Цитаты про голову

Он был один. Прошлое умерло, будущее нельзя вообразить. Есть ли какая-нибудь уверенность, что хоть один человек из живых — на его стороне? И как узнать, что владычество партии не будет вечным? И ответом встали перед его глазами три лозунга на белом фасаде министерства правды:
ВОЙНА — ЭТО МИР
СВОБОДА — ЭТО РАБСТВО
НЕЗНАНИЕ — СИЛА
Он вынул из кармана двадцатипятицентовую монету. И здесь мелкими четкими буквами те же лозунги, а на оборотной стороне — голова Старшего Брата. Даже с монеты преследовал тебя его взгляд. На монетах, на марках, на книжных обложках, на знаменах, плакатах, на сигаретных пачках — повсюду. Всюду тебя преследуют эти глаза и обволакивает голос. Во сне и наяву, на работе и за едой, на улице и дома, в ванной, в постели — нет спасения. Нет ничего твоего, кроме нескольких кубических сантиметров в черепе.

Да! Теперь — решено. Без возврата
Я покинул родные края.
Уж не будут листвою крылатой
Надо мною звенеть тополя.Низкий дом без меня ссутулится,
Старый пёс мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, сулил мне Бог.Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Золотая дремотная Азия
Опочила на куполах.А когда ночью светит месяц,
Когда светит… чёрт знает как!
Я иду, головою свесясь,
Переулком в знакомый кабак.

— Ты убил отца невесты!
— Я не хотел!
— Не хотел?! Ты ему голову мечом рассёк!
— Боже, как он?

Держи голову в холоде, живот — в голоде, а ноги — в тепле.

Сейчас как оно: маникюр, педикюр, макияж, депиляция… А раньше мама бантик на голову нацепит и «Ай красавица!»

Мистер Биббит, можешь предупредить вашего мистера Хардинга, что я такой ненормальный, что голосовал за Эйзенхауэра.
– Биббит! Скажи мистеру Макмерфи, что я такой ненормальный, что голосовал за Эйзенхауэра дважды.
– А ты передай в ответ мистеру Хардингу, <…> я такой ненормальный, что собираюсь голосовать за Эйзенхауэра и в нынешнем ноябре!
– Снимаю шляпу, – говорит Хардинг, наклоняет голову и жмет Макмерфи руку.

Казалось бы, победителю можно немного расслабиться. Но путинскую нормативно-холодную голову раскалила обида — конкретно на то, что, словно и не заметив его бесстрашного поведения на протяжении трёх предвыборных дней, многие всё равно написали поперёк избирательного бюллетеня:ПИНКА НА ОБЕ ВАШИ ЖОПЫ!

Теперь пусть он ждет и надеется, а ты кружи ему голову, принцесса…

Незнайка спросил, почему лунные астрономы или лунологи до сих пор не построили летательного аппарата, способного достичь внешней оболочки Луны. Мемега сказал, что постройка такого аппарата обошлась бы слишком дорого, в то время как у лунных ученых нет денег. Деньги имеются лишь у богачей, но никакой богач не согласится затратить средства на дело, которое не сулит больших барышей.
— Лунных богачей не интересуют звезды, — сказал Альфа. — Богачи, словно свиньи, не любят задирать голову, чтоб посмотреть вверх. Их интересуют одни только деньги!

Подсев к столу, он на минуту застыл, спрятав лицо в ладонях, потом решительно тряхнул головой и, вскользь глянув на меня, заметил:
— И не надо на меня так сердито молчать!
Я замолчала ещё сердитее.

Проснувшись утром в субботу, Маша подумала: – Как хорошо вчера с девчонками отметили конец рабочей недели. Вроде и выпили много, а голова совершенно не болит, да еще целые выходные впереди! Она и не подозревала, что уже вторник.

Голова еще за те выходные расплачивается, а уже следующие выходные нагрянули…

— Иди сюда. Я положу голову тебе на плечо, и мы можем поплакать, обняться или станцевать медленный танец.
— Не издевайся, Дин.

Даже самые что ни на есть человеческие отношения, основанные на всяких нежностях, вовсе не означают, что решения нельзя принимать головой.

Этим вечером я обнаружила, что, испытывая чувство тяжести в теле, могу двигаться с большим достоинством. А когда я представляла Председателя, наблюдающего за мной, мои движения начинали передавать такую глубину чувств, что каждый жест в танце был обращён к нему. Поворот вокруг своей оси со склонённой головой мог выражать вопрос: «Когда мы сможем хоть один день провести вместе?» Вытянутая вперёд рука и раскрытый веер выражали благодарность за то, что он составил мне компанию. Закрывая в танце веер, я пыталась сказать, что для меня нет ничего более важного, чем доставить ему удовольствие.

Всегда есть две правды: с одной рвешься вперед, очертя голову, а другая похожа на осторожный ход, когда прежде всего думаешь о себе.

Ты помнишь, у нас была любовь?! Поэтому я знаю, когда ты плачешь по-настоящему, а когда притворяешься.

Но хуже всего — осень! Рыдает небо, поливая дождями мир, превратившийся в сплошное болото. При взгляде на свинцовую мерзость над головой, на голые облетевшие деревья вокруг и вонючую грязь под ногами — хочется немедленно удавиться. Развести костёр — подвиг, просушить у него одежду — чудо.

Встречая красавицу, я увлекаюсь ею, теряю голову. Это как электрический разряд. Короткий разряд.

Помнишь, он рассказывал, как они шли с мужиками куда-то там на Северный Полюс? Помнишь? У него под носом выросла сосулька… Он тряхнул головой, сосулька упала и убила собаку… Не-не-не, полный бред. Но как рассказывает!..

Ты, ты, ах ты, моя большая лошадка. Ты не то что женщина, похожая на раскаленную каменную глыбу. Или девчонка со стриженой головой, неуклюжая, как только что народившийся жеребенок. Ты не оскорбишь, и не солжешь, и все понимаешь. Ты, ах ты, моя хорошая большая лошадка!

Лошадь трясет головой и закидывает ее кверху – к ненастью, к дождю.

Если мне зададут вопрос, что значит быть счастливой, я обниму тебя крепко, опущу голову на любимое плечо и, улыбаясь, произнесу: «Счастье – это быть вместе!»

Улыбайтесь… это заставляет людей ломать голову над тем, что же у вас на душе…

Пальцы должны создавать на рояле то, чего хочет голова, а не наоборот.

— Лисёнок, — сказал лисёнок лисёнку, — ты помни, пожалуйста, что если тебе тяжело, плохо, грустно, страшно, если ты устал — ты просто протяни лапу. И я протяну тебе свою, где бы ты ни был, даже если там — другие звёзды или все ходят на головах. Потому что печаль одного лисёнка, разделенная на двух лисят — это ведь совсем не страшно. А когда тебя держит за лапу другая лапа — какая разница, что там ещё есть в мире?

Дочери 3 годика. Говорю ей: – А ты не умеешь на голове стоять, а я умею! Дочь не уступает: – Нет, умею! – Не умеешь! – Нет, умею! И с этими словами монстр двумя ногами становится МНЕ на голову! Я проиграл…

Хорошая сигара немного утешила меня, но это отнюдь не панацея против всех бед, обрушившихся на мою голову.

Разве женщина может осудить мужчину за то, что он потерял голову от любви? Такова уж наша природа, а Природа знает, что делает, иначе сотворила бы нас другими.

– А что мне отец, товарищи и отчизна! – сказал Андрий, встряхнув быстро головою и выпрямив весь прямой, как надречная осокорь, стан свой. – Так если ж так, так вот что: нет у меня никого! Никого, никого! – повторил он тем же голосом и сопроводив его тем движеньем руки, с каким упругий, несокрушимый козак выражает решимость на дело, неслыханное и невозможное для другого. – Кто сказал, что моя отчизна Украйна? Кто дал мне ее в отчизны? Отчизна есть то, чего ищет душа наша, что милее для нее всего. Отчизна моя – ты! Вот моя отчизна! И понесу я отчизну сию в сердце моем, понесу ее, пока станет моего веку, и посмотрю, пусть кто нибудь из козаков вырвет ее оттуда! И все, что ни есть, продам, отдам, погублю за такую отчизну!

Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой с своим не хочет говорить; свой своего продает, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который желтым чеботом своим бьет их в морду, дороже для них всякого братства. Но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства. И проснется оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками, схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело. Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле товарищество! Уж если на то пошло, чтобы умирать, — так никому ж из них не доведется так умирать!.. Никому, никому!.. Не хватит у них на то мышиной натуры их!

Нет, братцы, так любить, как русская душа, — любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал бог, что ни есть в тебе, а… — сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: — Нет, так любить никто не может!

Кажется, я впервые задумался об актерском мастерстве в восемь лет, когда на утреннике играл жопу дракона. Дракон был длинный, и нас было двое — я и еще один парень. Ему достались голова и все родительские аплодисменты. А я сидел в жопе и думал: «Так вот что такое быть актером».

Понял суть американского футбола, когда увидел, как бабушка кинула рыбью голову в середину стайки куриц…

А зимой Герасим впадал в депрессию… и просто бил собачек головой о лед

14 февраля отключу телефон, накроюсь с головой одеялом и впаду в депрессию… И надеюсь, что кто-нибудь, с букетом цветов,постучит в дверь и все испортит!!

Любовь подобна песочным часам. Когда наполняется сердце, голова пустеет.

“Друг мой, тебе не приходит в голову, что есть только одна вещь на свете, которую она любит больше, чем тебя? Постарайся понять: именно потому, что она истинно любит тебя, она хочет подарить тебе то, что любит еще больше. И я скажу тебе, отчего она проливает слезы: оттого, что у тебя недостает мужества принести ей в ответ тот же дар.”

Ну вот идешь по городу,несешь красиво голову! Надменность темной челочки,и каблуки-иголочки! В твоих глазах насмешливость,и в них приказ-не смешивать тебя,с той самой бывшею,любимой и любившею…

она долго рыдала,сидя на кафельном полу,с бокалом коньяка и хрустальной пепельницей перед собой..уходила ведь красиво,с высоко поднятой головой..

Все промокло до нитки, человеку не дано понять почему ливень так хлещет, даже крыша над головой, кажется, растворилась в этой серой массе воды.

Подарите мне 10 тонн баксов, я поставлю все законы с ног на голову и не позволю принять ни одной поправки к нашей конституции.

Ночь скрадывала ставшие знакомыми очертания улицы. Воздух был влажным и прохладным, но уже нес с собою обещание скорого тепла. Джин любила летние ночи именно за то, что они были теплыми. Весенние ночи она любила за то, что они были полны обещаний. Они обещали лето, стрекот цикад, звезды над головой, благословенную прохладу после наполненного зноем дня. И сердце могло радостно биться, убаюканное верой в лето.

Голова раскалывается, словно там гражданская война левого полушария против правого..

Современный мир избавляет человека от необходимости мыслить. Глаза нам заменяет воспитание, мысли – правила, собственное мнение – стереотипы, желания – рекламные ролики. Все уже придумано, зафиксировано, разложено по своим местам… Не думай, а слушай, смотри и запоминай. О тебе уже позаботились. Мой голову этим шампунем, спи на этих кроватях, носи эти джинсы. Да, конечно, у тебя есть право выбора, но к чему оно? Пока ты будешь выбирать, размышлять, анализировать, время уйдет. Вот и не забивай голову всякой ерундой. Живи комфортно, пусть каждый твой день будет праздником безграничного потребления.

Максимальное расстояние в мире — это расстояние между головой и сердцем. Независимо от того, насколько сильно я стараюсь использовать голову, мое сердце не понимает.

Не уделяй мне много времени,
Вопросов мне не задавай.
Глазами добрыми и верными
Руки моей не задевай. Не проходи весной по лужицам,
По следу следа моего.
Я знаю — снова не получится
Из этой встречи ничего. Ты думаешь, что я из гордости
Хожу, с тобою не дружу?
Я не из гордости — из горести
Так прямо голову держу.

Глупо рвать на себе волосы от горя, как будто горе уменьшится, если ваша голова станет лысой.

Здесь все интимней, здесь — ваше сердце. А Вам нельзя допускать, чтобы оно управляло Вашей головой. Вы могли выбрать любое случайное число и получить сегодня все, но Вы не смогли устоять, верно? «I am SHER locked»

Больная голова – не повод голодать.

Произведение искусства не пробуждает во мне никаких чувств. Глядя на шедевр, я прихожу в экстаз от того, чему могу научиться. Мне и в голову не приходит растекаться в умилении.

Дети могут учиться всему уже в том возрасте, когда вы им сказки читаете. «Овечка встретил коровку. «Му-му», — сказала коровка. «Бе-бе», — ответила овечка. Вы забиваете голову ребенка этим дерьмом и хотите, чтобы он вырос разумным?

Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти.

Отчасти успокоенная тем, что игрушка цела, Ассоль сползла по обрыву и, близко подойдя к незнакомцу, воззрилась на него изучающим взглядом, ожидая, когда он подымет голову.

