Цитаты про ноги

Начинающие танцоры ходят с кривой ноги на кривую, а опытные – с согнутой на согнутую.

Лучший способ скоротать долгий зимний вечер – это забраться в кресло перед камином, обернуть ноги пледом, нацедить из кувшина горячего грога с корицей и сыграть партию-другую в шахматы. Или в шашки. Можно книгу почитать. На худой конец, взяться за мемуары.

Ибо когда позовете меня, я не услышу вас, ибо осквернены ваши руки кровью, и ноги ваши, быстры на человекоубийство…

Разговаривают двое малышей. Один из них спрашивает. Олег: “Сколько лет твоему брату”? Витя: “Год.” – Странно. Моему щенку тоже год, но он ходит в два раза лучше твоего брата. – Что тут странного, у твоего же четыре ноги?!

Не лезь в чужую душу в галошах. То, что ты вытер ноги, не имеет значения.

Люблю свою сестру, мы живем с ней душа в душу… Кулак в глаз, нога в живот.

Но хуже всего — осень! Рыдает небо, поливая дождями мир, превратившийся в сплошное болото. При взгляде на свинцовую мерзость над головой, на голые облетевшие деревья вокруг и вонючую грязь под ногами — хочется немедленно удавиться. Развести костёр — подвиг, просушить у него одежду — чудо. Сергей Лукьяненко

Парней интересовало мое отношение к футболу. Никакого отношения к футболу у меня не было, саму игру я считал идиотской, и ненавидел её с детства, когда во время игры, поставил нападающему подножку, на что он возмутился, и я, чтобы не вякал лишнего, дал ему ногой по яйцам. Меня потом долго мутузила вся команда.

— В Италии футболисты ведут себя по-мужски!
— До тех пор, пока им не покажут «жёлтую карточку».
— Да. Тогда они рыдают как девчонки, которым дробят ноги молотком.

Кто—то тянется к водному поло, Кто—то жаждет натягивать лук… А футбол популярней гандбола, Ибо ноги волнительней рук. Владимир Вишневский

— Он поправится?
— Ему уже лучше, немного.
— Потом на скачки?
— Нет, только не он.
— Тогда зачем вы его лечите?
— Мне жаль её. Каждая лошадь на что-нибудь да сгодится, эта сможет тащить повозку или вести скакунов на старт. К тому же на неё просто приятно смотреть. Нельзя ставить на лошади крест, лишь потому что у неё болит нога.

Море притягивает к себе наш взгляд, а земля — наши ноги.

Лежу беззаботно на пляже, Сбылась наконец-то мечта, И кажется жизни нет краше Мне ноги ласкает волна, И жизнь беззаботно свободна, Финансы текут как вода, Но главное отпуск прекрасный, А все остальное… фигня!

Дочери 3 годика. Говорю ей: – А ты не умеешь на голове стоять, а я умею! Дочь не уступает: – Нет, умею! – Не умеешь! – Нет, умею! И с этими словами монстр двумя ногами становится МНЕ на голову! Я проиграл…

Нельзя построить счастье, вытерев ноги о чужую жизнь.

— Не правда! — топнула ногой Цири. — Геральт вовсе так не говорит. Он… он вообще молчит. Я же видела. Он стоит и молчит…
— В том-то и состоит роль поэзии, Цири. Говорить о том, о чем другие молчат.

Глухими тропами, среди густой травы, Уйду бродить я голубыми вечерами; Коснется ветер непокрытой головы, И свежесть чувствовать я буду под ногами. Мне бесконечная любовь наполнит грудь. Но буду я молчать и все слова забуду. Я, как цыган, уйду — всё дальше, дальше в путь! И словно с женщиной, с Природой счастлив буду.

Удобство принимает определенные формы. Любовь обретает определенные цвета. Юбка создана для того, чтобы можно было класть ногу на ногу, а пройма – для того, чтобы можно было скрестить руки на груди.

Когда у попрыгуньи болят ноги, она прыгает сидя.

О великий и могучий, сам чёрт в тебе ногу сломит.

Она наливает чашечку кофе, берёт кусочек шоколада, вставляет наушники,забирается с ногами на подоконник и, смотря в окно, продолжает наслаждаться жизнью.

Если после новогодней ночи снег хрустит под руками, то Новый год удался, если — под ногами, то — нет.

Она пахнет бедой. Она пахнет жизнью, чистотой и яростью. Она пахнет юностью, длинными ногами под платьем, ступающими по земле упруго и нежно.
Она проходит мимо меня, я снова чувствую этот запах. Запах мокрой воды и тревоги. Запах беды.
Она пахнет молодостью, мокрой травой и смехом в ночи. Она пахнет сероглазым взглядом, обжигающим нутро. Она пахнет лепестками роз.
Она пахнет бедой.
Когда она уходит, я все еще чувствую этот аромат. Так пахнет беда.

Только у домашних городских девушек бывают такие пальчики на ногах, что их хочется обернуть в фантики, как леденцы.

Я сказал горожанам, что война с Февралем необходима, как воздух, которым мы дышим. Если мы откажемся воевать, холод и серость накроют нас навсегда, будто бескрайнее одеяло из скал. Я предложил им вспомнить, каково это — держаться за руки с Маем. Я предложил им вспомнить, как звучат речки, бегущие под окнами спален, как плещется вода по августовским камням, как поют птицы в зелени веток, как собаки воют на равнине. Я предложил им закрыть глаза, забыть о снеге, тающем на лицах, и вспомнить, что они видели и чувствовали, когда просыпались поутру и солнечные лучи падали на их постели, на их голые ноги.

Я всегда считал, что бы у нас ни происходило, как бы мы друг на друга ни обижались, но едва наши ноги соприкоснутся под одеялом, даже случайно, лишь слегка — это сигнал для нас, что мир уже заключен, что всё у нас будет хорошо, и мы по-прежнему «вместе».

В некоторых источниках вдохновения музы моют ноги.

Зацикленность на прошлом — благовидный, а потому очень популярный предлог связать себя по рукам и ногам.

— И погода… мать её за ногу! Все кости ломит.
— В такую погоду хорошо повеситься…

Впервые в жизни меня не просят открыть рот и раздвинуть ноги. Вот повезло-то!

— Каким отделением выдан документ? — спросил кот, всматриваясь в страницу. Ответа не последовало.
— Четыреста двенадцатым, − сам себе сказал кот, водя лапой по паспорту, который он держал кверху ногами, − ну да, конечно! Мне это отделение известно! Там кому попало выдают паспорта! А я б, например, не выдал такому, как вы! Глянул бы только раз в лицо и моментально отказал бы!

А жизнь — это пряная, ослепительная игра, это — прыжок с парашютом, это — риск, ты падаешь, но вновь встаешь на ноги, это — то, что называется «вылезти вон из кожи», это — тоска и досада, если не удается совершить намеченное.

Герда начала читать «Отче наш»; было так холодно, что дыхание девочки сейчас же превращалось в густой туман. Туман этот все сгущался и сгущался, но вот из него начали выделяться маленькие, светлые ангелочки, которые, ступив на землю, вырастали в больших грозных ангелов со шлемами на головах и копьями и щитами в руках. Число их все прибывало, и когда Герда окончила молитву, вокруг нее образовался уже целый легион. Ангелы приняли снежных страшилищ на копья, и те рассыпались на тысячи снежинок. Герда могла теперь смело идти вперед; ангелы гладили ее руки и ноги, и ей не было уже так холодно.

Они думали о хлебе, всегда только о хлебе и о работе; но они приходили сюда, чтобы хоть на несколько часов уйти от своих мыслей. Волоча ноги, опустив плечи, они бесцельно бродили среди чеканных бюстов римлян, среди вечно прекрасных белых изваяний эллинок, — какой потрясающий, страшный контраст! Именно здесь можно было понять, что смогло и чего не смогло достичь человечество в течение тысячелетий: оно создало бессмертные произведения искусства, но не сумело дать каждому из своих собратьев хотя бы вдоволь хлеба.

Достоинства не прибавится, если наступить на него ногой.

Пуля, попавшая в ногу, делает из смелого человека труса; от удара по голове мудрец становится дураком. Я где-то читал, что достаточно двух стаканов абсента, чтобы честный человек превратился в жулика. А значит, дух еще не одержал окончательную победу над плотью.

