Цитаты про дерево

Да вы только представьте сейчас, что уже где-то растет дерево, из которого будет сколочен ваш гроб!

— Ты знаешь, как возникла вселенная?
— Нет.
— Представь, что у тебя есть ванна. Большая круглая ванна. Из черного дерева. Конической формы.
— Почему конической?
— Тсс, молчи. Коническая ванна. Ты наполняешь ее мелким песком. Или сахаром. А потом вынимаешь пробку – ты меня слушаешь?
— Слушаю.
— Вынимаешь пробку, и все это дело уходит через слив.
— Понятно.
— Ни черта тебе не понятно. Я еще не добрался до сути. Ты хочешь услышать суть?
— Хочу.
— Так слушай. Представь, что ты снимаешь фильм о том, как это происходит. Как уходит сахар. У тебя камера, и ты снимаешь.
— Это и есть суть?
— Нет еще. А потом ты пускаешь пленку через проектор – назад. Вот в чем суть.
— Назад?
— Да. Задний ход – именно в этом суть. А ты сидишь и наблюдаешь, как песок втекает через слив и наполняет ванну. Понятно?
— Ты хочешь сказать, что так начиналась Вселенная?
— Нет. Я хочу сказать, что это прекрасный способ расслабиться.

Человек, как упругое дерево, выпрямится, если, конечно, не согнут дальше предела.

Надо использовать свои шансы и верить в их осуществление, даже если жизнь не дает тебе причин верить…

— У вас бананы растут в садике?
— Да, у нас были бананы и дерево, откуда бананы растут и яблоки..
— Скажи, сколько кроме тебя белых детей в этом садике?

Когда я смотрю в твои глаза, я вижу в них свой остаток жизни, я вижу его с тобой.

Разбираюсь с чужими проблемами, а свои коллекционирую.

Я собачонка, я зеваю, по щекам катятся слезы, я чувствую, как они текут. Я дерево, ветер шелестит в моих ветвях, легонько их колеблет. Я муха, я ползу по стеклу, соскальзываю, снова ползу вверх. Иногда я ощущаю, как ласку, движение времени, иногда — чаще всего — я чувствую, как время стоит на месте. Дрожащие минуты осыпаются, погребая меня, бесконечно долго агонизируют, они увяли, но еще живы, их выметают, на смену им приходят другие, более свежие, но такие же бесплодные; эта тоска зовется счастьем… О своем одиночестве я никогда не думаю — во-первых, я не знаю, как это называется, во-вторых, я его не замечаю, я всегда на людях. Но это ткань моей жизни, основа моих мыслей, уток моих радостей.

А потом наступает день, когда слышишь, как всюду вокруг яблонь одно за другим падают яблоки. Сначала одно, потом где-то невдалеке другое, а потом сразу три, потом четыре, девять, двадцать, и наконец яблоки начинают сыпаться как дождь, мягко стучат по влажной, темнеющей траве, точно конские копыта, и ты — последнее яблоко на яблоне, и ждешь, чтобы ветер медленно раскачал тебя и оторвал от твоей опоры в небе, и падаешь все вниз, вниз… И задолго до того, как упадешь в траву, уже забудешь, что было на свете дерево, другие яблоки, лето и зеленая трава под яблоней. Будешь падать во тьму…

Иногда я думаю, что в этом мире ещё абсолютно? Есть ли добро и зло? Плохое и хорошее? Правда и ложь? Или всё относительно? У каждого своё? Неужели?

Ведь все деревья кажутся одинаковыми лишь тем, кто не знает, как сердце может отметить и запомнить в бескрайних лесах одно единственное дерево.

Счастливые сердца могут быть покорены, но они никогда не должны быть разбиты.

Быть человеком — это уметь признавать свои ошибки.

Умная обезьяна в драку не лезет. Она сидит на дереве и наблюдает, как внизу два тигра дерутся до полного взаимного уничтожения.

