Цитаты про Иисуса

Наше общение — с Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом.

Они распяли Иисуса, а ты им доверяешь?!

Подумайте, ведь Люк Скайуокер и Санта Клаус повлияли на вашу жизнь больше, чем все реальные люди в этой комнате. Реален Иисус или нет, но он повлиял на наш мир в большей степени, чем мы сами, тоже самое можно сказать про Бакс Бани, Супермена и Гарри Поттера! Они изменили мою жизнь, моё отношение к этому миру… Разве это не делает их хоть чуточку реальными? Пусть они воображаемы, всё равно они важнее, чем многие из нас, и они будут жить после того, как мы все умрём. Так что, в какой-то степени они реальнее многих людей…

Иисус не хочет превратить меня в солнечный луч. Солнечные лучи не станут делать из таких, как я.

2000 лет — эта эпоха соразмерна даже космическим масштабам. Эпоха началась Иисусом, а закончилась Ельциным…

Я никогда не говорил: «Я — Иисус». Но, наверное, какие-то параллели между Христом и мной все же есть. Может быть, я был послан сюда, чтобы нести благую весть через танец. Но у меня нет никакого комплекса мессии.

Смирение, вот путь к святости. Только величайшее смирение, как у Богоматери Марии, может привести к святости, как у Иисуса.

Мне 33 года — возраст Иисуса Христа, а что я сделал? Учения не создал, учеников разбазарил, бедного Паниковского не воскресил!

— Кажется, у меня второй лезет! У меня близнецы!
— Ооо, Иисус, Мария, Иосиф!
— Что там?
— У тебя там инопланетянин!
— Вытащи его оттуда!
— Умри! Умри! Умри!
*затаптывает ногами, обрызгивая всех кровью*
— ***анько ты недоделанный! Это ж плацента!
*пауза*
— Ну, с Рождеством всех!

Если бы каждое мгновение нашей жизни бесконечно повторялось, мы были бы прикованы к вечности, как Иисус Христос к кресту. Вообразить такое — ужасно. В мире вечного возвращения на всяком поступке лежит тяжесть невыносимой ответственности. Это причина, по которой Ницше назвал идею вечного возвращения самым тяжким бременем.
А коли вечное возвращение есть самое тяжкое бремя, то на его фоне наши жизни могут предстать перед нами во всей своей восхитительной лёгкости.
Но действительно ли тяжесть ужасна, а лёгкость восхитительна?
Самое тяжкое бремя сокрушат нас, мы гнёмся под ним, оно придавливает нас к земле. Чем тяжелее бремя, тем наша жизнь ближе к земле, тем она реальнее и правдивее.
И напротив, абсолютное отсутствие бремени ведет к тому, что человек делается легче воздуха, взмывает ввысь, удаляется от земли, от земного бытия, становится полуреальным, и его движения столь же свободны, сколь и бессмысленны.
Так что же предпочтительнее: тяжесть или лёгкость?

— Какие новости?
— Я получила роль в рождественском спектакле. Я — омар.
— Омар? В рождественском спектакле?
— Да, первый омар.
— Значит, новорожденный Иисус был окружен омарами?
— Да.

В одном из своих эссе я написал, что Христос был знаменит в первую очередь из-за того, что его убили. У каждой религии есть свой Иисус, которого убивают. Всё это происходит из-за того, что людям надо во что-то верить, потому что они не верят в себя.

«Покорись!» — учит пророк. А Иисус сказал: «Решай».

Иногда я задумываюсь – что чувствовал Будда за секунду до того, как стать Буддой? Иисус – за секунду до того, как стать проповедником, Мухаммед — за секунду до того как стать пророком? Как ни странно, мне гораздо легче представить себе чувства бога, нежели эмоции того, кто вот-вот им станет. Похожи ли они на предчувствие смерти?

— Велика ли она, эта любовь? Откажетесь ли вы ради нее от своего бога? Что сделал для вас Иисус? Что он выстрадал ради вас? За что вы любите его больше меня? За пробитые гвоздями руки? Так посмотрите же на мои! И на это поглядите, и на это, и на это… — Он разорвал рубашку, показывая страшные рубцы на теле. — Padre, ваш бог — обманщик! Не верьте его ранам, не верьте, что он страдал, это все ложь. Ваше сердце должно по праву принадлежать мне! <…> Я перенес все и закалил свою душу терпением, потому что стремился вернуться к жизни и вступить в борьбу с вашим богом. Эта цель была моим щитом, им я защищал свое сердце, когда мне грозили безумие и смерть. И вот теперь, вернувшись, я снова вижу на моем месте лжемученика, того, кто был пригвожден к кресту всего-навсего на шесть часов, а потом воскрес из мертвых. Padre, меня распинали год за годом пять лет, и я тоже воскрес! Что же вы теперь со мной сделаете? Что вы со мной сделаете?..

