдюймовые мосты за собственной тенью, как за предателем.
— Господи! Ты хоть чего-нибудь боишься?
— Да, — говорю я, тяжело дыша. — Я боюсь потерять близких людей. Боюсь воспоминаний, которые, словно петля на шее, постепенно тебя убивают. А еще я боюсь обнять человека… А он, тем временем, вонзит мне нож в спину.
— Да, — говорю я, тяжело дыша. — Я боюсь потерять близких людей. Боюсь воспоминаний, которые, словно петля на шее, постепенно тебя убивают. А еще я боюсь обнять человека… А он, тем временем, вонзит мне нож в спину.
Вопрос словно нож, разрезающий полотно нарисованной декорации, чтобы можно было заглянуть, что скрывается за ней.
Я ненавидел Хэллоуин. Это так глупо — никто по-настоящему не боялся, все ходили по городу измазанные бутафорской кровью, или с резиновыми ножами, или, что хуже всего, в костюмах, которыми и напугать-то невозможно. Считалось, что на Хэллоуин по земле бродят духи зла, — в эту ночь друиды сжигали детей в плетеных клетках. Какое это имело отношение к одежде в стиле Человека-паука?
Как нам стыдно за ложь,
За сердечную дрожь,
И какой носим в сердце мы нож!Никому не понять,
Никому не сказать,
Остается застыть и молчать.
За сердечную дрожь,
И какой носим в сердце мы нож!Никому не понять,
Никому не сказать,
Остается застыть и молчать.
С глубокомысленными людьми всегда нужно быть настороже. Ибо смотришь им в глаза, — и видишь безграничную мудрость, а на самом деле они планируют твое убийство и держат нож за спиной. Или же планируют тебя украсть и присвоить.
Держи нож при себе для защиты, а не для брата…
… Быть с женщиной, любящей другого, и прикидываться, что ничего не замечаешь. Когда влюблён, это как ножом по сердцу. Знаешь, но делаешь вид, будто не знаешь. В конце концов это становится невыносимо — или она выставляет тебя за дверь.
Мы с Морготом на таких ножах, что и мысли о примирении с ним я допустить не могу. Он отнял у меня все, превратил мою жизнь в дорогу по трупам — и что же? Я прочитал две страницы — и уже готов влезть в морготову шкуру! Это колдовство, эльдар, иначе нельзя и сказать! Если вы не можете его распознать — стало быть, это не ваше эльфийское колдовство и не на вас оно рассчитано.
— Только что зарезал перочинным ножом водяную змею длиной двенадцать метров.
— В нашем саду не водятся водяные змеи!
— Да говорю же тебе – такая ярко-зелёная и плевалась водой!
— Это был наш новый садовый шланг!
— Теперь понятно, почему она к крану присосалась.
— В нашем саду не водятся водяные змеи!
— Да говорю же тебе – такая ярко-зелёная и плевалась водой!
— Это был наш новый садовый шланг!
— Теперь понятно, почему она к крану присосалась.
— Босс, звонит Скаул. Он ограбил очередной магазин, угрожая ножом. Ему нужен ваш адвокатский совет!
— Хватит нарушать закон, гад!
— Хватит нарушать закон, гад!
— Ты цел, друг?
— Да, только ножом зацепило. Тридцать пять раз.
— Да, только ножом зацепило. Тридцать пять раз.
— Не все люди дурные. Не все причиняют зло.
— Нет, все, Мария. Ты тоже причинила его. Вонзила мне нож в спину.
— Нет, все, Мария. Ты тоже причинила его. Вонзила мне нож в спину.
— У меня будут проблемы. Ведь никто не должен был выиграть гигантскую панду.
— Что, лучше получить удар ножом?
— Что, лучше получить удар ножом?
Это не тех врагов, что проклинают тебя в лицо, ты должен бояться. А тех, что улыбаются, когда ты на них смотришь, и точат ножи, когда ты поворачиваешься к ним спиной.(Не тот враг страшен, кто проклинает тебя в лицо, а тот, что встречает тебя улыбкой и точит нож, когда ты поворачиваешься спиной.)
— Она у нас теперь шизанутая маньячка? Зашибись.
— Кто такая шизанутая маньячка?
— Дамочка, которая гоняется с ножом за предметом обожания.
