Цитаты про грим

Любовь без памяти против целого мира,
Мира интриг и непонятных игр.
Любовь под грифом «Совершенно секретно»
Без грима, без спецэффектов, без фэйка.

Сначала перестала видеть сказку за театральным представлением, разглядев убогие декорации и подтекший грим актеров. Потом разучилась слушать чужие сердца, погрузившись в свое безумие. Стала почти равнодушной…

Путешествуя сквозь туманную мглу, скрывающую здешние окрестности, я с самого начала ощущал чьё-то присутствие. Нечто перемещалось по этим забытым местам, его яркие цвета отчетливо видны даже сквозь густую дымку тумана, который нарастал между нами.Переместившись в новое, но чем-то знакомое место, я впервые смог осмотреться: цирковая тележка, перемещаемая чем-то похожим на лошадь, но, на мой взгляд, более старым и зловещим.Я наблюдал сквозь деревья, когда дверь повозки слегка приоткрылась и тёплый, золотистый свет стал наполнять это заброшенное место. Я полагаю, что это произошло умышленно, чтобы привлечь внимание, однако образ, который возник вскоре, был не что иное, как: смесь элементов костюма Шпрехшталмейстера, клоуна и других ярмарочных атрибутов. На его лице был кошмарный грим, жалкое подобие улыбки, нанесённой поверх обвисших губ. На его талии располагалась коллекция того, что во всём мире известно как пальцы. Но насколько должно быть чудовищным существо, чтобы собирать подобные трофеи?Клоун осмотрел свои окрестности и устремил свой взор на меня. На его лице проявилась «двойная улыбка» и, прежде чем вернуться обратно, он кивнул мне. Я полагаю, что он предпочитает менее осведомлённых жертв, чем я, и я благодарен звёздам за это.

— Мне принесли такой смешной парик…
— А зачем вам парик? У вас вся жизнь прошла в гриме.

Меня не пугает мой возраст. Наконец-то у меня появилась возможность играть стариков без грима.

Я же не подхожу ни по одному параметру… У меня же всё наоборот! Конечно, не красавица! Клоуном без грима работать можно! Какой-то пельмень с глазками!

И без грима неотразима.

— Ладно, милый, мы только уберём этот грим с твоего лица.
— Что? Какой грим? У меня нет гри… Ебическая сила! Я разрисованная шлюха!

Я никогда особо не придираюсь к кино. На мой взгляд, если несколько сот человек целый год или около того каждый день собирались вместе, а многие из них безропотно соглашались терпеть на лице жирный грим, носить чужую одежду и кем-то притворяться с единственной целью меня позабавить, то я не стану разбираться, хорошо ли они сделали работу. Я доволен уже тем, что они так старались.

Я не узнаю вас в гриме. Кто вы такой?

— Вы не любите солнце?
— Почему, очень даже люблю! Солнечные ожоги, рак кожи, гибель от теплового удара, удушье от галстука, ужас женщины при мысли о потекшем гриме, повальные простуды от кондиционеров, дырявящих озоновый слой, растущее загрязнение окружающей среды, падеж животных от жажды, не говоря о задыхающихся стариках. Так что извините, солнце изобрёл вовсе не тот, на кого все думают.

Мы творцы. Демиурги реальности, окружающей нас. Именно мы создали её такой. Ты когда-нибудь задумывался, что мы не можем жить без повода? Нам нужен повод, чтобы подружиться, нам нужен повод, чтобы любить, нам нужен повод, чтобы просто заговорить с человеком, нам нужен повод, чтобы уснуть и проснуться. И мы мучительно его ищем, переминаясь с ноги на ногу на грязном асфальте, ковыряя пальцем душу в попытке придумать ловкие слова тогда, когда хочется просто подойти и сказать: привет, давай поговорим? Просто так. Потому что у тебя красивые глаза. Потому что уже осень, а вместе теплее. Потому что мы просто люди и смотрим в одно небо. Потому что каждая душа человеческая — индивидуальна, неповторима и прекрасна, и не хватит жизни, чтобы узнать каждую, но так хочется… И ты подходишь, говоришь, глядя в лицо: давай просто поговорим.. и получаешь встречный вопрос: по поводу? Мы делаем мир сложнее, чем он есть. Я смотрю на мальчиков, мнущихся на ветреных улицах: я сейчас подойду и скажу ей, что… и дальше мучение на лице. Нет повода. Сколько времени, как пройти в библиотеку, Вы обронили.. Девушка, Вы обронили разноцветный листопад в моё сердце, Вы закружили в танце ресниц мой взгляд, девушка, посмотрите на меня, улыбнитесь и пойдём гулять по парку, выпуская на зеркало луж солнечных зайчиков смеха. Но всё же иногда встретишь человека, который не ищет повода, чтобы жить, который чем-то похож на тебя, который видит этот мир простым, который не любит масок, потому что воздух под ними тяжёлый и пропахший гримом, который учился ходить не касаясь земли.

Грим на её утонченное фарфоровое личико наносил клоун. Причем слепой. И в боксерских перчатках. В полном тумане.

Есть люди дня, а есть создания ночи.
Тут нельзя забывать, что созданием ночи просто так не станешь; от того, что вы ночь-другую не поспите, крутизны и загадочности у вас не прибавится. Для перехода из одной категории в другую требуется нечто большее, нежели плотный грим и бледная кожа.

Я смотрел сквозь тебя на бульвар, на людей, идущих куда-то мимо – я так хотел бы быть среди них! – а ты, размазав остатки грима, продолжала оплакивать нас двоих. Ты все ждала, молчанию внемля, надеясь услышать «люблю», «прости», а я, словно дерево, вросшее в землю, хотел и не мог от тебя уйти

Каково это — быть актёром? Возможно, больно. Проживать насквозь, невыразимо, невыносимо, многие жизни, расписывать изнанку собственного сердца чужими страстями, трагедиями, взлетать и падать, любить и умирать, и вновь вставать, унимать дрожь в руках, и снова начинать новую жизнь, снова плакать, сжимая в бессилии кулаки и смеяться над собой. Изредка приподнимая край маски, уже не для того, чтобы вспомнить своё собственное лицо, а лишь затем, чтобы сделать глоток свежего воздуха, не пропахшего гримом. Больно… Но в то же время — прекрасно. Обнажать чувства до предела, настоящие, живые чувства, куда более реальные бытовых кухонных переживаний, доводить их до апогея, задыхаясь от восторга бытия, захлёбываясь алчным огнём жадных, жаждущих глаз зрителя. И падая на колени, почти не существуя ни в одном из амплуа, почти крича от разрывающего тебя смерча жизни и смерти, судьбы и забвения, видеть, как с тобою вместе, замерев в унисон, в едином порыве умирает зал. Замолчавший, забывший сделать новый вдох зал, который любил вместе с тобой, вместе с тобой плакал и смеялся, который, не взирая на пасмурный вечер на улице, обшарпанные доски сцены, увидел то же, что и ты, что-то бесконечно большее, чем просто игру в жизнь. Саму жизнь. Настоящую. Прожитую честно, откровенно, полностью, до дна. Театр как любовь, как секс с самой желанной женщиной, однажды испытав на себе это таинство, этот акт бытия, ты уже не сможешь остаться прежним.

— Хочешь сказать, мир не катится в пропасть? Я сегодня видел детей. Все в черном, тонна грима, на лице эта дрянь. Кругом один секс. Боже…
— Знаешь, я уверен, что каждый старик когда-то заявлял нечто подобное. Но старики умирают, а Земля еще вертится.