Цитаты про килограмм

Единственная хорошая новость: от горя худеют. Никто не рекламирует эту диету, а ведь она самая эффективная из всех. Депрессия Для Похудения. Хотите сбросить вес?
Разведитесь, влюбитесь в кого нибудь, кто вас не любит, живите один и грустите с утра до вечера. Лишние килограммы растают, как снег на солнце. Ваше тело снова станет стройным и сможет отлично вам послужить – конечно, если выживете.

Где-то между шестым ударом курантов и пятым января неведомо как набираюся три-четыре килограмма, которые по миллиметру исчезали весь предыдущий год.

— У вас часто бывает такое ощущение, будто крысы на душе скребут?
— Вы хотели сказать, кошки?
— Да нет. «Кошки» — это когда ты потолстела на пять килограммов или за окном идет проливной дождь. А крысы — это гораздо хуже.

Чипсы — это умение продать одну картофелину по цене килограмма.

Поделитесь едой с нуждающимися, — и вы никогда больше не будете переживать о своих лишних килограммах.

Но мама со дня свадьбы прибавила килограммов пятьдесят одной только женственности. А есть еще и характер в районе бедер. И неизвестно, сколько весит теперь ее мудрость.

Ее самая лучшая подруга — это Блэр Уолдорф, олицетворяющая все, что я ненавижу в Ист-Сайде, выраженное в 43 килограммах злобы, коровьем взгляде и зависимости от торговых марок.

— Я именно та женщина, которая тебе нужна.
— Если бы ты только похудела килограммов на двадцать!

— Возьмите красный.
— Он меня полнит.
— Как галстук может полнить?
— Лёва, когда в тебе 120 килограммов живого веса, полнить может всё!

Каждое утро мы просыпаемся с заданной целью. Для одних цель — сбросить набранные килограммы, для других — дать отставку вчерашнему любовнику. А кто-то настраивает себя на победу любой ценой.

Я считаю, что мы все с вами рождаемся украинцами. И раз мы родились, значит мы как-то это заслужили. Или мы, или родители, или предки наши… Неважно. И этот человек, я уверен, был рожден украинцем. Маленьким, пухлым, розовощеким украинцем, 3,5 килограмма. Вопрос в другом — как из этих трех килограмм человек превращается в стокилограммового хохла. Как это происходит? А я вам объясню. Мы сами виноваты. Вот такие, как вы, Яна, как я, как мы все. Мы сами виноваты.
Все начинается в роддоме. Родился этот мальчик, нужно занести. Занести обязательно, надо дать врачу! Не дали — залезай обратно! А потом мы этого ребеночка приносим домой, и там этот ребеночек — еще украинец — как только начнет мотать на ус, так станет хохлом. Что он видит? Первое: папа. Папа сидит, естественно, смотрит телевизор и говорит: «Да во всем виноваты эти козлы, эти скоты, эти политики чертовы!» Между этим пересчитывает двести гривен, которые вчера заработал на пикете, когда стоял за этих же козлов и вонючих депутатов! Это нормально. Не стоит папа — стоит кто-то другой. Значит, кто-то другой должен взять эти вороватые бабки? Почему не я? Ребенок наматывает на ус, и наш украинец — по чуть-чуть — начинает превращаться в своего папу. В этого хохла. По чуть-чуть. Не все потеряно.
Есть дядя из ОВИРа, тетя из БТИ, и все устраивают мальчика — куда? — в школу. Дорогую. Не… ДороГую школу. И заканчивает очень хорошо ребеночек школу. И едут все отдохнуть на Днепр, аттестат получили, одни пятерки. Конечно! Почему нет? Шашлычок, коньячок, очень вкусно… А мусор? Мусор хохлы уберут. И в этом приподнятом настроении поступаем мы в институт, все те же помогают решать. И после института — куда мы едем? — на Днепр! А что ж там все загажено? А что ж там везде этот мусор? Тут же табличка прибита: «Не мусорить!» Кто ж тут намусорил? Что ж эти хохлы не убирают после себя?!
И в хорошем настроении, на новой Хонде, подаренной к выпуску из института, мчит наш уже полухохол-полуукраинец по ночному Киеву, там, где нет дорог, и абсолютно насрать — извините меня — на людей, которые в это время спят. Пришли с ночной… Или мать, уставшая на двух работах, чтобы накормить своего ребенка… Только-только укачала пацана… А он мчит в будущее!
Будущее не за горами. В 20-25 лет он станет депутатом. И превратится наш украинец в стопроцентного, чистокровного хохла. И все у него будет хорошо. Правда, детки будут учиться в Швейцарии… Не здесь — ну, чтобы подальше от хохлов. Отдыхать он будет не на Днепре — там же уже он насрал — а на Мальдивах — ну, чтоб подальше от хохлов. Квартирку себе купит, тоже где-то в Лондоне — чтоб подальше от хохлов. Подальше от этого всего… Не мое… Вот такая у нас загадочная хохляцкая душа.

