Цитаты про мистера

Чтобы добавить к вашей жизни одну секунду, вам придется пролететь вокруг земли 400 миллионов раз, но все эти самолетные завтраки сократят вашу жизнь гораздно значительнее.

Мистер Биббит, можешь предупредить вашего мистера Хардинга, что я такой ненормальный, что голосовал за Эйзенхауэра.
– Биббит! Скажи мистеру Макмерфи, что я такой ненормальный, что голосовал за Эйзенхауэра дважды.
– А ты передай в ответ мистеру Хардингу, <…> я такой ненормальный, что собираюсь голосовать за Эйзенхауэра и в нынешнем ноябре!
– Снимаю шляпу, – говорит Хардинг, наклоняет голову и жмет Макмерфи руку.

Возможно, мистер Хантингдон, вам кажется очень забавным будить во мне ревность. Но берегитесь, как бы не пробудить вместо нее ненависть. А если вы угасите мою любовь, заставить вновь ее вспыхнуть вам будет очень нелегко.

Говорят, что родителей не выбирают. Но и детей тоже, к сожалению.

— Ваше Преосвященство?
— А-а, мистер Пейс. Понимаю, вы продолжаете блюсти мои интересы?
— Разумеется, Ваше Преосвященство. Я зорок словно орел!
— Мне не нужен орел, мистер Пейс, они слишком высоко парят. Будьте голубем, чтобы гадить на всех.
— Да, Ваше Преосвященство…

— И давно у Вас это чудное хобби?
— Нет, это папин подарок, в обмен на мое слово, что я больше никогда не буду к решеткам приковываться… в защиту прав женщин, мистер Грей… Вы не считаете, что им нужно дать право голоса?
— Я думаю, что им нужно давать только то, что они могут надеть вечером.
— Какая потеря для армии, сколько германцев Вы могли бы заколоть своими остротами?
— Прошу прощения, я Вас обидел.
— Нет-нет, чтобы меня обидеть нужно очень постараться.
— Тогда обещаю быть особо старательным.

— Куда вы, мистер Гэндальф?
— Составить компанию единственному, кто здесь сохранил остатки разума.
— Это кому же?
— Самому себе.

— Так куда идем, Мистер Проппер!
— Кто?
— Тебе не хватает серьги и швабры.

— Мистер Буковски, что такое любовь?
— Что? Это что-то вроде тумана утром. Когда вы просыпаетесь задолго до рассвета. Он исчезает быстро. Так и чувства сгорают.
— Правда?
— Я убежден.
— И чувства сгорают?
— Да, очень быстро. Любовь — это просто туман, который рассеивается с первым же лучом реальности.

Ирэн: Мистер Холмс, если бы сегодня вдруг настал конец света и это был последний вечер, Вы бы поужинали со мной?
Миссис Хадсон: Шеееерлок!
Ирэн: Вот и все…
Шерлок: Это не конец света. Это миссис Хадсон.

— Вы — мудрый человек, мистер Чендлер?
— Не совсем.
— Мудрый человек убежал бы из этого дома и определенно попытался бы забыть события прошлой ночи. И не оглядывался бы назад.
— Это похоже на предупреждение.
— Это приглашение.

Никогда и ни в чем не надо становиться на чью-либо сторону, мистер Келвиль. С этого начинается искренность, за ней по пятам следует серьезность — и человек делается непроходимо скучен.

— А ведь мы можем придумать себе всякие крутые супергеройские клички! Я — Капитан Неуязвимый, Кёртис — Мистер Задом-Наперед, а ты будешь Невидимый ***юк!
— А почему я Невидимый ***юк?!
— Уж какой есть — смирись!

Не спрашивайте, откуда я это знаю, но в следующий раз, когда вы решите, что вы толстый, подумайте, что можно выглядеть в сотни раз хуже.

Я пишу с ошибками — это привилегия высшего образования.

Понедельник — уж слишком тяжелый день для того, чтобы начинать с него неделю.

Я вам покажу непорядок! Вы не знаете, что такое непорядок, мистер Траск! Я бы показал вам, но я слишком стар, слишком устал и слишком, мать его, слеп. Если бы, я был тем человеком, каким был пять лет назад, я бы спалил огнемётом это место!

— Поздравляю, мистер Джейн, согласно набранным вами баллам вы являетесь «клиническим психопатом»!
— О, да вы что? Ну вот всё и объяснилось.

Гомер: Привет, мистер Бернс! Это ваша мама!