Светлая голова, но не достаточно светлая, чтобы не залететь, как временами бормотал папа.

Герда начала читать «Отче наш»; было так холодно, что дыхание девочки сейчас же превращалось в густой туман. Туман этот все сгущался и сгущался, но вот из него начали выделяться маленькие, светлые ангелочки, которые, ступив на землю, вырастали в больших грозных ангелов со шлемами на головах и копьями и щитами в руках. Число их все прибывало, и когда Герда окончила молитву, вокруг нее образовался уже целый легион. Ангелы приняли снежных страшилищ на копья, и те рассыпались на тысячи снежинок. Герда могла теперь смело идти вперед; ангелы гладили ее руки и ноги, и ей не было уже так холодно.

Наука тычется своей умной головой в навозную кучу инфернальных изобретений.

Тормозить ногами надо, а не головой!

Если даже мне удастся в жизни поднять голову чуть повыше, я все равно буду делать то же самое — пить с первым встречным и тут же его писать.

О Тайсоне: Я вырубил бы его с первого удара. Существуют соперники, которым он может откусить ухо, но в то же время есть и соперники, которые могут откусить ему голову.

И что с того, что сквозняки заселились в голову?! Хоть мысли освежу немного…

Исступленное стремление к созиданию изначально есть практически у всех, просто у меня оно осталось по мере взросления и не было вытеснено псевдоценностями общества потребления. Возможно, потому что я сохранял голову в чистоте: не смотрел телевизор, не читал газет, не принимал на веру мнение авторитетов.

Когда мир обернулся против тебя — нужно принять вызов с поднятой головой.

Я придумал средство от выпадения волос. Волосы почему падают? Потому, что свисают вниз. А надо взять палочку и поставить её на голову, чтобы волосы вились вокруг неё, как плющ. Они вьются вверх, а вверх падать невозможно, вот! Это моё собственное изобретение! Можешь использовать его, если хочешь!

Всегда недоумевал: кому пришло в голову считать длинные волосы женственными? Хотел бы я посмотреть на реакцию древних воинов или друидов на такие слова!

Каждому глупости лезут в голову, но не в каждой долго они задерживаются.

— У Мартина было счастливое детство — он любил спорт…
— Головой не ударялся?

Слышу голос из прекрасного далёка, Голос утренний в серебряной росе, Слышу голос, и манящая дорога Кружит голову, как в детстве карусель.

Умному — голову, дураку — ноги, а азартному — колоду карт.

Если женщина идет с опущенной головой — у неё есть любовник. Если женщина идет с гордо поднятой головой — у неё есть любовник. Если женщина держит голову прямо — у неё есть любовник. И вообще, если у женщины есть голова, то у неё есть любовник!

Когда человек занимается самоанализом, не имея при этом необходимых профессиональных знаний, первыми в его голову приходят депрессивные мысли.

В женщине качества все, она их смягчает,
Она на месте своём и движется в равновесии полном;
В ней всё скрыто, как должно, — она и деятельна и спокойна;
Ей — зачинать дочерей, и ей — зачинать сыновей.
Когда я вижу душу мою отраженной в Природе,
Когда я вижу сквозь мглу кого-то в совершенстве
невыразимом,
Вижу склоненную голову и руки, скрещенные на груди, —
я Женщину вижу.
Мужчина тоже душа, и он на своем месте;
В нём тоже все качества — он действие, сила;
Изобилие познанной вселенной в нём;
Ему подобают презренье, влеченье и вызов,
И бурные страсти, безмерная радость, безмерное горе,
и гордость ему подобают;
Ведь душу умиротворяет достойная гордость мужчины;
И знанье ему подобает, он любит всегда всё исследовать сам;
Какое б ни было море и плаванье, он лотом глубь измеряет.
(И где ж ему лот свой бросать, как не там?)

Беседуя с начальником, мужчина учится втягивать голову в плечи, беседуя с женщиной — учится подбирать живот.

Вербена не дает мне проникнуть в ее голову, но, может, я хочу не в голову?

Если бы всё было по другому то в голову все равно пришла бы мысль:” А если бы всё было бы по другому…”.

Голова одна, а мыслей много — за всеми не уследишь.

Хотела построить маленькую стеночку и треснуть об нее твоей головой в надежде, что ты исправишься, перестаралась, между нами стена вдвое больше китайской:(

В современном мире нам всегда есть, с кем обменяться парой слов… Однако такое общение не спасает. Некоторые носят свой личный необитаемый остров с собой. Они ходят на работу, ругаются с бухгалтерией, сплетничают за обедом, берут книжки в библиотеке, флиртуют с девушкой из очереди… Но их необитаемый остров от этого не становится более заселенным. Пещера Робинзона пуста, и шаги его отдаются гулко, он никому не нужен в этом мире, бедный щетинистый Робинзон. Умри он сейчас – сотрудники в офисе покачают головами и забудут уже к следующей пятнице, когда поделят между собой канцтовары с рабочего места, а остальные – даже и не узнают…

Каждый писатель должен писать каждую свою книгу так, будто в тот день, когда он её закончит, ему отрубят голову.

Граф Адлерберг и его сын, впоследствии министр двора, наряду с Петром Шуваловым, самая светлая голова из тех, с кем мне приходилось там [в Санкт—Петербурге] встречаться, человек, которому недоставало только трудолюбия, чтобы играть руководящую роль.

Суть страусиной политики, не в том, чтобы спрятать голову в песок, а в том, чтобы показать задницу.

Очень часто случается, что научная голова посажена на тело обезьяны, выдающийся ум вложен в пошлую душу — среди врачей и физиологов морали — это явление не редкое.

Что-то можно выбирать сердцем, что-то – головой, но если сомневаешься, отдай предпочтение голове перед сердцем. Останешься живой.

Вот такой должна быть любовь — ослепительный свет, от которого болят глаза; зарождение новой звезды, когда сопротивляется изо всех сил вселенная: рушатся дома, болит голова, идёт в середине июня снег…

— Тяжело быть сестрой премьер-министра. Жизнь заставляет всегда сравнивать. Что сделал сегодня мой брат? Он заступился за честь своей страны. А что сделала я? Голову омара из папье-маше.

Не давай убаюкать себя похвалой — Меч судьбы занесен над твоей головой. Как ни сладостна слава, но яд наготове У судьбы. Берегись отравиться халвой!

Не теряйте голову! А вдруг жизнь захочет вас еще по ней погладить?

Я стою на том, что плохая голова, обладая вспомогательными преимуществами и упражняя их, может перещеголять самую лучшую, подобно тому, как ребенок может провести по линейке линию лучше, чем величайший мастер от руки.

Я развернулся и ушел в свою комнату, запер дверь и опустил голову на подушку, позволив тишине расставить все по своим местам.

Когда нет времени поработать ногами, приходится работать головой.

Чтение это мышление чужой головой, а не своей собственной.

У женщин – все сердце, даже голова.

Жизнь, как маленькое одеяльце: потянешь наверх — мерзнут ноги, потянешь вниз — голова. Жить умеет тот, кто сворачивается калачиком.

— Что для тебя счастье?
— Для меня счастье – это ждать и дождаться, — щурясь под лучами щедрого солнца, отвечает она. Затем поднимает голову с подушки и кладет её на меня, — Знать, что рядом тот, кто любит, – вот в чём счастье. Всё до банального просто.

Снятую голову не награждают пощечинами.

Она чувствовала себя уверенней среди тех, кому попросту в голову не могло прийти, что бывают поступки, не вполне согласующиеся с общепринятыми нормами поведения.

– Ах, Ник, если б ты знал, как мне приятно видеть тебя за этим столом. Ты похож на… на розу. Ведь правда? – обратилась она к мисс Бейкер за подтверждением. – Он настоящая роза. Это был чистый вздор. Во мне нет ничего, даже отдаленно напоминающего розу. Она сболтнула первое, что пришло в голову, но от нее веяло лихорадочным теплом, как будто душа ее рвалась наружу под прикрытием этих неожиданных, огорошивающих слов.

— В этой школе старшекурсники в первый же день засовывают новичков головой в унитаз, — сразу же начал издеваться Дадли. — Хочешь подняться наверх и попробовать?
— Нет, спасибо, — ответил Гарри. В многострадальный унитаз никогда не засовывали ничего страшнее твоей головы — его, бедняжку, может и стошнить.

Погладив девушку по тому месту, где по его расчетам должна была быть голова, директор вышел

Ему с головой хватало снейпа и на уроках, чтобы ещё ходить к нему на дополнительные занятия.

Гарри сел, его голова наполнилась ослеплённой болью

Двойные зелья в понедельник утром? – сказал рон и громко ударил головой по столу. гарри очень хотелось к нему присоединиться.

Усталое, с лысой головой лицо было знакомо гарри

Интеллигент несчастный, выучили вас на свою голову, облысели все.

Ирония — всему голова. По словам одного проницательного наблюдателя, англичане «рождаются в иронии». Мы выплываем в ней из чрева матери. Это — амниотическая жидкость… Мы шутим не шутя. Волнуемся не волнуясь. Серьезны не всерьез.

Правдивость — плохой объект для иронии.

Голова — не жопа, бампер — не колеса.

Тогда мы были одной из самых мощных и самых безрассудных сил мира. Двое парней с пустыми карманами, но с головой полной надежд.

Часто мне хочется разодрать себе грудь и размозжить голову оттого, что люди так мало способны дать друг другу. Увы, если во мне самом нет любви, радости, восторга и жара, другой не подарит мне их, и, будь мое сердце полно блаженства, я не сделаю счастливым того, кто стоит передо мной, бесчувственный и бессильный.

Благоразумие… — огромный камень, который мы непрерывно катим вверх и который постоянно падает обратно нам на голову.

Если у девушки есть вкус, он есть во всём.

И твоя голова — пещера. Глаза — два входа в неё. Ты живёшь внутри своей головы, и видишь лишь то, что хочешь увидеть. Видишь только тени и придаёшь им некий придуманный смысл.

Если добродетель не может торжествовать, то, по крайней мере, порок должен быть наказан.

… здесь, на земле, да будет вам известно, наивное создание, торжествует порок и только порок! А добродетель… Добродетель стоит с протянутой рукой, вымаливая у порока гроши…

Когда идешь, голову держи прямо, носки ставь врозь и всегда помни, кто ты такая.

Идея не бывает простой, когда ее нужно поместить в чью-то голову.

В нас существует нечто более мудрое, нежели голова. Именно, в важные моменты, в главных шагах своей жизни мы руководствуемся не столько ясным пониманием того, что надо делать, сколько внутренним импульсом, который исходит из самой глубины нашего существа.

— Не волнуйтесь за своё место в конторе, я на него не мечу, я мечу гораздо выше, так что для вашей безопасности нагибайте голову ниже. А то вы на моей траектории.

Вбитая в дубовую голову культура прорастает битой.

Вызовите мне, пожалуйста, самую светлую голову нашей с вами современности.

Свинье если польстить, ее можно заставить хоть на дерево полезть, но если льстить самцу, он только голову теряет.

В ночи в голову закралась страшная мысль. О том, что кто-нибудь однажды сделает альтернативу Одноклассникам.РУ – Любовники.Ру. Страшное будет место. Особенно в графе Любовники ваших любовников. Особенно, если там будут все те же морды…

Смиренно склони голову перед фактами, но гордо подними её пред лицом чужих мнений.

Вот у тебя голова, вот голова! Туда б еще мозги! Вообще б цены не было…

— И что Рэнди?
— Неизвестно. Информация поступила в его голову и теперь безуспешно ищет там мозги.

Голова бо-бо! Наверное, мозги растут….а хотя, вряд ли

“Я что-то немного не понял”- “А ты мозги из штанов достань и в голову положи”

— Ты же знаешь — я не всегда думаю.
— Верно. И не всегда головой, а?

Думай головой, а не головкой.

Нужно заниматься саморазвитием, читать больше книг, учить языки, мечтать, ставить цели и достигать их. Нужно учиться думать своей головой, научиться нести ответственность за свои поступки и самостоятельно принимать решения. Хип-хоп — это магия, состоящая из пяти элементов: рэп, граффити, брейк-данс, музыка и главный элемент, объединяющий все остальные — это знание!

В науках всего надёжнее помогают собственная голова, размышление.

Жизнь — странная штука. Я тут поняла, что меня еще никто не обнимал на трезвую голову.

В октябре, когда листья уже пожолкли, пожухли, сникли, — бывают синеглазые дни; запрокинуть голову в такой день, чтоб не видеть земли — и можно поверить: ещё радость, ещё лето.

Увидел в ванной укрепляющий шампунь «Сила и длина». Маловероятно, конечно, но вымыл им не только голову, вдруг поможет

Выучили вас на свою голову — облысели все!

Так а что тут понимать? Ты просто ощущай и всё. Ты не головой, ты сердцем ощущай.

Если худшее возможно, лучше не засовывать голову в песок, не прятаться от худшего, не спасаться бегством. Оно может случиться. Лучше заранее к этому подготовиться. Тогда превращение вашей худшей догадки в реальность не собьёт вас с ног.

