Цитаты про карту

Я был рожден монстром, я был рожден через технику, я был козырной картой, я был угрозой, я был опасен! Я — тень прошлого, от которой хотят избавиться… Зачем я существую и живу? Я неоднократно спрашивал себя, но не мог найти ответа. Ведь чтобы жить, необходима причина, иначе это все равно, что быть мертвым. И вот что я решил. Я живу, чтобы убивать других. Я смог понять причины, из-за которых живу. Я сражаюсь лишь за себя и люблю только себя. Пока я верю, что все остальные люди существуют ради этого, мир прекрасен. Пока я убиваю других, наслаждаясь своим существованием, я продолжаю жить…

Это папа?
Возможно.
Но даже если не папа, то все равно человек.
Я вырвал эти страницы.
Я сложил их в обратном порядке: последнюю — сначала, первую — в конце.
Когда я их пролистал, получилось, что человек не падает, а взлетает.
Если бы у меня еще были снимки, он мог бы влететь в окно, внутрь здания, и дым бы всосался в брешь, из которой бы вылетел самолет.
Папа записал бы свои сообщения задом наперед, пока бы они не стерлись, а самолет бы долетел задом наперед до самого Бостона.
Лифт привез бы его на первый этаж, и перед выходом он нажал бы на последний.
Пятясь, он вошел бы в метро, и метро поехало бы задом назад, до нашей остановки.
Пятясь, папа прошел бы через турникет, убрал бы в карман магнитную карту и попятился бы домой, читая на ходу «Нью-Йорк Таймc» справа налево.
Он бы выплюнул кофе в кружку, загрязнил зубной щеткой зубы и нанес бритвой щетину на лицо.
Он бы лег в постель, и будильник прозвенел бы задом наперед, и сон бы ему приснился от конца к началу.
Потом бы он встал в конце вечера перед наихудшим днем
И припятился в мою комнату, насвистывая I am the Walrus задом наперед.
Он нырнул бы ко мне в кровать.
Мы бы смотрели на фальшивые звезды, мерцавшие под нашими взглядами.
Я бы сказал: «Ничего» задом наперед.
Он бы сказал: «Что, старина?» задом наперед.
Я бы сказал: «Пап?» задом наперед, и это прозвучало бы, как обычное «Пап».

Мир не в книгах и картах, он там — за окном!

Какая разница, кто начинает войны, — люди или нет. Они пришли сами. Убивали, стреляли, чтобы выполнить свой долг. Они были готовы на все! Война — это азартная игра. Они поставили все, что у них было, не на ту карту. Вот и все. Мне пришлось их убить.

Поставить жизнь на карту — это одно, отдать ее по глупости — совершенно другое.

Потому что ты свободна? Ты думаешь, ты свободна? Я свободна! Ты не знаешь, что такое свобода! Я свободна! Я могу дышать! А ты… задохнешься, проживая средненькую посредственную жизнь! В этом мире много хреновой правды! Ее так много, что ее невозможно не открыть. Невозможно не открыть. Знаешь, невозможно не открыть. И меня это удивляет! Меня это так удивляет, черт возьми! Почему мне никто не скажет чертову правду?! Почему я никому не нужна? Почему кто-нибудь не придет и не откроет все карты. И не скажет, что я хренова проститутка и что мои родители хотят моей смерти!

Когда вы много лет живете с одним человеком, он становится похож на карту, которая валяется в бардачке машины, такую же потрепанную и затертую, изученную настолько, что можно нарисовать ее по памяти, и именно поэтому вы все время берете ее с собой в поездки. И все же в самый неожиданный момент у вас словно открываются глаза. Вы замечаете незнакомый поворот и живописный уголок, которого раньше не было, и вам приходится останавливаться и убеждаться, что это место совсем не новое, просто вы его раньше не замечали.

— У вас в Италии мята есть?
— Откуда у них мята? Видел я их Италию на карте: сапог сапогом.

Жуткий город: девок нет, в карты никто не играет. Вчера в трактире украл серебряную ложку — никто даже не заметил: посчитали, что её вообще не было.

У кого член — тому и карты в руки!

Жизнь — это как колода карт, а я не знаю, с какой ходить.

Открой на любой странице книгу, погляди на руки человека, стасуй колоду карт, проследи полет ястреба в небе — непременно отыщешь связь с тем, чем живёшь в эту минуту. И дело тут не столько в самих вещах, сколько в том, что люди, глядя на них, открывают для себя способ проникнуть в Душу Мира.

В глубине души мужчине нужно, чтобы борьба полов оставалась для него игрой, тогда как женщина ставит на карту свою судьбу.

Истинное назначение вашего путешествия — это не место на карте, а новый взгляд на жизнь.