Гомер: Мистер Труба, у меня вопрос.
Лиза: Папа, это же просто рекламный ролик!
Гомер: Тихо, папочка хочет задать вопрос.

Знаете, слава — это еще не все, верно, мистер Поттер?

Всегда верный справедливости, мистер Бенедикт похоронил одного богача нагишом. А бедняка нарядил в парчовые одежды с золотыми пятидолларовыми монетами вместо пуговиц и двадцатидолларовыми на веках. Знакомого юриста не стал хоронить совсем: засунул в мусоросжигатель, а гроб набил наловленными накануне хорьками.

Мое уважение к Вам, мистер Холмс, — единственная причина того, что Вы ещё живы.

Мистер Шу, Рейчел одна из нас! Только мы можем её унижать!

Не переутомляйся, Лу, — сказал мистер Чик, — а не то у тебя будет припадок. Ля-ля-ля, пам-пам-пим!

Хочу, чтоб прилетел добрый-добрый мистер Проппер и убрал мою квартиру.

— Мы должны помочь Чехову.
— Это будет логично, мистер Спок?
— Нет. Но это будет по-человечески.

— Вы вроде смеетесь, мистер Холмс?
— А вы что, шутите?

— Кто здесь Тони Карк?
— Здесь! Вот он. Вот он Тони Карк! Теперь только так тебя и буду звать. Столик, пожалуйста, для мистера Карка! Вернее, насест.

Я определенно не мистер Модник, я скорее модная катастрофа!

Можно жить, убеждая себя, что жизнь логична, прозаична и разумна. Прежде всего разумна. Я в этом уверен. Я потратил много времени на этот вопрос. Никогда не забуду предсмертную декларацию миссис Андервуд: «При увеличении числа переменных аксиомы сами по себе не меняются».
Я действительно верю в это.
Я мыслю — следовательно, я существую. На моем лице волосы, поэтому я бреюсь. Моя жена и ребенок погибли в автокатастрофе, поэтому я молюсь. Все это абсолютно логично и разумно. Мы живем в наилучшем из возможных миров, поэтому дайте мне «Кент» в левую руку, стакан — в правую, включите «Старски и Хатч» и слушайте мелодию, полную гармонии, о медленном вращении Вселенной. Логично и разумно. Реально и неопровержимо, как кока-кола.
Но у каждого человека есть два лица: весельчак по имени Джекил и его антипод — мрачный мистер Хайд, зловещая личность по ту сторону зеркала, которая никогда не слышала о бритвах, молитвах и логичности Вселенной. Вы поворачиваете зеркало боком и видите в нем отражение своего лица: наполовину безумное, наполовину осмысленное. Астрономы называют линию между светом и тенью терминатором.
Обратная сторона говорит, что логика Вселенной — это логика ребенка в ковбойском костюмчике, с наслаждением размазывающего леденец на милю вокруг себя. Это логика напалма, паранойи, террористических актов, случайной карциномы. Эта логика пожирает сама себя. Она утверждает, что жизнь — это обезьяна на ветке, что жизнь истерична и непредсказуема как монетка, которую вы подбрасываете, чтобы выяснить, кто будет оплачивать ленч.
Я понимаю, что до поры до времени вам удается не замечать эту обратную сторону. Но все равно вы неминуемо с ней сталкиваетесь, когда несколько бравых парней решают прокатиться по Индиане, попутно стреляя в детей на велосипедах. Вы сталкиваетесь с ней, когда ваша сестра говорит, что спустится на минутку в универмаг, и там ее убивают во время вооруженного налета. Вы видите лицо мистера Хайда, когда слышите рассуждения вашего отца о том, каким образом разворотить нос вашей матери.
Это колесо рулетки. Не имеет значения, сколько чисел на нем. Принцип маленького катящегося шарика никогда не меняется. Не говорите, что это безумие. Это воплощенное хладнокровие и здравомыслие.
И эта фатальность, она не только вокруг вас. Она и внутри вас, прямо сейчас, растет и развивается в темноте, подобно волшебным грибам. Называйте ее Вещью в Подвале. Называйте ее Движущей Силой. Я представляю ее своим личным динозавром, огромным, скользким и безумным, барахтающимся в болоте моего подсознания и не знающим, за что ухватиться, чтобы не утонуть.

— Капитану грозит профессиональная смерть, а вы тут сидите и играете в шахматы с компьютером?
— Совершенно верно.
— Мистер Спок, вы самый хладнокровный человек на свете!
— Спасибо, доктор.