А по понедельникам я люблю, чтобы голова немножко гудела: помогает вспомнить, какой это день недели.

Голова трещит, как сутра в понедельник…

Знаешь, что главное? Что должна женщина искать в своём мужчине? Она должна искать как раз качество, отнюдь не кружащее голову, но куда более редкое, чем золото: порядочность. Возможно, ещё и доброе сердце. Сегодня, чтоб ты знал, сегодня порядочность, на мой взгляд, намного важнее доброго сердца. Порядочность — это хлеб. А доброе сердце — это уже масло. Или — мёд.

Понимаете, девочки такие дуры, просто беда. Их как начнёшь целовать и всё такое, они сразу теряют голову.

Даже выводя меня из себя, он становился чертовски привлекателен, наверное, бурлящий в крови адреналин плохо влияет на мою голову.

Развивайте привычку рано вставать. Это неразумно — держать долго голову на одном уровне с ногами.

Пьянство — это беда всех философов. Я, например, не думаю, что Диоген забрался в бочку на трезвую голову.

Я считаю: чем идти за решением к гадалке, куда лучше напрячь собственную голову. Голова — так себе, но с её помощью выйдет, по крайней мере, быстрее.

Знаешь, как я сейчас представляю себе рай? Закрыться на несколько месяцев в спальне с наглухо задернутыми шторами, свернуться калачиком в постели и накрыть голову подушкой, чтобы никто не слышал, как я всхлипываю.

Друзей мы выбираем сами. Но за это Четырехликий наказывает нас родственниками. Так что держи голову выше. Ты ни в чем не виновата.

Никогда не опускайте голову. Держите её высоко. Смотрите миру прямо в глаза.

Есть простое правило: твоё — это то, что появилось вместе с тобой на свет и умрёт тоже вместе с тобой. Например, твоя рука. Она ведь не может жить отдельно от тебя, и её не было, пока не было тебя, и её не будет, когда не будет тебя… Твоя голова, твой мозг и мысли, которые в нём появляются, — они тоже твои. Радость, печаль, удивление, то есть чувства, которые ты испытываешь, — они тоже твои, пока ты ещё не родился — их не было, и когда тебя не будет, их не будет тоже… У всего остального есть собственная жизнь, собственная дорога, и очень часто эта дорога идёт совсем не так, как тебе хотелось бы.

Он хочет мою голову. Сердце он уже подержал в руках, оно его не удовлетворило, тело… ну что есть тело? Это вообще не цель для настоящего мужчины. Но вот голова, мысли мои, возможность влиять, вызывать эмоции, питаться ими, использовать для работы — это да.

Когда Тайсон откусил мне кусок уха, я очень удивился, я такого никогда не видел. На ринге тебе могут двинуть головой или локтем. Но кусаться среди боксеров не принято. Я был изумлен и шокирован… Я простил его в тот же день. Это было правильное решение, но оно очень тяжело мне далось.

Упрямство есть слабость, имеющая вид силы; она происходит от нарушения равновесия в союзе воли с разумом… воля, в разрыве с разумом, или не пользуется силой, или употребляет её во зло; и то и другое слабость…
Упрямый держится своего убеждения, но, так сказать, механически; он не терпит противоречия, ибо слишком ленив, или пристрастен, чтобы проверять свои мысли; ему легче сохранять их такими, какими они раз вошли в его голову, нежели пересматривать их, имея в виду одну истину, и заменять прежние, ложные, новыми, истинными.

Если вы недостаточно упрямы, то откажетесь от эксперимента очень быстро. Если вы не достаточно гибки, то продолжите биться головой об стену, но не найдёте другого пути решения проблемы.

Если в вас нет упрямства, вы слишком быстро откажетесь от экспериментов. А если вам не хватает гибкости, вы будете пытаться пробить головой стену и не увидите иное решение стоящей перед вам задачи.

Чё думать-то? Голова и без того болит!

Друзьям, наперсникам случайным своих не поверяйте тайн,
Сто бед над головой развеяв, чужим не доверяйте тайн.
Не выдавайте тайну, ибо того, что вы не сберегли,
Другой сберечь не в силах тоже. Итак, не выдавайте тайн.
Фальшиво сердце, а язык наш — он сплетни разносить горазд!
Так из душевного гарема своих не выпускайте тайн.
Коль сердце и язык не стали наперсниками — лишний труд
Твердить: «Теперь — ни слова людям!» Своих не разглашайте тайн!
Не испускайте тучи вздохов и не катите слез рекой;
Вотще не рассыпайте жемчуг — и нить не разрывайте тайн!
И, раскромсав язык болтливый и сердце вдребезги разбив,
И требуху шнырнув собакам, вовек не раздавайте тайн!

Злее, чем измены мрак, темнота бывает разве?
Светом дня озарена темень та бывает разве?
Искрой молний опалит всю вселенную разлука, —
В преисподней адских мук ей чета бывает разве?
Нюхать след ее собак — вот награда мне за верность!
Лучше золота сего красота бывает разве?
В день разлуки море бед с головой влюбленных топит, —
В ночь измены хоть роса пролита бывает разве?
Пятна крови, как цветы, на моем сожженном теле, —
В роще бедствий время цвесть для куста бывает разве?
Черный проливень измен насмерть любящих сражает, —
Тьма небесного дождя так люта бывает разве?
Песней, льющейся навзрыд, Навои сжигает розы, —
У безгласных соловьев песня та бывает разве?

Я — русский.
Я из той породы,
Чья кровь смешалась
С небом и травой.
Чьи прадеды в зеленый храм
Природы
Входили с непокрытой головой.

Мысли выдающихся умов не переносят фильтрации через ординарную голову.

Постучитесь в гробы и спросите у мертвецов, не хотят ли они воскреснуть, и они отрицательно покачают головами.

Самое слабое место у человека – голова, её, даже, слово ранить может.

Мне говорят: развивай все сокровища своего духа для свободного самонаслаждения духом, плачь, дабы утешиться, скорби, дабы возрадоваться, стремись к совершенству, лезь на верхнюю ступень лестницы развития, — а споткнешься — падай — черт с тобою — таковский и был сукин сын… Благодарю покорно, Егор Федорыч, — кланяюсь вашему философскому колпаку; но со всем подобающим вашему философскому филистерству уважением честь имею донести вам, что если бы мне и удалось влезть на верхнюю ступень лестницы развития, — я и там попросил бы вас отдать мне отчет во всех жертвах условий жизни и истории, во всех жертвах случайностей, суеверия, инквизиции, Филиппа II и пр. и пр: иначе я с ступени бросаюсь вниз головою. Я не хочу счастия и даром, если не спокоен насчет каждого из моих братий по крови, — костей от костей и плоти от плоти моея. Говорят, что дисгармония есть условие гармонии может быть, это очень выгодно и усладительно для меломанов, но уж конечно, не для тех, которым суждено выразить своею участью идею дисгармонии.

Мы копали бережно, не скоро,
Только грудь вздымалась горячо.
Вот он! Под лопатою сапера
Показалось смуглое плечо. Голова с веселыми кудрями,
Светлый лоб — и по сердцам людским,
Словно солнце, пробежало пламя,
Пушкин встал — и жив и невредим.

Никогда не задумывайтесь о том, что Вы сделали в прошлом что-то неправильно. Всегда смотрите в будущее с высоко поднятой головой. Не жалейте.

Нехорошо, когда вино ударяет в голову вместе с бутылкой.

Всякая человеческая голова подобна желудку: одна переваривает входящую в оную пищу, а другая от нее засоряется.

Голова до прелести пуста,
Оттого что сердце — слишком полно!

… И если сердце, разрываясь,
Без лекарства снимает швы, —
Знай, что от сердца — голова есть,
И есть топор — от головы…

Одна голова – хоpошо, а с туловищем – лучше.

Нежно-небывалая отрада
Прикоснулась к моему плечу,
И теперь мне ничего не надо,
Ни тебя, ни счастья не хочу. Лишь одно бы принял я не споря —
Тихий, тихий золотой покой
Да двенадцать тысяч футов моря
Над моей пробитой головой. Что же думать, как бы сладко нежил
Тот покой и вечный гул томил,
Если б только никогда я не жил,
Никогда не пел и не любил.

Я просто хочу получать удовольствие от жизни! Я не хочу хамить, скандалить и что-то кому-то доказывать, не хочу тратить время на общение с теми, кто мне неприятен, с людьми, которые меня не понимают, и пытаться достучаться до них. Не хочу пытаться вмещать свои мысли в чужую голову. Мне некогда! Я хочу жить своим настоящим. Я просто хочу ЖИТЬ! Радоваться каждому моменту, каждой улыбке прохожего, каждому дню, в независимости от того, солнечный он или дождливый. И очень не хочется разменивать эту потрясающую жизнь на пустоту, мелочи и бессмыслицу…

Голова говорит: «Подумай, прежде чем прыгнуть». А сердце говорит: «Прыгни, прежде чем думать». Их пути диаметрально противоположны. Любовь прыгает в опасную живую ситуацию без предварительных расчетов.

Пусть голова моя седа, —
зимы мне нечего пугаться.
Не только груз — мои года.
Мои года — мое богатство.

Три слова: «Я тебя люблю».
Какие старые слова!
А как кружится голова!

— Дорогие Максим и Марина! Вы приняли важнейшее решение: никогда не ущемлять свободу друг друга, чтобы как можно дольше сохранить взаимную любовь и уважение. Я обращаюсь к Вам, Максим Эммануилович. Согласны ли Вы не брать в жены Марину, чтобы никогда не ходить при ней по дому в трусах, не изменять ей, не приходить домой пьяным, не оскорблять ее и не бить?
— Согласен.
— Марина Владимировна, согласны ли Вы не выходить замуж за Максима, чтобы никогда не придираться к нему по пустякам, не ревновать его к друзьям, не залезать в его мобильный телефон, не лгать, что у Вас болит голова и не ходить по дому в маске из огурцов?
— Да.
— Объявляю Вас не мужем и не женой. Будьте свободны и любите друг друга вечно.

Стоит посмотреть на этих нормальных ребят и на эту слегка чокнутую леди, и сразу хочется пару раз стукнуться головой о ближайшее дерево, для полной уверенности, что меня никто никогда не вылечит, потому как наше безумие – отличная штука

На мой взгляд, все по-настоящему важные мероприятия следует проводить рано утром: тогда времени хватает только на то, чтобы продрать глаза, с ужасом понять, что опаздываешь, кое-как умыться и сломя голову помчаться на ответственную встречу – какие уж там переживания!

Долго топчемся на берегу, пробуем пальцем воду, опасаемся утонуть. … Самые смелые ныряют очертя голову и, если повезет, не только выныривают, но и, бывает, берут олимпийское золото. А несмелые так и остаются на берегу, всю жизнь обсуждая тех, кто все же решился. В этом месяце не бойтесь сделать то, чего вы в жизни не делали: сняться в мелодраме или выиграть конкурс мечты, поселиться во дворце или сделать make-up-татуировку, купить вызывающее платье или влюбиться в музыканта – у каждого из нас свой ежедневный Рубикон.

Мы и не помыслили бы о том, чтобы прервать постороннего человека и воскликнуть: «О боже, неужели вы собираетесь снова рассказать эту старую историю!» Нам не пришло бы в голову вскрыть без разрешения почту своих друзей или совать нос в их личные секреты. И только членов собственной семьи, то есть самых близких нам людей, мы осмеливаемся оскорблять за пустячные промахи.

Даун Хаус: Возвратились мы со свадьбы бесконечной, еле живы. С дороги кофе, запили водкой. Так полагается. Она стала пилить меня. Я не выдержал визга ее – голова раскалывалась. Вставил в рот дуло ей и курок, по-глупости, нажал. Машинально.

Не ищи во всём символического значения, а то ведь найдёшь. На свою голову.

Не забивайте себе голову тем, что не имеет отношения к настоящему. В будущее надо ещё суметь попасть.

Воображение — величайшая добродетель, потому что в нём задействовано всё: голова, сердце, умственные способности. И добродетель эта становится редкостью. Особенно крайняя его форма — бескорыстие. Весёлое и безумное бескорыстие.

Общие принципы только в головах, а в жизни одни только частные случаи.

Петров, почему не пишешь? Ручку забыл? А голову ты дома не забыл?! Всё, вижу, не забыл, положи обратно в пакет.

Голова предназначена не только для украшения, ею иногда надо думать.

Всё лишено смысла, кроме разве что бледного плеча, на которое можно положить голову и закрыть глаза, грызя орехи кешью, и лучше всего – в ванне, наполненной горячей водой.

Стоит посмотреть на этих нормальных ребят и на эту слегка чокнутую леди, и сразу хочется пару раз стукнуться головой о ближайшее дерево, для полной уверенности, что меня никто никогда не вылечит, потому как наше безумие – отличная штука

— А у меня горло.
— Горло.
— И голова.
— И голова. Без мозгов.
— Без мозгов.