— Она ушла в одном белье?
— Она стриптизерша. Думаю, у них так принято.

Древний лес… Он есть почти в каждой старой сказке, легенде или вымышленной саге. Такой лес покрывал Средиземье, в нем горел нарнийский фонарь, в одном из его деревьев был навеки заточен великий Мерлин. Но все же корнями волшебные леса уходят в человека. Вся магия – оттуда. Из души.

У каждого внутри таится свой заповедный лес. Там тянутся к небу новые, нежные ростки чувств и ожиданий, есть незыблемая зрелость стволов и крон, но всегда лежат и мертвые, покрытые мхом деревья – и неизвестно, когда ветры и дожди развеют, растворят их. Там живут эльфы, призрачные и прекрасные, и вместе с тем обитают чудовища, которые время от времени выползают из своих нор. И люди, другие люди, как никто изменяют этот лес.

Послушай, пара распадается, потому что люди, ослепленные страстью, не до конца честны перед собой.

Если не любишь людей — боишься их, не ощущаешь своего единства с ними, ты несчастен и чужд миру. Но стоит тебе полюбить людей — и ситуация мгновенно меняется. Ветвь жива, только пока она часть дерева. Во всяком другом случае она быстро становится мёртвой деревяшкой.

Он убивал свои чувства, он убивал воспоминания, он ускользал от своего Я в тысячи чужих образов, был животным, падалью, камнем, деревом, водой, но каждый раз — солнце светило или луна — он возвращался в свое Я и, увлекаемый круговоротом, чувствовал жажду, преодолевал жажду, чувствовал новую жажду.

Бог полюбил птиц и создал деревья. Человек полюбил птиц и создал клетки.

У сердца есть причины, которые разуму не понять…

Вы никогда не задумывались над тем, насколько важна наша жизнь? Может ли один человек повлиять на весь мир? Насколько важны наши решения? Я думаю, что важны и я думаю, что один человек может изменить жизнь многих в лучшую сторону или в худшую.

Иногда боль является частью нашей жизни. И мы думаем, что она будет всегда, ведь мы не помним жизни без боли. Но в один день, вдруг что-то изменяется, возникает какое-то странное, непривычное ощущение. И в такой момент мы понимаем, что счастливы.

Правда непобедима. Верь в это. Даже тогда, когда эта правда больней и страшней, чем ожидал, когда правда хуже любой лжи.

Сколько нужно времени, чтобы изменить свою жизнь? Сколько нужно времени, чтобы измениться самому? 4 лет школы достаточно? 1 года? 8-ми недель? Можно ли изменить жизнь на месяц? Неделю или 1 день? Мы всегда торопимся вырасти, добиться успеха, преуспеть, но в 18 один час может всё изменить…

Личность должна расти. Как растут деревья, как растут горы, как растет трава, как растут города, как растет человек, из своей ранней незрелости чувствуя счастье и боль взросления. А как растет личность? Ведь она не измеряется сантиметрами, граммами, высокой зарплатой, дорогими часами, красным дипломом или другими земными благами. Нет, личность человека растет, охватывая собой все вокруг. В самом начале этого пути, ты — младенец. Все, что есть у тебя — это пухлые неловкие ручки и ножки, которыми ты только учишься управлять, голос и запах мамы, вкус теплого молока и размытое пятно красок, из которого медленно начинает складываться реальность. Но ты растешь, и растет твоя личность, охватывая все больше, ты бросаешь в этот рост понимание отца, бабушки, которая дарит тебе конфеты и вяжет бесконечный свитер, и любимую игрушку, и любимую книжку, и множество других мелочей. Твой мир растет вместе с тобой. Он вырастает из вещей, звуков, запахов, проживания чувств и размышлений. А потом ты очертишь свой мир вокруг горстки близких тебе людей, возведешь нерушимую стену и… ослепнешь. Твой мир, твоя личность перестанет расти.

… вы хотите, чтобы я как Джексон Полак въехал на машине в дерево? Не дождетесь! У меня нет машины!

