Цитаты про Гарри

– Рон, ты прекрасно знаешь, что мы с Гарри выросли среди маглов, и нам в детстве читали другие сказки: «Спящая красавица», «Золушка»…
– Это болезнь такая?

Хагрид только громче зарыдал. Гарри с Гермионой обернулись к Рону, как к якорю спасения.
— Заварю-ка я чаю, — сказал тот. Гарри вытаращил глаза.
— Мама всегда предлагает чашку чая, когда кому-нибудь плохо, — развёл руками Рон.

Последний враг, которого нужно победить — смерть.(Последний же враг истребится — смерть.)

Единственный идеальный мужчина-это Гарри Поттер))

Видишь ли, мам, — грациозно поведя рукой по воздуху, сказал Джордж, — теперь, когда нам приходится собственноручно стирать носки, мы начинаем ценить тебя все больше и больше.

Чтобы сделать Гарри Поттера невидимым, его придётся перевести в жидкое состояние, вскипятить и превратить в пар, кристаллизовать, нагреть и охладить — согласитесь, любое из этих действий было бы весьма затруднительным даже для волшебника.

Look, I’m a coach, I’m not Harry Potter. He is magical, but in reality there is no magic. Magic is fiction and football is real. Слушайте, я тренер, Я не Гарри Поттер. Он волшебник, но в жизни нет места волшебству. Волшебство фикция, а футбол нет.

Просто быть живым, смотреть, как солнце поднимается над блистающими снежными холмами, — это же величайшее сокровище на земле.

Многие люди боятся смерти и темноты по одной причине — они страшатся неизвестности.

Полный желудок равен хорошему настроению, а пустой — унынию и ссорам.

— Гарри! Сибила Вэйн для меня святыня!
— Только святыни и стоит касаться, Дориан.

Ты показал всю чувственность тупого топора!

Нельзя цепляться за мечты и сны, забывая о настоящем, забывая о своей жизни.

Всё возможно, если никто не доказал, что этого не существует.

Гарри знал, что Беллатриса обладает огромным магическим мастерством при полном отсутствии совести.

… важно не то, кем ты родился, а то, каким ты стал!

— Без моего содействия вы этого сделать не сможете, Вам понадобится несколько моих волос.
— Да, вот это наш план и погубит, — сказал Джордж. — Ясно же, что, если ты не станешь нам помогать, у нас не будет ни единого шанса получить от тебя хоть один волосок.
— Ага, тринадцать человек против молодца, которому и магией-то пользоваться запрещено — какие уж тут шансы, — поддержал брата Фред.

— Скажите мне напоследок, — сказал Гарри, — это все правда? Или это происходит у меня в голове?
Дамблдор улыбнулся ему сияющей улыбкой, и голос его прозвучал в ушах Гарри громко и отчетливо, хотя светлый туман уже окутывал фигуру старика, размывая очертания.
— Конечно, это происходит у тебя в голове, Гарри, но кто сказал тебе, что поэтому оно не должно быть правдой?

— Профессор, это правда или это у меня в голове?
— Конечно, у тебя в голове, Гарри. Вот только почему это не может быть правдой?

— Да, Квиррелл был чудесный учитель, — громко сказал Гарри, — только с одним маленьким недостатком: у него Волан-де-Морт торчал из затылка.

Никто не может жить в то время, когда другие выживают.

— Может, он заболел, — с надеждой в голосе предположил Рон.
— А может, совсем ушёл? Из-за того, что место преподавателя защиты от тёмных искусств снова досталось не ему?
— А может, его выгнали? — вдохновенно произнёс Рон. — Его все терпеть не могут…
— А может быть, — промолвил сзади чей-то ледяной голос, — он сейчас стоит и ждёт, когда вы двое расскажете ему, почему вы вернулись в школу не поездом.

Он чувствовал, что они втроем понимают друг друга настолько, что уже не нуждаются в словах.

— Гарри, я не имею права тебя отпускать одного в столь поздний час!
— Тогда идемте со мной.

— Гавнэ? — Гарри взял один значок и стал рассматривать. — Это еще что такое?
— Никакое не гавнэ, — нетерпеливо сказала Гермиона. — Это Г. А. В. Н. Э. Означает — Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов.
— Никогда о такой не слышал, — заявил Рон.
— Разумеется, не слышал. — Гермиона расправила плечи. — Я только что ее основала.
— Да что ты? — Рон, похоже, ничуть не удивился. — И сколько же у вас членов?
— Ну… если вы вступите… будет трое.
— И ты думаешь, мы захотим разгуливать повсюду со значками, на которых написано вот это слово? Быть вам, ребята, в гавнэ?

