Цитаты про метры

— А мне нравится ссориться.
— Я заметил.
— Но мне нравится и мириться. Даже больше нравится. Но сейчас, не знаю, почему, но я не могу тебя простить.
— Потому что не знаешь, что выбрать. Тебе и хочется, и колется. Как всегда! Как у всех женщин.
— Вот эти «все женщины» меня больше всего и бесят.

Скорость света — 299792489 метров в секунду. Боль путешествует через тело со скоростью 350 футов за секунду. Даже чих может достигнуть скорости в несколько сотен миль в час. Что же касается жизни? Ну… она пролетает как пуля.

— Я там живу — на небе. Я ангел.
— Ангел? Девушка, метр восемьдесят, супер-красавица и дымит, как паровоз, не очень-то похожа на ангела.

Вечер.. Тишина… Метр расстояние… Ты один… и я одна…Чьи это старания?!

Писать о том, что случилось, в письме, которое я никогда не отправлю. И которое ты не получишь, которое… нужно сжечь, после того, как закончишь. Мои чувства смогут сгореть… и та боль, которая внутри тебя. Я не хочу недомолвок. Я был бы идиотом, если бы не признал свои ошибки. Я ошибся. Я облажался. Я куда-то спешил. Я торопил события. Не разобравшись с тем, что мне мешало. Цепляясь за прошлое, оглядываясь назад. Желая забыть, но не переставая вспоминать. Какой я дурак, что хотел жить прошлым. Я застрял посередине, не простив. Не простив себе. Не двигаясь дальше. В чем секрет будущего…? Может в том, чтобы всё исправить и жить дальше? Присмотреться. Да так, чтобы мутный образ стал чистым, ясным. Конечно, всякое случалось в прошлом, в далеком прошлом. Я не хочу ждать чудес. Лишь бы жизнь продолжалась. Или нет. Да. Нет. Да-нет? Да нет. Я просто хочу ясности. Но это зависит не от меня. А от тебя. Я люблю тебя.

Я снова был под гипнозом. Я считал минуты, Доктор, до встрече с ней, хотя был полностью уверен, что она опять обманет. Я был готов разорвать любого, кто приблизится к ней, хотя бы на метр.

Водитель маршрутки нажал на тормоза и успел остановиться за 7 миллиметров до черного бентли. Жаль, но его сердце остановилось еще за 3 метра до машины

— Я не очень хороша, правда?
— Ты идеальна!

Хвалить меня — очень правильная стратегия. Из добросовестно похваленного меня можно свить не одну сотню метров хороших, качественных верёвок. Вещь, как известно, в хозяйстве необходимая.

— Ненавижу таких, как ты.
— Неотразимых?

Как странно, в девяти метрах от меня страдает человек, но это не мешает мне наслаждаться бассейном. Наверное, я просто взрослею.

Что ж, это путь величавый и строгий:
Плакать с осенним пронзительным ветром,
С нищими нищим таиться в берлоге,
Хмурые думы оковывать метром.

Я вчера в первый раз в жизни подумал, осмотрелся, взглянул на жизнь трезво и ужаснулся.

— Ты мешаешь мне правильно реагировать на те порции света и тепла, которые исходят от солнца лично для меня…

Я слышал скрип каждой ступеньки, когда она спускалась на первый этаж, скрежет петель, когда она закрывала за собою дверь, через приоткрытое окно до меня доносился звук ее шагов, когда она удалялась от моего дома. Гораздо позже я узнал, что она остановилась в нескольких метрах от него и села на низенькую каменную изгородь: что она ждала рассвета и десять раз хотела вскочить и повернуть обратно, что она уже пошла назад, туда, где я ворочался в постели, не имея сил заснуть, — но тут появилось такси.

Метр, и рифма, и профессора, они все — привратники тюрьмы. Так давайте выпустим преступников на свободу!

— Ты хочешь, чтобы я был первым?
— … И последним.

— Я дам вам два дополнительных очка, если назовёте самое длинное ограждение в мире.
— Великий Китайский Забор!
— Чтоб держать людей за 3 метра от Великой Китайской Стены.

Меня влечет лес. Я нахожу в нем то же очарование, что и в горах, но он более спокоен и приветлив. <…>
Лес не имеет такой протяженности, как большие горные цепи, он быстро смыкается и заключает в себе микровселенную, которая изолирует человека так же надежно, как и пустынные пространства. Целый мир трав, цветов, грибов и насекомых ведет там независимую жизнь, в которую мы можем быть приняты лишь в том случае, если проявим терпение и смирение. Пройдя по лесу несколько десятков метров, забываешь о внешнем мире, одна вселенная сменяется другой, менее приятной для взгляда, но более привлекательной для слуха и обоняния. Возрождаются считавшиеся исчезнувшими блага: тишина, свежесть, покой. Близость с растительным миром дарует то, в чем нам ныне отказывает море и за что горы заставляют платить слишком высокую цену.

О друзьях, у которых вы только что отобедали, не следует говорить гадости в радиусе ста метров от их дома.

— Ненавижу таких, как ты.
— Неотразимых?

— Ты просто типичный самец, который думает, что достаточно пары дурацких шуточек, чтобы стащить с меня трусы, да? Думаешь, мы все мечтаем, что ты сейчас приедешь и спасешь нас на своем долбанном мопеде?
— Кстати, меня зовут Аче.

— Эй, ты! Какого чёрта ты пнул мою собачку?
— Ничего не могу поделать, гены.
— Ты не можешь сваливать на плохие гены то, что ты ведёшь себя, как козёл!
— Плохие?! Да этот ***ёныш пролетел метров десять.

Митинг косоглазых состоялся на 40 метров левее здания городской администрации.

Я моллюск. Я лежу в прохладной темной воде на глубине в несколько десятков метров. Мне тихо и спокойно… Меня окружают лишь пушистые водоросли. Я привык к их ленивому колыханию. Они привыкли к моей неподвижности. Нам уютно и скучно вместе. Невыразимо скучно… Когда я умру, рядом не окажется никого, кто взялся бы это опровергнуть. Потому что моя жизнь не отличима от смерти.

Ты — мой повод быть лучше.

— Нельзя проснуться утром с чувствами к кому-то, а к обеду уже разлюбить… меня не было всего 18 минут… всего 18… никто не может перестать любить за 18 минут, Айноя!
— Ты был прав. Никто не просыпается утром с чувствами к кому-то, чтобы уже к обеду разлюбить. Никто. Я не переставала любить. Во время этих 18 минут, когда ты был под водой… я любила тебя каждую секунду; каждый метр, на который ты спускался; и каждый глоток воздуха, который ты вдыхал; я любила тебя, Улисес.

— Мне так хорошо с тобой. Я счастлива!
— Я счастливее.
— Нет, я намного счастливее.
— Как отсюда до Барселоны?
— Как отсюда до неба.
— Да, но все-равно я гораздо счастливее.
— На сколько?
— На три метра выше неба…

Это очень забавно всегда – женщины, покупающие что-нибудь для ремонта. У них такие сосредоточенные лица становятся, потому что мысленно они ворочают квадратными метрами, что-то там затирают, красят, клеят и даже, кажется, шпаклюют – шпателем или там мастихином. И при этом еще страшно экономят, больше из принципа, чем по нужде. Они в это время как-то немножечко отключаются, а потом обнаруживают себя уже на улице, с подозрительным набором вещей и веществ, которые никогда не будут использованы.

— Рост и вес.
— Боже… эээ… метр семьдесят и вес… эээ… ну, в общем-то…
— Что?
— Шестьдесят семь. И это всё мышцы.