По ночам деревья спрашивают друг друга: как они живут без корней?

Находясь среди деревьев, я замечаю, что мое дыхание становится ровнее, я начинаю чувствовать биение собственного сердца, сознавать, в какой гармонии движется окружающий меня мир, слышать голоса океанов, хотя никогда их не видела и, наверное, никогда не увижу.

В таких местах лучше бывать одному, правда? А когда толпа, как будто что-то оскверняется, то есть дело не в нас и не в ком-то лично… но в этих деревьях такая печальная прелесть, что их как будто можно оскорбить криком или даже просто разговором.

Давным-давно деревья и люди были друзьями.

Я не то чтобы верю в приметы, зато регулярно их изобретаю, при случае пересказываю друзьям, привирая для убедительности – дескать, эту телегу от симпатичного старичка в поезде услышал, а эту мамина троюродная сестра из Индии привезла, — и выкидываю из головы. А выдумки мои понемногу расползаются по знакомым друзей, приятелей этих неведомых знакомых и двоюродным бабушкам их сослуживцев. Порой они возвращаются ко мне этаким ласковым бумерангом, и я всякий раз удивляюсь – надо же, ещё одна прижилась. Добрые приметы — вот что останется после меня вместо домов, деревьев и сыновей, и это приятно щекочет ту пятку моей души, в которой обитает тщеславие. Если доверять ощущениям, левую.

— Далеко-далеко за сосновым бором есть маленький сад. Там густа и высока трава, там большие, белые звезды болиголова, и всю ночь поет соловей, а сверху глядит холодная хрустальная луна, и тисовое дерево простирает свои исполинские руки над спящими.
— Вы говорите о Саде Смерти?
— Да, Смерти. Смерть должна быть прекрасна. Лежать в мягкой темной земле, чтоб над головой качались травы, и слушать молчание! Не знать ни вчера, ни завтра. Забыть время, простить жизнь, познать покой. В твоих силах помочь мне. Тебе легко отворить врата Смерти, ибо с тобой Любовь, а Любовь сильнее Смерти.

Вы за деревьями и леса не видите, не заблудитесь в трёх соснах…

На земле всегда будут происходить опустошительные войны… И смерть нередко будет уделом всех борющихся сторон. С беспредельной злобой эти дикари уничтожат множество деревьев в лесах планеты, а затем обратят свою ярость на все, что еще найдется живого вокруг, неся ему боль и разрушение, страдание и смерть. Ни на земле, ни под землей, ни под водой не останется ничего нетронутого и неповрежденного. Ветер разнесет по всему миру лишенную растительности землю и присыплет ею останки существ, наполнявших когда-то жизнью разные страны.

— Но у меня всегда был список того, что я хотела бы иметь в доме.
— Я знаю. Дом на дереве, чтобы близнецы могли там играть. Смотри, вон идеальное дерево для этого. И газон, есть отличное место с другой стороны дома. Ну и, конечно, белый забор, о котором ты так мечтала.
— Постой! Я никогда ничего не говорила о белом заборе!
— Говорила, на нашем первом свидании. Ты сказала, что мечтаешь о белом заборе.
— Быть не может, чтобы я сказала такое на первом свидании.
— Сказала, я запомнил. Потому что, как только ты это сказала, мне представился образ, как мы сидим на крыльце, смотрим, как наши дети играют, пьем лимонад и смотрим вдаль поверх нашего белого забора.

— В другой раз Афина и Посейдон состязались — кому быть покровителем Афин. В качестве дара твой папа открыл какой-то там источник соленой воды, а моя мама вырастила оливковое дерево. Люди увидели, что ее дар лучше, вот и назвали город в ее честь.
— Наверное, просто потому, что они любили оливки.
— Отвяжись.
— Вот если бы она изобрела пиццу — это я понимаю!