<…>
— Кас, как думаешь, Анна права?
— Нет. Она… Шизанутая маньячка.
— Кто такая шизанутая маньячка?
— Дамочка, которая гоняется с ножом за предметом обожания.
<…>
— Кас, как думаешь, Анна права?
— Нет. Она… Шизанутая маньячка.
Повидал я глупых нарядов, Скарл. Но сделать плащ из ножей? ХА-ХА! Этот мальчуган превзошёл всех.
Мири, не нож — оружие. Человек — оружие.
Когда я оглядываюсь на свою жизнь, это не значит, что я хочу видеть вещи так, как они происходили на самом деле, я предпочитаю помнить их в художественной обработке. И, честно говоря, вся эта ложь намного честнее, потому что я ее создатель.
В клинической психологии сказано, что травма — самый жестокий убийца. Воспоминания не поддаются трансформации, как атомы и частицы в квантовой физике, они могут потеряться навсегда. Мое прошлое будто незаконченная картина, и как художник этой картины, я должна закрасить все уродливые дыры, сделав ее вновь прекрасной.Нельзя сказать, что я не была честна, просто ненавижу реальность.И эта девушка слева приказала дать ей мармеладных мишек и нож пару часов назад. Ей дали только мармеладных мишек.
Я бы хотела, чтобы мне тоже дали только мармеладных мишек.
В клинической психологии сказано, что травма — самый жестокий убийца. Воспоминания не поддаются трансформации, как атомы и частицы в квантовой физике, они могут потеряться навсегда. Мое прошлое будто незаконченная картина, и как художник этой картины, я должна закрасить все уродливые дыры, сделав ее вновь прекрасной.Нельзя сказать, что я не была честна, просто ненавижу реальность.И эта девушка слева приказала дать ей мармеладных мишек и нож пару часов назад. Ей дали только мармеладных мишек.
Я бы хотела, чтобы мне тоже дали только мармеладных мишек.
Агент Хилл сделала детальный анализ ваших последних трёх заданий. Боевые действия – высший балл. Шпионаж – она дала тебе высшие оценки со времён Романов. А в разделе «Навыки общения с людьми» она нарисовала… я думаю, это фекалии с торчащими из них ножами.
Вроде все свои, а тут нож в спину.
Я ведь только что предыдущий вынул
Я ведь только что предыдущий вынул
Нож — это самое простое, но и самое надежное в мире оружие. Он не даёт осечек, и в нём не кончаются патроны. Правда, и от своего владельца нож требует некоторых навыков…
— Храбрый, видать, вояка, раз два меча навесил. Ты, седой! На кой тебе два меча? А в штанах два хера держишь? Ты, сука, глухой? Скажешь, кто ты такой есть, или тебе язык ножом развязать?
— Ведьмак. Спрашиваешь, зачем мне два меча? Один — для чудовищ, другой — для людей. Член у меня один.
— Ведьмак. Спрашиваешь, зачем мне два меча? Один — для чудовищ, другой — для людей. Член у меня один.
За годы службы в полиции Норман пришёл к убеждению, что телепатия всё-таки существует. Другое дело, что это тяжёлая работёнка. Практически невыполнимая… если не знать, на какую волну настраиваться. Прежде всего надо понять, как проникнуть в сознание того человека, который тебе нужен — врыться ему в мозги, наподобие крошечной землеройки, — и уловить даже не мысль, а волну, на которой работает его мозг. Вовсе не обязательно читать мысли. Самое главное — уловить образ мышления. И как только ты с ним разобрался, как только ты вжился в образ, тогда уже можно идти напрямик — не вслед за намеченной жертвой, но по тому же пути, опережая её на шаг, потому что ты можешь заранее предугадывать все её действия. И однажды вечером, когда он (или она, в данном случае) меньше всего этого ожидает, ты будешь на месте… затаишься за дверью… или спрячешься под кроватью с ножом в руке, готовый вонзить его сквозь матрас, как только бедняжка уляжется спать.
Лишних ножей не бывает, говорил его отец. Если только эти ножи не направлены в твое сердце теми, кто тебя ненавидит.
Музыка — это не Бах, и не Бетховен, а консервный нож для открывания души
У потерянного ножа ручка золотая.
— Слушай, сделай одну вещь — там у меня за корсетом есть нож.