Тормозить ногами надо, а не головой!

Обычная профессия, как у всех. Травка, птички щебечут, волны мирно бьются о рифы и скалы, а я, как ненормальный, молочу руками, ныряя корпусом под опорную ногу.

Доктор может сказать, что, если ты чувствуешь напряжение, то лучше бросать. Значит, твой доктор ничего не понимает, потому что, если ты не будешь напрягать свои мышцы, ты и не получишь желаемого результата. Ты должен бегать до тех пор, пока у тебя все наружу не выворачивается. Ты должен бегать до тех пор, пока твое сердце чуть не останавливается. Ты должен продолжать бегать даже тогда, когда у тебя ноги отказывают. Ты должен бежать вперед и бежать вперед, и лишь тогда ты добьешься того, чего хочешь!

— Нет, по-моему, ты не болен.
— Ух, какой ты гадкий! — закричал Карлсон и топнул ногой. — Что, я уж и захворать не могу, как все люди?
— Ты хочешь заболеть?! — изумился Малыш.
— Конечно. Все люди этого хотят! Я хочу лежать в постели с высокой-превысокой температурой. Ты придешь узнать, как я себя чувствую, и я тебе скажу, что я самый тяжелый больной в мире. И ты меня спросишь, не хочу ли я чего-нибудь, и я тебе отвечу, что мне ничего не нужно. Ничего, кроме огромного торта, нескольких коробок печенья, горы шоколада и большого-пребольшого куля конфет!

— Можешь встать?
— Мне обе ноги прострелили, ну и вопросы у тебя тупые!
…
— Пуч, ты можешь встать?
— Сегодня день тупых вопросов?! А мне никто не сказал!

Умному — голову, дураку — ноги, а азартному — колоду карт.

Женщина, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только от того, что у мужчины красивые ноги?

Сядешь в последний трамвай, Листья ногами пинать, в парке. Залпом последний стакан, Майка и жизнь, всё наизнанку.

Место женщины на кухне… где она сидит в удобном кресле, задрав ноги, пьет вино и смотрит, как муж готовит ужин…

Подставляя другому ногу, посмотри, на чем стоит твоя вторая нога.

Когда одни шагают в ногу, другим это всегда на руку.

Увезу тебя я в тундру, увезу к седым снегам, Белой шкурою медвежьей брошу их к твоим ногам. По хрустящему морозу поспешим на край земли И среди сугробов дымных затеряемся вдали.

Творчество… есть цельное, органическое свойство человеческой природы… Оно есть необходимая принадлежность человеческого духа. Оно так же законно в человеке, пожалуй, как две руки, как две ноги, как желудок. Оно неотделимо от человека и составляет с ним целое.

Когда нет времени поработать ногами, приходится работать головой.

Если бы к моим ногам положили короны всех королевств мира взамен моих книг и моей любви к чтению, я отверг бы их все.

Жизнь, как маленькое одеяльце: потянешь наверх — мерзнут ноги, потянешь вниз — голова. Жить умеет тот, кто сворачивается калачиком.

Мать моя, в коньках на босу ногу!

Лучший кофе на дороге: отхлебнешь — протянешь ноги!

Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни. Отвергни от себя лживость уст, и лукавство языка удали от себя. Глаза твои пусть прямо смотрят… Обдумай стезю для ноги твоей, и все пути твои да будут тверды.

Мода – это не перья и стразы, мода – это когда юбка хорошо сидит, когда брюки визуально удлиняют ноги. Когда женщина взяла в руки новую сумку, и у неё поменялась жизнь.

Разрез на юбке позволяет идти в ногу со временем.

Сегодня проблема состоит не в том, как угнаться за модой, а в том, как унести от неё ноги.

Сова жалобно ухала пока груз привязывали ее к ноге. Наконец то все получилось. Массивный сверток был прилажен и птицу бросили с окна совятника

Гарри сердито затопал всеми своими ногами на Снейпа

Пропищал домовик и, сжав губы, сунул ногу в тезки.

С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Пушкин?» — «Да так, брат,  — отвечает, бывало,  — так как-то всё…» Большой оригинал.

Скажите хирургу, что можно отрезать ногу, и он проведёт ночь полируя свою любимую ножовку.

Мяч перехватывают бельгийцы. Удар по ногам, арбитр останавливает встречу и показывает, что бить можно только по свистку.

Маминов, используя ногу Сергея Гашкина, выбил мяч за боковую.

Оуэн полз к этому мячу , полз так быстро , что опередил стоящего на ногах Попеску.

Укажите мне луч надежды посреди мрака, окружающего меня, и не толкайте меня в пропасть, но поддержите, потому что у меня подгибаются ноги.

— Быть может, мы — маленькая страна, но именно мы породили Шекспира, Черчилля, «Битлз», Шона Коннери, Гарри Поттера, правую ногу Дэвида Бекхема и, если подумать, левую ногу Дэвида Бекхема.

Хорошие башмаки служат долгие годы – вот в чем дело. У человека, который может позволить себе выложить за пару башмаков целых пятьдесят долларов, ноги остаются сухими и через десять лет, тогда как бедняк, у которого просто нет денег и который покупает самую дешевую обувку, за тот же период времени тратит на башмаки сотню долларов – И ВСЕ РАВНО ХОДИТ С МОКРЫМИ НОГАМИ.

— В приемную! Живо!
— У меня нога болит, есть справка…

Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами. Мне нравится, что можно быть смешной —
Распущенной — и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

Благодарность – верный способ привнести больше в свою жизнь. Ты дышишь – будь благодарен за это, у тебя есть глаза, руки, ноги, ты можешь видеть этот свет, ты можешь слышать звуки природы, человеческие голоса, ощущать дуновение ветра. Благодари за всё, что тебя окружает. Не сосредотачивайся на том, чего тебе не хватает. Благодари за то, что у тебя уже есть!

Ничто на свете так не оскорбительно, как безукоризненная вежливость с теми, с кем прежде был на короткой ноге.

Думай не думай – всё равно ничего не изменится, только мыслями время растянешь зря. Лучше уж без всяких мыслей просто двигать ногами, и всё. Сосредоточенно. Целенаправленно.

… На подоконнике сидел серый дождик в мокром плаще, болтал ногами в резиновых ботах. От его болтания по подоконнику с гулким стуком рассыпались капли.

Они дают тебе руку, а ты хватаешь ногу.

– Что ходит на четырех ногах утром, на двух днем, на трех вечером?
– Уильям – цирковой пес.
– Нет. Правильный ответ – человек.
– Не-а, не правда. Это Уильям, я видела. Он был на четырех лапах утром, на двух во время дневного шоу, а вечером хромал на трех, потому что ушиб четвертую. А еще он на скейтборде катается!

Обрываются речи влюблённых, Улетает последний скворец. Целый день осыпаются с кленов Силуэты багровых сердец. Что ты, осень, наделала с нами! В красном золоте стынет земля. Пламя скорби свистит под ногами, Ворохами листвы шевеля.

— Ты похожа на червя, а твои ноги — на цифру одиннадцать.

Лучше иметь недовольную мину на лице, чем довольную под ногами.

Только глупец проверяет глубину воды с обеими ногами.

Не пробуй глубину реки двумя ногами.

Я села и взялась руками за голову.
Мне хотелось её отвинтить, положить перед собой на пол и точным ударом ноги отправить ее как можно дальше.
Так далеко, чтобы её больше никто и никогда не нашел.
Но я и по мячу-то бить не умею.
Наверняка бы промахнулась.

Осень похожа на изысканную болезнь: сначала ты любуешься сменой красок, хватаешь руками листопады, но уже начинаешь чувствовать какую—то нездешнюю печаль и проникаешься тихой нежностью к любимым и близким, словно бы завтра с последним упавшим на асфальт листом исчезнут и они. Но время идёт и поэтический флер спадает с осени, обнажая голые деревья, холод, пасмурную слякоть и первый мокрый снег, быстро превращающийся в грязь под ногами простуженных людей с угрюмыми лицами.

Если вы в понедельник выглядите прекрасно, значит, вы не с той ноги встали.