— Он обвинил меня в том, что я «целиком и полностью человек Дамблдора».
— Как грубо.
— А я ответил ему, что так оно и есть.

(на прорицаниях)
— Кажется, прошлой ночью мне приснилось, что я играю в квиддич.
Ну и что это, по твоему, значит?
— Может быть, то, что тебя сожрёт какая-нибудь гигантская зефирина…

— И ты даже ни на кого из нас смотреть не хочешь! — воскликнула Джинни.
— Это не я, а вы все на меня смотреть не хотите! — вспыхнул Гарри.
— Может, вы оглядываетесь друг на друга, но никак не попадёте в такт? — предположила Гермиона, иронически вздёрнув вверх уголки губ.

— Что ты делал под окном, а?
— Слушал новости, — мирным тоном ответил Гарри.
Дядя и тетя обменялись возмущенными взглядами.
— Новости слушал! Опять!
— Они каждый день другие, вот какая штука, — объяснил Гарри.

— Три нападения дементоров за неделю, а у Ромильды Вейн только один вопрос ко мне и нашелся: правда ли, что у тебя на груди наколот гиппогриф?
Рон с Гермионой покатились со смеху. Гарри в их сторону даже не взглянул.
— И что ты ей ответила?
— Что у тебя там Венгерская хвосторога изобра­жена, — ответила Джинни, неторопливо перевора­чивая газетную страницу. — Пусть считает, что ты настоящий мачо.
— Ну спасибо, — ухмыльнулся Гарри. — А Рона ты чем наградила?
— Карликовым пушистиком. Правда, я отказалась сказать, на каком месте он его наколол.

На случай, если вы забыли, у меня уже есть дом, оставленный мне крестным отцом. С какой же стати я пожелал бы вашего? Из-за переполняющих его счастливых воспоминаний?

… время не идет медленнее, если впереди тебя ожидает что-нибудь неприятное…

— В этой школе старшекурсники в первый же день засовывают новичков головой в унитаз, — сразу же начал издеваться Дадли. — Хочешь подняться наверх и попробовать?
— Нет, спасибо, — ответил Гарри. В многострадальный унитаз никогда не засовывали ничего страшнее твоей головы — его, бедняжку, может и стошнить.

— У меня тут получается два Нептуна, — сказал Гарри через некоторое время, мрачно глядя на свой лист пергамента. — Такого не может быть, верно?
— А-а-а-а-ах, — прошелестел Рон, изображая таинственный шепот профессора Трелони. — Когда в небе появляются два Нептуна, мой милый, это верный знак, что рождается маленькая зануда в очках…

— Малфой только что оштрафовал нас всех очков на пятьдесят, — свирепо сказал Гарри, глядя, как в гриффиндорских часах всплывает вверх еще горсть камней.
— Ага, и Монтегю на перемене пытался сделать с нами то же самое, — сказал Джордж.
— Что значит «пытался»? — немедленно спросил Рон.
— А он не успел договорить, — пояснил Фред. — Дело в том, что мы засунули его головой вперед в Исчезательный шкаф на втором этаже.

Когда Волшебная шляпа закончила петь, весь Большой холл загремел аплодисментами.
— Когда распределяли нас, она пела другую песню, — заметил Гарри, хлопая вместе со всеми остальными.
— Она каждый год поёт новую, — ответил Рон. — Согласись, это, наверное, довольно скучное занятие — быть Шляпой, так что, я думаю, она целый год сочиняет очередную песню.

Если ты обращаешь внимание на слухи, то ты их кормишь.

— Давай, бери пирог, — сказал Гарри, у которого никогда прежде не было ничего, что он мог бы разделить с кем-нибудь. Это было здорово, сидеть с Роном, и есть всю дорогу пироги, кексы, и конфеты, которые он купил (сандвичи лежали забытые).

— Директор, — устало произнёс Гарри. — Я знаю, что это не очень хорошо прозвучит, но со всей серьёзностью заявляю: я не злодей, я просто очень творчески мыслю…

— А если я взмахну палочкой и ничего не произойдет? — поинтересовался Гарри.
— Тогда отбрось палочку в сторону и дай ему кулаком в нос, — посоветовал Рон.

Они были великие люди с огромными изъянами, и, знаешь, может, эти изъяны отчасти и сделали их поистине великими.

— Черт побери, Гарри, ты сражался с драконом и ты не можешь пригласить девушку на бал?
— Я бы сейчас выбрал дракона.

Дорогой рон! пишет тебе твой лучший друг гарри поттер, на тот случай, если ты все такой же , не способный различить почерка.