— Постой-ка, у тебя есть нож… и пистолет? Для чего тебе все это?
— Ээ… чтобы защищать свою честь.
— А на нее разве кто-то посягает?
— Постой-ка, у тебя есть нож… и пистолет? Для чего тебе все это?
— Ээ… чтобы защищать свою честь.
— А на нее разве кто-то посягает?
Двойственно распять слова на бумаге, И на Голгофу — творчества нести талант.Стихи как гимн пытливого ума отваги, А для кого-то — слабый антидепрессант. Метафоры, закованные в строфы-латы, Или залатанные в самолюбования наряд. Одни кому-то перепишут жизни постулаты, Другие просто повседневный маскарад… Писатель — это генерал, слова его — солдаты! Чеканят шаг чернильный, умирая на бумаге. Сражаясь за умы, надгробьями цитаты — Эпиграф обезглавленной забытой саги. Талант бесценный фолиант, не для наживы! А если так, слова — ножи и алчности диктант. И если деньги доминант, самооценка лжива… Лишь то, что живо, превращается в бриллиант
Каждый владеет ножом. Но этот нож можно использовать и для убийства соседа, и для защиты своей жизни и жизни близких от врага. И тут надо понимать – тот же нож есть предмет неразумный, не имеющий своей воли.
Мой совет: не пренебрегайте уроками выживания. Вам не терпится схватиться за оружие, но большинство погибнет от естественных причин: десять процентов от инфекции, двадцать от обезвоживания – природа умеет убивать не хуже ножа.
И почему именно в тот момент, когда в твоей жизни все прекрасно, к твоему горлу приставляют нож?
Женщины почему-то любят гладить лезвие ножа, который их ранил.(Женщины любят, чтобы поражающий их нож был красив и ужасен.)
Князь, не теряя присутствия духа, вынул из бокового кармана дорожный пистолет и выстрелил в маскированного разбойника. Княгиня вскрикнула и с ужасом закрыла лицо обеими руками. Дубровский был ранен в плечо, кровь показалась. Князь, не теряя ни минуты, вынул другой пистолет, но ему не дали времени выстрелить, дверцы растворились, и несколько сильных рук вытащили его из кареты и вырвали у него пистолет. Над ним засверкали ножи.
Чем острее нож, тем слабее боль.
Каково это будет, фантазировал я, балансировать на узком как лезвие ножа вершинном хребте горы, волноваться по поводу сгущающихся вдалеке грозовых облаков, пытаться укрыться от ветра и холода, знать, что любое движение вправо и влево грозит падением в отвесную пропасть? Способен ли человек держать в узде свой страх ровно столько времени, сколько нужно на восхождение и возвращение?
— Руки — опасное оружие того, кто умеет ими пользоваться. Тот, кто умеет драться врукопашную, всегда имеет преимущество перед теми, кто полагается на мечи и ножи. Знаешь почему?
— Почему?
— Потому что они уверены в своей победе, — просиял он. — Оружие имеет ложную природу и оно дает ложную веру.
— Почему?
— Потому что они уверены в своей победе, — просиял он. — Оружие имеет ложную природу и оно дает ложную веру.
У нас в стране очень популярным будет вот какой коктейль: на 50 г. водки выливается 25 г. водки и сверху 50 г. водки по ножу, чтобы не смешивалось.
Я верю в правосудие до тех пор, пока держу нож у горла судьи.
Требовать от мира справедливости значит держать в руке нож. Им можно только ударить, но нельзя никого защитить и спасти.
У ножа явно было бурное прошлое: таким хоть контакты подравнивай, хоть того, кто мешает тебе это делать.
Всё чаще и чаще в ночной тиши вдруг начинаю рыдать. Ведь даже крупицу богатств души уже невозможно отдать. И пусть. Сквозь людскую лавину я пройду непохожий, один, как будто кусок рубина, сверкающий между льдин. Не-бо! Хочу сиять я; ночью мне разреши на бархате чёрного платья рассыпать алмазы души.Небо! Не знаю что делаю… Мне бы карающий нож! Видишь, как кто-то на белое выплеснул чёрную ложь. Видишь, как вечера тьма жуёт окровавленный стяг… И жизнь страшна как тюрьма, воздвигнутая на костях! Падаю! Падаю! Падаю! Вам оставляю — лысеть. Не стану питаться падалью — как все. Не стану кишкам на потребу плоды на могилах срезать. Не нужно мне вашего хлеба, замешанного на слезах. И падаю, и взлетаю в полубреду, в полусне. И чувствую, как расцветает человеческое во мне
— Значит, мой меч не участвовал в битве?