Тебя готовили не к замужеству — тебя готовили прежде всего к труду. Вот теперь тебе попался первый крепкий орешек, и такой, который стоило бы расколоть. Что ж, попробуй — выйдет не выйдет, в убытке ты не останешься. Приобретешь опыт, быть может, ценой страдания, своего или чужого, но сломить тебя это не сломит. Ты хоть и девушка, но стоишь в жизни на собственных ногах, и в этом смысле все равно что мужчина.

Удовлетворять потребности ценой отказа от желаний равносильно тому, чтобы отрубить ноги, когда нужны башмаки.

Он поцеловал её не в щеку, не в губы, не в лоб, не в шею, не в ухо, не в плечо, не в грудь, не в живот, не в спину, не в бедро, не в ягодицы, не в ноги, не во все эти перечисленные места, а поцеловал ее, и прямо на улице, среди белого дня.

Природа движется по кругу. Искусство — по прямой линии. Все натуральное округленно, все искусственное угловато. Человек, заблудившийся в метель, сам того не сознавая, описывает круги; ноги гражданина, приученные к прямоугольным комнатам и площадям, уводят его по прямой линии прочь от него самого. Круглые глаза ребенка служат типичным примером невинности; прищуренные, суженные до прямой линии глаза кокетки свидетельствуют о вторжении Искусства. Прямая линия рта говорит о хитрости и лукавстве; и кто же не читал самых вдохновленных лирических излияний Природы на губах, округлившихся для невинного поцелуя?

— Всю жизнь одно и то же: приберись у себя в комнате, стой прямо, не волочи ноги, будь мужчиной, не груби сестре, никогда не мешай пиво с вином… а, да, не езди по рельсам.
— Фил, по-моему, с последним стоит согласиться!

B мою жизнь входят те, кто хочет, и кто хочет уходит, но есть общие правила для всех гостей: заходя — вытирайте ноги, уходя — закрывайте за собой дверь.

Развивайте привычку рано вставать. Это неразумно — держать долго голову на одном уровне с ногами.

Ему становилось страшно; ему нужно было заморить в себе чувство действительности до такой степени, чтоб даже пустоты этой не было. Ещё несколько усилий — и он был у цели. Спотыкающиеся ноги из стороны в сторону носили онемевшее тело, грудь издавала не бормотанье, а хрип, самое существование как бы прекращалось. Наступало то странное оцепенение, которое, нося на себе все признаки отсутствия сознательной жизни, вместе с тем несомненно указывало на присутствие какой-то особенной жизни, развивавшейся независимо от каких бы то ни было условий.

Позволю себе заметить, что обладать тяжёлым нравом и скверной репутацией чрезвычайно удобно. Люди искренне благодарны тебе уже за то, что ты не вытираешь о них ноги. Ну а любое самое сдержанное проявление дружелюбия и вовсе творит чудеса.

— Что там c Иззи?
— Она побрила ноги, а ты её даже не поцеловал на прощание!

— Ты говорил, что хочешь просто играть. Говорил, что слава тебе не нужна. Ну, а что ты скажешь сейчас, когда куча золота лежит под твоими ногами, а девушки бросают к твоим ногам кольчуги?
— Придется с этим мириться.

Мне бы самооценку тех баб, которые на свои жирные ноги напяливают леопардовые лосины

… невозможно стесняться человека, который сидит на дереве и болтает ногами, как мальчишка.

Я знаю, есть люди, которые обеими ногами становятся на давнее свое добро, чтобы казаться чуток повыше…

Лет им было под семьдесят, а то и больше. И все-таки они получали удовольствие от жизни, хоть одной ногой и стояли в могиле.

Ты возьмёшь эту вершину, и плевать, что сломаны ноги.

ммм) как же я устала( ноги безумно болят=(( может меня кто нибудь пожалеет??=((

Куда не ступала нога человека, там ещё жить можно. Цивилизация там, где никого нет.

Честь нынче превратилась в половую тряпку, о которую все, кому не лень, вытирают ноги.

Говорят, шутка не смешная, если в ней никто не помер.

Женщина с роскошными ногами уже не рассматривает их, как средство передвижения.

Я мечтаю, чтобы русские солдаты омыли свои ноги теплой водой Индийского океана. Чтобы там были базы отдыха, лагеря для молодежи, санатории, профилактории.

Ну что ж! Простимся. Так и быть.
Минута на пути.
Я не умел тебя любить,
Веселая, — прости!
Пора быть суше и умней…
Я терпелив и скуп
И той, кто всех подруг нежней,
Не дам ни рук, ни губ.
За что ж мы чокнемся с тобой?
За прошлые года?
Раскрой рояль, вздохни и пой,
Как пела мне тогда.
Я в жарких пальцах скрыл лицо,
Я волю дал слезам
И слышу — катится кольцо,
Звеня, к твоим ногам.

Помню, у меня в 43-м так ноги болели!.. а купил 45-й и нормально…

Падать — часть жизни, подниматься на ноги — ее проживание. Быть живым — это подарок, а быть счастливым — это ваш выбор.

Счастье — это шар, за которым мы гоняемся, пока он катится, и который мы толкаем ногой, когда он останавливается.

Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.

Страшная правда обо мне заключается в том, что я не слишком люблю кофе. Однако пью его ведрами. Дело даже не в бодрящем действии кофеина, которое, строго говоря, требуется только по утрам, да и то не всегда. Вкус кофе успокаивает меня и примеряет с жизнью, возвращает ногам вечно норовящую уйти из-под них твердую почву и придаёт жизни хоть какое-то подобие смысла. Словом, я не люблю кофе, но когда пью его, я почти счастлив, а только это и важно.

Мода — это не перья и стразы, мода — это когда юбка хорошо сидит, когда брюки визуально удлиняют ноги. Когда женщина взяла в руки новую сумку, и у нее поменялась жизнь. Когда женщина купила туфли на деньги, отложенные на черный день, и черный день никогда в ее жизни не наступил. В этой системе координат новое платье — самый лучший психоаналитик и антидепрессант.

– Воробьяниновы в своей многовековой истории еще ни разу не протягивали для милостыни руки! – Не согласишься, старый недотепа, протянешь ноги!

— Никогда, никогда Воробьянинов не протягивал руку!
— Так протянете ноги, старый дуралей!

Луна, проглянув сквозь щель в темных тучах, следила за мной, будто огромный глаз. Я шел, ступая по зеркалам, а из них на меня смотрели та же луна и те же тучи. Я шел по небу, лежавшему у меня под ногами, и вдруг — вдруг это случилось…

Чистая Правда божилась, клялась и рыдала,
Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах, —
Грязная Ложь чистокровную лошадь украла —
И ускакала на длинных и тонких ногах.

Это, наверно, очень удобно, вот так вот, в темноте, топать ногами, свистеть. Вроде и себя показал, и не увидел никто.

Историки давно уже заметили, что войны, как правило, начинаются во времена изобилия. Во время голода людям не до того – им бы кусок хлеба найти. Когда люди кушают ровно столько, чтобы едва-едва волочить ноги, они ведут себя очень вежливо. Зато когда начинается пир, тут-то и наступает момент подробно разобраться, кто где должен сидеть за столом.

Когда-то, в царские времена, меблировка присутственных мест производилась по трафарету. Выращена была особая порода казенной мебели: плоские, уходящие под потолок шкафы, деревянные диваны с трехдюймовыми полированными сиденьями, столы на толстых бильярдных ногах и дубовые парапеты, отделявшие присутствие от внешнего беспокойного мира. За время революции эта порода мебели почти исчезла, и секрет ее выработки был утерян.

— Кажется, у меня второй лезет! У меня близнецы!
— Ооо, Иисус, Мария, Иосиф!
— Что там?
— У тебя там инопланетянин!
— Вытащи его оттуда!
— Умри! Умри! Умри!
*затаптывает ногами, обрызгивая всех кровью*
— ***анько ты недоделанный! Это ж плацента!
*пауза*
— Ну, с Рождеством всех!

Он поцеловал её не в щеку, не в губы, не в лоб, не в шею, не в ухо, не в плечо, не в грудь, не в живот, не в спину, не в бедро, не в ягодицы, не в ноги, не во все эти перечисленные места, а поцеловал ее, и прямо на улице, среди белого дня.