— Последний член команды — ловец. То есть ты. И тебе не надо беспокоиться ни о квоффле, ни о бладжерах…
— Пока они не пробьют мне голову, — не удержался Гарри.

Гарри улыбнулся своей поттеровской улыбкой

Гарри Поттер бухтел, точно старик, повторяя: «Я – феникс, который возродится из пепла».

Гарри сердито затопал всеми своими ногами на Снейпа

Интересно, а как выглядит чу в купальнике? гарри заловил себя на этой мысли и жутко смутился.

Я собираюсь продолжать идти, пока я не выиграю — или умру. Не думайте, что я не знаю, как это может закончится. Я знал это в течение многих лет.

Она одна была чем-то настоящим во всём мире…

— Как ты всё это успеваешь?
— Просто я знаю цену времени.

В крике гарри было ужасное незнание

Если гарри зациклился его не остановить.

Гарри никак не мог поверить, что на свете есть люди, способные так нахально совать нос в чужие дела.

Гарри в ответ только кивнул, невесть каким образом привлекая этим профессора снейпа.

“Ну как я могу на тебя сердиться?” – гарри улыбнулся ей и девушка кинулась в его объятия, расчмокивая его щеки и сжимая его спину.

Гарри сел, его голова наполнилась ослеплённой болью

Двойные зелья в понедельник утром? – сказал рон и громко ударил головой по столу. гарри очень хотелось к нему присоединиться.

Потому что иногда нужно думать не только о своем спасении! Иногда нужно думать об общем благе!

— У пятикурсников на каждом факультете по двое старост, — сообщила, садясь, Гермиона. Вид у нее был страшно недовольный. — Мальчик и девочка.
— Угадай теперь, кто староста Слизерина, — сказал Рон, не открывая глаз.
— Малфой, — мгновенно отозвался Гарри, не сомневаясь, что оправдается худшее из его опасений.
— Разумеется, — с горечью подтвердил Рон, запихивая в рот остаток лягушки и беря следующую.
— И эта жуткая корова Пэнси Паркинсон, — язвительно сказала Гермиона. — Какая из нее староста, если она толстая и медлительная, как тролль, которому дали по башке…

Гарри посадили на заднее сиденье, а дидли сел вперёд отказавшись ехать с гарри сзади, за что сам гарри был очень благодарен толстеку.

Они отделились, и гарри заметил, что одна рука гермиона позади её спины

Рон, что у вас произошло? — гермиона посмотрела убивающегося на полу гарри.

Усталое, с лысой головой лицо было знакомо гарри

Родители, — говорит Гарри, — не должны бросать детей, если.. если только их к этому не принуждают.

Феникс фокус сел гарри на плечо, признавая своего наследника.

В доме существование гарри дурсли старались не отмечать

Гарри взял палучку и уже было хотел подняться, как его остановили близнецы

— У нас с Лавандой всё по-серьёзному. Химия.
— Надолго ли?
— Кто знает. Это свободная страна.

— Быть может, мы — маленькая страна, но именно мы породили Шекспира, Черчилля, «Битлз», Шона Коннери, Гарри Поттера, правую ногу Дэвида Бекхема и, если подумать, левую ногу Дэвида Бекхема.

Пойдем, папочка. Гарри не хочет ни с кем разговаривать, но он слишком вежлив, чтобы сказать это.

Подумайте, ведь Люк Скайуокер и Санта Клаус повлияли на вашу жизнь больше, чем все реальные люди в этой комнате. Реален Иисус или нет, но он повлиял на наш мир в большей степени, чем мы сами, тоже самое можно сказать про Бакс Бани, Супермена и Гарри Поттера! Они изменили мою жизнь, моё отношение к этому миру… Разве это не делает их хоть чуточку реальными? Пусть они воображаемы, всё равно они важнее, чем многие из нас, и они будут жить после того, как мы все умрём. Так что, в какой-то степени они реальнее многих людей…

— Не хочу показаться грубым, — заговорил он таким тоном, что в каждом звуке так и сквозила эта самая грубость. — …хотя, к несчастью, непроизвольная грубость, увы, слишком часто срывается с языка, — серьезно договорил за него Дамблдор. — Лучше уж вовсе ничего не говорить, милейший.

Всегда следуй своему инстинкту, он почти никогда не ошибается.

Лицо Рона приобрело изысканно-зеленый оттенок.

Любопытство — не порок, но его надо держать в узде.

Недоверие к друзьям — вершина бесчестья.

Мало ли кто или что может прикинуться добрым и понимающим! Как можно идти на поводу у того, кого совсем не знаешь!