Точные науки — недостаточно точны, мистер Энджер.

— А знаешь что, Даг, я с удовольствием заплачу, и знаешь почему? Потому что именно так поступают взрослые, они платят за напитки и не ввязываются в драки. Знаете, чем я занимался, когда вы вели себя, как дети, сейчас я вам расскажу.
— Ты красил ногти?
— Нет, я…
— Проходил тест на отношения в очередном номере «Cosmo»?
— Нет, я…
— Старался не плакать, когда мистер Биг вернулся к Кэрри в конце фильма «Секс в большом городе»?
— Так, а ну-ка без спойлеров, я еще не смотрел! Я сейчас вам расскажу, что я делал, я…
— Ждал капитана футбольной команды, потому что он дал тебе кольцо, а ты весь такой красивый в выпускном платье с вырезом на спине?

Я этих четверых не убивал, мистер Холмс. Я с ними поговорил, и они покончили с собой.

— Перси, по-моему, доволен работой. — Гарри сел на одну из кроватей, наблюдая, как «Пушки Педдл» влетают и вылетают из плакатов на потолке.
— Доволен? — негодующе фыркнул Рон. — Он бы ночевал на работе, да папа вечером за ним заходит. А на своем начальнике просто помешался. «По словам мистера Крауча…», «Как я сказал мистеру Краучу..», «Мистер Крауч считает…», «Мистер Крауч говорит…». Глядишь, не сегодня завтра объявят о помолвке.

— Проблема в том, что даже если Вы, мистер Джейн, правы, мы не можем арестовать человека до совершения им преступления!
— Лучше «до», чем «после», Вам не кажется?..

Никогда и ни в чем не надо становиться на чью-либо сторону, мистер Келвиль. С этого начинается искренность, за ней по пятам следует серьезность — и человек делается непроходимо скучен.

— Джентльмены, вернувшись за мной, вы, вероятно, потеряли и без того небольшие шансы на спасение. Логичнее было бы оставить меня там.
— Мистер Спок, позвольте мне сказать, что меня тошнит от вашей логики.
— Очень нелогично.

— Вы внимательно смотрите за моими делами, мистер Пейс?
— Конечно, ваше преосвященство! Как орёл.
— Мне не нужны орлы, Пейс. Они летают слишком высоко. Будьте голубем — и гадьте везде.

— Мы не требуем никакого признания, это анонимный взнос.
— Совершенно анонимный, от двух добрых незнакомцев.
— От мистера Икс и Фиби Буффе.
— Если угодно, мы можем включить ваши имена в наш буклет.
— Нет необходимости.
— «Буффе» пишется Б, у, два ф, е.
— А «Икс» пишется Майк Ханниган.

Я вам покажу непорядок! Вы не знаете, что такое непорядок, мистер Траск! Я бы показал вам, но я слишком стар, слишком устал и слишком, мать его, слеп. Если бы, я был тем человеком, каким был пять лет назад, я бы спалил огнемётом это место!

— Нам надо зайти в дельту реки.
— Нам надо… в смысле не помешает, будет не лишним, но в общем-то необязательно?
— Нет. Категорически острая нужда.

Господа Лунатик, Сохатый, Бродяга и Хвост приветствуют мистера Снейпа и требуют, что бы он не совал свой нос не в свои дела.

— Зачем вы это со мной делаете?
— Дьявол живёт не в аду, мистер Уокер. Он живёт вот здесь — в лобной доле и в затылочной доле. Внутри этого прекрасного мозга лежит ключ к пониманию тьмы в человеческой душе. И даже десяток темных душ не так страшны, как то, что живёт вот здесь — в этой прелестной светловолосой дыньке.

— Мистер Крабс, но у меня была мечта!
— Ну и что? А у меня были камни в почках. Время все излечивает, мой мальчик.

Точные науки — недостаточно точны, мистер Энджер.

Притворяться кем-то лучше, чем быть вообще никем.

— Мистер Черчилль, скажите, в чем секрет Вашего успеха?
— В экономии сил: не стой, если можешь сидеть; не сиди, если можешь лежать.

— Голдстейн.
— Да, мистер Старк.
— Дай мощный бит, под который я буду бить лучшего друга.

«Мистеру Старку присуще компульсивное поведение». Это было давно — на прошлой неделе!

— Веселого Рождества.
— И вам веселого… апрельского вторника, мистер Пул.