Ты не боишься ужасов ночи,
Стрелы, летящей в небо,
Язвы, ходящей во мраке,
Заразы, опустошающей в полдень.
Падут подле тебя тысячи
И десять тысяч одесную тебя,
Они приблизятся к тебе.
Только смотреть будешь очами своими
И видеть возмездие нечестивого.
Ибо ты сказал:
«Господь — упование моё».
Всевышнего избрал ты прибежищем своим.
Ибо Ангелам Своим заповедует о тебе
Охранять тебя на всех путях твоих.
Возьмут тебя на руки и понесут,
И не приткнешься о камень ногою твоей.
На аспида и василиска наступишь,
Попирать будешь льва и дракона.
Господи спаси,
Господи спаси и сохрани…
Господи, господи, прости нас, грешных…

В мире нет другого животного, способного выставить человека в таком смешном виде. Кошка может заставить вас выглядеть неуклюжим, собака – глупым, но только лошади дано добиться и того и другого одновременно. А затем лошадь слегка ударит хвостом, ненароком наступит тебе на ногу – и ты сразу понимаешь, что она сделала это намеренно.

В природе противоположные причины часто производят одинаковые действия: лошадь равно падает на ноги от застоя и от излишней езды.

Предсмертная агония сильнее любви. В критический момент человек готов утопить другого, лишь бы выжить. Таковы уж наши инстинкты.

Самое несчастное животное — осьминог. У него и ноги от ушей, и руки из жопы, и сама жопа — с ушами.

— Энди, что случилось? Столько крови…
— Ах, да. Какая неприятность. Во всей этой суете мисс Беатрис очень неудачно потянула большой палец левой ноги. Очень неудачно. Так что выхода не было, пришлось ампутировать. Ногу. К сожалению, ампутация не прошла успешно.

Не падай к ногам – не наступят тебе на голову.

Галлюцинации вообще довольно противны. Но через некоторое время ты учишься приспосабливаться к таким явлениям, как визит покойной бабушки, ползущей по твоей ноге с ножом в зубах. Большинство знатоков кислоты легко могут справиться с подобного рода вещами.

Некоторые говорят, что слышат голоса в голове. А где ещё их слышать? Слышать голоса в ногах — вот это было бы странно.

[Малдер, даря Скалли цветы:]

Скалли. Я отобрал этот букет у парня со сломанной ногой… Он не сможет поймать меня.

Если бы у меня была деревянная нога или крюки вместо рук, я бы вполне довольствовался просто житием, храбро сражаясь против собственной неполноценности, считая себя героем уже оттого, что я жив.. А то, что у меня нет никаких дефектов, заставляет меня чего-то добиваться…

Самое главное в жизни, все загадки её – хотите, я высыплю вам сейчас?
Не гонитесь за призрачным – за имуществом, за званиями: это наживается нервами десятилетий, а конфискуется в одну ночь.
Живите с ровным превосходством над жизнью – не пугайтесь беды и не томитесь по счастью. Все равно ведь и горького не до веку и сладкого не дополна. Довольно с вас, если вы не замерзаете и если жажда и голод не рвут вам когтями внутренностей… Если у вас не перешиблен хребет, ходят обе ноги, сгибаются обе руки, видят оба глаза и слышат оба уха – кому вам ещё завидовать? Зависть к другим, больше всего съедает нас же.
Протрите глаза, омойте сердце и выше всего оцените тех, кто любит вас и кто к вам расположен. Не обижайте их, не браните.
Ни с кем из них не расставайтесь в ссоре. Ведь вы же не знаете, может быть, это ваш последний поступок и таким вы останетесь в их памяти.

— Я теперь все понял: кто писал искренне, как Надька, – оказался в дураках, об них будут ноги вытирать… Кто врал, работал по принципу У-2 – тот ханжа, «редиска» и паскуда. Вот и все!
– Что значит У-2?
– Первое «у» – угадать, второе «у» – угодить… Когда чужие мысли, аккуратные цитатки, дома подготовленные, и пять баллов, считай, заработал…

— Что ты, милый! Жми на газ!
— Да и так жму! Так, что педаль в пол провалится, и мы будем семенить ногами, как «Флинстоуны»!

— Я ревную тебя к этому чулку.
— Почему?
— Он делает то, чего не могу я: целует всю твою ногу. Я ревную к этой пряжке… она с тобой целый день, а я нет.
— Значит ты ревнуешь и к моим туфлям?
— Да.
— Почему?
— Потому что они уносят тебя от меня…

Но ты знаешь, есть такое мнение, что для того, чтобы шагать вперёд, доброта и честность не так уж и обязательны. Для этого нужны ноги. И башмаки. Можно даже немытые ноги и нечищенные башмаки… Прогресс может оказаться совершенно безразличным к понятиям доброты и честности, как он был безразличен к этим понятиям до сих пор. Управлению, например, для его правильного функционирования ни честность, ни доброта не нужны. Приятно, желательно, но отнюдь не обязательно. Как латынь для банщика. Как бицепсы для бухгалтера. Как уважение к женщине у Домарощинера… Но всё зависит от того, как понимать прогресс. Можно понимать его так, что появляются эти знаменитые «зато»: алкоголик, зато отличный специалист; распутник, зато отличный проповедник; вор ведь, выжига, но зато какой администратор! Убийца, зато как дисциплинирован и предан… А можно понимать прогресс как превращение всех людей в добрых и честных. И тогда мы доживём когда-нибудь до того времени, когда будут говорить: специалист он, конечно, знающий, но грязный тип, гнать его надо…

Не раставляй ноги. Ты не на Ямайке.

Не зацикливайся на том, что у тебя под ногами. Подними глаза. Там тоже есть на что посмотреть.

Реальность бывает иногда, как удар ногой по лицу..

Бег даёт мне очень многое: выживание, спокойствие, эйфорию, уединение. Это доказательство моего телесного существования, способность контролировать свои движения в пространстве, а не во времени, и подчинение, хотя и временно, моего тела моей же воле. Когда я бегу, то смещаю пласты воздуха, и вещи движутся вокруг меня, и тропинка движется, как кинопленка, у меня под ногами. Сейчас я лечу – это золотое чувство, как будто я могу забежать по воздуху на небо, и я непобедим, ничто не может остановить меня, ничто не может меня остановить, ничто, ничто, ничто, ничто…

— А из чего ты сделан?
— Когда ногу отсидишь, остается покалывание. Думаю, из этого.

О великий и могучий, сам чёрт в тебе ногу сломит.

– Это ты типо встаешь на ноги или у тебя крыша поехала?
– Я уточню и перезвоню.

Никому не позволено сомневаться в добре. Мы за это ноги отрываем.

— Это и есть твой философ? — спросил демиург Мазукта.
— Он самый, — кивнул демиург Шамбамбукли.
— Хм… — Демиург Мазукта брезгливо потыкал ногой неподвижное тело. — Он что, пьян?
— Да, с философами такое случается.

Строишь замки из песка, потом прыгаешь на них двумя ногами и строишь снова, опять и опять, прекрасно зная, что океан их все равно слизнет.

Танцы на снегу. Человечество пытается быть красивым и хорошим, хотя никаких оснований к этому нет. Понимаешь? Словно балерина в пачке и на пуантах пытается танцевать на снегу. А снег холодный. Кое-где твердый, кое-где мягкий, а кое-где проваливается и режет ноги. Только все равно надо пытаться танцевать. Надо стараться стать лучше. Наперекор природе, наперекор всему. Иначе останется только лечь в снег и замерзнуть навсегда.

Я мыслю, следовательно, я существую — фраза интеллектуала, который пренебрегает зубной болью. Я чувствую, следовательно, я существую — правда, более обобщенная по силе и касающаяся всего живого. Моё «я» не отличается существенно от вашего «я» тем, что оно думает. Людей много, мыслей мало: все мы думаем приблизительно одно и то же и друг другу передаем мысли, обмениваемся ими, берем взаймы, крадем. Однако когда кто-то наступил мне на ногу, боль чувствую я один. Основой «я» является не мышление, а страдание — самое элементарное из всех чувств. В страдании даже кошка не может сомневаться в своём незаменимом «я». В сильном страдании мир исчезает, и каждый из нас — лишь сам наедине с собой. Страдание — это великая школа эгоцентризма.