Ты совсем безмозглый. Вынь голову из задницы.

Чтобы заглянуть на миллионы лет назад, не нужно машины времени, — достаточно поднять голову и посмотреть на звезды.

Сложи голову за любовь, но не за политику.

Счастье требует закрытых глаз.

Он же, со своей стороны, сделал всё, чтобы стать подлинным благодетелем человечества — привязал себе на шею камень и честно хотел утопиться.

Она кладет мне голову на плечо, и я с удивлением понимаю: вот каково его предназначение!

Это не мусор. Не путай — это хлам. А хлам может быть очень важной штукой на самом деле. Из него можно делать разные полезные вещи. А иногда… Иногда даже прекрасные.
Это все, что нам осталось после того, как мир взорвался. Все пытаются починить его, чтобы был как раньше, но никому и в голову не приходит попробовать сделать что-то лучше, чем было.
Ну, я понимаю, это звучит совсем безумно, но да — я к этому стремлюсь.

Я не буду прятать голову в песок, только потому что некоторые неудачники подглядывают за другими, вместо того, чтобы жить своей собственной жизнью.

Вряд ли найдётся человек, которому ни разу не приходило в голову проследить забавы ради шаг за шагом все, что привело его к известному выводу. Это — преувлекательное подчас занятие, и кто впервые к нему обратится, будет поражён, какое неизмеримое на первый взгляд расстояние отделяет исходный пункт от конечного вывода и как мало они друг другу соответствуют.

Реальность — это плод вашего воображения. Кому не приходилось просыпаться в ужасе от ночного кошмара и думать: «Слава Богу, это всего лишь сон»? Все потому, что нейрохимические импульсы, возникающие во время снов, фантазий или галлюцинаций, не отличимы от тех, что возникают у нас в головах, когда мы проживаем что-то наяву. И если зачастую то, что мы осознаем, не верно, то как понять, что реально, а что нет?

— А может быть положить на голову лед?
— Лучше не надо, у вас и так хроническое обморожение мозга!

Не знаю, знаешь ли ты или нет, но я чокнутая на всю голову! И это дерьмо из меня уже не вытащишь!

За такие вопросы на голову роняют канделябр! Потом поднимают его и роняют ещё раз!

Он назначил свидание подружке, у него были деньги, крыша над головой, работа, он даже нашёл друзей — и всё-таки подыхал от одиночества.

Просто у людей перевернуты представления — что хорошо и что плохо. Жить в пятиэтажной клетке, чтоб над твоей головой стучали и ходили, и радио со всех сторон, — это считается хорошо. А жить трудолюбивым земледельцем в глинобитной хатке на краю степи — это считается крайняя неудача.

— Глупая мстительная дурочка, — уже спокойнее сказал Завулон.
Алиса покачала головой. Снова посмотрела на Игоря. Как-то очень насмешливо произнесла :
— При чем здесь месть… Любовь — это тоже великая сила, Завулон.

— Хватит! — Изабель вышла вперёд со своим хлыстом в руке, её глаза пылали. — Мы знаем твоё имя, демон. Ты что, думаешь, я побоюсь убить даже Принца Ада? Да я повешу твою голову на стене, как трофей, а если ты посмеешь тронуть Саймона, я буду охотиться за тобой. Я всю свою жизнь потрачу, охотясь на тебя…

Ощущая своё несовершенство, мы всегда ищем кого-то, кто мог бы нас дополнить. Когда же через несколько лет или месяцев любовной связи мы по-прежнему чувствуем, что нам чего-то не хватает, то обвиняем в этом своих партнеров и с головой бросаемся в новую, более многообещающую связь. Это может длиться сколько угодно и превратиться в серийную полигамию, пока однажды мы не осознаем, что другой человек может внести в нашу жизнь много сладостных моментов, но только мы сами отвечаем за собственную законченность и совершенство. Никто, кроме нас, не может осуществить нашу самореализацию, и утверждать обратное — значит опасно заблуждаться и заранее обрекать на неудачу любые отношения, в которые мы вступаем.

У мужчин голова устроена не так, как у нас, и мы их никогда не поймём. Но и обойтись без них не можем.

Любовь как выстрел в голову — ослепительная вспышка, и мозги уже не работают.

Одна голова — хорошо, а две — уже некрасиво.

Знаешь, что с тобой не так?
Ты трусиха.
И больше ничего.
Ты боишься поднять голову и сказать: «Жизнь есть жизнь».
Люди влюбляются, люди хотят принадлежать друг другу, потому что это единственный шанс стать счастливыми.
Ты называешь себя свободной, дикой.
И ты так боишься, что кто-то посадит тебя в клетку.
Детка, ты уже в клетке. Ты сама ее создала…
Она всегда будет с тобой, потому что, куда бы ты ни отправилась, от самой себя тебе не убежать.

Бузить нужно на трезвую голову. Никто не может произвести больше шума и разрушений, чем абсолютно трезвый человек, поставивший себе цель перевернуть мир.

— Иди сюда. Я положу голову тебе на плечо, и мы можем поплакать, обняться или станцевать медленный танец.
— Не издевайся, Дин.

Это как в сексе: главное — избавиться от контроля головы, потому что голова не поспевает, она все портит, сомневаясь и отвлекая. Рефлексы надежнее.

Находиться слишком близко к начальству опасно, как опасно пытаться оседлать солнце. Кто знает, что будет завтра? Не вспорхнет ли отрубленная голова бывшего фаворита на шест. Дистанция – вот что правит миром. Лучше держаться рядом, но не слишком близко – такая позиция устойчивее. И спишь спокойно, и просыпаешься в своей постельке.

— А вы сами, — сказал Фариа, — почему вы не убили тюремщика ножкой от стола, не надели его платья и не попытались бежать?
— Потому, что мне это не пришло в голову, — отвечал Дантес.
— Потому что в вас природой заложено отвращение к убийству: такое отвращение, что вы об этом даже не подумали, — продолжал старик, — в делах простых и дозволенных наши естественные побуждения ведут нас по прямому пути. Тигру, который рождён для пролития крови, — это его дело, его назначение, — нужно только одно: чтобы обоняние дало ему знать о близости добычи. Он тотчас же бросается на неё и разрывает на куски. Это его инстинкт, и он ему повинуется. Но человеку, напротив, кровь претит; не законы общества запрещают нам убийство, а законы природы.

Не волнуйся, голова! Теперь будет думать компьютер.

— Она здесь, — сказал Бюсси.-Берегитесь!
— Рассержена?
— Вне себя.
— Выражает недовольство?
— О нет! Гораздо хуже: улыбается.
— А народ?
— Народ хранит молчание. Он смотрит на эту женщину с немым ужасом: он ее не знает, но угадывает, какая она.
— А она?
— Она посылает воздушные поцелуи и кусает себе кончики пальцев при этом.
— Дьявол!
— Да, монсеньор, как раз то же самое и мне пришло в голову. Это дьявол. Будьте осмотрительны!

Король превосходит своих подданных только на высоту своей короны, а когда у тебя голова не покрыта, поверь мне, Генрих, ты такого же роста, как и все остальные люди, и даже пониже кое-кого из них.

Кажется, я впервые задумался об актерском мастерстве в восемь лет, когда на утреннике играл жопу дракона. Дракон был длинный, и нас было двое — я и еще один парень. Ему достались голова и все родительские аплодисменты. А я сидел в жопе и думал: «Так вот что такое быть актером».

Когда я вбил себе в голову эту галиматью, я установил, что она вытеснила оттуда решительно всё, а как только я начал повторять забытое, она улетучилась в свою очередь; когда же я принялся снова её заучивать, от меня стали ускользать другие разделы системы. Короче говоря, можно было прийти в отчаяние.

Я не боюсь потерять голову: я опасаюсь потерять лицо.

— Ты свихнулся? На мне платье от Valentino!
— Вода полезна для кровообращения. И теперь, когда твоя голова соображает немного лучше, ты в следующий раз подумай, прежде чем выплескивать на меня коктейль. И скажи Valentino, что платье смотрится намного лучше мокрым.

Думай головой, а не головкой.

Ты думаешь, я кретин? Я выстрелил себе в голову и не смог отправиться на тот свет, так что на этот вопрос лучше не отвечай.

Любовь не забывает ни одной мелочи. В глазах её всё, что ни касается до любимого предмета, всё важный факт. В уме любящего человека плетётся многосложная ткань из наблюдений, тонких соображений, воспоминаний, догадок обо всём, что окружает любимого человека, что творится в его сфере, что имеет на него влияние. В любви довольно одного слова, намёка… чего намёка! взгляда, едва приметного движения губ, чтобы составить догадку, потом перейти от неё к соображению, от соображения к решительному заключению и потом мучиться или блаженствовать от собственной мысли. Логика влюблённых, иногда фальшивая, иногда изумительно верная, быстро возводит здание догадок, подозрений, но сила любви ещё быстрее разрушает его до основания: часто довольно для этого одной улыбки, слёзы, много, много двух, трёх слов — и прощай подозрения. Этого рода контроля ни усыпить, ни обмануть невозможно ничем. Влюблённый то вдруг заберёт в голову то, чего другому бы и во сне не приснилось, то не видит того, что делается у него под носом, то проницателен до ясновидения, то недальновиден до слепоты.

Я убежден, что по своей сути искусство не может нести насилие. Потому что оно заполняет твою голову желанием творить, а не желанием рушить.

— Что ты делаешь?
— Бегу в тупик, по прибытии куда, мне в голову придет гениальный план который, по сути, будет в том, чтобы не быть в тупике.

Испытанная боль, обида поражения, радость победы, всё… Всё это вбито кулаками в мою голову и плоть. Оттуда я и черпаю силу для следующего боя. Память о всех моих сражениях и есть моя сила! Мои воспоминания — сила, которая тебя повергнет!

Стоял июль — время, когда алхимия лета преображает лес в сливающуюся воедино яркую массу зелени, когда кружится голова от запахов пульсирующего моря влажной листвы и неопределимых ароматов земли и плодов, когда перестаёшь видеть мир в истинном свете, время и пространство становятся пустыми словами, а эхо давно минувших времён настойчиво звучит в очарованном сознании.

Каковы бы ни были первоначальные намерения, люди всегда будут шагать по головам других. И если эксплуататоры отказываются играть свою роль, эксплуатируемые заставляют их это делать! Рабочие требуют у хозяев, ученики у гуру, граждане у президентов. Люди так боятся свободы, им так страшно думать самим, они боятся самоутверждаться…
Я хочу быть Автономом.
Автоном… и ещё три А: Анархист. Агностик. Автодидактик.

— Дурацкое существо человек! Он так и норовит быть обманутым! Читаешь ты, например, рубрику знакомств. Просто от скуки. И вот рядом два объявления. Первое: «Сутулый молодой человек двадцати четырех лет, любитель пива и компьютерных игр, работающий на складе бытовой техники, без особых достоинств, желает познакомиться с девушкой для создания новой несчастной ячейки общества». И рядом второе: «Золушка, пожалуйста, не прячься больше! Я жду тебя! Твой принц.» И тут какая-нибудь романтичная фотография. Опять же — тело благоразумно не показано. Так, голова торчит из песка и пытается улыбаться, а в зубах — роза. По какому объявлению будет больше откликов?
— По второму.
— Точно, по второму. Хотя на самом деле парень вполне может быть один и тот же. Разные телефоны дал, и все дела. Или, что возможно, «принц» намного проблемнее «любителя пива». Пьет не пиво, а водку, со склада бытовой техники прогнали за кражу дверцы от холодильника. Просто девушки осознанно хотят быть обманутыми, и, хотя бы на начальном этапе, им это вполне удается. Любитель пива и компьютерных игр не дает им простора для воображения. А вот второй! Это же целый Печорин! И «Золушку» худо-бедно прочитал, и нежный, и дверцу от холодильника упер спонтанно и таинственно.

Жизнь прекрасна, когда вам не жмут ботинки, не болит голова, вас не выгнали с работы, есть деньги, ждут девушки.

Мне вдруг пришло в голову, что волосы ее можно сравнить с золотым дождем и что поистине, когда смотришь на того, кого любишь, все поэтические образы мира обретают смысл.

Поймите, Ад находится здесь. Ваша Земля — это и есть Ад. Почему вам никогда это не приходило в голову? Тут люди убивают друг друга, предают своих ближних, лгут, выворачиваются, показывают чудеса жестокости и подлости, умирают с голоду, влачат жалкое существование, отдают своих дочерей в проститутки, а всеми мировыми правительствами и богатствами заправляют демоны — жуткие, мерзкие и отвратительные. Ни у кого нет спасения — даже миллиардеры болеют раком, а принцессы разбиваются в автомобилях. Простите, да что ж это такое, как не Ад?

Вот как поступают люди с головой: они ни во что не верят и никого не жалеют.

Нас мотает от края до края,
По краям расположены двери,
На последней написано: «Знаю»,
А на первой написано: «Верю».

И, одной головой обладая,
Никогда не войдешь в обе двери:
Если веришь — то веришь, не зная,
Если знаешь — то знаешь, не веря.

