Цитаты про госпиталь
— Манкхо, не бойся!
— Кто ты?
— Посмотри на нож. Что ты обещал своему командиру?
— Ну, я был с ним заодно. Чего ты хочешь от меня?
— Я хочу, чтобы ты направил свой отряд на арест Главнокомандующего.
— Что?
— Так ты поймаешь как его, так и шпионов Цветочного холма.
— Ха-ха-ха, что за шутки? А командиром кто будет? Я что ли?
— Успокойся! Всё зависит от тебя! Главнокомандующий в госпитале и в бреду, а шпион руководит нашими войсками! Это пугает. Кроме того, сам сделаю, что захочешь.
— «Я смогу стать командиром» [вытаскивает нож, застрявший в столе] Я попробую.
Я хочу сказать повстанцам, что я жива! Я в восьмом дистрикте! Где Капитолий только что уничтожил госпиталь, полный безоружных мужчин, женщин и детей! Не пощадили никого! Если вы думаете хоть на секундочку, что Капитолий обойдётся с вами справедливо, то это трусливая ложь! Мы знаем, кто они и на что они способны! Это – дело рук Капитолия! Мы должны сопротивляться! Я обращаюсь к президенту Сноу! Вы можете пытать нас, бомбить нас, сжигать наши дистрикты дотла! Но вы видите это?! Пламя разгорелось! Если сгорим мы… то вместе с вами!
Мир — это госпиталь неизлечимых больных.
Я убедился, что куда больше удовольствия получаешь, когда отдаешь деньги и видишь, как благодаря им что-то появляется, например, госпиталь. Это же логично — вкладывать деньги в добрые дела, а не класть на счёт в банке и позволять накапливаться и накапливаться.
У нас не очень часто в госпитале в субботу утром умирают женщины с русскими паспортами, американскими водительскими удостоверениями, прилетевшие,
судя по билету, из Лондона, с тремя домашними адресами – в Москве, Лондоне и Вашингтоне и тремя мужьями, один из которых, заметьте – из Африки.
Конечно, Росс отправился туда не для участия в боевых действиях, а как гражданское лицо, чья задача — наблюдать, а не сражаться. Однако в бою стираются четкие границы. В любом случае, Демельза знала, что не в характере Росса держаться в стороне от сражения, даже если он оказался там случайно.
Поэтому, в любую минуту, пока она переставляла банки в кладовой, украшала печенье с изюмом, бранила непослушную Изабеллу-Роуз или чистила зубы корнем мальвы — в любое из этих мгновений Росс, возможно, умирал от ран на каком-нибудь пыльном горном склоне в Португалии или лежал в госпитале с лихорадкой, не в силах держать перо. А может, он уже в безопасности, в Лондоне, и прямо сейчас пишет ей или трясется в карете между Сент-Остелом и Труро, на самом последнем этапе путешествия домой.
Но в тоже время, нужно продолжать жить — неизменной будничной жизнью, сосредоточенной вокруг домашних дел, заниматься домом, шахтой и деревенскими проблемами, готовить еду и накрывать на стол, следить, чтобы хватало эля, заготавливать уголь и дрова на зиму. Кроме того, хозяйка поместья просто обязана выслушивать жалобы, разбираться с возникающими затруднениями, помогать нуждающимся — быть чем-то вроде центра подготовки к Рождеству и в церкви, и в поместье.
И когда вдруг случается внезапно услышать нежданный стук копыт по булыжнику — глупо позволять сердцу замирать в тревожном ожидании.
Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать
К какому выводу в конце концов пришли Вольтер, Юм и Кант? — К тому, что мир есть госпиталь для неизлечимых.
— Манкхо, не бойся!
— Кто ты?
— Посмотри на нож. Что ты обещал своему командиру?
— Ну, я был с ним заодно. Чего ты хочешь от меня?
— Я хочу, чтобы ты направил свой отряд на арест Главнокомандующего.
— Что?
— Так ты поймаешь как его, так и шпионов Цветочного холма.
— Ха-ха-ха, что за шутки? А командиром кто будет? Я что ли?
— Успокойся! Всё зависит от тебя! Главнокомандующий в госпитале и в бреду, а шпион руководит нашими войсками! Это пугает. Кроме того, сам сделаю, что захочешь.
— «Я смогу стать командиром» [вытаскивает нож, застрявший в столе] Я попробую.
— Кто ты?
— Посмотри на нож. Что ты обещал своему командиру?
— Ну, я был с ним заодно. Чего ты хочешь от меня?
— Я хочу, чтобы ты направил свой отряд на арест Главнокомандующего.
— Что?
— Так ты поймаешь как его, так и шпионов Цветочного холма.