— Я вообще не уверен, что это меч. Скорее уж нож для конвертов.
— Я вообще не уверен, что это меч. Скорее уж нож для конвертов.
Старый муж, грозный муж,
Режь меня, жги меня:
Я тверда, не боюсь
Ни ножа, ни огня.Ненавижу тебя,
Презираю тебя;
Я другого люблю,
Умираю любя.
Режь меня, жги меня:
Я тверда, не боюсь
Ни ножа, ни огня.Ненавижу тебя,
Презираю тебя;
Я другого люблю,
Умираю любя.
— Знакомьтесь! Алиса, это пудинг! Пудинг, это Алиса! Унесите!… Ну вот, вас только познакомили, а ты уже на него с ножом!
Берегите себя и… кстати! Вы плиту выключили? А газ в печке для барбекю? Заднюю дверь заперли? Ручку на всякий случай дернули? Забыть такое нетрудно; вдруг прямо сейчас кто-то ломится в ваш дом. Какой-нибудь псих. С ножом. Тут уж плевать, синдром навязчивых состояний у вас или нет…
Механизм раскладывания навахи символизирует процесс эрекции фаллоса: аналогично акт, при котором нож вонзается, а затем вытаскивается из плоти противника, что сопровождается вытеканием крови, символизирует извержение спермы. Подобного рода действие символизирует о доминировании, мужестве, отваге обладателя навахи и отображает принцип движения до логического завершения мистерии.
Терпение напоминает хранение ножа в ране, которую тебе нанесли.
Самое лучшее оружие – огнестрельное, затем идут ножи, и на третьем месте стоит рубящее. Тупые инструменты находятся в самом конце списка. Они замедляют скорость, а в случае промаха неконтролируемая инерция становится дополнительным неблагоприятным фактором.
Музыка режет глубже, чем нож.
Говорят, если положить под стол нож, он разрежет боль пополам…
Хиппи стремились к миру и любви. Мы, рокеры, хотели только Ferrari, блондинок и финские ножи. Даже не верится, что такие люди могли создавать такую глубокую музыку!
Трудно держать спину прямо, когда в ней столько ножей.
Хочешь знать, откуда эти шрамы? Мой папаша был алкаш и изверг, и однажды он взбесился больше обычного. Мамочка схватила кухонный нож, чтобы себя защитить, но папочке это не понравилось! И вот у меня на глазах он её зарезал, хохотал как сумасшедший. Потом повернулся и говорит: «Чего ты такой серьёзный, сынок?» Он шёл на меня с ножом… «Чего ты такой серьёзный, сынок?!» Он вставил мне лезвие в рот: «Давай-ка мы тебе нарисуем улыбку!» И…. «Чего ты такой серьёзный?»
Тупые люди, как тупые ножи: вроде и вреда причинить не могут, но сука бесят!
Либо женщина, либо нож — и то и другое мужчина иметь не может. <…> И землёй человек владеть не может, как и не может владеть морем или небом.
Не хочу информацией этой тебя пугать,
Но послушай внимательно, мой полигамный друг,
Расскажу я, какого развития нужно ждать,
Если этот сюжет в нашей жизни случится вдруг. <…>
Представь, как к тебе приближается
Наш острый нож керамический,
И вот от тебя отделяется
Твой механизм фаллический.
И чисто гипотетически
Представь себе положение,
В котором в палате клинической
Ты грустный лежишь без движения,
А я улетаю с начальником
На жаркий курорт тропический
Давно он зовет меня,
Ну чисто гипотетически.
Но послушай внимательно, мой полигамный друг,
Расскажу я, какого развития нужно ждать,
Если этот сюжет в нашей жизни случится вдруг. <…>
Представь, как к тебе приближается
Наш острый нож керамический,
И вот от тебя отделяется
Твой механизм фаллический.
И чисто гипотетически
Представь себе положение,
В котором в палате клинической
Ты грустный лежишь без движения,
А я улетаю с начальником
На жаркий курорт тропический
Давно он зовет меня,
Ну чисто гипотетически.