Писателей существует великое множество, я люблю приводить аналогию с архитекторами и садовниками. Есть писатели-архитекторы, они все-все планируют, рисуют подробнейшие чертежи, и еще до того, как будет вбит первый гвоздь, они знают, на что дом окажется похож, где будут стоять шкафы, как будут проложены трубы, и все это архитектор запечатлеет в чертеже задолго до начала какой бы то ни было работы. И есть садовники, что выкапывают ямку и закладывают в нее семечко, поливают своей кровью и наблюдают за тем, что же вырастет, какую форму оно примет. Они знают, какое дерево они взращивают — дуб это или вяз, страшилка или научная фантастика, — но они не знают, насколько большим оно вырастет и какую форму примет. Я самый настоящий садовник, а вовсе не архитектор.

Самые вкусные висят на макушке дерева. Мужчины не хотят лезть на дерево за вкусными яблоками, потому что они бояться упасть и удариться. Вместо того они собирают упавшие яблоки с земли, которые не так хороши, но зато доступны.
Поэтому яблоки на макушке думают, что с ними что-то не так, хотя на самом деле они великолепны. Им просто нужно дождаться того человека, который не побоится залезть на макушку дерева..

— … Вы понимаете хоть что-то из того, что я только что сказал?
— Нет, — ответила Клэри. — Твоя стратегия наверняка потрясающая, но навыки рисования просто ужасны; Темные похожи на деревья, а крепость выглядит как лягушка. Попробуй объяснить как-нибудь по-другому.

Вернуться на ринг не так просто, особенно с той, что свалила тебя нокаутом.

Когда боль отпускает, жизнь кажется великолепной, даже без денег, без друзей, без грандиозных замыслов. Всего лишь легко дышится, гуляешь себе без всяких там спазм и судорог. И лебеди красивы донельзя. И деревья тоже. И даже автомобили. Жизнь катит мимо на роликовых коньках. Земля полна чудес и раскапывает все новые и новые магнитные поля в пространстве.

Если огонь не погаснет, дерево сгорит. Поэтому огонь, любя дерево, должен уйти. Даже если уйти для огня значит лишиться пищи и умереть. Я оставляю тебя, потому что люблю. И буду любить вечно…

Однажды Великий Магистр Ордена Водяной Вороны Лойсо Пондохва вышел на улицу с двумя Младшими Магистрами своего Ордена. Был сильный ветер, и ветви дерева, стоявшего напротив резиденции, шевелились.
— Дерево движется, — сказал один из Магистров.
— Нет, это движется ветер, — сказал второй.
Великий Магистр Лойсо убил обоих, испепелил дерево, усмирил ветер и продолжил путь. Он терпеть не мог пустой болтовни.

Допустим, мы видели во сне или выдумали все это: деревья, траву, солнце, звезды и даже Аслана. Но тогда выдумка лучше и важнее реальности. Допустим, это мрачное место и есть единственный мир. Тогда он никуда не годится. Может, мы и дети, играющие в глупую игру, но четверо детей создали игрушечный мир, который лучше вашей реальной ямы. Я не предам игрушечного мира. Я останусь с Асланом, даже если Аслана нет. Я буду жить как нарниец, даже если нет Нарнии.

— Это дерево многое помнит, а, Элли?
— Конечно. Я проезжала мимо дуба, когда направлялась к тебе. Ты не забыл день, который мы провели под ним?
— Нет.
— Часто вспоминаешь?
— Иногда. Когда работаю поблизости. Я ведь купил этот участок.
— Купил?!
— Просто не мог позволить, чтобы в один прекрасный день кто-то срубил наш дуб и наделал из него кухонных шкафчиков.

Я превращаюсь в бюрократа, политикана! Если бы наши волосатые предки знали, что мы превратимся в политиков, они бы слезли с дерева и отменили эволюцию.

— На что вы спорили?
— Если я выиграю, Нейтан остаётся в команде.
— Почему?
— Потому что меньше всего на свете он этого хочет.