Вы когда-либо задумывались над тем, кого именно мы убиваем? Это всегда люди, которые говорили нам жить вместе в гармонии и пытаться любить друг друга… Иисус, Ганди, Линкольн, Джон Кеннеди, Бобби Кеннеди, Мартин Лютер Кинг, Марта Риверс, Малкольм Икс, Джон Леннон… Все они говорили: «Пытайтесь жить в мире друг с другом!»

— Э-э, алло, это Иисус?
— Да, сын мой.
— Здрасьте, Иисус, это звонит Том…
— Том Брэдли, я знаю.
— Опа, а откуда ты знаешь?
— Ну, может быть, всё-таки потому что я Сын Божий, мозговитый ты мой.

Если бы у Иисуса был пистолет, он бы сейчас был жив.

Александр Македонский, Август Кесарь, Карл Великий и я сам основали громадные империи. А на какой основе состоялись эти создания наших гениальностей? На основе насилия. Один лишь Иисус Христос основал свою империю любовью… И будьте уверены, что все они были настоящими людьми, но никто из них не был подобен Ему; Иисус Христос больше, чем человек… На расстоянии тысячи восьмисот лет Иисус Христос предъявляет трудное для выполнения требование, превосходящее все другие требования. Он просит человеческого сердца.

Иисус пришел не избавить нас от боли. Он пришел дать силу переносить её.

Мы чтим Иисуса, забывая, чему он нас учил.

— Вы писали, что если Иисус существовал и пошел на смерть, как это описано в Библии, то у него, как вы выразились, съехала крыша.
— Нет никаких свидетельств, что у самого Иисуса съехала крыша, но вот доктрина, изобретенная впоследствии Павлом, – что Иисус умер за наши грехи – она совершенно безумна. Это же отвратительно: полагать, что творец вселенной, способный изобрести законы физики и процессы эволюции не нашел лучшего способа искупить наши грехи, нежели дать замучить себя до смерти!

И если бы Иисус Христос умер от передозировки барбитуратов, один, на полу в ванной, вознесся бы Он на Небеса или нет?

Look, there’s Jesus, go tell the Romans.

Смотри, там Иисус! Пойди скажи римлянам.

— Когда Богу понадобилась помощь на земле, кого он нанял? Своего сына, Иисуса Христа.
— Здесь не поспоришь.
— Спасибо.
— Но вы сравнили себя и Люка с Богом и Иисусом.
— Нет, я хочу сказать, почему Богу можно что-то делать, а мне нельзя.

Вы — один из тех, кто живет во дворцах и разъезжает в экипажах во имя Иисуса Христа, ходившего босиком!

Не будь навязчив, чтобы не оттолкнули тебя, и не слишком удаляйся, чтобы не забыли о тебе.

Не открывай всякому человеку твоего сердца, чтобы он дурно не отблагодарил тебя.

Доколе ты жив и дыхание в тебе, не заменяй себя никем.

Не завидуй славе грешника, ибо не знаешь, какой будет конец его.

Вот он лежит, наконец-то, человек, уверовавший на смертном одре – праведный развратник. Разве я мог жить в полсилы? Дайте мне вина — я выпью все до капли и запущу пустую бутылку миру в лицо… Покажите мне господа Иисуса в муках — я влезу на крест и вытащу гвозди из его ладоней, чтобы вонзить их в свои… Я покидаю этот мир, еле волоча ноги. Пролитое вино еще не просохло на раскрытой Библии, я смотрю на булавочную головку и вижу пляшущих ангелов… Теперь я нравлюсь Вам?..

— Не переживай, зато Иисус любит тебя.
— Бога нет.
— Так что, тебя совсем никто не любит? Ну ты лузер.

Ха-ха-ха! Как это нет Зубной Феи? Ты ещё скажи, что нет Санта-Клауса, Иисуса, или ещё-чего подобного!

— Здравствуйте! Мы можем поговорить с Вами об Иисусе?
— Отлично! Заходите.
— … Что?
— Жду не дождусь услышать об Иисусе! Как он там сейчас? Заходите, давайте.
— … Вы уверены?
— Да! Заходите, заходите!
— Это ловушка!
— Просто обычно люди не говорят «да»…
— Ну, я не «люди»! Давайте, заходите, будем болтать о вере.