И свое формируя сознанье,
С каждым днем, от момента рожденья,
Мы бредем по дороге познанья,
А с познаньем приходит сомненье.

И загадка останется вечной,
Не помогут ученые лбы :
Если знаем — безумно слабы,
Если верим — сильны бесконечно!

Мужчины… — покачала головой Кэрри. — Без слёз не взглянешь…

— Ну и компашка мне досталась, — проговорил Геральт, покачав головой. — Братья по оружию! Дружина героев! Прямо садись и плачь! Виршеплет с лютней. Дикие мордастые полудриады-полубабы. Вампир, которому пять тысяч сто с хвостиком месяцев, и чертов нильфгаардец, упорно твердящий, что он не нильфгаардец.
— А во главе дружины ведьмак, страдающий угрызениями совести, бессилием и невозможностью принимать решения, — спокойно докончил Регис. — Нет, предлагаю двигаться инкогнито, чтобы не вызывать сенсаций.
— И смеха, — добавила Мильва.

— Ты серьезно думаешь, что миру придет конец?
— Да.
— Может, нам лечь или надеть на голову бумажные пакеты?
— Если хотите.
— А это поможет?
— Нет.

В том то и дело, что простое объяснение всегда приходит в голову в последнюю очередь.

— Понятия не имею, как, но при мне чемодан знаний и скотский характер.
— Ты на голову больной, парень.
— Мне говорили.

Головой всё-таки во многом управляет желудок.

— Чем была плоха наша мебель?
— Тем, что она садовая! Да и гостей было некуда усадить.
— А тебе в голову не приходило, что так оно и задумано?

Вы выходите из машины, тот, с кем вы столкнулись, тоже выходит, вы встречаетесь там, где столкнулись ваши машины, вы глядите на них, вы качаете головой. Иногда — хотя, если честно, достаточно часто — эта стадия общения сопровождается забористой нецензурной бранью, каждый винит другого (зачастую не разбираясь, кто действительно виноват), каждый делает вывод об умении другого водить машину, каждый вопит, что дело должно пойти в суд. Но Ральфу всегда казалось, что на самом деле все эти люди хотят сказать только одно: Слушай, дурак, ты напугал меня до смерти.

Большинству не приходят в голову гениальные идеи, но оно охотно пользуется гениальными идеями единиц.

Пессимист смотрит вниз и бьётся головой, оптимист смотрит вверх и спотыкается. А реалист смотрит вперёд и выбирает свою дорогу сам.

— Ты же знаешь — я не всегда думаю.
— Верно. И не всегда головой, а?

— Надеюсь, ты не станешь помышлять о том, как бы ускользнуть от своих обязанностей и сбежать из города?
— Такая мысль мне и в голову не приходила.
— Неужели? На твоем месте я подал бы на свое лицо в суд. За клевету.

Некоторым артисткам голову нужно не завивать, а развивать.

… и было в нем что-то такое, отчего ей захотелось подойти к нему, приподнять эту голову за подбородок и сказать: «Посмотри на меня. Я пришла».

Никогда не опускайте голову. Держите её высоко. Смотрите миру прямо в глаза.

Если я полюблю, то на всю жизнь, я отдамся чувству вся, душой и телом, потеряю голову и забуду прошлое. Я отказываюсь довольствоваться шелухой чувств и наслаждений, не связанных с этим состоянием.

Никогда не задумывайтесь о том, что Вы сделали в прошлом что-то неправильно. Всегда смотрите в будущее с высоко поднятой головой. Не жалейте.

— Ты как? Голова прошла?
— Ага, прошла.. помахала ручкой и дальше пошла 😀

Тот, кого ты любишь, это воздух. Сладкий, тягучий как вода от переизбытка кислорода, густой и звенящий, острый и холодный. Ты жадно хватаешь его открытым ртом и резко кружится голова, и сердце начинает стучать почти болезненно, но без него — ты задыхаешься. И легкие сжимаются, выдавливая сквозь кожу крик, и озноб, и судороги… пока ты снова не вдохнешь этот ядовитый газ. И тогда можно жить дальше, и дышать, дышать, ды…

Она соскользнула с кресла, прильнула к Ральфу, головой к мокрой, хоть выжми, рубашке, и закрыла глаза; наперекор боли и горю она была счастлива, — пусть бы эта минута длилась вечно! Он приехал, все-таки есть у нее власть над ним, все-таки она победила.

В уездном городе N было так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что, казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть.

— А отлоложу-ка я ему кренделёк в постели.
— Не думаю, что это уместно.
— Нужно послать ему доходчивый месседж, чтоб он знал — с нами шутки плохи!
— И в чём месседж дерьма в его постели?
— Так в «Крёстном отце» делали.
— … Там лошадиную голову в постель положили.
— А у тебя лишняя завалялась, что ли?

— Пора умирать, козел.
— Брось пушку! Только я могу называть его козлом!

Да его, видать, повивальная бабка не просто вниз головой уронила, а с размаху башкой о стенку шмякнула.

Каждый человек имеет право на своих тараканов в голове, и отказать тебе в этом праве я не могу. Но не пытайся, будь добр, переселить своих тараканов в мою голову. У меня своих достаточно.

Бывает, люди проходят рядом по улице или встречаются в толпе — и не знают, что они созданы друг для друга, что только вместе им будет хорошо. А тот, которого родители сосватают, или тот, который девичью голову закружит, может и не принести в жизни счастья, а одну лишь маету…

— Теперь люди думают, что мы на всю голову отмороженные.
— А раньше не думали?
— Раньше думали, что мы не на всю голову отмороженные, а теперь думают, что на всю!

Тебе нужно покопаться в окружающем тебя мире, тогда ты сможешь развить свой талант и начать думать головой, чтобы выразить красоту своего сердца.

У вас когда-нибудь кружилась голова от высоты? Вызывает страх не пустота, нет, мы боимся притяжения этой пустоты, боимся внезапного желания прыгнуть.

Моя голова — это город, в разных районах которого поселились разные болячки.

Каждый раз реформы начинаются с заявления, что рыба гниет с головы, затем реформаторы съедают здоровое тело, а гнилая голова плывет дальше. Поэтому все, что было гнилого при Иване Грозном, до сих пор живо, а все, что было здорового пять лет назад, уже сожрано.

Любовь подобна океану… Невозможно просто помочить ножки — ты не поймешь всей мощи его, так и не испытаешь глубину кайфа… Нужно нырнуть с головой! Да, не будет хватать воздуха, но зато ты увидишь, столько прекрасного в глубине, что это навсегда изменит твою жизнь.

Так бывает в лесах, они всегда кажутся знакомыми, давно забытыми, как лицо давно умершего родственника, как давний сон, как принесенный волнами обрывок позабытой песни, и больше всего — как золотые вечности прошедшего детства или прошлой жизни, всего живущего и умирающего, миллион лет назад вот так же щемило сердце, и облака, проплывая над головой, подтверждают это чувство своей одинокой знакомостью.

Глядя на её опущенную голову, я понял, что у тишины есть голос.

Но печаль из-за близкой потери осталась и росла. Ему бы и в голову не пришло, что что-то, еще даже не случившееся, может причинять такую боль.

Жизненное счастье нельзя делить по религиозному признаку! Я исповедую ислам, я мусульманин, но я склоняю голову, уважая все религии, народы моей страны свободны верить в то, во что они хотят!

— Предлагаю сыграть в «камень, ножницы бумага, ящерица, Спок».
— Во что?
— Это очень просто. Ножницы режут бумагу, бумага накрывает камень, камень давит ящерицу, ящерица травит Спока, Спок ломает ножницы, ножницы отрезают голову ящерице, ящерица ест бумагу, бумага ложится под Спока, Спок испаряет камень, и, как обычно, камень разбивает ножницы.

— Итак, класс, кто может дать мне еще один пример позитивного или негативного стимулирования?
— …
— Отлично, класс. Игнорируйте меня… точно как он это делал! Кевин?
— Ну, а…
— Заткнись, Кевин! Дарья?
— Хм… чтобы ребенок прекратил плакать, мать может сказать: «Ну все! Я отправляю тебя в Эль Пасо к твоему настоящему отцу». Каждый раз, когда ребенок начнет выводить ее из себя, мать может помахать перед его лицом билетом на самолет или даже повесить на стену рядом с картинкой с клоуном. Этот билет отобьет у ребенка желание плакать, как и вообще проявлять любые эмоции… навсегда.
— Хорошо, это…
— Годами позже, один только вид самолета или просто звук мотора над головой может открыть ящик Пандоры и выпустить подавляющийся годами гнев, разрушая неустойчивую детскую психику и приводя к психическим расстройствам или даже смерти…
— Мне нравится ход твоих мыслей.

Если тебя не любят, ничего тут не поделаешь. Хоть головой об стенку бейся.

Тяжело сказать, ну типа: «У меня всё нормально»,
Когда приходят сообщения только от Билайна.

Я, пожалуй, напьюсь… на трезвую голову, боюсь, я себя не вынесу!

Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится.

Чем чудовищнее солжёшь, тем скорее тебе поверят. Обычные люди скорее верят большой лжи, чем маленькой. Это соответствует их примитивной душе. Они знают, что в малом они и сами способны солгать, ну а уж очень сильно солгать они постесняются. Большая ложь просто не придёт им в голову. Вот почему масса не может себе представить, чтобы и другие были способны на слишком уж чудовищную ложь. И даже когда им разъяснят, что дело идёт о лжи чудовищных размеров, они все ещё будут продолжать сомневаться и склонны будут считать, что, вероятно, всё-таки здесь есть доля истины…

Разочарование неизбежно в жизни каждой женщины. Самое главное — не забивать свою голову сомнениями и уж тем более не сомневаться в себе.

«Человек создан для счастья, как птица — для полёта», — мечтательно вздохнул классик. Эта дикая и странная птица называется страус. Летать не умеет, бегает, лягается, перья из хвоста у него выдирают на украшения, а от опасности он прячет голову в песок.

— Бенни.
— Что?
— Она очень больна?
— Джун? Достаточно… Послушай, я тут подумал…
— Потому что мне кажется, кроме того, что у нее с головой не все в порядке, она вполне нормальная…

Да не, ты прав. У меня же реально никогда не было никого выше меня. 1.40 м. вот мой размерчик — Голова, Титьки, Задница и сразу туфли.

Если скажешь что-нибудь в духе «Нет худа без добра» я запущу тебе в голову арахисовый сэндвич.

Человек до всего должен доходить сам — своей собственной головой и своей собственной совестью. Какой смысл растолковывать ему то, чего он ни почувствовать, ни понять не в состоянии!?

Кто сказал, что бесполезно
Биться головой о стену?

И твоя голова всегда в ответе за то, куда сядет твой зад.

Стоит дать маленьким людям власть, и она ударяет им в голову, как вино.

От любви, даже совсем не долгой и не совсем счастливой, воспоминания с нами остаются навсегда. Не так уж важно, что мы вспоминаем — пламенные ссоры или крепкие объятья. Не важно, заставляют они нас улыбаться или грустить. Мы дорожим ими. Храним их бережно и с нежностью. Они дарят нам радость даже если наше сердце разбито, а будущее перевернулось с ног на голову, хотя ещё вчера все казалось безоблачным. Они становятся частью нас. И даже если с мужчиной удалось распрощаться, их тяжелее всего отодвинуть подальше. Но приходится, нельзя ведь жить только воспоминаниями.

Головой надо думать, Гаррет, а не грешным делом. Толку будет в два раза больше, можешь мне поверить.

Скажи, Уилл, тебе понравилось… убивать? Почему бы не любить убивать? Сам Бог это делает. На той неделе в Техасе Он обрушил крышу церкви на голову тридцати четырёх своих приверженцев, поющих гимн.

Думай головой, а не головкой.

То, как тебе удается сохранить голову на плечах — тайна, даже для великих умов.

— И твоя одежда, и твой кошелек сделаны из тени. А если кто-нибудь направит на тебя яркий свет, то тень исчезнет и ты останешься голой?

— Хочешь посмотреть?

Обошла всю уборную, качая головой и говоря: «Нет, это безобразие… безобразие…» возле каждой раковины. Макмерфи шёл рядом с ней, моргал, потупясь, и приговаривал в ответ: «Нет, это писсуар… писсуар…»

В нашем мире все перевернулось с ног на голову. Люди спокойно относятся к насилию, совершаемому на их глазах, но каждый, не похожий на них, вызывает у них отвращение.

А по понедельникам я люблю, чтобы голова немножко гудела: помогает вспомнить, какой это день недели.

В борьбе между сердцем и головой в конце концов побеждает желудок.

— Папа, почему мужчины лысые?
— Когда мужчины лысые, у них голова сияет и остается больше места для лица.

— Есть планы на выходные?
— Напиться дешевым виски.

Нужно только открыть глаза. Сердце может солгать, голова одурачит тебя, но глаза видят верно. Гляди своими глазами, слушай своими ушами. Пробуй своим ртом. Нюхай своим носом. Ощущай своей кожей. Потом придут мысли… потом. Только так можно узнать правду.