— Блейн сыграет в жизни Курта более значительную роль?
— Ну, мы пока не знаем. Он все еще просто хороший друг и наставник. Разумеется, Курт безумно в него влюблен, потому что Курт влюбляется во что угодно с двумя ногами, но нет, увидим.

Раны жгут и горят. А от холода руки и ноги немеют, поэтому когда мне холодно — это помогает. Ведь лучше, когда болит снаружи, а не внутри.

Когда я был ребёнком, мать рассказала мне историю.
К Королевству вела дорога, а посреди неё лежал камень. Люди просто его обходили, но лошади ломали ноги и умирали, а телеги переворачивались. Люди теряли товар, который везли на продажу. Так случилось и с одной девочкой. Бочка пива, сделанная её родными, упала и разбилась. Всё было в грязи… Это был последний шанс для её семьи. Они голодали, у них не было денег. Она сидела и плакала, но… Потом она подумала, зачем оставлять камень? Ведь он может навредить кому-то ещё. Она стала выкапывать камень голыми руками, пока те не начали кровоточить. Всеми силами пыталась вытащить его. На это ушли часы. А потом что-то сверкнуло. Это был мешок с золотом. Король положил камень на дорогу, потому что знал, что человек который его откопает, кто это сделает, заслуживает награды. Заслуживает, чтобы его жизнь отныне была лишена забот. Навсегда.

Когда до человека доходит, что лежать раздвинув ноги перед сильным — это не путь завоевания сильного, а просто смешная поза, наступает терапевтический эффект.

Подобрала ноги удобнее,
Равнодушно спросила: «Уже?»
Согнула руку,
Губы дотронулись до холодно гладких колец.
О будущей встречи мы не условились:
Я знала, что это конец.

— Учти на будущее – три круга фонарём – наш опознавательный знак. Если тебе отвечают тем же – можешь смело идти навстречу, своего они не обидят. Если не светят вообще, или светят как-то не так – делай ноги. Немедленно.
— Но ведь если у них есть фонарь, значит это люди, а не твари какие-нибудь с поверхности.
— Неизвестно, что хуже.

— Присаживайся, в ногах правды нет!
— Интересно, а в том на что я сяду она есть?!

— Ты не носишь обувь?
— Я не люблю держать ноги взаперти.

Мои ноги не так уж красивы, просто я знаю, что с ними делать.

Она молится Аллаху, не бреет ноги, слушает турецкий фольклор, она сожгла мой постер с Бэкхемом, еще она считает, что ты ее достаешь. Подожди, это можно поставить в графу «Общее». Итак, в итоге: у Ягмур и меня нет ничего общего, кроме того, что мы люди, если ее, конечно, можно назвать человеком…

Хотелось бы мне иметь её ноги — у нее были прелестные ноги! Жалко — теперь пропадут.

Мои ноги не так уж красивы, просто я знаю, что с ними делать.

Женщина с роскошными ногами уже не рассматривает их, как средство передвижения.

Чем топать ногами от злости, лучше научись степу.

Когда-нибудь мир начнет ценить тех, кто умеет закидывать ноги за голову.

Вообще все слова с частицей «не» — это про меня: НЕвысокая, НЕкрасивая, НЕсчастливая. Иногда мне кажется, что когда раздавали счастье, я стояла не в той очереди — ну за хлебом, там, или за колбасой. Но это определенно были не стройные ноги или тонкая талия.

Можно было сто тысяч раз проходить, и всегда эскимос ловил рыбу и двух уже поймал, птицы всегда летели на юг, олени пили воду из ручья, и рога у них были все такие же красивые, а ноги такие же тоненькие, и эта индианка с голой грудью всегда ткала тот же самый ковер. Ничто не менялось. Менялся только ты сам. И не то чтобы ты сразу становился много старше. Дело не в том. Но ты менялся, и все. То на тебе было новое пальто. То ты шел в паре с кем-нибудь другим, потому что прежний твой товарищ был болен скарлатиной. А то другая учительница вместо мисс Эглетингер приводила класс в музей. Или ты утром слыхал, как отец с матерью ссорились в ванной. А может быть, ты увидел на улице лужу и по ней растеклись радужные пятна от бензина. Словом, ты уже чем-то стал не тот — я не умею как следует объяснить, чем именно. А может быть, и умею, но что-то не хочется.

На этот раз, когда ночь погрузилась в свою самую глубокую тьму, а ветер завывал за нашими открытыми окнами, мы неспешно занимались любовью. Мои ноги были вокруг его тела, его лицо зарывалось в мою шею, и мы двигались в унисон, он подо мной, просто чувствуя и наблюдая.
Ничто с этим не сравнится.
Ничто.

Не раставляй ноги. Ты не на Ямайке.

— Ты знаешь, я в какой-то момент подумала, ну что я такая дура? Вот что я такая верная? Надо было изменить, и было бы легче все это пережить. Наверное.
— А ты бы смогла?
— А что тут такого? Фью-фью — и все.
— Подожди. Чужой человек. Голый.
— Голый?
— Представляешь… Руки, ноги…
— Ноги?… Ой, про ноги что-то я не подумала.
— Носки снимает. Трусы.
— Фу. Перестань. Ну не обязательно же.
— Как не обязательно?
— Это ж я так… Образно.

… Невозможно идти спокойно, когда человек рад. Ноги скачут сами по себе.

Знаешь, порой, когда случается что-то плохое, люди теряют почву под ногами, но в конце концов снова приходят в себя.

Я хочу, чтобы ты знал, Лобанов: до твоего появления моей заветной мечтой был секс с Моникой Беллуччи. Когда ты появился, ты затмил Монику. Два месяца я мечтал переломать тебе ноги, и ты украл у меня мечту.

— Ты куда?!
— Гулять…
— Что значит: «Гулять»?!
— Гулять — значит отталкиваться ногами от земли и рассекать личиком воздух!

Если у вас кривые ноги — носите глубокое декольте.

— Не правда! — топнула ногой Цири. — Геральт вовсе так не говорит. Он… он вообще молчит. Я же видела. Он стоит и молчит…
— В том-то и состоит роль поэзии, Цири. Говорить о том, о чем другие молчат.

Есть три типа деятельных людей. Самые незамысловатые из них просто не упустят выгоды, коли она сама прикатилась к ним под ноги. Другие, разрядом повыше, всё время зыркают по сторонам — нет ли где какой добычи, и, чуть завидев подходящую цель, набрасываются на неё. Но ценней всего люди особенного сорта, которые не ждут удачи и не высматривают её, а сами создают выигрышную ситуацию — из пустоты, из ничего.

Если еще раз напутаешь, — сказал Дедушка, жуя колбасу, — я остановлю машину, и ты выйдешь из неё с ногой в жопе. Это будет моя нога. Это будет твоя жопа. Понятна тебе эта вещь?

Жалко, что люди не летают. Так можно было бы топнуть ногой, и они такие все «ур-ур» — и разлетелись.

Папа, бери свою ногу и иди отсюда!

Характер человека, мой дорогой, не застывает. Он может набираться сил. А может и вырождаться. Каков человек на деле, становится видно только тогда, когда приходит испытание, то есть тот момент, когда вы или устоите на собственных ногах, или упадете.

Тот, кто идет не в ногу, слышит другой барабан.

— Бенджамин, когда ты появился, ты был не выше тумбочки и одной ногой в могиле. А сейчас… либо я чертовски много выпил, или ты подрос. В чем твой секрет?
— Ну, капитан… ты очень много пьешь.

Странная вещь — смерть дорогого человека. Это все равно, как в темноте подниматься по лестнице и обнаружить, что вдруг исчезла одна ступенька, нога проваливается в воздух и наступает страшный момент осознания.

Этот Полифем жить не может без патриотизма. Без ноги он жить может, а вот без патриотизма у него не получается.

Он чувствовал, что внутри немеет какая-то очень важная его часть — так немеет в неудобной позе рука или нога. Он боялся, что эта важная часть — душа.

Иногда мне снятся сны про то, что я летаю. Начинается с того, что я как будто очень быстро бегу, как будто я супермен. И затем я бегу так быстро, что мои ноги не касаются земли. И вот я лечу, и это такое удивительное, удивительное чувство! Я свободна и я в безопасности. И тут я понимаю, что я совершенно одна. И тогда я просыпаюсь.