У меня точно такое чувство, как будто кончился дождь. Как будто доджь лил и лил и вот вдруг кончился. И все так пахнет, а деревья так и играют всеми оттенками зелени.
Удивительное это дело с девушками!
Сначала их нет, и все вокруг тоскливо. И вдруг, откуда ни возьмись, они тут как тут, и все сразу веселеет. Причем с невероятной быстротой. Прошло всего-навсего несколько секунд, и вот уже все повеселело.

— Как ты понял, что все кончено?
— Очень долгое время, когда мы с ней встречались, уже после расставания, она говорила, что скучает по мне. И я смотрел ей в глаза, и видел, что это правда. А потом, однажды… Она перестала это говорить. И я понял… Все кончено.

Кто-то отдыхает сегодня в тени, потому что кто-то посадил дерево много лет назад.

Нежное очарование осени радует и восхищает. Его не скрыть ни под плотной вуалью предрассветных туманов, ни под серебряными нитями, распутываемыми из дождевого клубка.
Осень как робкая надежда, исполненная легкой грусти. Именно в этот период мы чаще предаемся меланхолии, скрадывающую нашу неуверенность и ранимость.
Ветер галантно кружит в танце свою партнершу-осень в шелковом платье. Стыдливо взирают на них оголенные деревья, расставшиеся со своими пестролистными одеяниями.

Осенний воздух еще укутан теплым облаком, словно шарфом. Эта энергия жизни сосредоточена в сердце ее бессменного владельца – предзакатного светящегося диска. Солнце сядет, и вместе с ним уйдет тепло, согревающее все вокруг.
Дневные звуки, шумные и звонкие, уснут, уступая место своим ночным сестрам, вкрадчивым и тихим. Выглянет луна, а следом за ней подруги-звезды. Верные хранители темного небосвода и земных секретов, не скрыть от вас ни требовательного взгляда, жалящего губы, ни жгучего поцелуя.

Невозможно тебя забыть. Как жаль, что все проходит. И самые важные слова, брошенные когда-то на ветер, уже не вернуть. Они улетают с последним ключом теплокровных созданий, похожих чем-то на нас стремлением найти свой дом, надежный и безопасный. Найти и проверить себя, в этом долгом путешествии от дома к дому.

Реки и озера скованы льдом, но под неподвижным серым слоем бежит вода – живая, чистая, отважная. Она не сдается ни перед зимними морозами, ни перед другими испытаниями, через которые ей предстоит пройти. И так год за годом, сезон за сезоном.
Можно бросать вызов, нарушая установленные законы, но противиться законам природы бессмысленно. Мудрая вода замирает, дожидаясь прихода своей весны.
И мы замрем, обнявшись на прощанье. Никто из нас не виноват. Просто наступила осень. Просто осень в наших чувствах.

Я давно понял, что влияние, это, по большей части, продукт терпения. Тот колдун, достигнув своей цели, выкинул меня на улицу умирать. Но я выбрал жизнь. На зло ему. Я попрошайничал, продавал те части тела, которые остались при мне. Я стал отличным вором и вскоре понял, что чужие письма гораздо ценнее чужих кошельков. Шаг за шагом, одно гадкое дельце за другим, и я пробился из трущоб мира в зал Малого совета. Влияние растет, как дерево. Я растил свое терпеливо, пока его корни не протянулись до Красного замка, до самого дальнего конца света, где мне удалось их обвить вокруг чего-то особенного.

Я живу в ожидании чуда, как маузер в кобуре.
Словно я паук в паутине,
Словно дерево в пустыне,
Словно черная лиса в норе.

А ещё я хочу раскрыть один древний секрет. Мне рассказал его барабанящий в оконное стекло дождь. Если кого-то ждёшь по-настоящему, ждешь так сильно, что жизнь начинает казаться сном, надо посмотреть на горизонт, на верхушки деревьев, на звезды, на кисею дождя. И просто поверить, что любимый придет. Слышите? Дождь начинается! Идите, встречайте…

Если Вы заблудились в лесу, то нужно не паниковать, а посмотреть с какой стороны на деревьях растет мох. Говорят, вид мха успокаивает.