Тучи над головой могут разогнать только светлые мысли.

Если вам попадется на глаза кот такой наружности, будто ему зажали голову в тиски и несколько раз двинули по морде молотком, обернутым в тряпку, можете не сомневаться: перед вами Настоящий кот. Кот, у которого уши подстрижены зубчатыми ножницами, тоже Настоящий. Беспородные некастрированные коты почти все Настоящие. Самый Настоящий из всех Настоящих котов должен выглядеть так, словно он чудом выбрался из мясорубки.

Он уже хорошо знал это отвратительное состояние, странную смесь бессилия и апатии с панической тревогой, когда кажется, что смертельно устал и хочешь спать, а стоит лечь — и сон не идёт, в голову лезут всякие страсти, и если даже удаётся на несколько минут задремать, обязательно приснится какая-нибудь гадость.

— Далеко-далеко за сосновым бором есть маленький сад. Там густа и высока трава, там большие, белые звезды болиголова, и всю ночь поет соловей, а сверху глядит холодная хрустальная луна, и тисовое дерево простирает свои исполинские руки над спящими.
— Вы говорите о Саде Смерти?
— Да, Смерти. Смерть должна быть прекрасна. Лежать в мягкой темной земле, чтоб над головой качались травы, и слушать молчание! Не знать ни вчера, ни завтра. Забыть время, простить жизнь, познать покой. В твоих силах помочь мне. Тебе легко отворить врата Смерти, ибо с тобой Любовь, а Любовь сильнее Смерти.

А всё-таки дятлам хорошо: побился вечерком головой об стенку и счастливый пошел спать…

— О это же наша Королева Вампиров — Крул Цепеш. Давно не виделись. Ты как всегда прекрасна.
— О, благодарю. А твоя улыбка как всегда ужасна.
— Как грубо… Я ведь только что пулю в голову получил. А улыбаюсь я только из-за любви к тебе.

Каждый из нас живет в окружении загадочных существ – других людей. Но когда ты пытливо вглядываешься в лицо очередного незнакомца, ты видишь всего лишь собственное отражение. Часто – искаженное до неузнаваемости, но все же… Положим, ты способен прочитать чужие мысли – и что с того? «Я ненавижу тебя!» – думает незнакомец, и ты решаешь, будто он – злейший враг, поскольку ты сам употребил бы слово «ненавижу», только размышляя о враге. А на самом деле никакой он не враг. Незнакомцу решительно наплевать на тебя, просто у него, предположим, болит голова, и в такие минуты он с ненавистью думает о любом живом существе, которое попадается на его пути.

Вкус пищи не оценишь, пока голова забита делами.

Но Депрессия всего лишь мрачно улыбается, садится в мое любимое кресло, кладет ноги на стол и закуривает сигару, наполняя всю комнату вонючим дымом. Глядя на нее, Одиночество вздыхает и ложится в мою постель, натягивая одеяло с головой — не раздеваясь, в ботинках. И я понимаю, что сегодня мне снова придется спать в его компании.

Когда вам в голову пришла хорошая идея, действуйте незамедлительно.

Голова шла кругом от всех этих безобразий, но голова и должна идти кругом, это её основная обязанность!

Ассимиляция – поглощать.
Вездесущая ассимиляция – постоянно поглощать все вокруг.
Как вы можете думать своей головой, если вам постоянно навязывают уже готовые мысли? Двоемыслие. Кто знает? Это когда ты сознательно веришь в ложь, зная изъяны обеих точек зрения. Вот вам пример из повседневной жизни: ой, я должна быть красивой, чтобы быть счастливой. Мне нужна операция, чтобы стать красивой. Я должна быть стройной, знаменитой, модной. Современной молодежи говорят, что женщина – шлюха, просто вещь, которую можно трахать, избить, посрать на нее, застыдить. Это рыночный холокост. Двадцать четыре часа в сутки, до конца наших дней, власть имущие трудятся изо всех сил, чтобы отупить нас до смерти. И чтобы нам защититься, чтобы сопротивляться ассимилированию этой тупости в наши умственные процессы, мы должны учиться читать, тем самым стимулируя способность мыслить самостоятельно, развивать наше сознание, наши собственные убеждения. Нам всем нужны эти навыки, чтобы защитить и сохранить наш разум. Наш разум.

Он смеётся. Я представляю его ямочки, у меня кружится голова и мне хочется чтобы он увидел меня такой – немного растрёпанной, милой, растерянной, детской в чём-то…

— Но если они превзошли нас в развитии, то почему не объявят, что им нужно?
— Вы тоже превзошли в развитии таракана, но Вам же не приходит в голову объясняться с ним.

Брак не только стереотип, навязанный нам буржуазным воспитанием: это еще и предмет колоссальной идеологической обработки, к которой приложили руку реклама, кинематограф, журналистика и даже литература, всеобщее охмурение, которое в результате сводит мечты прелестных барышень к колечку на пальце и белому платью, что без этого им бы и в голову не пришло.

… нужно всегда думать о последствиях своих поступков и никогда не терять голову, потому что за ошибки и безрассудство приходится слишком дорого платить.

Бессонная ночь. Уже третья подряд. Я хорошо засыпаю, но спустя час просыпаюсь, словно сунул голову в несуществующую дыру.

Думая о близкой и возможной смерти, я думаю об одном себе: иные не делают и этого. Друзья, которые завтра меня забудут или, хуже, возведут на мой счет бог знает какие небылицы; женщины, которые, обнимая другого, будут смеяться надо мною, чтоб не возбудить в нем ревности к усопшему, — бог с ними! Из жизненной бури я вынес только несколько идей — и ни одного чувства. Я давно уж живу не сердцем, а головою. Я взвешиваю, разбираю свои собственные страсти и поступки с строгим любопытством, но без участия.

— А если некроманты появятся вместе с ними? Например, с бетайласами. — Она отодвинула тарелку и уставилась на собеседника пронзительным, требовательным взглядом.
— Тогда стреляй в голову, — неторопливо откладывая вилку с ножом, ответил Ричард.
— Кому?
— Лучше бетайласам. Кадаверциан могут обидеться.

— Выясните, от какого рака умер донор.
— Он умер не от рака. Ему голову оторвало. Производственная травма.
— Ну так выясните, от какого рака он мог бы умереть.

— Ты напал на санитара! Может скажешь, что тебе взбрело в голову в тот момент?
— Его переносица.

— Бендер, как ты будешь жить без тела?
— Тело нужно шлюхам и толстякам! А мне нужна пачка денег и голова, чтобы их держать!

— Но как вам могла прийти в голову эта мысль?
— Я просто допустил такую возможность.

Вот у тебя голова, вот голова! Туда б еще мозги! Вообще б цены не было…

Голова предназначена не только для украшения, ею иногда надо думать.

— А у меня горло.
— Горло.
— И голова.
— И голова. Без мозгов.
— Без мозгов.

Делать вид, что с головой у тебя всё в порядке, не так-то просто, но важно.

Если голова болит, значит, она еще есть…

Одна голова — хорошо, а две — уже некрасиво.

Вызовите мне, пожалуйста, самую светлую голову нашей с вами современности.

Ему нередко приходили в голову умные мысли, но чаще всего задним числом.

Я часами сидел, грыз ручку и смотрел на чаек. Я мечтал, как превращусь в чайку.
Мечтал, как полечу к бело-красному маяку, во-он туда. Мечтал, как подружусь с ласточкой и в сентябре, например, четвертого — вроде бы случайно в день начала занятий! — мы вместе улетим в теплые края. Я мечтал, как мы будем лететь над океаном, как мы.. Тут я тряс головой чтобы вернуться к действительности.

Я буду смеяться до тех пор пока
Не взорвётся моя голова,
Я буду смеяться пока голова не взорвётся,
Я буду смеяться до тех пор пока
Не взорвётся моя голова
На океаны и острова.

Чем ниже голова, тем глубже мои мысли.

Вообще-то я очень храбрый, только сегодня у меня голова болит!

Чем ниже голова, тем глубже мои мысли.

— Замечательно, — сказал я. Слово «замечательно» я употребляю лишь в особо тяжёлых случаях, когда слов одобрения в голову не приходит, а промолчать неудобно.

Я всё понимаю. Настолько всё понимаю, что иногда хочется биться головой об стену от этого понимания.

Шериф покачал головой. Сказал:
— А всё наркотики.
— Они самые.
— Они продают это дерьмо школьникам.
— Хуже другое.
— Что же?
— Что школьники его покупают.

Как мило, если на свете существует человек, который каждый день идет за тобой следом, ловит вылетающие из окон рояли, не давая им упасть тебе на голову, и всё такое прочее.

Когда людей из низов вытаскиваешь наверх, они теряют голову, какими бы красивыми фразами это ни прикрывалось.

Я покачал головой. Мы — Иные. Но даже если не станет нас — люди все равно разделятся на людей и Иных. Чем бы эти Иные не отличались.
Люди не могут без Иных. Помести на необитаемый остров двоих — будет тебе человек и Иной. А отличие в том, что Иной всегда тяготится своей инаковости. Людям проще. Они не комплексуют. Они знают, что они люди — и такими должны быть. И все обязаны быть такими. Все и всегда.

Надоело до такой степени, что впору головой о стенку биться, отгоняя пинками всякого доброго человека, который попробует тебя успокоить.

Мужчины… — покачала головой Кэрри. — Без слёз не взглянешь…

— Когда-то я был участковым. Меня постоянно вызывали на семейные разборки, сотни раз за годы службы. Но был один парень, один говнюк, которого никогда не забуду, — Горди, прямо вылитый Бо Свенсон. Помнишь такого? В «Бесславных ублюдках» играл, помнишь?
— Нет…
— В общем, здоровый гад, килограмм 100-110. Но его жена, ну или подруга, была очень хрупкой, как птичка, запястья точно веточки. И вот нас с напарником вызывали к ним каждые выходные, и каждый раз один из нас отводил её в сторону и говорил: «Всё, хватит, пиши заявление!» И дело было не в какой-то глубоко скрытой любви, в нашем случае девушка просто боялась и ни за что не хотела его подставлять. Приходилось сдавать её в больницу, а его сажать в воронок и везти в вытрезвитель, чтоб проспался, а утром возвращался домой. Но как-то раз мой напарник захворал, и я дежурил один. И вот приходит вызов всё по той же херне — сломанный нос в душе и всё такое. Я надеваю наручники, сажаю его в тачку, везу в участок, но только в ту ночь на въезде в город тот ушлёпок запел на заднем сиденье песню «Danny Boy». Вот она-то меня и вывела… И вместо налево я свернул направо, на просёлочную. Поставил его на колени, сунул револьвер ему в рот и сказал: «Вот и всё. Настал твой конец.». Он заплакал и давай ссаться и клясться, что оставит её в покое, и кричать так громко, как мог с пистолетом во рту. Я говорю ему, чтоб заткнулся, потому что надо было подумать, что делать дальше. Конечно же, он заткнулся. Замолк. Стал тише воды. Как собака, ждущая объедки. И вот стоим мы там, я делаю вид, что раздумываю, а прекрасный принц на коленях, в грязи, в обосранных штанах. И вот через пару минут я вынимаю пушку из его рта и говорю: «Если ты её хотя бы ещё раз тронешь, то я тебя так, и так, и так, и бла, бла, бла.».
— Просто предупредил?
— Конечно. Я же хотел… Хотел по-хорошему. Но через две недели он убил её. Проломил ей голову блендером. Когда мы приехали, там было столько крови, что воздух был железным на вкус. Мораль сей басни такова: я пошёл на полумеры там, где надо было давить до конца. Больше я такой ошибки не повторю. Хватит полумер, Уолтер.

У каждого человека есть руки, ноги, голова и 168 часов в неделю, чтобы сделать всё то, что он по-настоящему желает.

Настоящая женственность заключается в том, чтобы не бояться казаться смешной. Брать ли дешёвый strapontin в опере и сидеть в три погибели с коленями у подбородка, или повязывать дурацкий свитер на голову на ветреном пляже, или, скажем, снимать тесные туфли в кафе и шевелить пальцами — в общем, всегда поступать так, как тебе хочется, не обращая внимания на удивлённые взгляды знакомых.

Когда вам в голову пришла хорошая идея, действуйте незамедлительно.

Только вера в собственные силы позволяет настойчивому человеку пробить головой стену в поисках выхода, не взирая на то, что дверь в двух шагах от него.

Одна голова — хорошо, а две — это уже мутант.

Наверное, нам следует дождаться ночи. Я, знаете ли, с детства вбил себе в голову, что всё самое интересное случается именно по ночам.

Ну допустим, пробьешь ты головой стену. И что ты будешь делать в соседней камере?

Генерал, вы ростом выше меня как раз на одну голову, но если вы будете грубить мне, то я немедленно устраню это отличие.

Крыша над головой часто не позволяет людям расти.