Я хочу положить к её ногам весь мир. Но взамен я хочу её душу.

Я всегда оставляю одну ногу наружу, люблю холод, и его границы с теплом. А он все время накрывает ту самую ногу. Нет у нас взаимопонимания.

В тридцать шесть лет связан по рукам и ногам семьей — толстой женой и четырьмя неугомонными детьми, и домом в пригороде. Вот она, американская мечта.

Речь идет не о том, чтобы никогда ни на кого и ни на что не опираться. Если трамвай дернулся, лучше за что-нибудь держаться. Но я предпочитаю заниматься спортом и делать свое тело крепким, чтобы ноги меня держали. Я опорами пользуюсь, но в них не нуждаюсь.

Чуть свет — уж на ногах! И я у ваших ног.

Но Депрессия всего лишь мрачно улыбается, садится в мое любимое кресло, кладет ноги на стол и закуривает сигару, наполняя всю комнату вонючим дымом. Глядя на нее, Одиночество вздыхает и ложится в мою постель, натягивая одеяло с головой — не раздеваясь, в ботинках. И я понимаю, что сегодня мне снова придется спать в его компании.

Нужно контролировать свои эмоции.
Сначала отвлечь жертву. Потом блокировать его джеп.. Прямым кроссом в щеку. Сбить с толку. От шока он начнет махать руками… Выставить блок. И удар в корпус. Блок слева.. Удар в челюсть. И — перелом. Сломать ребра. Ударить поддых. Полностью выбить челюсть.. И удар с ногой в диафрагму.
В результате — звон в ушах, челюсть выбита, три ребра треснуты, четыре сломаны. Кровоизлияние в диафрагме.
Физическое восстановление — шесть недель, полное психологическое восстановление — шесть месяцев. Возможность плевать в затылок… нейтрализована.

Благодарностью ноги не сломаешь.

Вы упускаете из виду самое главное, потому что вы зациклены на чем-то незначительном, вроде этого клана. Настоящих перемен не добиться, если ты скован по рукам и ногам законами, ограничениями, ожиданиями и воображением.

Бабушки — они навроде масонов, поскольку отличаются большим пристрастием к разным обрядам, с той лишь разницей, что для вступления в общество бабушек не нужно стоять на одной ноге или приносить клятвы верности.

Мы творцы. Демиурги реальности, окружающей нас. Именно мы создали её такой. Ты когда-нибудь задумывался, что мы не можем жить без повода? Нам нужен повод, чтобы подружиться, нам нужен повод, чтобы любить, нам нужен повод, чтобы просто заговорить с человеком, нам нужен повод, чтобы уснуть и проснуться. И мы мучительно его ищем, переминаясь с ноги на ногу на грязном асфальте, ковыряя пальцем душу в попытке придумать ловкие слова тогда, когда хочется просто подойти и сказать: привет, давай поговорим? Просто так. Потому что у тебя красивые глаза. Потому что уже осень, а вместе теплее. Потому что мы просто люди и смотрим в одно небо. Потому что каждая душа человеческая — индивидуальна, неповторима и прекрасна, и не хватит жизни, чтобы узнать каждую, но так хочется… И ты подходишь, говоришь, глядя в лицо: давай просто поговорим.. и получаешь встречный вопрос: по поводу? Мы делаем мир сложнее, чем он есть. Я смотрю на мальчиков, мнущихся на ветреных улицах: я сейчас подойду и скажу ей, что… и дальше мучение на лице. Нет повода. Сколько времени, как пройти в библиотеку, Вы обронили.. Девушка, Вы обронили разноцветный листопад в моё сердце, Вы закружили в танце ресниц мой взгляд, девушка, посмотрите на меня, улыбнитесь и пойдём гулять по парку, выпуская на зеркало луж солнечных зайчиков смеха. Но всё же иногда встретишь человека, который не ищет повода, чтобы жить, который чем-то похож на тебя, который видит этот мир простым, который не любит масок, потому что воздух под ними тяжёлый и пропахший гримом, который учился ходить не касаясь земли.

— Ты не любил девушку, иначе волшебная сила безрассудства охватила бы тебя. Кто смеет рассуждать или предсказывать, когда высокие чувства овладевают человеком? Нищие, безоружные люди сбрасывают королей с престола из любви к ближнему. Из любви к родине солдаты попирают смерть ногами, и та бежит без оглядки. Мудрецы поднимаются на небо и ныряют в самый ад — из любви к истине. Землю перестраивают из любви к прекрасному. А ты что сделал из любви к девушке?
— Я отказался от нее.
— Великолепный поступок. А ты знаешь, что всего только раз в жизни выпадает влюбленным день, когда все им удается. И ты прозевал свое счастье.

«Что делать, что делать» – ноги брить!

Еще минута, и я упал бы к ногам ее…

— Можно вашу руку?
— Руку, ногу… Я вся ваша.

Мудрые люди говорят: «Не ошибается тот, кто ничего не делает». Возможно. Но на своём личном опыте я убедился кое в чем другом. Кто ничего не делает, тоже ошибается! Невозможно стоять на месте, нужно двигаться. Хотя бы в собственных мыслях, если ноги не желают слушаться.

— А чего боятся, если ты любишь? Когда любишь, наоборот, ничего не страшно».
— Это правда, но если все идет не так, как ты ожидаешь? Разве это не напугает тебя? Или если ты сталкиваешься с чем-то, что никак не можешь понять? Разве это не вызовет у тебя сомнений?
И наконец, если ты не видишь ничего кроме своей любви? Разве не станешь ты держаться за нее, как за спасательный круг? В таком состоянии влюбленные забывают, что обеими ногами они все еще стоят на земле и им просто некуда падать.
Паника — вот чувство, которое сопровождает любовь, потому что любовь — это встреча с неизвестным. Неизвестным Другим, неизвестным самим собой. Любить страшно. А испугаться любви — значит предать.

Люди живут в больших домах, чтобы укрыться от «дождя» и «снега», по бокам коробок проделаны дырки, чтобы можно было глядеть наружу. Они перемещаются в коробках меньшего размера, раскрашенных во все возможные цвета, с колёсами по углам. Им нужна эта коробочная культура, потому что каждый человек мыслит себя заключённым в коробку под названием «тело»; им нужны руки и ноги, пальцы, чтобы держать карандаши и ручки, разные инструменты, им нужен язык, потому что они забыли, как общаться, им нужны глаза, потому что они забыли, как видеть.

Думай не думай – всё равно ничего не изменится, только мыслями время растянешь зря. Лучше уж без всяких мыслей просто двигать ногами, и всё. Сосредоточенно. Целенаправленно.

На что похожа любовь? У неё есть руки, чтобы помогать другим, у неё есть ноги, чтобы спешить на помощь к бедным и нуждающимся, у неё есть глаза, чтобы видеть горе и нужду, у неё есть уши, чтобы слышать людские вздохи и жалобы, — вот на что похожа любовь.

Для того чтобы сохранить отношения, нельзя лезть под кожу своему партнеру. Мой муж – это не моя нога, не мое сердце. Это мужчина, который со мной живет. И если он не хочет мне что-то говорить или показывать, значит, у него есть причина это от меня скрыть. В любом случае это его выбор, его право.

Грязь под ногами бродяг чище, чем фальшь сладких слов.

У каждого человека есть руки, ноги, голова и 168 часов в неделю, чтобы сделать всё то, что он по-настоящему желает.

Уладь все свои дела. Так, как если бы был совершенно уверен, что сегодня вечером тебе действительно предстоит умереть. Ну, или просто уехать навсегда. Тебе уже давно следовало заняться генеральной уборкой своей жизни. Человек, на чьей шее висит множество незаконченных дел, похож на пройдоху, который ходит, напялив на себя кучу чужих лоохи. Может быть, ему тепло и уютно, но вся эта куча тряпок затрудняет движения, а концы путаются под ногами. Так и упасть можно.