— Ха-ха-ха, что за шутки? А командиром кто будет? Я что ли?
— Успокойся! Всё зависит от тебя! Главнокомандующий в госпитале и в бреду, а шпион руководит нашими войсками! Это пугает. Кроме того, сам сделаю, что захочешь.
— «Я смогу стать командиром» [вытаскивает нож, застрявший в столе] Я попробую.
Я хочу сказать повстанцам, что я жива! Я в восьмом дистрикте! Где Капитолий только что уничтожил госпиталь, полный безоружных мужчин, женщин и детей! Не пощадили никого! Если вы думаете хоть на секундочку, что Капитолий обойдётся с вами справедливо, то это трусливая ложь! Мы знаем, кто они и на что они способны! Это – дело рук Капитолия! Мы должны сопротивляться! Я обращаюсь к президенту Сноу! Вы можете пытать нас, бомбить нас, сжигать наши дистрикты дотла! Но вы видите это?! Пламя разгорелось! Если сгорим мы… то вместе с вами!
Мир — это госпиталь неизлечимых больных.
Я убедился, что куда больше удовольствия получаешь, когда отдаешь деньги и видишь, как благодаря им что-то появляется, например, госпиталь. Это же логично — вкладывать деньги в добрые дела, а не класть на счёт в банке и позволять накапливаться и накапливаться.
У нас не очень часто в госпитале в субботу утром умирают женщины с русскими паспортами, американскими водительскими удостоверениями, прилетевшие,
судя по билету, из Лондона, с тремя домашними адресами – в Москве, Лондоне и Вашингтоне и тремя мужьями, один из которых, заметьте – из Африки.
судя по билету, из Лондона, с тремя домашними адресами – в Москве, Лондоне и Вашингтоне и тремя мужьями, один из которых, заметьте – из Африки.
Конечно, Росс отправился туда не для участия в боевых действиях, а как гражданское лицо, чья задача — наблюдать, а не сражаться. Однако в бою стираются четкие границы. В любом случае, Демельза знала, что не в характере Росса держаться в стороне от сражения, даже если он оказался там случайно.
Поэтому, в любую минуту, пока она переставляла банки в кладовой, украшала печенье с изюмом, бранила непослушную Изабеллу-Роуз или чистила зубы корнем мальвы — в любое из этих мгновений Росс, возможно, умирал от ран на каком-нибудь пыльном горном склоне в Португалии или лежал в госпитале с лихорадкой, не в силах держать перо. А может, он уже в безопасности, в Лондоне, и прямо сейчас пишет ей или трясется в карете между Сент-Остелом и Труро, на самом последнем этапе путешествия домой.
Но в тоже время, нужно продолжать жить — неизменной будничной жизнью, сосредоточенной вокруг домашних дел, заниматься домом, шахтой и деревенскими проблемами, готовить еду и накрывать на стол, следить, чтобы хватало эля, заготавливать уголь и дрова на зиму. Кроме того, хозяйка поместья просто обязана выслушивать жалобы, разбираться с возникающими затруднениями, помогать нуждающимся — быть чем-то вроде центра подготовки к Рождеству и в церкви, и в поместье.
И когда вдруг случается внезапно услышать нежданный стук копыт по булыжнику — глупо позволять сердцу замирать в тревожном ожидании.
Поэтому, в любую минуту, пока она переставляла банки в кладовой, украшала печенье с изюмом, бранила непослушную Изабеллу-Роуз или чистила зубы корнем мальвы — в любое из этих мгновений Росс, возможно, умирал от ран на каком-нибудь пыльном горном склоне в Португалии или лежал в госпитале с лихорадкой, не в силах держать перо. А может, он уже в безопасности, в Лондоне, и прямо сейчас пишет ей или трясется в карете между Сент-Остелом и Труро, на самом последнем этапе путешествия домой.
Но в тоже время, нужно продолжать жить — неизменной будничной жизнью, сосредоточенной вокруг домашних дел, заниматься домом, шахтой и деревенскими проблемами, готовить еду и накрывать на стол, следить, чтобы хватало эля, заготавливать уголь и дрова на зиму. Кроме того, хозяйка поместья просто обязана выслушивать жалобы, разбираться с возникающими затруднениями, помогать нуждающимся — быть чем-то вроде центра подготовки к Рождеству и в церкви, и в поместье.
И когда вдруг случается внезапно услышать нежданный стук копыт по булыжнику — глупо позволять сердцу замирать в тревожном ожидании.
Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать
К какому выводу в конце концов пришли Вольтер, Юм и Кант? — К тому, что мир есть госпиталь для неизлечимых.