Я отвечу на твои вопросы — если, конечно, у меня не будет достаточно веской причины для того, чтобы промолчать. Если я не смогу ответить, прошу меня простить: я промолчу, потому что ложь недопустима.

— Прошу, прошу! — гордо произнес Фред. — Только у нас — лучший выбор любовных напитков!
Джинни скептически изогнула бровь:
— A они действуют?
— Само собой! Продолжительность до двадцати четырех часов, срок действия зависит от веса мальчика…
— И степени привлекательности девочки, — закончил Джордж.

Есть события, пережив которые, нельзя не проникнуться друг к другу симпатией.

Человека определяют не заложенные в нём качества, а только его выбор.

— Она мне очень нравится, но я не влюблен в нее.
— А она влюблена в вас, хотя нравитесь вы ей не очень.

Чувства людей гораздо интереснее их мыслей.

Вы всегда будете относиться ко мне с любовью. В ваших глазах я воплощение всех тех грехов, которые у вас не хватает смелости совершить.

Убийство — всегда промах. Никогда не следует делать того, о чём нельзя поболтать с людьми после обеда.

Если бы Шляпа сказала, что один из факультетов предназначен исключительно для тех, кого от волнения начинает тошнить, Гарри бы сразу понял, что это его факультет.

— Перси, по-моему, доволен работой. — Гарри сел на одну из кроватей, наблюдая, как «Пушки Педдл» влетают и вылетают из плакатов на потолке.
— Доволен? — негодующе фыркнул Рон. — Он бы ночевал на работе, да папа вечером за ним заходит. А на своем начальнике просто помешался. «По словам мистера Крауча…», «Как я сказал мистеру Краучу..», «Мистер Крауч считает…», «Мистер Крауч говорит…». Глядишь, не сегодня завтра объявят о помолвке.

— Он… он немного ненормальный? — неуверенно спросил Гарри, обращаясь к сидевшему слева от него Перси.
— Ненормальный? — рассеянно переспросил Перси, но тут же спохватился. — Он гений! Лучший волшебник в мире! Но, в общем, ты прав, он немного сумасшедший…

Быстротечность момента — это аксиома. Жизнь — это сейчас. Нет никаких потом. Так пусть она пылает. Всегда. Жарким огнём.

Люди умирают из-за благоразумия. Одно утраченное мгновение… но жизнь — это мгновение! Дальше ничего нет — так что всегда живите как в огне.

The only way to avoid temptation is to yield to it.

Единственный способ избавиться от соблазна — поддаться ему.

— Знаешь, Хагрид,— громко произнёс Гарри, пытаясь заглушить шум тележки.— Я никогда не знал, в чем разница между сталактитом и сталагмитом.
— В слове сталагмит есть буква «м»,— ответил Хагрид.

— Я люблю тебя, Гарри. Благодаря тебе я чувствую себя человеком. Как будто.. я это я. Я красивая.
— Ты красивая. Ты самая красивая девушка на свете. Ты моя мечта.

— Ты знаешь, кто я сейчас? Что я не просто одинокая вдова, живущая в маленькой квартирке, я уже кто-то, Гарри. Все меня любят! Скоро миллионы людей увидят меня и полюбят! Я расскажу им о тебе и о твоем отце, я расскажу им, как он любит красное платье и как хорошо нам было, помнишь? Ради этого стоит просыпаться утром. Ради этого худеть и быть здоровой. Ради этого надевать красное платье. Улыбаться ради этого, наконец. Это наполняет смыслом завтрашний день. А что у меня есть, Гарри? Чего ради мне стелить постель и мыть посуду? Я это делаю, но зачем? Я одинока. Сеймер покинул меня, ты покинул меня. Мне не о ком заботится. Не о ком. Что у меня есть? Я одинока Гарри. Я стара.
— У тебя есть подруги, мама.
— Это не одно и тоже. Я им не нужна. Тебе есть, ради кого жить… Нет, Гарри! Мне нравится так чувствовать, мне нравится думать о красном платье и телевидении, о твоем отце и о тебе. Теперь, видя солнце, я улыбаюсь.

— Северус Снегг служил не тебе, — сказал Гарри. — Он был на стороне Дамблдора с той самой минуты, как ты стал преследовать мою мать. А ты так ничего и не заметил, потому что это как раз то, чего ты не понимаешь. Ты видел когда-нибудь, как Снегг вызывает Патронуса?
Волан-де-Морт не ответил.
— Патронус Снегга — лань, — сказал Гарри, — как у моей матери, потому что он любил её всю жизнь, с самого детства. — Гарри увидел, как затрепетали ноздри Волан-де-Морта. — Разве он не просил тебя пощадить её?
— Он хотел её, вот и всё, — насмешливо сказал Волан-де-Морт.

