Цитаты про Днепр
Год 1647 — был годом странным. Самые различные знамения на небе и на земле, предвещали неведомые напасти и небывалые события. Летом случилось затмение солнца, а вскоре в небесах запылала комета. Времена года смешались так, что и самые старые старики такого не помнили. Поэтому все на Руси обращали тревожные мысли и взоры к Дикому Полю, которое простиралось от самых берегов Днепра к Черному морю и татарскому Крыму, откуда могла прийти напасть…
Любовь… Мы вот с Серёгой от Бреста до Сталинграда топали с любовью… И от Сталинграда сюда, до Днепра. С любовью… Я по этому маршруту смогу через сто лет без карты летать. Потому что по всему маршруту могилы наших ребят из «поющей». И там не одна эскадрилья, там дивизия легла! А сколько ещё…
Редкая птица долетит до середины Днепра, особенно, если полетит вдоль него…
Я, Александра Ла Росса!
Русская рабыня, проданная в Османский дворец, рабыня, которую выбросило к Черному морю водами Днепра! Рабыня, которая потеряла мать, отца, сестру и всех, кого любила, безродная, обездоленная, опустившая руки в борьбе за жизнь! Александра, которая, качаясь на высоких волнах, просила о смерти и встрече с семьей в раю! В 17 лет познавшая всю мировую печаль и жестокость мира, постаревшая на тысячу лет за один день!
Я, Александра Ла Росса! Я о своих печалях никому не рассказывала, ни с кем не делилась, я кричала о них в глубокие колодцы, выливала в море, и волны уносили их! На все, что приносило мне страдания, я отвечала смехом, слезы лила я лишь о своей семье. Из этой рабыни я создала Султаншу! Я сразилась со своей судьбой, и сейчас я там, где изменилась моя судьба – во дворце Султана Сулеймана! Дворец, который я хотела разнести в щепки, теперь мой дом, моя обитель. Откуда мне было знать, что мое сердце, замерзшее в ожидании мести, начнет биться ради любви!
Я, Хюррем! Рабыня, наложница Султанша Султана Сулеймана! Мать его пятерых детей, его законная жена Хюррем! Я его мускус, амбра, любимая и все сущее! Я его ясный месяц, товарищ и друг, и самая прекрасная Султанша Хюррем! Счастливая мать Мехмета, Михримах, Селима, Баязеда и Джахангира! Я поклялась своим детям и самой себе, что все, кому я целовала подол, у кого просила прощения и перед кем преклонялась, однажды сами встанут предо мной на колени! И вот этот день настал! Теперь настанет конец всем моим врагам, которые причинили мне столько мучений и страданий! Пусть они трепещут предо мной! Я каждый их вздох превращу в пытку! Я сама стану пламенем, дабы поглотить их в своих языках! Да что мне гарем?! Я буду править Миром!
Пусть глупый держит за мальчишек нас,
Дурак смеется за спиной,
Но выполняли мы любой приказ,
Ведя солдат в неравный бой.
Подняв себя в атаку первыми,
Бросали юные тела,
А сколь под звездами фанерными
Лежит нас с Буга до Днепра.
Мороз был, прекрасно помню, градусов на пятнадцать, звезды… Ах, какие звезды на Украине. Вот семь лет почти живу в Москве, а все-таки тянет меня на родину. Сердце щемит, хочется иногда мучительно в поезд… и туда. Опять увидеть обрывы, занесенные снегом. Днепр… Нет красивее города на свете, чем Киев.
Я считаю, что мы все с вами рождаемся украинцами. И раз мы родились, значит мы как-то это заслужили. Или мы, или родители, или предки наши… Неважно. И этот человек, я уверен, был рожден украинцем. Маленьким, пухлым, розовощеким украинцем, 3,5 килограмма. Вопрос в другом — как из этих трех килограмм человек превращается в стокилограммового хохла. Как это происходит? А я вам объясню. Мы сами виноваты. Вот такие, как вы, Яна, как я, как мы все. Мы сами виноваты.