Иной богатство вымолит – оно ж недуг накличет иль убийцы нож.
Мне совсем не больно поднести к руке огонь
И не больно уколоть ножом ладонь.
Что с того, что в ней есть сердце, а во мне дыра насквозь?
Но сейчас так больно мне.
Наяву, а не во сне.
Словно есть еще во мне остаток слез.
И не больно уколоть ножом ладонь.
Что с того, что в ней есть сердце, а во мне дыра насквозь?
Но сейчас так больно мне.
Наяву, а не во сне.
Словно есть еще во мне остаток слез.
Дружили два друга: один богатый, другой бедный. Они были лучшими друзьями. Однажды богатый друг собрался со своей женой в ресторан. Там к ней стал приставать мужчина, и богатый пырнул его ножом в живот. Он не знал, что делать, и позвонил своему бедному другу, тот сразу приехал. Через некоторое время ресторан был забит ментами, и бедный друг взял всю вину на себя. Ему дали 20 лет. Вот он сидит в тюрьме, и ему надоело, и он сбежал. Пришел он к дому своего богатого друга и стучится, а тот его прогоняет и не открывает. Бедный удивился поступку его лучшего друга, он только одно промолвил: «Бог судья и Он всё видит.»
Бедный не знал куда идти, он сел на лавочку и сидел. К нему подошел пожилой мужчина и отдал ему сумку, а сам ушел… Бедный опять ничего не понял и решил открыть сумку, а там были миллионы. На эти деньги он купил себе дом, машину, поменял имя… Однажды днём он ехал на своей машине и встретил шикарную девушку. Она была очень красивой. Они познакомились стали общаться, и в дальнейшем она переехала к нему жить. Как-то утром в дверь позвонила пожилая женщина. Она просила у него поработать домохозяйкой за бесплатно, но он стал говорить, что у него есть деньги и он может заплатить… Она стала у них работать. Через некоторое время он решил жениться на этой девушке и позвал на свадьбу своего друга. На свадьбе все веселятся, все рады, и тут богатый друг взял микрофон и говорит: «Брат, а помнишь, как мы дружили? А помнишь, как я убил человека, а ты всю вину взял на себя? А я всё помню, брат. Брат, а помнишь, когда ты пришел ко мне в дом, я тебя прогнал? А знаешь почему? Так знай, брат: потому что у меня дома были менты… Брат, а помнишь того старика, который оставил тебе сумку с деньгами? Это мой отец. А помнишь ту женщину, которая пришла к тебе работать за бесплатно домохозяйкой? Это была моя мать. Брат, а эта девушка, что сегодня стала твоей женой, — это моя сестра. Так брат, я отдал тебе самых важных людей в моей жизни. Они — это моя жизнь. Я отдал тебе свою жизнь, брат.»
Бедный не знал куда идти, он сел на лавочку и сидел. К нему подошел пожилой мужчина и отдал ему сумку, а сам ушел… Бедный опять ничего не понял и решил открыть сумку, а там были миллионы. На эти деньги он купил себе дом, машину, поменял имя… Однажды днём он ехал на своей машине и встретил шикарную девушку. Она была очень красивой. Они познакомились стали общаться, и в дальнейшем она переехала к нему жить. Как-то утром в дверь позвонила пожилая женщина. Она просила у него поработать домохозяйкой за бесплатно, но он стал говорить, что у него есть деньги и он может заплатить… Она стала у них работать. Через некоторое время он решил жениться на этой девушке и позвал на свадьбу своего друга. На свадьбе все веселятся, все рады, и тут богатый друг взял микрофон и говорит: «Брат, а помнишь, как мы дружили? А помнишь, как я убил человека, а ты всю вину взял на себя? А я всё помню, брат. Брат, а помнишь, когда ты пришел ко мне в дом, я тебя прогнал? А знаешь почему? Так знай, брат: потому что у меня дома были менты… Брат, а помнишь того старика, который оставил тебе сумку с деньгами? Это мой отец. А помнишь ту женщину, которая пришла к тебе работать за бесплатно домохозяйкой? Это была моя мать. Брат, а эта девушка, что сегодня стала твоей женой, — это моя сестра. Так брат, я отдал тебе самых важных людей в моей жизни. Они — это моя жизнь. Я отдал тебе свою жизнь, брат.»
