Цитаты про деление

Классовое деление общества — это новый расизм. Это дискриминация по признаку того, в какую школу ходят твои дети и сколько ты зарабатываешь. Но для меня мой водитель важнее главы любой компании. Он важнее всех тех, кто заходит в мой дом и хватает бокал шампанского.

Деление сущего на действительное и мысленное ложно.

Талант не может дремать, не знает, как это, сидеть сиднем. Независимо от того, идет ли речь о вскрытии сейфов, чтении мыслей, делении в уме десятизначных чисел, талант требует, чтобы его использовали. Кричит об этом, не умолкая. Будит ночью после самого тяжелого дня, крича: «Используй меня, используй меня, используй меня! Я устал от ничегонеделания! Используй меня, дурья башка, используй!»

Что происходит, когда мы влюбляемся? Под воздействием стимула гипоталамус выбрасывает мощный заряд эндорфинов. Но почему именно эта женщина или этот мужчина? Может индивидуальный набор феромонов подает нам генетический сигнал? Или мы узнаем черты чьей-то внешности? Мамины глаза? Запах, пробуждающий приятные воспоминания? Может быть, любовь — это часть плана? Оружие в войне двух видов размножения? Бактерии и вирусы — бесполые организмы. При каждом делении они мутируют и совершенствуются быстрее, чем мы. Против этого у нас есть только одно грозное оружие: секс. Два человека, смешав свои гены, тасуют колоду и создают нового человека. Чем меньше он похож на родителей, тем лучше сопротивляется вирусам. Что, если мы — солдаты в войне между двумя видами размножения?

Она о подростковом бунте. Ибо я до сих пор смотрю на себя как на тинейджера! Мои люди выживают в гетто. Я не забуду их и не перестану любить — вот что такое любовь, а не всякая хиппи-чушь!
Все дело в том, что люди рождаются равными. У нас у всех равные возможности и выбор: быть хорошим или плохим, идиотом или умным.
А деление на расы и религии придумывают политики. Потому что их главная фишка в том, чтобы разделять нас. И властвовать над нами.

— Ты что-нибудь знаешь про обручальные кольца?
— Да… Обручальные кольца и ядерное деление — мой конек!

Люди делятся вовсе не на мужчин и женщин, а на какие-то совершенно иные группы. Мне, например, кажется, что люди, которые оставляют вкусный кусочек на потом, и те, которые съедают вкусный кусочек сразу, гораздо более далеки друг от друга, чем мужчины и женщины. Вообще, мне не очень интересна эта тема, потому что все мужчины — люди чрезвычайно разные и женщины — чрезвычайно разные. А прежде чем поднимать гендерный вопрос, следует знать хотя бы такую штуку: североамериканские индейцы считают, что у людей есть четыре ярко выраженных пола: мужчины-воины, мужчины-матери, женщины-воины и женщины-матери. Я думаю, каждому человеку надо свыкнуться хотя бы с этим чрезвычайно простым делением североамериканских индейцев, а потом думать дальше. Потому что мальчики-девочки — это деление хорошо, когда мы ходим в туалет. Во всех других житейских ситуациях оно слишком упрощенно и грубо.

История народов есть шкала человеческих бедствий, деления которой обозначаются революциями.

По окончании школы Сидоров твердо знал лишь две вещи — что бактерии размножаются делением, а числа — умножением.

Ваша школа, может быть, и покончила с делением на лидеров и неудачников, но жизнь НЕТ. В некоторых школах не ставят плохих оценок и дают вам столько попыток, сколько вам требуется для правильного ответа. Это не имеет НИЧЕГО общего с реальной жизнью.

Одинокий Адам был безгрешен. Добавьте Еву, и вы добавите искушение. Добавьте еще одного мужчину, и станет возможным прелюбодеяние. Прибавьте иной пол, новых людей, и грехи умножатся. Безрукие не способны душить. Они не способны к убийству подобным способом. Дайте им руки, и вы дадите возможность нового насилия. Амебы не грешат — они размножаются делением. Они не желают жены ближнего своего, не убивают. Дайте им пол, руки, ноги — вот вам убийство и прелюбодеяние. Добавляя или убирая руки, ноги, людей, вы добавляете или убираете грехи из списка возможных.

Мы совсем обнаглели. Говорим, что айфон быстро разряжается, в кафе Wi-Fi только два деления, и задаёмся вопросом, когда изобретут беспроводную зарядку. И это говорим мы — люди, которые 15 лет назад заряжали воду от Кашпировского через телевизор! Давайте его вернём — пусть заряжает айфоны.

— Профессор, мне кажется, ваши маленькие червячки, они… распадаются.
— Они не распадаются! Это — деление, они так размножаются!
— Как, без секса?!
— На секс нет времени.
— Облом.

И это тоже. Понимаешь, это система, не оставляющая шансов. При любой тирании, любой диктатуре, всегда есть сопротивление со стороны общества. Это от рождения, наверное, закладывается. Пока есть деление мира на внешний – враждебный, и на внутренний – семью, всегда существуют две логики, две модели поведения… Даже три, – не удержался я, – на стыке двух систем возникает личность как таковая, сплав общества и наследственности. Это дает свободу. Но мир, уничтоживший семью как таковую, становится монолитен. Нет конфликта. Нет двойной морали. Нет… нет свободы как таковой, наверное…