Все начинается в роддоме. Родился этот мальчик, нужно занести. Занести обязательно, надо дать врачу! Не дали — залезай обратно! А потом мы этого ребеночка приносим домой, и там этот ребеночек — еще украинец — как только начнет мотать на ус, так станет хохлом. Что он видит? Первое: папа. Папа сидит, естественно, смотрит телевизор и говорит: «Да во всем виноваты эти козлы, эти скоты, эти политики чертовы!» Между этим пересчитывает двести гривен, которые вчера заработал на пикете, когда стоял за этих же козлов и вонючих депутатов! Это нормально. Не стоит папа — стоит кто-то другой. Значит, кто-то другой должен взять эти вороватые бабки? Почему не я? Ребенок наматывает на ус, и наш украинец — по чуть-чуть — начинает превращаться в своего папу. В этого хохла. По чуть-чуть. Не все потеряно.
Есть дядя из ОВИРа, тетя из БТИ, и все устраивают мальчика — куда? — в школу. Дорогую. Не… ДороГую школу. И заканчивает очень хорошо ребеночек школу. И едут все отдохнуть на Днепр, аттестат получили, одни пятерки. Конечно! Почему нет? Шашлычок, коньячок, очень вкусно… А мусор? Мусор хохлы уберут. И в этом приподнятом настроении поступаем мы в институт, все те же помогают решать. И после института — куда мы едем? — на Днепр! А что ж там все загажено? А что ж там везде этот мусор? Тут же табличка прибита: «Не мусорить!» Кто ж тут намусорил? Что ж эти хохлы не убирают после себя?!
И в хорошем настроении, на новой Хонде, подаренной к выпуску из института, мчит наш уже полухохол-полуукраинец по ночному Киеву, там, где нет дорог, и абсолютно насрать — извините меня — на людей, которые в это время спят. Пришли с ночной… Или мать, уставшая на двух работах, чтобы накормить своего ребенка… Только-только укачала пацана… А он мчит в будущее!
Будущее не за горами. В 20-25 лет он станет депутатом. И превратится наш украинец в стопроцентного, чистокровного хохла. И все у него будет хорошо. Правда, детки будут учиться в Швейцарии… Не здесь — ну, чтобы подальше от хохлов. Отдыхать он будет не на Днепре — там же уже он насрал — а на Мальдивах — ну, чтоб подальше от хохлов. Квартирку себе купит, тоже где-то в Лондоне — чтоб подальше от хохлов. Подальше от этого всего… Не мое… Вот такая у нас загадочная хохляцкая душа.
Год 1647 — был годом странным. Самые различные знамения на небе и на земле, предвещали неведомые напасти и небывалые события. Летом случилось затмение солнца, а вскоре в небесах запылала комета. Времена года смешались так, что и самые старые старики такого не помнили. Поэтому все на Руси обращали тревожные мысли и взоры к Дикому Полю, которое простиралось от самых берегов Днепра к Черному морю и татарскому Крыму, откуда могла прийти напасть…
Любовь… Мы вот с Серёгой от Бреста до Сталинграда топали с любовью… И от Сталинграда сюда, до Днепра. С любовью… Я по этому маршруту смогу через сто лет без карты летать. Потому что по всему маршруту могилы наших ребят из «поющей». И там не одна эскадрилья, там дивизия легла! А сколько ещё…
Редкая птица долетит до середины Днепра, особенно, если полетит вдоль него…
Я, Александра Ла Росса!
Русская рабыня, проданная в Османский дворец, рабыня, которую выбросило к Черному морю водами Днепра! Рабыня, которая потеряла мать, отца, сестру и всех, кого любила, безродная, обездоленная, опустившая руки в борьбе за жизнь! Александра, которая, качаясь на высоких волнах, просила о смерти и встрече с семьей в раю! В 17 лет познавшая всю мировую печаль и жестокость мира, постаревшая на тысячу лет за один день!
Я, Александра Ла Росса! Я о своих печалях никому не рассказывала, ни с кем не делилась, я кричала о них в глубокие колодцы, выливала в море, и волны уносили их! На все, что приносило мне страдания, я отвечала смехом, слезы лила я лишь о своей семье. Из этой рабыни я создала Султаншу! Я сразилась со своей судьбой, и сейчас я там, где изменилась моя судьба – во дворце Султана Сулеймана! Дворец, который я хотела разнести в щепки, теперь мой дом, моя обитель. Откуда мне было знать, что мое сердце, замерзшее в ожидании мести, начнет биться ради любви!