Влюбляться легко, но любить всю жизнь — это уже чудо…

… Когда мы ссорились с твоим папой, (а ссорились мы в основном потому, что мне казалось, что он не разгадывает верно мои прихотливые шарады, а значит — о, ужас! — не любит меня), он выбегал глотнуть воздуха, задыхаясь от острой нехватки слов. А я охватывала тебя руками поверх мячика живота и горестно сетовала, что, вот, нас не понимают, не любят, и остались мы с тобой вдвоем, но мы-то друг друга не бросим, никогда, и всегда поймем без лишних слов… Папа твой возвращался, клал перед нами цветущую веточку алычи, и говорил свое кроткое «прости меня». Он очень быстро убеждал себя, что виноват сам. Даже когда не понимал в чём. Такой он у нас Мужчина. Драгоценный. Потом были веточки с цветками черешни, потом вишневые, яблоневые веточки. Весь порядок цветения фруктовых деревьев Юга был представлен в умилостивление Богини Воображаемой Боли. Ах, эта роскошь ссор ни о чем! Это сладостное безумство риска: всё или ничего! Как не боялась я тогда претендовать на то, чтобы меня просто угадывали. Без слов. Потому что, что же ещё есть любовь, если не эта безошибочность понимания друг друга? Так я думала тогда. Сейчас… впрочем, неважно.

— Рождественский подарок? Ты же знаешь, я не люблю Рождество!
— А что не так с Рождеством?
— Даже не знаю, с чего и начать. Деревья в помещении, злоупотребление словами «борода из ваты», и эта абсурдная традиция с одним носком. Всем же известно, что носки существуют попарно. Кто пользуется одним носком?
— Одноногий пират.
— А это мысль. Спасибо, мне уже лучше.

А за двумя зайцами гоняться — мордой дерево поймать.

Ветви деревьев, к свету стремясь,
Узоры из листьев плетут…
И солнце, любуясь,
Им дарит тепло, улыбку свою и уют.
Стремясь к красоте, не забудь, что всегда
Вместе со светом есть тьма.
И в ней не видны наши клыки,
Она прячет нашли глаза…
Охотник из леса скорее беги,
Так как ночь — это наша пора.

За двумя зайцами погонишься — в дерево мордой влупишся.

Правда, я — лес, полный мрака от темных деревьев, но кто не испугается моего мрака, найдет и кущи роз под сенью моих кипарисов.

Люди, которые мастерят эти туфли, верно, видели множество ветров, проносящихся в листве деревьев, и сотни рек, что устремляются в озера. И все это было в туфлях, и все это было — лето.

Тяжело, когда скучаешь по кому-то! Но если тебе их не хватает, то тебе повезло! У тебя в жизни были особенные люди!

Это старейшая история в мире. Тебе семнадцать, и ты планируешь будущее, а потом совершенно неожиданно для себя понимаешь, что будущее сегодня, а прошлое позади. И это твоя жизнь.

Говорят, ад бесконечен. Говорят, наш самый страшный кошмар – это тьма внутри нас. Но чем бы он ни был, каким бы он ни был, я уверен, что ад пуст… И все дьяволы здесь.

Каждый когда-то шагает вперед. Становится выше себя. Иногда они преподносят вам сюрпризы. И иногда они терпят неудачу. Жизнь иногда забавна. Она может надавить очень сильно. Но если ты всмотришься ближе, ты, возможно, сможешь найти надежду… в словах ребенка… в песне… и в глазах того, кого любишь. И если ты счастливый, я имею в виду, самый счастливый человек на свете… Человек, которого ты любишь, будет любить тебя в ответ.

Мы все ненормальные, просто одни скрывают это лучше других.

Есть люди, которые не стремятся к своей мечте и вообще не мечтают. Некоторые так и не находят своего призвания. А если находят и теряют любимое дело, нужно ли считать это трагедией? Нет, трагедия — если не спишь по ночам и думаешь, а могло ли быть иначе?