Странно, до чего привычка меняет наши вкусы и понятия: иной человек даже и вообразить не в состоянии, что можно быть счастливым, живя в таком полном отрешении от мира, как живете вы, мистер Хитклиф.

— Мистер Гиббс, а вы не в курсе, куда это уплывает мой корабль?
— Корабль? Мы на корабле… Джек! Корабля нет!
— Да неужели?!

— Мистер Гиббс, бросьте мою шляпу в воздух.
— Это честь для меня. Ура!
— Несите назад.

— Джек!
— Мистер Гиббс!
— Да, капитан!
— Я так и думал! Вам пора отчитаться в своих действиях, сэр!
— Что?
— На борту моего корабля нарушается дисциплина! Злостно и постоянно! Почему это происходит?
— Cэр… Вы в тайнике Дэйви Джонса, капитан…
— Я это знаю. Я знаю, где я! Не надейся, что не знаю!

— Куда пойдём, капитан?
— Куда укажет звезда, мистер Гиббс.
— Есть, капитан!
— Я спешу на рандеву с судьбой по ту сторону горизонта!

— Мистер Гаррисон, вы зря сюда приехали. Гражданская война — это наша война, не ваша.
— Триста тысяч погибших, не меньше. Это уже не война, мистер Ато, это геноцид.

— Двух черепах заарканил?
— Да, двух морских черепах.
— А где верёвку взял?
— Сплёл из шерсти… со спины.

— Вы должны заплатить шиллинг за то, что поставили свой корабль в бухте… И мне необходимо знать ваше имя.
— Может, лучше три шиллинга? … А имя, черт с ним…
— Добро пожаловать в Порт-Рояль… мистер Смит.

— Давайте помолимся. Благодарю тебя, Господи, за этот щедрый урожай и благослови лишенных привилегий детей подросткового возраста в новых школах. Аминь.
— Ладно, Бьянка, что стряслось?
— Кэт, пожалуйста. Ладно, Бьянка, что стряслось?
— Папочка, последнее время я много думала о вере, с тех пор, как познакомилась в школе с такими классными ребятами. Кстати о них, они пригласили меня на потрясный вечер по изучению библии.
— И Оскар уходит к… Бьянке Стрэтфорд. За то, что лжет своему отцу.
— Заткни варежку, сатана. Пап, мне очень не хотелось бы пропустить. Думаю, мне сегодня дадут кольцо непорочности.
— А я думаю, сегодня твоя непорочность будет охраняться дома.

— Есть парень, которого называют Шеф, а напротив живет парень, которого называют Раввин.
— Почему Раввин?
— Потому что он раввин.
— И теперь я должен убить Голубка, чтобы от меня отвязался Шеф, но мало того, у меня есть 46 часов, чтобы найти 33 тысячи долларов или Раввина. Я не знаю, кто такой мистер Смит, и хуже всего, я не Ник Фишер.
— Смешно.
— Да, очень.
— Нет, у раввина сын – гей, это смешно.

Знаете, слава — это еще не все, верно, мистер Поттер?

— Кое-кто говорит о границах разума. Они изучают чудесный мир алкоголя и наркотиков, но… Это не та граница. Очередной самообман. Мы придумали ложную границу с компьютерами, которые позволяют людям думать, что они сбежали. Граница с платой за доступ.
— А космос? Последняя граница?
— «Стар Трек» — это не космос, а телевидение. Тоже мне, граница. И потом, сколько народу побывало в космосе? Нет, настоящая граница здесь, автострада 60. Вот зачем ее построили. Это место для тех, кому хочется жить по-другому.
— А это правда, мистер Коди?
— Если нет, то должно быть.

— Папа! Мэри опять поет.
— К сожалению, я сам слышу.

— Я вас не понимаю!
— Я вас люблю. Со всей страстностью.

— Веселого Рождества.
— И вам веселого… апрельского вторника, мистер Пул.

У меня свидание с судьбой, мистер. А с судьбой не шутят. Как и с Техасом. С обоими.

— Мистер Дент, вы знаете, какие повреждения получит бульдозер, если проедет по вам?
— Какие?
— Никаких вообще.

Мое уважение к Вам, мистер Холмс, — единственная причина того, что Вы ещё живы.

Когда возглавишь фирму «Мистер Никто с партнёрами», тогда и будешь принимать решения.

— Пора бы вам научится уважать других, мистер Поттер!
— Так пора бы вам заслужить уважение!!