— Что будет дальше?
— Ты тянешь карту и потом сбрасываешь её.
— Нет, в смысле… Как будет дальше?
— Вот так. Как и всегда было.
Мы с тобой. Вместе навсегда.

В картах, как и в жизни, женщина часто оказывается между двумя мужчинами. В этом её сила…

Жители города Нанси чертят на своих столах старинные карты мира, чтобы находиться одновременно всюду, оставаясь при этом дома.

Шахматы гораздо совершеннее карт. В картах все зависит от случая. Они недостаточно отвлекают. А шахматы – это мир в себе. Покуда играешь, он вытесняет другой, внешний мир. <…> А внешний мир не так уж совершенен.

Криминальные новости. Трагедией закончилась игра в карты между пенсионерами. С криками «а это тебе на погоны» потерпевшему были сломаны обе ключицы.

Карты, как и женщины, сильно пьяных не любят.

— Это что такое? — как обычно, без перехода, спросил Иван Францевич, кладя на стол колоду игральных карт.
— Карты, — удивился Фандорин.
— Играете?
— Совсем не играю. Папенька запрещал в руки брать, говорил, что он наигрался и за себя, и за меня, и за три поколения Фандориных вперед.

Если вы когда-нибудь проезжали через Тихоокеанский Северо-Запад, то, наверняка, видели наклейку на чьем-нибудь бампере с названием «Гравити Фолз». Этого места нет на картах, и большинство людей о нем никогда не слышало. Кто-то думает, что это миф. Но если же вам любопытно, не ждите. Езжайте. Разыщите его. Оно где-то там, глубоко в лесу… Ждет вас.

Кончается ли всё со смертью, нет ли после нее еще чего то? Быть может, для художника расстаться с жизнью вовсе не самое трудное? Мне, разумеется, обо всём этом ничего не известно, но всякий раз, когда я вижу звёзды, я начинаю мечтать так же непроизвольно, как я мечтаю, глядя на чёрные точки, которыми на географической карте обозначены города и деревни. Почему, спрашиваю я себя, светлые точки на небосклоне должны быть менее доступны для нас, чем черные точки на карте Франции? Подобно тому, как нас везет поезд, когда мы едем в Руан или Тараскон, смерть уносит нас к звёздам. Впрочем, в этом рассуждении бесспорно лишь одно: пока мы живём, мы не можем отправиться на звезду, равно как, умерев, не можем сесть в поезд. Вполне вероятно, что холера, сифилис, чахотка, рак — не что иное, как небесные средства передвижения, играющие ту же роль, что пароходы, омнибусы и поезда на земле. А естественная смерть от старости равнозначна пешему способу передвижения.

Эдди играл в карты с тех пор, как себя помнил. С малых лет он понял, что это его призвание. Не то чтобы ему везло или он умел считать, просто он умел читать по лицам, как люди реагируют. А реакция бывает у всех, особенно если речь идёт о деньгах.

Отчего мы, едва начавши жить, становимся скучны, серы, неинтересны, ленивы, равнодушны, бесполезны, несчастны… Город наш существует уже двести лет, в нем сто тысяч жителей, и ни одного, который не был бы похож на других, ни одного подвижника, ни в прошлом, ни в настоящем, ни одного ученого, ни одного художника, ни мало-мальски
заметного человека, который возбуждал бы зависть или страстное желание подражать ему. Только едят, пьют, спят, потом умирают… родятся другие и тоже едят, пьют, спят и, чтобы не отупеть от скуки, разнообразят жизнь свою гадкой сплетней, водкой, картами, сутяжничеством, и жены обманывают мужей, а мужья лгут, делают вид, что ничего не видят, ничего не слышат, и неотразимо пошлое влияние гнетет детей, и искра божия гаснет в них, и они становятся такими же жалкими, похожими друг на друга мертвецами, как их отцы и матери…

…Я создавал политическую партию в 77-м году. Немцов тогда 16-летним подростком в Сочи обыгрывал в карты шахтеров Воркуты…

Люди, как правило, не позволяют себе любить именно по тому, что многое поставлено на карту — будущее и прошлое.

Со свадебным путешествием поаккуратнее. Я тут недавно видел сверхсекретные карты Генштаба — там нет Америки.

Армия — не просто доброе слово, а очень быстрое дело. Так мы выигрывали все войны. Пока противник рисует карты наступления, мы меняем ландшафты, причём вручную. Когда приходит время атаки, противник теряется на незнакомой местности и приходит в полную небоеготовность. В этом смысл, в этом наша стратегия.