Я, Хюррем! Рабыня, наложница Султанша Султана Сулеймана! Мать его пятерых детей, его законная жена Хюррем! Я его мускус, амбра, любимая и все сущее! Я его ясный месяц, товарищ и друг, и самая прекрасная Султанша Хюррем! Счастливая мать Мехмета, Михримах, Селима, Баязеда и Джахангира! Я поклялась своим детям и самой себе, что все, кому я целовала подол, у кого просила прощения и перед кем преклонялась, однажды сами встанут предо мной на колени! И вот этот день настал! Теперь настанет конец всем моим врагам, которые причинили мне столько мучений и страданий! Пусть они трепещут предо мной! Я каждый их вздох превращу в пытку! Я сама стану пламенем, дабы поглотить их в своих языках! Да что мне гарем?! Я буду править Миром!
Русская рабыня, проданная в Османский дворец, рабыня, которую выбросило к Черному морю водами Днепра! Рабыня, которая потеряла мать, отца, сестру и всех, кого любила, безродная, обездоленная, опустившая руки в борьбе за жизнь! Александра, которая, качаясь на высоких волнах, просила о смерти и встрече с семьей в раю! В 17 лет познавшая всю мировую печаль и жестокость мира, постаревшая на тысячу лет за один день!
Я, Александра Ла Росса! Я о своих печалях никому не рассказывала, ни с кем не делилась, я кричала о них в глубокие колодцы, выливала в море, и волны уносили их! На все, что приносило мне страдания, я отвечала смехом, слезы лила я лишь о своей семье. Из этой рабыни я создала Султаншу! Я сразилась со своей судьбой, и сейчас я там, где изменилась моя судьба – во дворце Султана Сулеймана! Дворец, который я хотела разнести в щепки, теперь мой дом, моя обитель. Откуда мне было знать, что мое сердце, замерзшее в ожидании мести, начнет биться ради любви!
Я, Хюррем! Рабыня, наложница Султанша Султана Сулеймана! Мать его пятерых детей, его законная жена Хюррем! Я его мускус, амбра, любимая и все сущее! Я его ясный месяц, товарищ и друг, и самая прекрасная Султанша Хюррем! Счастливая мать Мехмета, Михримах, Селима, Баязеда и Джахангира! Я поклялась своим детям и самой себе, что все, кому я целовала подол, у кого просила прощения и перед кем преклонялась, однажды сами встанут предо мной на колени! И вот этот день настал! Теперь настанет конец всем моим врагам, которые причинили мне столько мучений и страданий! Пусть они трепещут предо мной! Я каждый их вздох превращу в пытку! Я сама стану пламенем, дабы поглотить их в своих языках! Да что мне гарем?! Я буду править Миром!
Пусть глупый держит за мальчишек нас,
Дурак смеется за спиной,
Но выполняли мы любой приказ,
Ведя солдат в неравный бой.
Подняв себя в атаку первыми,
Бросали юные тела,
А сколь под звездами фанерными
Лежит нас с Буга до Днепра.
Дурак смеется за спиной,
Но выполняли мы любой приказ,
Ведя солдат в неравный бой.
Подняв себя в атаку первыми,
Бросали юные тела,
А сколь под звездами фанерными
Лежит нас с Буга до Днепра.
Мороз был, прекрасно помню, градусов на пятнадцать, звезды… Ах, какие звезды на Украине. Вот семь лет почти живу в Москве, а все-таки тянет меня на родину. Сердце щемит, хочется иногда мучительно в поезд… и туда. Опять увидеть обрывы, занесенные снегом. Днепр… Нет красивее города на свете, чем Киев.
Я считаю, что мы все с вами рождаемся украинцами. И раз мы родились, значит мы как-то это заслужили. Или мы, или родители, или предки наши… Неважно. И этот человек, я уверен, был рожден украинцем. Маленьким, пухлым, розовощеким украинцем, 3,5 килограмма. Вопрос в другом — как из этих трех килограмм человек превращается в стокилограммового хохла. Как это происходит? А я вам объясню. Мы сами виноваты. Вот такие, как вы, Яна, как я, как мы все. Мы сами виноваты.
Все начинается в роддоме. Родился этот мальчик, нужно занести. Занести обязательно, надо дать врачу! Не дали — залезай обратно! А потом мы этого ребеночка приносим домой, и там этот ребеночек — еще украинец — как только начнет мотать на ус, так станет хохлом. Что он видит? Первое: папа. Папа сидит, естественно, смотрит телевизор и говорит: «Да во всем виноваты эти козлы, эти скоты, эти политики чертовы!» Между этим пересчитывает двести гривен, которые вчера заработал на пикете, когда стоял за этих же козлов и вонючих депутатов! Это нормально. Не стоит папа — стоит кто-то другой. Значит, кто-то другой должен взять эти вороватые бабки? Почему не я? Ребенок наматывает на ус, и наш украинец — по чуть-чуть — начинает превращаться в своего папу. В этого хохла. По чуть-чуть. Не все потеряно.