— Какие все же удобства в каютах третьего класса, мистер Доусон? Говорят, что здесь они не так уж и плохи.
— Вполне терпимы, мэм. Мышей и крыс почти нет.

— А что лишает сна Вас, мистер Диллинджер?
— Кофе.

— Как настроение сторон?
— Спасибо, хорошее.
— А у вас мистер Рид?
— Я немного расстроен из-за вчерашнего неудачного секса.

— Каперская грамота. Эта бумага равносильна помилованию. Джек обретёт свободу. Станет капером на службе Англии.
— Чтобы Джек оценил королевскую службу как свободу? Вот уж сказки.
— Свобода… Джек Воробей вымирающий вид. Мир всё тесней, белых пятен на карте всё меньше. Джек должен найти место в мире или …погибнуть. Ваши судьбы схожи, мистер Тёрнер.

— Невероятно, гляжу и не могу поверить, он снова сидит в своем кресле. Разве не чудо, мистер Холмс?!
— Я едва сдерживаю эмоции.
— Тебе это удается.

Это поединок между нами, мистер Холмс. Вы надеетесь посадить меня на скамью подсудимых — заявляю вам, что этого никогда не будет. Вы надеетесь победить меня — заявляю вам, что этого вам никогда не удастся. Если у вас хватит умения погубить меня, то уверяю вас, вы и сами погибнете вместе со мной.

Хорошего влияния не существует, мистер Грей. Всякое влияние уже само по себе безнравственно, – безнравственно с научной точки зрения.

Симптомы, принятые за болезнь у благородной леди, у дворецкого сочтут в лучшем случае хандрой.

— Теперь у нас будут большие проблемы, Ави.
— На свете не существует проблем, мистер Грин. Есть лишь ситуации.

— Мистер Касл, для популярного автора у вас не лучший послужной список: беспорядки, сопротивление при аресте…
— Мальчишки, что ж вы хотите?
— Тут написано, что вы украли полицейскую лошадь…
— … одолжил…
— … и были при этом голым…
— … ну, так весна, тепло…
— И каждый раз обвинения снимали.
— Ну, что я могу сказать? Мэр любит мои книги… Но можете меня отшлёпать, я буду счастлив.

Ты все время говоришь себе: «Я могу это сделать, но не буду», но это не более чем другой способ сказать, что ты не можешь.

Мистер ДеЛауэр контролирует 70% алмазного рынка, а миссис ДеЛауэр контролирует его.

— Чаю, мистер Холмс?
— Он отравлен, милочка?
— В Вас достаточно яда.

— При всём вашем очаровании, мистер Бонд, я буду смотреть за деньгами правительства, а не на ваш безупречный зад.
— Вы заметили…

Вот что, мистер Раз-Два, если бы была возможность, перейдя в педерастию, стать таким же хорошим человеком как Бобби, я бы задумался… ненадолго, но задумался.

Джон Диллинджер. Для друзей Джон, а для ублюдков вроде тебя — мистер Диллинджер.

— Интересно, сложат ли о нас легенду или песню?!
— Что?
— Думаю, скажут ли люди когда-нибудь: «Давайте послушаем про Фродо и Кольцо!» А я крикну: «Да! Это моя любимая история! Фродо был очень храбрым, правда, папа?!» «Да, сынок, Он знаменитейший из хоббитов! Это не баран чихнул!
— Ты забыл одного из главных героев — Сэмуайза Храброго! Я хочу послушать больше про него. Фродо не ушёл бы далеко без Сэма.
— Мистер Фродо, зачем вы шутите? Я говорил серьёзно.
— Я тоже.

— А чем вызван ваш вопрос?
— Попыткой понять вас, мистер Дарси.
— И вам это удается?
— Нисколько. Мнения о вас такие разные, что я просто в замешательстве.
— Я помогу вам ввести ясность в будущем.

Мистер Старк? Хей, мистер Старк? Вы слышите меня? Мы победили, мистер Старк. Мы победили. Вы сделали это, сэр. Вы сделали это. Простите… Тони…

— Я знаю, я вёл себя очень странно, и, возможно, тебе показалось, что во мне уживаются два разных человека.
— Доктор Джекил и мистер Мудак.

Ну как же! Он еще читает лекции в педунивере, а в свободное время детективы переводит? Ну типа: «Я мстю, и мстя моя страшна! – сказал мистер Гадкинс, закладывая бомбу в детский горшок».

— У мистера Воробья на рассвете свидание с виселицей. Он должен на него явиться.