Цитаты про горлышко
Тони, — сказал он, и это было то самое «Тони», которое я хотел услышать. Тихое, ужасно интимное. С дрожью, но не испуганной, а такой, словно оно исходило из соловьиного трепещущего горлышка. С интонацией, которое делало его завершенным, самоценным и самодостаточным. А меня — снова целым.
Интеллигентные люди никогда не станут пить из горлышка, если есть пустая консервная банка!
Большой город создан вовсе не из машин и домов. Большой город создан из людей и одиночества. Город обещает счастье, любовь, квартиру, отдых у моря, светлое будущее… а сам заталкивает в человека, как в бутылку, черные монетки одиночества. Когда они подберутся к горлышку — человек умрет. От тяжести внутри. От темноты.
Планшетка смотрелась на столе как танк на центральной площади маленького европейского городка. Стоявшая рядом закрытая бутылка Johy Walker напоминала ратушу. Соответственно красненькое, которое Татарский допивал, тоже мыслилось в этом ряду. Его вместилище – узкая длинная бутылка – походило на готический собор, занятый под горком партии, а пустота внутри этой бутылки напоминала об идеологической исчерпанности коммунизма, бессмысленности исторических кровопролитий и общем кризисе русской идеи. Припав к горлышку, Татарский допил остаток вина и швырнул пустую бутылку в корзину для бумаг. Бархатная революция, – подумал он.
В базарной суете, средь толкотни и гама,
Где пыль торгашества осела на весы,
Мне как-то довелось в унылой куче хлама
Найти старинные песочные часы. На парусных судах в качании каюты,
Должно быть, шел их век — и труден и суров —
В одном стремлении: отсчитывать минуты
Тропической жары и ледяных ветров. Над опрокинутой стеклянною воронкой,
Зажатою в тугой дубовый поясок,
Сквозь трубку горлышка всегда струею тонкой
Спокойно сыпался сползающий песок…
— А что случилось с мистером Бирманчиком?
— С кем?
— С мистером Бирманчиком. Почему вы пришли к ветеринарчику? У вас животик болит?
— Вы сказали «ветеринарчик»?
— Горлышко першит? Что случилось с мистером Бирманчиком?
— Я пришёл усыпить его.
— Прошу прощеньице?
— У него рак печени, и я принёс его усыпить.
— Рак?
— Да.
— Рак печени?
— Да.
— Рачок-дурачок?
— О, Боже…
— Что, у тебя рачок, мистер Бирманчик? Ты будешь бай-бай, котенька? Твоё сердечко прекратит делать тук-тук? А потом тебя закопают в земельку? Коп-коп лопаточкой и покойся с мирком, да, котя-мотя?
Эта женщина также говорила, что Мэри-Бет пила коньяк прямо из горлышка, но это ничего, ведь Мэри-Бет была настоящей дамой, а дамы могут делать все, что им угодно.
Когда я был маленьким, в автомобилях никто не пристегивался. Все везде курили. За рулем пили из горлышка. Гоняли на мотороллере «веспа» без каски. Помню пилота «Формулы-1» Жака Лаффитта, который вел отцовский «астон-мартин» на скорости 270 километров в час, чтобы опробовать новую дорогу между Биаррицем и Сан-Себастьяном. Трахались без презервативов. Можно было глазеть на женщину сколько влезет, заговаривать с ней, пытаться ее соблазнить, даже дотронуться до нее рукой — никому бы и в голову не пришло обвинить тебя в преступных намерениях. Вот в чем самая большая разница между мной и моими родителями: в их времена степень свободы возрастала, в мои — год от года уменьшается.
Тони, — сказал он, и это было то самое «Тони», которое я хотел услышать. Тихое, ужасно интимное. С дрожью, но не испуганной, а такой, словно оно исходило из соловьиного трепещущего горлышка. С интонацией, которое делало его завершенным, самоценным и самодостаточным. А меня — снова целым.
Интеллигентные люди никогда не станут пить из горлышка, если есть пустая консервная банка!
Большой город создан вовсе не из машин и домов. Большой город создан из людей и одиночества. Город обещает счастье, любовь, квартиру, отдых у моря, светлое будущее… а сам заталкивает в человека, как в бутылку, черные монетки одиночества. Когда они подберутся к горлышку — человек умрет. От тяжести внутри. От темноты.