Как просто порой любить корабли. В тяжелые дни, когда небо валится из рук, когда судьба завязывается в тугие морские узлы, просоленные бедами, когда твой человек из опоры превращается в оппонента, когда нет больше сил открывать глаза и видеть все то же: стену дома за окном, не выброшенный мусор, недомытую посуду, надоевшую работу, неискренних друзей, неоплаченные счета на жизнь. Когда дела, быт, погода, мигрени, ссоры превращаются в единую бессмысленно серую вязь… Как просто в такие дни любить корабли. И, закрывая глаза, видеть белоснежные паруса, тугие под порывами густого до головокружения ветра, и почти чувствовать под ногами тонкую ненадежную палубу, единственную преграду между тобой и неумолимо прекрасным океаном.

Да спасет тебя любовь моя! Да коснется тебя надежда моя! Встанет рядом, заглянет в глаза, вдохнет жизнь в помертвевшие губы! Прижмется лицом к кровавым бинтам на ногах. Скажет, это я, твоя Катя. Я пришла к тебе, где бы ты ни был. Я с тобой, что бы ни случилось с тобой. Пускай другая поможет, поддержит тебя, напоит и накормит — это я, твоя Катя. И если смерть склонится над твоим изголовьем и больше не будет сил бороться с ней, и только самая маленькая, последняя сила останется в сердце — это буду я, и я спасу тебя.

Ноги мои слишком малы для тела, а голова чересчур велика, но я бы сказал, что, на мой взгляд, она как раз впору для моего ума. Я спокойно принимаю собственные силы и слабости. Ум — вот мое оружие. У брата Джейме есть меч, у короля Роберта — боевой молот, а у меня — разум. А он нуждается в книгах, как меч в точильном камне, чтобы не затупиться, — Тирион постучал по кожаной обложке книги. — Вот поэтому я читаю так много, Джон Сноу.

Имам Шамиль спросил у генерала: «Зачем вы пришли на нашу землю и воюете с нами?». Генерал ответил: «Мы пришли к вам, дикарям, с высшей культурой и цивилизацией».
Тогда имам Шамиль позвал одного из мусульман и попросил снять башмак и носки и показать ногу генералу – нога мусульманина блестела от пятикратного омовения. Тогда имам подозвал русского солдата и попросил его сделать то же самое. Нога солдата была грязной и воняла на расстоянии.
Имам спросил: «Так вы с этой культурой к нам пришли?!»

— Вас искала Миранда!
— Скажи ей, что я сломал ногу и меня пришлось пристрелить!

… страх прямо через все тело и через ноги выскочил на землю. Но через ноги ледяной водой вернулась ярость и кипятком вышла изо рта на бегу.

— Эксперимент проводили на крысах.
— Революционный подход. Жуткий успех!
— У крыс.
— У них четыре ноги. Прикинь, как быстро оно сработает на одной?!

— Так. Нужно вдеть её ноги в лыжи и выставить всё как несчастный случай!
— Ты думаешь кто-то поверит, что бабушка решила на Новый Год на лыжах покататься?! В подъезде, да?!
— Ну да. Бабушка бы точно выбрала б сноуборд!

— Что там c Иззи?
— Она побрила ноги, а ты её даже не поцеловал на прощание!

— Пап, а когда ты заканчиваешь?
— Вот когда у тебя ноги будто приросли к полу, а из спины будто вырвали позвоночник и твоя голова шумит будто оркестр.
— Тогда заканчиваешь?
— Нет, это значит работать ещё час.

Когда жизнь переворачивается с ног на голову, пропасть под ногами не становится небом.

Пусть что угодно, но только не любовь. Я хочу веры в мир и в то, что я делаю. Я хочу твёрдо стоять на ногах, не желать ничего более и не ждать неизбежного удара в спину.

Не стоит задавать себе чересчур много вопросов. Это синдром сороконожки. У сороконожки спросили, в каком порядке она передвигает ноги, и она не смогла больше ходить.

Обычно пешие прогулки меня успокаивают, как медитация, психоанализ, пост и молитва вместе взятые. Видимо, молюсь я ногами, и анализирую тоже ими. И пощусь, и медитирую заодно. А голова у меня просто для красоты.

Мой отец был большой. Он вёл себя так, как хотел. Вот почему с ним поработали. Последний раз, когда я его видел, он был слепой и едва держался на ногах от спиртного. Каждый раз, когда он прикладывался к бутылке, она выпивала его, а не он её. Он так высох и пожелтел, что его не узнавали собаки.

Вы постоянно тратите силы на то, чтобы сохранить равновесие. Вас поражает некое духовное головокружение, вы балансируете на самом краю, ваши волосы стоят дыбом, вам не верится, что под ногами у вас неизмеримая бездна. А начинается это как избыток оптимизма, как страстное желание пойти навстречу людям, проявить к ним любовь. Чем решительнее ваши шаги навстречу миру, тем стремительней он убегает от вас. Никому не хочется истинной любви, истинной ненависти. Никто не даст вам прикоснуться к сокровенным недрам, исключение делается лишь для священника в час исповеди. Пока вы живы, пока кровь горяча — вы делаете вид, будто у вас вовсе нет ни крови, ни скелета, ни покрывающей скелет плоти. Сойдите с газона!
Вот лозунг, с которым живут люди.

— Давай я тебе расскажу про одного парня из полиции. Он хотел быть не просто копом. Он хотел быть супер-копом. В первый день в патруле ему пришлось иметь дело с заурядной домашней ссорой. И вдруг муж достаёт пушку и стреляет в свою жену и маленькую дочку, прямо у него на глазах. На следующий день супер-коп не может встать с постели. Буквально – у него руки и ноги не двигались. И вот он просто лежал так, пока на него не снизошло гениальное озарение. Плохие вещи случаются. И хотя твоя работа – предотвращать их, иногда ты не можешь этого сделать. Всё, что он мог, это жить дальше, день за днём. Это всё, что у него было, всё, что он мог как-то… контролировать.
— И что, он наконец встал с постели?
— Да, я встал. Я встал с постели и пошёл на работу. И каждый день с тех пор я благодарю Бога за еще один день и молюсь, чтобы не потратить его зря.

Мой рок-н-ролл шум поездов,
Холод гостиниц, пыль проводов.
Рваные связки, тяжесть в ногах –
Это мой выбор на свой риск и страх!

Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.

Мне нравится, что можно быть смешной —
Распущенной — и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

Женщина с такими красивыми ногами может позволить себе любую походку!

– Женщинам в этом отношении гораздо проще. Они везде дома: и там, и здесь…

– Вернее будет сказать, что они везде чужие, – возразил Джуффин, на ходу оборачиваясь к нам. – И именно поэтому большинство женщин из кожи вон лезет, чтобы окружить себя многочисленными фальшивыми доказательствами того, что они твердо стоят на ногах, – вместо того чтобы с легким сердцем болтаться между небом и землей, как им и положено…

В нашей жизни все не так просто. Все запутано: черт ногу сломит, — и далеко не всегда твои ожидания сбываются! От всего этого бывает страшно, но не позволяй твоим страхам оболванить тебя!

— Присаживайся, в ногах правды нет!
— Интересно, а в том на что я сяду она есть?!

— Можешь встать?
— Мне обе ноги прострелили, ну и вопросы у тебя тупые!
…
— Пуч, ты можешь встать?
— Сегодня день тупых вопросов?! А мне никто не сказал!

Встань с меня! Ходишь с ногами по душе, так не ходи хотя бы по спине.

Сыпал снег, и огромные белые хлопья застилали дорогу. Кто-то выбросил из окна очень высокого дома перекладной календарь, и листки его летели, как хлопья снега или прожитые дни, и человек шел по снегу (конечно, по снегу, не по дням же). Шел человек по снегу… Они усыпали улицу, черненькие цифры пролетевших дней, и ветер пытался приподнять бумагу, чтобы, вдруг взвившись вверх, швырнуть ее в окно человека, выбросившего год под ноги прохожим, выбросившего дни в снег, дни, ставшие снегом, который сойдет.
Мальчик шел по листикам разбросанного перекладного календаря. Был вечер 31 декабря. Падал снег.

Вот он лежит, наконец-то, человек, уверовавший на смертном одре – праведный развратник. Разве я мог жить в полсилы? Дайте мне вина — я выпью все до капли и запущу пустую бутылку миру в лицо… Покажите мне господа Иисуса в муках — я влезу на крест и вытащу гвозди из его ладоней, чтобы вонзить их в свои… Я покидаю этот мир, еле волоча ноги. Пролитое вино еще не просохло на раскрытой Библии, я смотрю на булавочную головку и вижу пляшущих ангелов… Теперь я нравлюсь Вам?..