— Пару лет назад я выбил себе руку и через полтора месяца снова играл.
— В чем секрет?
— Его нет, просто начинаешь бросать и терпишь боль, в какой-то момент тебе полегчает.

Лунный свет дрожал на ее волосах, скользил по цветам, ночь была сказочно синей и волшебно глубокой. Она была как пришелица из другого мира, словно перестала быть человеком, породнилась с деревьями и цветами. Она ощущала близость звезд, и синее ночное небо целовало ей лоб. Трепет от присутствия Божественного пронизал ее, и на мгновение она прикрыла глаза. Все деревья казались ей старыми знакомыми, все звезды – родными, природа была ею, а она – природой.

Человек, как упругое дерево, выпрямится, если, конечно, не согнут дальше предела.

Говорящие деревья? О чем деревьям разговаривать? Разве что о том, как белки гадят.

Важно иметь корни… Дерево не устоит, если оно не глубоко сидит в земле. И всякий человек, как дерево должен иметь твёрдую опору.

Если и вправду есть только один рай — тот, который потерян, — я знаю, как назвать то неуловимое, нежное, нечеловеческое, что переполняет меня сегодня. Скиталец возвращается на родину. А я — я предаюсь воспоминаниям. Насмешка, упрямство — все смолкает, и вот я снова дома. Не стану твердить о счастье. Все гораздо проще и легче. Потому что среди часов, которые я возвращаю из глубины забвения, всего сохранней память о подлинном чувстве, об одном лишь миге, который не затеряется в вечности. Только это во мне настоящее, и я слишком поздно это понял. Мы любим гибкость движения, вид дерева, которое выросло как раз там, где надо. И чтобы воскресить эту любовь, довольно самой малости, будь то воздух комнаты, которую слишком долго не открывали, или знакомые шаги на дороге. Так и со мной. И если я тогда любил самозабвение, значит, был верен себе, ибо самим себе возвращает нас только любовь.

Жизнь у моря. Это самое лучшее – слышать его шум день и ночь, вдыхать его запах, гулять вдоль берега и смотреть за горизонт, где скругляется земля… Сознавать, что там, в глубине, происходит столько всего такого, что нам никогда не увидеть и не узнать. Словно за твоим порогом сразу начинается какая-то великая тайна… А еще штормы. Когда волны перехлестывают через волнорез, ветер гнет деревья как траву, а ты наблюдаешь за всем этим, сидя в доме, где тепло, сухо и уютно…

В жизни всегда найдутся причины, чтобы опустить руки, но этого делать нельзя.

Знаешь, когда рушится мир? Когда ты его рушишь.

– Какой прекрасный дождливый день.
Она спросила, чем же дождливый день может быть замечателен: он перечислил все оттенки неба, деревьев и крыш, которые они увидят во время прогулки, заговорил о неподвластной человеку мощи океана, что откроется им, о зонтике, под которым так здорово шагать, тесно прижавшись друг к другу, о радости, с которой они укроются здесь, чтобы выпить горячего чаю, об одежде, сохнущей около огня, о том, как они, предавшись сладкой истоме, займутся любовью, снова и снова, о том, как под одеялом они будут говорить по душам, словно дети, укрывшиеся в палатке посреди разбушевавшейся природы…

— Я только что рассталась с парнем и теперь вернулась к родителям.
— А-а-а, извини.
— Нет, ничего. Без него лучше. Он сказал, что я растолстела.
— Прошу прощения?
— Он сказал, что у меня ноги стали толщиной с дерево. Это мило, да? Очень.
— А-а-а… Я премьер-министр, и я могу приказать убить его.
— Спасибо, сэр, я подумаю.
— Подумай. В спецназе надежные парни. Стоит мне лишь поднять трубку…

Все самое лучшее дается бесплатно.