— Они не только существуют, эти границы, но ты не хуже меня знаешь, где именно они проходят.
— Я тоже так думала. А теперь в это не верю. Границы у нас в головах. А люди вроде мисс Хилли всегда пытаются заставить нас поверить, что они есть на самом деле. Но их нет.

От себя убегаешь сломя голову, и это так приятно, что прямо сердце екает.

Голова предназначена не только для украшения, ею иногда надо думать.

Нет, ну надо же…

Снова она. Сидит у машины номер семь с мешком мокрого белья у ног. И читает.

Он устроился напротив, но она его не заметила. Это всегда его восхищало… То, как она и Филибер умеют сосредоточиться… Ему это напоминало пивную, где некий тип преспокойно наслаждается жизнью, пока вокруг рушится мир. Впрочем, ему многое напоминало пивную… Он явно переусердствовал в детстве с телевизором…

Он решил поиграть сам с собой, сказал себе: вообрази, что ты только что вошел в эту вонючую прачечную самообслуживания на авеню де ла Бурдонне 29 декабря в пять часов вечера и впервые в жизни заметил эту девушку, — что бы ты подумал?

Он уселся на пластиковом табурете, сунул руки в карманы куртки и прищурился.

Прежде всего ты решил бы, что это парень. Так он и подумал, когда увидел ее впервые. Нет, не психопатка, а именно парень, только слишком женоподобный… Ты бы сразу потерял интерес. Хотя… Сомнения все же остались бы… Из-за рук, из-за шеи, из-за манеры поглаживать нижнюю губу ногтем большого пальца… Да, ты бы сомневался… Неужели все-таки девушка? Девушка, напялившая на себя мешок. Чтобы спрятать свое тело? Ты постарался бы смотреть в другую сторону, но то и дело невольно возвращался бы взглядом обратно. Потому что в этом парне что-то такое… Особенное…

Войди ты в занюханную прачечную-автомат на авеню де ла Бурдонне 29 декабря в пять часов пополудни и заметь ты этот силуэт, колеблющийся в унылом свете неоновых ламп, сказал бы себе в точности следующее: черт побери… Ангел…

В этот момент она подняла голову, увидела его, мгновение не реагировала, как будто не узнавала, и в конце концов улыбнулась. Это была не улыбка — так, легкий отблеск, знак, понятный лишь посвященным…

— Твои крылья? — спросил он, кивая на мешок.
— Что, прости?
— Да так, проехали…

Одна из сушилок остановилась, и она вздохнула, бросив взгляд на часы.

Ноги мои слишком малы для тела, а голова чересчур велика, но я бы сказал, что, на мой взгляд, она как раз впору для моего ума. Я спокойно принимаю собственные силы и слабости. Ум — вот мое оружие. У брата Джейме есть меч, у короля Роберта — боевой молот, а у меня — разум. А он нуждается в книгах, как меч в точильном камне, чтобы не затупиться, — Тирион постучал по кожаной обложке книги. — Вот поэтому я читаю так много, Джон Сноу.

Если текущий пейзаж бытия невыносим, надо немедленно перевернуть все с ног на голову, обрушить небо на землю и посмотреть, что будет.

Когда тебе вскружили голову, трудно заметить момент, когда тебе уже свернули шею.

Женщина, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только от того, что у мужчины красивые ноги?

— … Нет ничего лучше хорошей истории о привидениях, рассказанной на ночь. Особенно если выключить свет, принести одеяла и залезть под них с головой, чтобы побояться всласть, как только в детстве получалось.
— А одеяла-то зачем? — изумляется Лонли-Локли. — Разве у одеял есть свойство усиливать страх?

Что у тебя в голове делается. Все бы ничего, но иногда как вспомню, что ты вообще обо всем той же самой головой думаешь, а другой у тебя нет и не предвидится — мороз по коже.

Некоторые мысли приходят в голову под конвоем.

Побег от себя похож на побег от неба. Можно возвести стены, загородится потолком, но оно как было над твоей головой, так там и останется. Точно так же в играх с собственной душой, можно вырастить любые иллюзии, разбить все зеркала, но твое лицо все равно останется прежним.

И никому не придет в голову спросить, что я чувствую, когда летней ночью смотрю на двух мерцающих в темноте светлячков. Или когда слушаю шелест ветра в зарослях тросника туманным осенним утром.

— Я в этом не виноват, — вскинул голову Драко. — У всех учителей есть любимчики. Хотя бы Гермиона Грэйнджер.
— И тебе не стыдно! — приструнил его отец. — Какая-то простачка учится лучше тебя по всем предметам!

Будьте добры, прижмите себе голову дверью!

Большие Идеи портят кино. В кино самое главное — сделать хорошее кино. И если в процессе работы тебе в голову придет идея, это отлично. Но это не должна быть Большая Идея, это должна быть маленькая идея, из которой каждый вынесет что-то свое. Я имею в виду, что если ты снимаешь кино о том, что война — это плохо, то зачем тогда вообще делать кино? Если это все, что ты хочешь сказать, — скажи это. Всего два слова: война — это плохо. То есть всего три слова. Хотя два слова будет еще лучше: война — плохо.

Каска нужна для того, чтобы при попадании пули в голову мозги не забрызгали окружающих.

Голова у солдата — чтобы думать, а мозги — чтобы соображать.

Ты снова меня загоняешь в тупик.
Я вчера был хороший, сегодня я псих.
Бьюсь головой об твое «не хочу».
Нам нужно с тобой обратиться к врачу.

— Пап, а когда ты заканчиваешь?
— Вот когда у тебя ноги будто приросли к полу, а из спины будто вырвали позвоночник и твоя голова шумит будто оркестр.
— Тогда заканчиваешь?
— Нет, это значит работать ещё час.

Когда жизнь переворачивается с ног на голову, пропасть под ногами не становится небом.

… Когда оказался в чужой компании, сиди, слушай, приятно улыбайся и время от времени кивай головой — прослывёшь воспитанным человеком и уж во всяком случае не скажешь ничего глупого.

— У него голова не варит ни в чем кроме баскетбола. Иногда встречаются такие спортсмены, имея большой талант в какой-то области он абсолютно бездарен во всем остальном…
— Хочешь сказать он идиот?
— … но когда дело доходит до баскетбола, его не остановить.

Особенно хорошо, что взрослому можно сколько угодно ездить в лифте и никому не придёт в голову задаваться вопросом, по какому праву ты здесь находишься. Никто не заподозрил меня в том, что я просто катаюсь в лифте. С виду я такой же, как все.

Все мы наивные материалисты, думал я. И все мы рационалисты. Мы хотим, чтобы все немедленно было объяснено рационалистически, то есть сведено к горсточке уже известных фактов. И ни у кого из нас ни на грош диалектики. Никому в голову не приходит, что между известными фактами и каким-то новым явлением может лежать море неизвестного, и тогда мы объявляем новое явление сверхъестественным и, следовательно, невозможным.

Здесь выбирает не голова, здесь выбирает сердце.

Обычно пешие прогулки меня успокаивают, как медитация, психоанализ, пост и молитва вместе взятые. Видимо, молюсь я ногами, и анализирую тоже ими. И пощусь, и медитирую заодно. А голова у меня просто для красоты.

— Профессор, вы можете подсоединить мою голову к боевому компьютеру?
— Я могу подсоединить что угодно к чему угодно, я же профессор!

— Рэндл, если хотите, скажите мне, по-вашему, у вас с головой все в порядке?
— Точно, док, я – гений современной науки.

Говорят, когда женщина становится матерью, весь ее мир переворачивается с ног на голову. Мама рассказывала, что стоило ей взять меня, новорожденного, на руки, и она возненавидела весь свет. Потому что раньше это был просто мир, а теперь она воспринимала его как врага для такого маленького и беззащитного меня.

– Мы без огурцов поедем, да?
– Что, уже забыла, как в прошлый раз голова в банке застряла?

Есть такие вещи, которые как дым: лезут людям в голову и в глаза независимо от того, нравится им это или нет.

— Я хочу сказать, что человека нельзя обезвредить иначе, как обвинив, – объяснил доктор Феррис. – Обвинив в том, в чем он может признать себя виновным. Если он когда-то прежде украл десять центов, вы можете применить к нему наказание, предусмотренное для взломщика сейфов, и он примет его. Он перенесет любые невзгоды и поверит, что не заслуживает лучшего. Если не хватает поводов обвинить человека, надо их придумать. Если внушить человеку,, что смотреть на весенние цветы – преступление и он нам поверит, а потом взглянет на них, мы сможем делать с ним что хотим. Он не будет защищаться. Ему и в голову не придет, что он вправе защищаться. Он не станет бороться. Но надо опасаться людей, которые живут на уровне собственных принципов. Надо держаться в стороне от человека с чистой совестью. Такой человек может уничтожить нас.

Откровенные признания, от которых уже не болит в области сердца. Чувства медленно перегорели, словно угли в костре. Когда-то, от одного лишь твоего прикосновения, во мне разгоралось дико пляшущее пламя. Мы отчаянно кружились в этом огненном танце, охваченные страстью и безумием. Но сейчас там все выжжено дотла, лишь обугленные тени чувств прячутся в закоулках души.

Сегодня, в этот прощальный осенний вечер, мы как никогда близки. Между нами больше нет ни секретов, ни обманов. Больше нечего доверить и рассказать друг другу. Равнодушие сближает незнакомцев не меньше сочувствия.
Внимательно наблюдаю за твоим склоненным лицом, полускрытым за черными прядями дыма. Взгляд уставшего разочарованного человека. Неужели на моем лице выражены те же эмоции? Когда мы успели так отдалиться? Куда привели нас эти расстояния? Ты молчишь, и я не нарушаю тишины.
Тлеют, тлеют угли. Скоро совсем ничего не останется, даже воспоминаний об этой ночи.

Восходит солнце, и вместе с ним пробуждается все живое. Костер погас, воздух холодный и промозглый. Мне хочется обнять и согреть твои плечи. Мне хочется вернуть наше прошлое.
Ты, будто прочитав мои мысли, поднимаешь голову. Мы долго изучаем друг друга глазами, полными невысказанной нежности, а уже в следующую минуту резко отрываем взгляд и расходимся, не оборачиваясь…

Наши мечты — это птицы. Белые, чистые, нежные, искренние…
Я хочу, чтобы мы никогда не ущемляли этих прекрасных созданий, чтобы они были вольными и сильными, свободными и притягательными — не только для нас самих, но и для других людей тоже. Чтобы те, кто остаются на земле, смогли, запрокинув голову, обратить взгляд высоко к небу и подумать: этот счастливчик имеет такие мечты! Этих восхитительных белых птиц. Умеет ТАК МЕЧТАТЬ. Способен ТАК ЧУВСТВОВАТЬ полёт этих удивительных и благородных путешественников неба.

Большая любовь переворачивает всё с ног на голову – смешивает сезоны, обесценивает прежние ценности, меняет вкусы, направления. Она как-то незаметно, исподволь, как упрямый росток подснежника, прорастает в том уголке сердца, который давно казался отжившим. И никто не застрахован от того, чтобы под влиянием этой любви стать именно тем, кем всегда боялся стать…

Однажды мне вдруг пришло в голову, что стихи надо писать только за столиками маленьких кафе, на салфетках, пока ждешь своего заказа, а читать их не следует вовсе : чтение только портит хорошие стихи, поэтому исписанную салфетку следует скомкать, а еще лучше — бросить в пепельницу и сжечь.

Я закрыл глаза, сжал голову ладонями, опустошил ум и возвёл стену вокруг пустоты… Никого нет дома. Ушли в гости. Адвокатов не требуется. Собственность без владельца. Просьба не беспокоить, нарушители будут преданы суду. Осторожно, злая собака. Горный обвал. После дождя скользко. Сносится для перестройки.

И твоя голова — пещера. Глаза — два входа в неё. Ты живёшь внутри своей головы, и видишь лишь то, что хочешь увидеть. Видишь только тени и придаёшь им некий придуманный смысл.

… Одним из моих любимейших занятий было чтение: я укладывалась на диван с книжкой и погружалась в нее с головой. Если она была хороша, я в ней растворялась. Если так себе, все равно приятно было отмечать изъяны и скептически усмехаться в неудачных местах.

Тебя выгнали оттуда, потому что ты в приступе ярости избил стулом учителя физкультуры. Один вопрос: У тебя с головой в порядке?

Это все мусор, дрянь; и дрянь те люди, которые своим друзьям сыплют грязь на голову и поднимают их на смех.

Всемогущий, ты выдумал пару рук,
сделал,
что у каждого есть голова, —
отчего ты не выдумал,
чтоб было без мук
целовать, целовать, целовать?!

Любовь как выстрел в голову — ослепительная вспышка, и мозги уже не работают.

Иногда я очень устаю от Шеннона. Иногда мне кажется, что я схвачу что-нибудь тяжелое и стукну его так сильно, что его голова будет звенеть, как тарелки на барабанной установке. Иногда он слишком заботлив. Он так заботлив, что мне порой кажется, что я при смерти или физически ограничен. Но когда я прихожу, уставший падаю на диван и понимаю, что Шеннон далеко — он в туре с Антуаном или еще где-то там, — мне становится плохо, я скучаю по его неограниченной заботе, я хочу быть младшим братом, которого он опекает. Плевать, что мне сорок — мне нравится быть его младшим братом. Его любовь очень мне нужна.