Всегда есть те кто любят и те кто ненавидят, лучше я буду стоять лицом к тем кто мне рад, и если мне в спину полетят ножи они наверняка предупредят когда пригнуться…
28 ударов ножом! Ты действовал наверняка, да? Это была ненависть? Гнев? Он был в крови, умолял о пощаде, но ты снова и снова наносил ему удары! Я знаю, ты убийца. Почему ты не признаешь? Произнеси: «я его убил». Это что, так сложно? Признайся, что убил! Признайся!!!
Думаете, человек, не один год засыпающий с ножом в руке, должен уметь им пользоваться? Как бы не так: дрожащие руки не могут бросить его даже в стену дома.
Пытаясь кинуть нож в спину другому человеку, можешь получить от жизни удар топором по затылку.
Моё сердце, как яблоко, кто-то очищает острым серебряным ножом. Медленно срезает тонкую шкурку, причиняя дикую боль, обнажает мягкое и нежное, иногда слизывает выступивший сок.
Эмоции. Чувства. Вот ножи, которыми можно вскрыть любую защиту.
Дай досмотреть, как умирает день,
Как его сердце в океане тонет.
И ветер бесконечным вздохом стонет
Над миром, уходящим в тень.Дай мне проститься с тем, что не вернешь,
С тем, что нельзя себе оставить,
Воткнув в тускнеющую память
последнего мгновенья — нож.
Как его сердце в океане тонет.
И ветер бесконечным вздохом стонет
Над миром, уходящим в тень.Дай мне проститься с тем, что не вернешь,
С тем, что нельзя себе оставить,
Воткнув в тускнеющую память
последнего мгновенья — нож.
Пропавший нож всегда позолоченный.
Свободным человека может сделать только нож!
Ты знал, что слова могут резать больнее самого острого в мире ножа?
Пройдя босиком по лезвием ножа пережив страх и боль, ты обретешь себя, прервется душевный
вой
вой
Тр оружия есть у врача: слово, растение, нож.
Но женщины почему-то любят гладить нож, который нанес им рану.
… если слишком долго держать в руках раскалённую докрасна кочергу, в конце концов обожжёшься; если поглубже полоснуть по пальцу ножом, из пальца обычно идёт кровь; если разом осушить пузырёк с пометкой «Яд!», рано или поздно почти наверняка почувствуешь недомогание.
То, что не излечивается лекарствами, излечивается ножом; то, что не излечивается ножом, излечивается раскалённым железом; то, что не излечивается раскалённым железом, следует считать неизлечимым.
— Назовите самый простой способ украсть бумажник.
— Нож к горлу?
— Дуло в спину?
— Яд в напиток?
— Вы просто ужасны.
— Нож к горлу?
— Дуло в спину?
— Яд в напиток?
— Вы просто ужасны.
И помните об этикете. Вилки в левый карман, ножи в правый.
Запомни, можно спастись от ножа. Можно блокировать топор. Можно отобрать пистолет. Можно все! Но если можно убежать — беги! Беги, сынок, и не оглядывайся…
… нельзя на чужом горе своего счастья построить. Потому, что когда за добром ты к людям с мечом ходишь, когда чьим-то рабским трудом выжить пытаешься — то мечтать все окрест станут только о том, как извести тебя скорее да надежнее. И раб твой при первом случае нож тебе в спину вгонит, и родичи обязательно освобождать его придут. Как бы силен ни был ты, но рано или поздно, а улучат момент, да изведут под корень, как мы кочевье половецкое извели. Разве не так? Сила народа русского, земли русской, духа русского в том и состоит, что своими руками мы богатство свое создаем, на себя только, на руки и мастерство свое надеемся. А с мечом — не грабить, а карать только выходим да слабых защищать. Понятно? Оттого и стоять земля русская в веках будет. А половцы с их нравами разбойничьими в небытие скоро сгинут. Как сгинули туда и хазары, и авары, как сгинут и печенеги, и византийцы, и римляне. На чужой крови и костях невозможно построить ничего. Можно только отравить ядом свой род. Рано или поздно этот яд выступит, убив если не тебя, то детей, внуков, правнуков. Как бы то ни было, но колено разбойничье истреблено будет полностью, до последнего человека. Так устроен этот мир.