Это только дауны-сказочники думают, что детство — идеальное время. Сюсю-муму в сиропе! «Не рви листочек! Листочек — это пальчик дерева!» Ты не рвёшь листочек и всех жалеешь, а какой-нибудь Вася в песочнице вставляет тебе лопату в нос, надевает на голову ведро и участливо спрашивает: «Бо-ольно?» Но это ещё шут с ним! Вася намочит штаны, заревёт, и его за ухо утащат домой. А вот из школы уже никуда не денешься. Тут ты в ловушке. Никогда в жизни человека не травят сильнее, чем в каком-нибудь седьмом-восьмом-девятом классе. И кто? Не какие-нибудь уроды, которые кошек вешают, а вполне нормальные вроде бы люди, которые потом за всю свою жизнь об этом даже не вспомнят.

Я хочу рассказать о человеке и его мечте. Это был обыкновенный человек, живущий на планете Земля. И мечта у него была обыкновенная, простая, другой бы и за мечту её не посчитал… уютный домик, маленькая машина, любимая жена и славные детишки. Человек умел не только мечтать, но и работать. Он построил свой дом, и дом даже получился не слишком маленьким. Встретил девушку, которую полюбил, и она полюбила его. Человек купил машину – чтобы можно было ездить в путешествия и быстрее возвращаться домой. Он даже купил ещё одну машину – для жены, чтобы та не слишком скучала без него. У них родились дети: не один, не двое, а четверо прекрасных, умных детей, которые любили родителей. И вот, когда мечта человека исполнилась, ему вдруг стало одиноко. Его любила жена, его обожали дети, в доме было уютно, и все дороги мира были открыты перед ним. Но чего-то не хватало. И однажды, тёмной осенней ночью, когда холодный ветер срывал последние листья с деревьев, человек вышел на балкон своего дома и посмотрел окрест. Он искал свою мечту, без которой стало так тяжело жить. Но мечта о доме превратилась в кирпичные стены и перестала быть мечтой. Все дороги лежали перед ним, и машина стала лишь сваренными вместе кусками крашеного железа. Даже женщина, спавшая в его постели, была обычной женщиной, а не мечтой о любви. Даже дети, которых он любил, стали обычными детьми, а не мечтой о детях. И человек подумал, что было бы очень хорошо выйти из своего прекрасного дома, пнуть в крыло роскошную машину, помахать рукой жене, поцеловать детей и уйти навсегда…Он спустился в спальню, лёг рядом с женой и уснул. Не сразу, но всё-таки уснул. И старался больше не выходить из дома, когда осенний ветер играет с опавшей листвой. Человек постиг то, что некоторые узнают в детстве, но многие не понимают и в старости. Он осознал, что нельзя мечтать о достижимом. С тех пор он старался придумать себе новую мечту, настоящую. Конечно же, это не вышло. Но зато он жил мечтой о настоящей мечте.

Когда будет срублено последнее дерево, когда будет отравлена последняя река, когда будет поймана последняя птица, — только тогда вы поймёте, что деньги нельзя есть.

Важно одно: не озлобиться от разочарований, научиться забывать о прошлом и признавать, что не каждый день будет солнечным. И когда ты теряешься в темноте отчаяния, помни, что только в темноте ночи видны звезды, и эти звезды приведут тебя домой. Не бойтесь совершать ошибки, спотыкаться и падать. Чаще всего величайшую награду приносит то, что больше всего нас пугает…

Вот что я скажу… Когда умерла моя жена, весь мир погрузился в темноту. Никто… никто не мог со мной общаться. Но потом, один из моих игроков, самый никудышный баскетболист, из всех кого я тренировал, прорвался через мрак и вернул меня к жизни. Его звали Кит Скотт… Он сказал: «Тренер, я знаю, что ты ищешь ответ, но правильного ответа не существует. Это просто жизнь, просто жизнь…просто жизнь».

Дерево без плодов — дрова, тучи без дождя — дым, а человек без ума — животное.