Когда роняешь на пол стакан или тарелку, раздается громкий стук. Когда разбивается стекло, ломается ножка стола или со стены падает картина, это производит шум. Но когда разбивается сердце, оно разбивается бесшумно. Казалось бы, должен раздаться невероятный грохот или какой-нибудь торжественный звук, например удар гонга или колокольный звон. Но нет, это происходит в тишине, и хочется, чтобы грянул гром, который отвлёк бы вас от боли.
Если звуки и есть, то они внутри. Крик, который никто, кроме вас, не слышит. Он такой громкий, что у вас звенит в ушах и раскалывается голова. Он бьется в груди, как огромная белая акула, пойманная в море, и напоминает рев медведицы, у которой отняли медвежонка. Вот на что это похоже-на огромное обезумевшее пойманное животное, ревущее и бьющееся в плену собственных чувств. Но таково свойство любви-для неё нет уязвимых. Это дикая, жгучая боль, открытая рана, которую разъедает солёная морская вода, но когда сердце разбивается, это происходит беззвучно. Внутри у вас всё надрывается от крика, и этого никто не слышит.

— Мы все выросли на русской классике. И наша задача — передать её следующим поколениям.
— А Вы знаете, Владимир Николаевич, вот я давно думаю, что вообще-то русскую классику надо запретить. Ну, во всяком случае, в школе. Взрослые пусть читают, а вот детям голову морочить не надо.
— А это почему это?
— Да потому что. Выходит молодой человек в жизнь с какими-то дикими представлениями. Ничему ваша классическая литература не учит. Нету таких мужчин, таких женщин, таких отношений. Нету. Ну, может, когда-то были… Но сейчас точно нет. Человека, который поверил во все эти идеалы, ничего, кроме разочарования в жизни, не ждёт. Не бывает таких святых, как князь Мышкин, таких порядочных, как Татьяна Ларина. Не бывает.

Скажи трём разным людям: «Я не могу пойти в кино!». Первый услышит, что ты не хочешь пойти именно с ним и с горя наглотается канцелярских скрепок. Другой решит, что у тебя болит голова и ты готовишься к экзамену. И лишь третий верно угадает, что кино для тебя слишком интеллектуально, и отведёт тебя на футбол.

– Адское пламя! Ну у меня и похмелье!
– Да нет, просто ты головой об пол стукнулся.

Позвольте мне быть откровенным, я вам не понравлюсь. Господа будут мне завидовать, а дамы испытают отвращение. Я Вам сразу не понравлюсь, и со временем неприязнь только усилится. Дамы, внимание. Я всегда готов. И это не хвастовство и не частное мнение. Это твердокаменный медицинский факт. Понимаете, я сплю со всеми подряд, а Вы будете смотреть за этим и вздыхать. Не вздыхайте. Уж лучше вам наблюдать за мной и делать выводы на расстоянии, чем если бы я полез к вам под юбку. Господа, не расстраивайтесь. Я всегда готов и к этому тоже. Так что, предупреждение касается и Вас. Придержите свои жалкие эрекции пока я не договорю. Но позже, когда вы будете заниматься сексом, а вы обязательно будете заниматься сексом, я возлагаю на вас надежды. И мне будет известно, если вы их не оправдаете. Я хочу, чтобы мой человекоподобный образ засел у вас в паху. Прочувствуйте, каково было мне, каково мне сейчас и задумайтесь, ощущал ли он тот же трепет, может он познал что-то более сильное, или мы все бьёмся головой об стену, в этот сияющий, триумфальный миг?.. Всё, вот и весь мой пролог. Никаких стихов, никаких заверений в благопристойности. Надеюсь, вы этого и не ждали. Я… я тот, кто я есть, и я не желаю вам понравиться.

— Наша жизнь — отстой! Повсюду безнаказанно шныряют твари из чистилища, а мы третий год подряд не сходим с обложек журнала «Кирдец миру». Несмотря на то, что мы спасали этот «Титаник» уже дважды!.. Если бы мы каждый год не отбирали у него веревку и мыло, мир бы уже радостно скопытился!
— Сынок, будешь мыслить так глобально — голова лопнет.

На меня их тяжелая артиллерия тоже наводит страх: тушь, блеск, восточные ароматы, шелковое белье. Они объявили мне войну. Они пугают — что-то подсказывает мне, что соблазнить их всех не удастся. Обязательно свалится на голову еще одна, новенькая, и ее шпильки будут еще выше, чем у предыдущей. Сизифов труд.

Общие принципы только в головах, а в жизни одни только частные случаи.

— Много ли вас?
— По дорогам, на заброшенных железнодорожных колеях нас сегодня тысячи, с виду мы — бродяги, но в головах у нас целые хранилища книг.

Эмоции, равно как и заботы, омрачают ясную голову. Всё ещё сто раз переменится.

«Удивительно, как это Ежику в голову пришла такая счастливая мысль! Ведь если бы Ежик не придумал чистить звезды, их бы давно уже никто не видел. Вон какая пыльная!..» — И он дунул на звезду и потер тряпочкой…
Медвежонок очень старался, но у него не всегда получалось, как у Ежика. И если с неба падала звезда, все в лесу знали, что это ее нечаянно столкнул Медвежонок.

Чтобы вбить в голову некоторое количество истин, из неё приходится часто выбить такое же количество заблуждений.

Когда чья-то голова витает в облаках, чьё-то сердце промокает…

— Пока я не найду жильё, можно остаться у тебя?
— Я-то не против, только чур не обижаться, если проснёшься, а голова в тумбочке.

Ты просто струсил, а я с головой в это бросилась.

Она снова меня обняла, и мы долго сидели рядом. Ее голова лежала у меня на плече, а теплое дыхание щекотало шею. Внезапно меня охватило непреодолимое желание заполнить все эти небольшие промежутки между нашими телами и слиться с ней в единое целое. Но тут она отстранилась и поцеловала меня в лоб. Она уже шагала обратно, возвращаясь к остальным, а я никак не мог справиться с головокружением. Я никогда еще не испытывал ничего подобного. В моем сердце возник и стремительно раскручивался вихрь, и от этого у меня голова шла кругом. И чем дальше она уходила, тем стремительнее становилось вращение. Казалось, у меня в сердце разматывается катушка с намотанным на неё невидимым шнуром. Этот шнур соединял меня с Эммой и натягивался всё сильнее по мере её удаления от меня. Казалось, отойди она ещё немного — шнур лопнет и убьет меня.
Я не знал, что означает эта странная сладостная боль. Возможно, это любовь?

Болезнь не сваливается на голову как гром среди ясного неба. Она является результатом постоянных нарушений законов природы. Постоянно расширяясь и накапливаясь, эти нарушения, внезапно прорываются в виде болезни, но сия внезапность только кажущая.

Вот есть же у людей руки, голова, задница, что они сделали ими кроме говна, которое непрерывно отправляется в унитаз и в интернет, в унитаз и в интернет?!

— Ключи, кто украл мои ключи? Я опаздываю на работу!
— Ты бы и голову потерял, если бы не шея.

Невозможно проснуться утром сильным человеком — я хотела бы так, но невозможно. Зато можно перестать биться головой об одну и ту же стену и сменить направление движения. Если нет дороги на запад, тогда лучше ехать на восток. Земля в любом случае круглая — рано или поздно каждый придёт к тому, к чему должен прийти.

С какой стати мне вдруг пришла в голову спасать весь мир? Ведь я пока едва ли в силах спасти самого себя.

Если парень ведет себя безупречно задолго до того, как ему в голову придет идея запрыгнуть на тебя, из отношений может что-нибудь выйти…

— В каком смысле гей?.. Мы — пара.
— Счастье идет Вам на пользу, Молли, Вы прибавили полтора килограмма.
— Полкило…
— … нет, полтора…
— Шерлок!
— … и он не гей! Почему Вы все портите?! Враньё!
— При таком уходе за собой?
— Он просто привел голову в порядок, я тоже привожу ее в порядок!
— Моешь ее, да и все. Нет-нет, ресницы и брови накрашены, следы крема в складках кожи, такой усталый томный взгляд… И еще белье.
— А что белье?…
— Высовывается из-под ремня. Весьма специфический бренд… Это, и еще двусмысленный факт, что он оставил свой телефон — должны Вам дать реальный повод порвать с ним и избавить себя от страданий.

Если скажешь что-нибудь в духе «Нет худа без добра» я запущу тебе в голову арахисовый сэндвич.

Детские мультфильмы — это просто пособие по нанесению травм, потому что в детских мультиках нет смерти. Там всё, что получает кот, если его мышь ударит сковородкой по лицу — это лицо в форме сковородки. Упал на голову кирпич — яркая пульсирующая шишка. Засунул пальцы в розетку — яркие звёздочки в разные стороны. Насилие это даже весело. Надо, чтобы всё было как в жизни: бросил кот на мышонка наковальню — всё. В следующей серии грустные мыши в чёрных косынках ходят по соседям, спрашивают, есть ли лишние стулья.

— Знаешь, по-моему, ты вбил себе в голову, что я тебя совсем не знаю… но у меня есть новости, я твой отец, я тебя воспитал и я тебя знаю.
— Первый раунд игры «Знаете ли вы своего сына?». Когда у меня День Рожденья?
— В феврале!
— Здорово, угадал одну букву.

Я поднял лицо и закинул голову назад, поставив шею ветру как любовник, дождю как жертва.

Вот если камень на голову свалится — это настоящая беда, а позор, бесчестие, хула и дурная молва лишь постольку доставляют неприятности, поскольку мы их замечаем.

Это только дауны-сказочники думают, что детство — идеальное время. Сюсю-муму в сиропе! «Не рви листочек! Листочек — это пальчик дерева!» Ты не рвёшь листочек и всех жалеешь, а какой-нибудь Вася в песочнице вставляет тебе лопату в нос, надевает на голову ведро и участливо спрашивает: «Бо-ольно?» Но это ещё шут с ним! Вася намочит штаны, заревёт, и его за ухо утащат домой. А вот из школы уже никуда не денешься. Тут ты в ловушке. Никогда в жизни человека не травят сильнее, чем в каком-нибудь седьмом-восьмом-девятом классе. И кто? Не какие-нибудь уроды, которые кошек вешают, а вполне нормальные вроде бы люди, которые потом за всю свою жизнь об этом даже не вспомнят.

— Это семя принадлежит нашим создателям, кем бы они ни были. Цена за мою голову прежняя, я подвергну вас опасности, если останусь. Я заберу его туда, где его не найдут.
— Мы ещё увидимся?
— Кейд Йегер, этого я не знаю. Но когда будешь смотреть на звезды, думай об одной из них, как о моей душе. Защищайте эту семью, автоботы, как и они защищали вас. Защищайте их… во что бы то ни стало.

Никогда не сталкивался с подобной реакцией. Дело не в том, что обычно все девушки вот так сразу бросаются мне на шею, — честно говоря, они могли бы делать это и почаще. Но убегать от меня, вереща и бранясь, до сих пор никому в голову не приходило. Я же не страшный совсем. И человеческий язык вполне понимаю. Мне можно просто спокойно сказать «нет» — и закрыть вопрос почти навсегда. То есть до следующей встречи.

Люблю себя, когда вот так легко и возвышенно вру. Состояние такое романтическое, мысли в голову приходят светлые, праздничные, и язык мелет… Ничего выдумывать не приходится, всё как-то само собой, слово за слово. В общем, сплошное удовольствие!

«Выше голову!» можно услышать и из уст палача.

Я с ума схожу, что ли!? Тень от фонаря побежала. Знаю: моя тень. Но она в цилиндре. На голове у меня кепка. Цилиндр мой я с голодухи на базар снёс. Купили добрые люди… и парашу из него сделали. Но сердце и мозг не понесу на базар, хоть издохну.
Отчаянье. Над головой портянка, в сердце — чёрная мышь…

Когда мы оказываемся по уши в дерьме, твоя голова выдает отличные идеи.

Лучше быть уродом, чем красавцем, который превращается в урода. Рано или поздно все мы состаримся, и если вы связываете свое благополучие со своей внешностью, вы ошибаетесь заранее. Если бы у меня был выбор, я предпочел бы, чтобы моя голова была муляжом, который я мог бы снимать в конце каждого съемочного дня.

Человек, которому не нравится жизнь, похож на туриста, который заявился в лучший в мире дендрарий, отыскал в углу тазик с удобрениями, сунул туда голову и орёт: «Тут гадко! Верните мне деньги за билет!»

Матери бывают очень странными. Когда бог создавал их, то все, что нужно вложить в голову, он вложил в сердце. Они этим думают, этим переживают… и этим любят…

Ох уж эти мужчины! Никогда не знаешь, что взбредет им в голову в следующую минуту.