Это был выбор не между тобой и Джейком, а между тем, кем я должна быть и кто есть. Я всегда шагала не в ногу. Буквально спотыкалась по жизни. Я не была нормальной. Я не нормальная. Такой и буду. Я столкнулась со смертью, утратой и болью в твоем мире, но почувствовала себя более сильной, более настоящей, самой собой. Это и мой мир тоже. Потому что я оттуда.

— Мальчишку не видал?
— Пробегал.
— Догоню?
— Не-е. Пока твой конь четырьмя ногами: раз, два, три, четыре, мальчишка на двух ногах: раз-два, раз-два.

Живи одним днем, иначе находясь одной ногой в прошлом, а второй в будущем, ты рискуешь насрать на настоящее.

… иногда мне кажется, что я карабкаюсь по отвесной скале. Судорожно цепляюсь за чуть приметные впадинки окровавленными пальцами, всем телом прижимаюсь к холодным камням, а надо мной — серое равнодушное небо и пронзительный крик кружащего над пропастью ястреба.
И стоит мне на мгновенье расслабиться, ощутив под ногами широкий, и, казалось бы, надежный уступ, как он внезапно трескается и мелкой крошкой осыпается в бездну, оставляя меня вообще безо всякой опоры.
Удача. Дружба. Любовь. Долг.
Гранитные камушки, шуршащие вниз по склону.
В мире нет ничего прочного. Ничего вечного.
И по скале лучше взбираться с выпущенными когтями, безжалостно засаживая их в удобные для тебя щели.
И никогда не оглядываться.
Их все равно не вернуть. А мне — не вернуться…

Крики продолжаются. Это не люди, люди не могут так страшно кричать.
Кат говорит:
— Раненые лошади.

Я еще никогда не слыхал, чтобы лошади кричали, и мне что-то не верится. Это стонет сам многострадальный мир, в этих стонах слышатся все муки живой плоти, жгучая, ужасающая боль. Мы побледнели. Детеринг встает во весь рост:
— Изверги, живодеры! Да пристрелите же их!

<…>
… Мы смутно видим темный клубок — группу санитаров с носилками и еще какие-то черные большие движущиеся комья. Это раненые лошади. Но не все. Некоторые носятся еще дальше впереди, валятся на землю и снова мчатся галопом. У одной разорвано брюхо, из него длинным жгутом свисают кишки. Лошадь запутывается в них и падает, но снова встает на ноги. <…> Солдат бежит к лошади и приканчивает ее выстрелом. Медленно, покорно она опускается на землю. Мы отнимаем ладони от ушей. Крик умолк. Лишь один протяжный замирающий вздох еще дрожит в воздухе. Потом он снова подходит к нам. Он говорит взволнованно, его голос звучит почти торжественно:
— Самая величайшая подлость — это гнать на войну животных, вот что я вам скажу!

Опасное это дело, Фродо, выходить за порог: стоит ступить на дорогу и, если дашь волю ногам, неизвестно куда тебя занесет.

Если ты чувствуешь, что охота идет слишком легко, что след зверя сам попадается тебе под ноги, то знай: тот, кого ты наметил себе в жертву, уже смотрит тебе в затылок.

— Значит, неудачные ноги, Людмила Прокофьевна, надо прятать.
— Куда?
— Под макси!

— Если я ломаю ногу, я обращусь к моему старому другу доктору Познеру. Если у меня разбивается сердце, я обращусь к моему старому другу доктору Макаллану.
— Доктору Макаллану?
— Он имеет в виду виски.

Как и все адвокаты, я ненавижу иметь невиновных клиентов. Если тебе удастся защитить невиновного, он считает это в порядке вещей. А если проиграешь, он будет ненавидеть тебя как личного врага. А с виновным, если проиграешь, он считает это неизбежным, а если выиграешь, он будет ноги тебе целовать.

Хит-парад фраз, после которых сразу можно получить по морде:
« — Извините, парни, я не курю, дайте в подъезд пройти.»
« — Э-э! А чё флаер то не берем, козел?»
« — Здравствуйте! Это операция «Тайд или кипячение»
« — Слышь, ты сначала ездить научись, а потом мерседес с мигалками покупай. Гг»
« — Дорогая! Если сейчас зеро не выпадет, можешь мне в морду дать!»
« — Чёто поминки какие-то скучные сегодня…»
« — Я сейчас такому челу позвоню, что ты меня, амбал волосатый, не только в клуб пустишь, но и ноги целовать бу…»

… каждой женщине хочется, чтобы на неё обращали внимание мужчины, но не только на ноги и грудь. Хочется, чтобы не прошёл мимо тот — единственный, который сможет увидеть большее.

Дай ей шанс. Дай себе шанс. Ему нужно попробовать снова встать на ноги, ему нужно внушить себе, что не каждая встреча с женщиной должна быть такой, как та первая встреча с Дженнифер. Дрожь, охватившая всё его тело, бабочки, запорхавшие в животе, трепет при случайном прикосновении к ее коже. А что он чувствовал на свидании с Сарой? Ничего. Ничего! Конечно, его самолюбию льстило, что он ей нравится, и его взволновал сам факт, что он снова начал ходить на свидания. Он испытывал разнообразные эмоции по отношению к ситуации в целом, но к ней самой он не испытывал ничего. Женщина, встреченная несколько недель назад в парикмахерской, и то вызвала у него больше переживаний.

Если кто-то лижет тебе подошвы, прижми его ногой, прежде чем он начнет кусаться.

Бокс – занятие противоестественное. Здесь следует действовать вопреки традиционной логике. Чтобы переместиться левее, не надо делать шаг влево, а надо развернуться на носке правой ноги, а чтобы переместиться правее – развернуться на носке левой. Вместо того, чтобы убегать от боли, как это делает любой здравомыслящий человек, боксер бросается ей навстречу.

Шаг сделаю, не могу. Не держат ноги, как вата ноги, до сих пор трясутся… руки.

Известна теория, много раз доказанная практикой, что сколь бы большое число людей уже не находилось в вагоне, всегда может войти еще один человек. Сначала одной ногой, потом двумя ногами, с курткой, зажатой между дверями, но войдет. То есть метод математической индукции неумолимо доказывает: в вагон может зайти бесконечное количество людей.

Когда душа уходит в пятки, встань вверх ногами и встряхнись!

B мою жизнь входят те, кто хочет, и кто хочет уходит, но есть общие правила для всех гостей: заходя — вытирайте ноги, уходя — закрывайте за собой дверь.

Вдохновение само не ходит на ногах, пахать надо, чтобы оно пришло

Это жизнь. Так живут почти все. Хитрят, изворачиваются, трусость — она как маленькая домашняя собачонка, которая вертится под ногами. Ее ласкают, дрессируют, к ней привязываются. Такова жизнь. Люди в ней делятся на храбрецов и тех, кто приспосабливается. Насколько проще жить, приспосабливаясь… Передай-ка мне бутылку.

— Я только что рассталась с парнем и теперь вернулась к родителям.
— А-а-а, извини.
— Нет, ничего. Без него лучше. Он сказал, что я растолстела.
— Прошу прощения?
— Он сказал, что у меня ноги стали толщиной с дерево. Это мило, да? Очень.
— А-а-а… Я премьер-министр, и я могу приказать убить его.
— Спасибо, сэр, я подумаю.
— Подумай. В спецназе надежные парни. Стоит мне лишь поднять трубку…

— Вообще назначение человека, — добавил он, подумав, — превращать любое место, куда ступит его нога, в цветущий сад.

Только из-за тебя мне стали дороги мои собственные руки, ноги, мое тело — ведь ты его целовал, ведь ты его любишь.
Посмотрю в зеркало и ловлю себя на мысли: а ведь это та, которую любит он. И нравлюсь себе.
А раньше никогда себе не нравилась.

— Вы пропавшая принцесса?
— Освободите меня!
— Если освобожу, я получу поцелуй?
— Если освободишь, одним поцелуем дело не ограничится…
<…>
— Прости, дорогая, мне нужно спасать мир…
— Если спасешь мир можно и в задницу…
— … Одна нога здесь, другая там.