Есть дядя из ОВИРа, тетя из БТИ, и все устраивают мальчика — куда? — в школу. Дорогую. Не… ДороГую школу. И заканчивает очень хорошо ребеночек школу. И едут все отдохнуть на Днепр, аттестат получили, одни пятерки. Конечно! Почему нет? Шашлычок, коньячок, очень вкусно… А мусор? Мусор хохлы уберут. И в этом приподнятом настроении поступаем мы в институт, все те же помогают решать. И после института — куда мы едем? — на Днепр! А что ж там все загажено? А что ж там везде этот мусор? Тут же табличка прибита: «Не мусорить!» Кто ж тут намусорил? Что ж эти хохлы не убирают после себя?!
И в хорошем настроении, на новой Хонде, подаренной к выпуску из института, мчит наш уже полухохол-полуукраинец по ночному Киеву, там, где нет дорог, и абсолютно насрать — извините меня — на людей, которые в это время спят. Пришли с ночной… Или мать, уставшая на двух работах, чтобы накормить своего ребенка… Только-только укачала пацана… А он мчит в будущее!
Будущее не за горами. В 20-25 лет он станет депутатом. И превратится наш украинец в стопроцентного, чистокровного хохла. И все у него будет хорошо. Правда, детки будут учиться в Швейцарии… Не здесь — ну, чтобы подальше от хохлов. Отдыхать он будет не на Днепре — там же уже он насрал — а на Мальдивах — ну, чтоб подальше от хохлов. Квартирку себе купит, тоже где-то в Лондоне — чтоб подальше от хохлов. Подальше от этого всего… Не мое… Вот такая у нас загадочная хохляцкая душа.
Все начинается в роддоме. Родился этот мальчик, нужно занести. Занести обязательно, надо дать врачу! Не дали — залезай обратно! А потом мы этого ребеночка приносим домой, и там этот ребеночек — еще украинец — как только начнет мотать на ус, так станет хохлом. Что он видит? Первое: папа. Папа сидит, естественно, смотрит телевизор и говорит: «Да во всем виноваты эти козлы, эти скоты, эти политики чертовы!» Между этим пересчитывает двести гривен, которые вчера заработал на пикете, когда стоял за этих же козлов и вонючих депутатов! Это нормально. Не стоит папа — стоит кто-то другой. Значит, кто-то другой должен взять эти вороватые бабки? Почему не я? Ребенок наматывает на ус, и наш украинец — по чуть-чуть — начинает превращаться в своего папу. В этого хохла. По чуть-чуть. Не все потеряно.
Есть дядя из ОВИРа, тетя из БТИ, и все устраивают мальчика — куда? — в школу. Дорогую. Не… ДороГую школу. И заканчивает очень хорошо ребеночек школу. И едут все отдохнуть на Днепр, аттестат получили, одни пятерки. Конечно! Почему нет? Шашлычок, коньячок, очень вкусно… А мусор? Мусор хохлы уберут. И в этом приподнятом настроении поступаем мы в институт, все те же помогают решать. И после института — куда мы едем? — на Днепр! А что ж там все загажено? А что ж там везде этот мусор? Тут же табличка прибита: «Не мусорить!» Кто ж тут намусорил? Что ж эти хохлы не убирают после себя?!
И в хорошем настроении, на новой Хонде, подаренной к выпуску из института, мчит наш уже полухохол-полуукраинец по ночному Киеву, там, где нет дорог, и абсолютно насрать — извините меня — на людей, которые в это время спят. Пришли с ночной… Или мать, уставшая на двух работах, чтобы накормить своего ребенка… Только-только укачала пацана… А он мчит в будущее!
Будущее не за горами. В 20-25 лет он станет депутатом. И превратится наш украинец в стопроцентного, чистокровного хохла. И все у него будет хорошо. Правда, детки будут учиться в Швейцарии… Не здесь — ну, чтобы подальше от хохлов. Отдыхать он будет не на Днепре — там же уже он насрал — а на Мальдивах — ну, чтоб подальше от хохлов. Квартирку себе купит, тоже где-то в Лондоне — чтоб подальше от хохлов. Подальше от этого всего… Не мое… Вот такая у нас загадочная хохляцкая душа.