— Разве ты не скажешь, что был прав?
— Нет, в тебе же на 20 килограмм больше.

Я всегда любила то, что у меня есть. Когда у меня была однокомнатная квартира, я ее любила. Когда я зарабатывала триста долларов в месяц, считала себя самой богатой и счастливой. Мои дети всегда самые лучшие, несмотря на двойки и плохое поведение. Мой муж – самый молодой, красивый и перспективный, несмотря на то, что он весит 110 килограммов. Я всегда, с юности, искренне люблю то, что у меня есть. Я и сейчас так считаю, и плевать мне на все остальное.

— Когда-то я был участковым. Меня постоянно вызывали на семейные разборки, сотни раз за годы службы. Но был один парень, один говнюк, которого никогда не забуду, — Горди, прямо вылитый Бо Свенсон. Помнишь такого? В «Бесславных ублюдках» играл, помнишь?
— Нет…
— В общем, здоровый гад, килограмм 100-110. Но его жена, ну или подруга, была очень хрупкой, как птичка, запястья точно веточки. И вот нас с напарником вызывали к ним каждые выходные, и каждый раз один из нас отводил её в сторону и говорил: «Всё, хватит, пиши заявление!» И дело было не в какой-то глубоко скрытой любви, в нашем случае девушка просто боялась и ни за что не хотела его подставлять. Приходилось сдавать её в больницу, а его сажать в воронок и везти в вытрезвитель, чтоб проспался, а утром возвращался домой. Но как-то раз мой напарник захворал, и я дежурил один. И вот приходит вызов всё по той же херне — сломанный нос в душе и всё такое. Я надеваю наручники, сажаю его в тачку, везу в участок, но только в ту ночь на въезде в город тот ушлёпок запел на заднем сиденье песню «Danny Boy». Вот она-то меня и вывела… И вместо налево я свернул направо, на просёлочную. Поставил его на колени, сунул револьвер ему в рот и сказал: «Вот и всё. Настал твой конец.». Он заплакал и давай ссаться и клясться, что оставит её в покое, и кричать так громко, как мог с пистолетом во рту. Я говорю ему, чтоб заткнулся, потому что надо было подумать, что делать дальше. Конечно же, он заткнулся. Замолк. Стал тише воды. Как собака, ждущая объедки. И вот стоим мы там, я делаю вид, что раздумываю, а прекрасный принц на коленях, в грязи, в обосранных штанах. И вот через пару минут я вынимаю пушку из его рта и говорю: «Если ты её хотя бы ещё раз тронешь, то я тебя так, и так, и так, и бла, бла, бла.».
— Просто предупредил?
— Конечно. Я же хотел… Хотел по-хорошему. Но через две недели он убил её. Проломил ей голову блендером. Когда мы приехали, там было столько крови, что воздух был железным на вкус. Мораль сей басни такова: я пошёл на полумеры там, где надо было давить до конца. Больше я такой ошибки не повторю. Хватит полумер, Уолтер.

Если посмотреть на доступные женщинам варианты контрацепции, там они не очень гениальные. Есть таблетки. Я начала их пить в 16 лет, набрала 25 килограмм… Это оказалось очень эффективное противозачаточное средство!

Да это же не я буду! С чужой кровью, больше двух килограммов не поднимать, всего бояться!..

В человеке, весящем 70 килограммов, содержится, между прочим:
— 45 литров воды,
— достаточно извести, чтобы побелить курятник,
— фосфора, которого хватит на 2200 спичек,
— жиру примерно на 70 кусков мыла,
— железа на двухдюймовый гвоздь,
— углерода на 2200 карандашей,
— одна ложка магния.

— Может мне выйти? Машина станет легче.
— Милый Эмильен, без ваших 20-ти килограммов мы всё равно не взлетим.

35 литров воды, 20 килограмм углерода, 4 литра аммиака, 1,5 килограмма оксида кальция, 800 грамм фосфора, 250 грамм соли, селитры — 100 грамм, 80 грамм серы, 7,5 грамм фтора, 5 граммов железа и 3 грамма кремния. Плюс ещё 15 элементов. <…> Из этого состоит тело среднего взрослого человека. <…> Между прочим, все эти компоненты можно купить на рынке за гроши. Люди стоят дёшево.