Планшетка смотрелась на столе как танк на центральной площади маленького европейского городка. Стоявшая рядом закрытая бутылка Johy Walker напоминала ратушу. Соответственно красненькое, которое Татарский допивал, тоже мыслилось в этом ряду. Его вместилище – узкая длинная бутылка – походило на готический собор, занятый под горком партии, а пустота внутри этой бутылки напоминала об идеологической исчерпанности коммунизма, бессмысленности исторических кровопролитий и общем кризисе русской идеи. Припав к горлышку, Татарский допил остаток вина и швырнул пустую бутылку в корзину для бумаг. Бархатная революция, – подумал он.
В базарной суете, средь толкотни и гама,
Где пыль торгашества осела на весы,
Мне как-то довелось в унылой куче хлама
Найти старинные песочные часы. На парусных судах в качании каюты,
Должно быть, шел их век — и труден и суров —
В одном стремлении: отсчитывать минуты
Тропической жары и ледяных ветров. Над опрокинутой стеклянною воронкой,
Зажатою в тугой дубовый поясок,
Сквозь трубку горлышка всегда струею тонкой
Спокойно сыпался сползающий песок…
Где пыль торгашества осела на весы,
Мне как-то довелось в унылой куче хлама
Найти старинные песочные часы. На парусных судах в качании каюты,
Должно быть, шел их век — и труден и суров —
В одном стремлении: отсчитывать минуты
Тропической жары и ледяных ветров. Над опрокинутой стеклянною воронкой,
Зажатою в тугой дубовый поясок,
Сквозь трубку горлышка всегда струею тонкой
Спокойно сыпался сползающий песок…
— А что случилось с мистером Бирманчиком?
— С кем?
— С мистером Бирманчиком. Почему вы пришли к ветеринарчику? У вас животик болит?
— Вы сказали «ветеринарчик»?
— Горлышко першит? Что случилось с мистером Бирманчиком?
— Я пришёл усыпить его.
— Прошу прощеньице?
— У него рак печени, и я принёс его усыпить.
— Рак?
— Да.
— Рак печени?
— Да.
— Рачок-дурачок?
— О, Боже…
— Что, у тебя рачок, мистер Бирманчик? Ты будешь бай-бай, котенька? Твоё сердечко прекратит делать тук-тук? А потом тебя закопают в земельку? Коп-коп лопаточкой и покойся с мирком, да, котя-мотя?
— С кем?
— С мистером Бирманчиком. Почему вы пришли к ветеринарчику? У вас животик болит?
— Вы сказали «ветеринарчик»?
— Горлышко першит? Что случилось с мистером Бирманчиком?
— Я пришёл усыпить его.
— Прошу прощеньице?
— У него рак печени, и я принёс его усыпить.
— Рак?
— Да.
— Рак печени?
— Да.
— Рачок-дурачок?
— О, Боже…
— Что, у тебя рачок, мистер Бирманчик? Ты будешь бай-бай, котенька? Твоё сердечко прекратит делать тук-тук? А потом тебя закопают в земельку? Коп-коп лопаточкой и покойся с мирком, да, котя-мотя?
Эта женщина также говорила, что Мэри-Бет пила коньяк прямо из горлышка, но это ничего, ведь Мэри-Бет была настоящей дамой, а дамы могут делать все, что им угодно.
Когда я был маленьким, в автомобилях никто не пристегивался. Все везде курили. За рулем пили из горлышка. Гоняли на мотороллере «веспа» без каски. Помню пилота «Формулы-1» Жака Лаффитта, который вел отцовский «астон-мартин» на скорости 270 километров в час, чтобы опробовать новую дорогу между Биаррицем и Сан-Себастьяном. Трахались без презервативов. Можно было глазеть на женщину сколько влезет, заговаривать с ней, пытаться ее соблазнить, даже дотронуться до нее рукой — никому бы и в голову не пришло обвинить тебя в преступных намерениях. Вот в чем самая большая разница между мной и моими родителями: в их времена степень свободы возрастала, в мои — год от года уменьшается.