Гарри Поттер. Мальчик, который выжил. Пришел умереть.

— Это не важно, что Гарри умер.
— Заткнись, Невилл!
— Люди умирают каждый день! Друзья, родные. Да, сегодня погиб Гарри, но он все ещё с нами! Вот здесь… Как и Фред, Римус, Тонкс. Они погибли не зря! В отличие от тебя, потому что ты ошибаешься! Сердце Гарри билось ради нас, ради всех нас! Ничего еще не кончено!

В Хогвартсе тот, кто просит помощи, Гарри, всегда её получает. Я всегда гордился своей способностью переворачивать фразы. Слова, по моему отнюдь не скромному мнению, — наш самый неиссякаемый источник магии, способный одновременно причинить боль и вылечить её. Но в данном случае я перефразирую свое выражение и скажу: в Хогвартсе тот, кто больше других заслуживает помощи, всегда получает её. Не жалей умерших, Гарри, жалей живых, и в особенности тех, кто живет без любви.

Гарри Поттер. Мальчик, который выжил. Пришел умереть.

— Тогда убей меня, — задыхаясь, произнес Гарри, вовсе не ощущая страха, а только ярость и презрение. — Убей меня, как ты убил его, ты, трус…
— НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТРУСОМ! — завопил Снегг, и его лицо вдруг стало безумным, нечеловеческим, словно он испытывал такие же страдания, как скулящий, воющий пес, запертый позади них в горящем доме.

Когда я вижу перед собой человека, которому ничего не нужно, я понимаю, что ему нужно все!

— Искусство не горит.
— Да?!
— Да!

Гарри выбрал свой путь, однако постоянно оглядывался назад, гадая, правильно ли прочитал знаки.

Я фокусник, а не волшебник как твой гей Гарри Поттер.

— Говорю тебе — она меня пугает. Она знает о тебе больше, чем ты сам.
— Как и все.

Гарри, предоставленный самому себе, думал о том, до чего же могут опуститься девчонки ради мести…

— Итак, после очевидного, намеренного и потому нечестного и отвратительного нарушения…
— Джордан! — прорычала профессор МакГонагалл.
— Я хотел сказать, — поправился Джордан, — после этого явного и омерзительного запрещенного приема…
— Джордан, я вас предупреждаю…
— Хорошо, хорошо. Итак, Флинт едва не убил ловца команды Гриффиндора Гарри Поттера, но, вне всякого сомнения, такое может случиться с каждым.

— Это правда, что вы повысили голос на профессора Амбридж?
— Да, — сказал Гарри.
— Вы обвинили ее во лжи?
— Да.
— Вы сказали ей, что Тот-Кого-Нельзя-Называть возродился?
— Да.
Профессор МакГонагалл села за письменный стол и, хмуря брови, поглядела на Гарри. Потом сказала:
— Возьмите-ка печенье, Поттер.
— Что взять?

When I’m 80 years old and sitting on my rocking chair, I’ll be reading Harry Potter. And my family will ask me: «After all this time?» and I’ll say: «Always».

Когда мне будет 80 лет, и я буду сидеть в своем кресле-качалке, я буду читать Гарри Поттера. И моя семья спросит меня: «После стольких лет?», и я отвечу: «Всегда».

Ты не можешь уже и в аптеку зайти, чтобы кто-нибудь не воскликнул: «О, да ты же девочка из «Гарри Поттера»!» И я такая: «Ага, вот тампоны покупаю. Увидимся!»

— Он же не сказал спасибо! — возмутилась Гестия. — Он только сказал, что Гарри не занимает места зря!
— Да, но из его уст это всё равно что «Я тебя люблю», — произнес Гарри, разрывавшийся между раздражением и желанием расхохотаться — уж больно хороша была тетя Петуния, обнимавшая Дадли так, точно он минуту назад вынес Гарри из горящего дома.

— Гарри, я не имею права тебя отпускать одного в столь поздний час!
— Тогда идемте со мной.

— Скажите мне напоследок, — сказал Гарри, — это все правда? Или это происходит у меня в голове?
Дамблдор улыбнулся ему сияющей улыбкой, и голос его прозвучал в ушах Гарри громко и отчетливо, хотя светлый туман уже окутывал фигуру старика, размывая очертания.
— Конечно, это происходит у тебя в голове, Гарри, но кто сказал тебе, что поэтому оно не должно быть правдой?