Важно, чтобы кое-что шло своим чередом. Надо отпускать. Освобождаться. Люди должны понять – никто не играет краплеными картами: иногда мы выигрываем, иногда остаёмся в проигрыше. Не следует ждать, что тебе вернут его, что оценят твои усилия, что признают твой талант, что поймут твою любовь. Завершай цикл. Не из гордыни, не по неспособности, а просто потому, что это больше не вмещается в твою жизнь. Закрой дверь, смени пластинку, прибери дом, выбей пыль. Перестань быть таким, как был, стань таким, каков ты сейчас.

Вот она гильза от пули навылет,
Карта которую нечем покрыть.
Мы остаёмся одни в этом мире
Бог устал нас любить.

Они говорят: «Не страшно, ты все равно проиграешь.»
А я смеюсь и смотрю в карты. А там — все тузы. Все пять.

Я не гетеросексуалка, не гей и не бисексуал. Я не желаю навешивать на себя какой бы то ни было ярлык. Не хочу втискивать свою жизнь в определенное слово. В рассказ. Мечтаю отыскать нечто другое, нечто непостижимое, мечтаю очутиться в таком месте, которого не найдешь на карте. Жажду настоящих приключений.

Мир не в книгах и картах, он там — за окном!

Сейчас учёные занимаются разработкой карты человеческого мозга. Возможно, это будет самая подробная карта из когда-либо созданных. Миллионы нейронов образуют триллионы соединений. На первый взгляд они кажутся совершенно случайными, но в них нет ничего случайного. Все они соединяются по особой схеме, выполняя свою функцию. Эти связи определяют нас: что мы любим, что ненавидим, что говорим, что делаем. Мы только начали изучать пределы возможностей мозга, как далеко они распространяются, как глубоко идут. Но мы знаем, что каждая связь имеет значение. Каждое соединение важно. Если одно из них разорвано, значит нанесено какое-то повреждение. Система связей заставляет нас действовать, выбирать и совершать поступки. Иногда вроде бы против нашей воли, но это совсем не случайность. Это карта нас самих. Мы все пытаемся понять самих себя. Собираем головоломку, тогда все соединения работают, когда все кусочки собраны.

— … Или вы можете сесть в свою машину и уехать.
— И почему это вдруг?
— Потому что есть пути, на которые лучше не вставать. Раньше такие на картах отмечали «Здесь живут драконы». Теперь не отмечают. Но это не значит, что драконов там нет.

Книга должна быть как неисследованные земли. Приступай к ней без карты. Исследуй ее и составь собственную карту.

Однажды Великого Магистра Ордена Часов Попятного Времени Мабу Калоха спросили: «Почему ты столь безмятежно улыбаешься, когда играешь в карты и проигрываешь?»
«Потому что когда я выигрываю, я остаюсь самим собой, а когда проигрываю, превращаюсь в своего соперника и испытываю его радость», — объяснил Магистр Маба Калох.
Его ученики долго обдумывали и обсуждали услышанное. Им показалось, что испытывать чужую радость — это великое достижение, и они стали практиковаться. Через дюжину лет многие Магистры Ордена Часов Попятного Времени умели испытывать чужую радость. А еще через две дюжины лет это ушли даже Орденские послушники.
Ради практики они каждый вечер посещали трактиры, где шла игра, и постепенно спустили на ветер всю Орденскую казну, которая и без того была невелика.
Когда Магистр Маба Калох узнал о состоянии казны, он не стал упрекать своих учеников, только кротко улыбнулся и сказал: «А теперь испытайте-ка мое настроение».
После этого все Магистры Ордена Часов Попятного Времени лупили друг друга до наступления ночи.

— Каперская грамота. Эта бумага равносильна помилованию. Джек обретёт свободу. Станет капером на службе Англии.
— Чтобы Джек оценил королевскую службу как свободу? Вот уж сказки.
— Свобода… Джек Воробей вымирающий вид. Мир всё тесней, белых пятен на карте всё меньше. Джек должен найти место в мире или …погибнуть. Ваши судьбы схожи, мистер Тёрнер.

Дело не в том, какие карты сдала тебе жизнь, а в уверенной руке при любом раскладе.

Когда ты закрываешь глаза и думаешь о мире вокруг, то что ты видишь? Лично для меня мир — это не просто рисунок на карте. На поле боя я вижу только глаза членов Чёрного Ордена — моей семьи. Я просто ужасный человек, не правда ли? Вместо реального мира я забочусь только о своих друзьях. Потому что они — это и есть мой мир. И если погибнет кто-то из моих друзей, то для меня это будет значить, что уничтожена часть мира.
Пусть будет спасён целый мир, но если при этом погибнет кто-то из моих друзей, то не станет и меня.

— Но так случилось, что все тузы у меня на руках.
— Но так уж случилось, что я не в карты играю.

Это либо первый набросок декларации независимости, либо грубая карта Литвы.