Цитаты про чёрта

[Леди и Джентльмены. MTV представляет специальное обращение от продюсера кинонаград MTV этого года.]
— Фильмы. Награды. Я снимал фильмы и получал награды. Тридцать пять лет лучше всех, и, чёрт побери, зарабатывал больше всех в Голливуде. Я работаю ради денег и ради власти. Больших денег и огромной власти. Кроме этого, я работаю ради вас.
Фильмы — это всего лишь брачный союз картинки и звука. А моя задача напоить их в хлам и заставить ****ться. Незаконно рожденное дитя, зачатое таким образом, называется шоу!
— Извините, а мы здесь зачем?
— За тем, что вы оба крупные звезды, а я из вас, клоуны ****ные, сделаю ещё более крупных звезд. Три слова. Очень Крутые Копы. Производство Леса Гроссмана. В ролях: Лузер Факинтон.
— Опа-на! Двести миллионов сборов только в США.
— Знаешь, сколько из них моя доля? Сумма с восемью нулями. Главное — качество, я живу ради того, чтобы вы получали самое лучшее.
— На мелочь с этих денег Майкл Сера готов работать книжной полкой.
— Вот поэтому я продюссирую вручение кинонаград MTV этого года. Сегодня я затолкаю себе в жопу кусок угля и крепко сожму булки и выдам для вас бриллиант. Важное замечание. Если кто-нибудь из вас, дебилы, из числа так называемых знаменитостей и номинантов попробует продёрнуть мой бриллиант, я вас так вы*бу, что при ходьбе жопой свистеть будете. Так что, садитесь поудобней, расслабьтесь и смотрите моё трахнутое двухчасовое шоу. Окей, можешь включать. Включай уже заставку долбодят… Пи-и-и…

— Мы богаты. А можно оставить лесопилку?
— Конено, помнится ты хотела послать всех к чёрту, теперь ты можешь это сделать.
— Но, Ретт первым послать к чёрту я хотела тебя.

Вот так оно бывает: живёшь своей жизнью, и, казалось бы, тебе ничего не надо, что у тебя всё есть. Но вот когда встречаешь её — тут задумываешься: чёрт… и как я раньше жил без неё?

«Шарик» — она назвала его… Какой он к чёрту «Шарик»? Шарик — это значит круглый, упитанный, глупый, овсянку жрёт, сын знатных родителей, а он лохматый, долговязый и рваный, шляйка поджарая, бездомный пёс. Впрочем, спасибо на добром слове.

А по утрам им хочется плакать, да слёзы здесь не в моде.
К чёрту душевную слякоть — надо держать породу.

Просто удивительно как иногда абсолютно всё катится к чертям!

Но коль черти в душе гнездились —
Значит, ангелы жили в ней.

От простой дырки в зубе или затекшего плеча все твое распрекрасное видение этого мира летит к чертям. Все-таки человеческое тело очень хрупко. Такая сложная система — а теряет силы из-за всякой ерунды.

Вы шутите? Я на толчке всего пару часов посидел, а тут уже кого-то убили? Чёрт, вся жизнь мимо проходит!

Уж и вы! Не нашли другого места упасть! И растянулся, как чёрт знает что такое.

— Пообещай, что никому не расскажешь о том, что сейчас произошло.
— Я пообещаю, что никому не расскажу о том, что сейчас произошло, если кто-нибудь объяснит мне, что, чёрт возьми, сейчас произошло!

На «ты» давно ты с чертом стал,
А всё ещё огня боишься.

Нужен только крикет, чтоб спалить к чертям Восточный Мордор.

Чёрт с ней, с любовью, когда есть суши и палочки!

Девочка, мне только ты одна нужна,
Слышишь, иди сюда, пожалуйста, поближе, прошу это же я.
Прости дурака, дорогая, че-то снова чёрт попутал,
Меня давно не привлекают такие маршруты.

Если б я был чёрт, то не мучил бы людей, а презирал бы их; стоят ли они, чтоб их соблазнял изгнанник рая, соперник бога!… Другое дело человек; чтоб кончить презрением, он должен начать с ненависти!

— Чёрт, добирались до него 40 минут! Неужели нельзя было построить этот музей ближе к дому?!
— Пап, но ты же сам устроил забастовку, чтобы перенести строительство музея марок!
— Лиза, после бесчисленных ударов по голове, логика перестала быть для меня чем-то… кем-то… как-то… я люблю тебя, Барт!

— Какова вероятность того, что Буковски выиграет Нобелевскую или Пулицеровскую премию?
— Пошёл к чёрту!

Первая минута: ощущение прикосновения к шее. Это прикосновение становится теплым и расширяется. Во вторую минуту внезапно проходит холодная волна под ложечкой, а вслед за этим начинается необыкновенное прояснение мыслей и взрыв работоспособности. Абсолютно все неприятные ощущения прекращаются. Это высшая точка проявления духовной силы человека. И если б я не был испорчен медицинским образованием, я бы сказал, что нормально человек может работать только после укола морфием. В самом деле: куда, к чёрту, годится человек, если малейшая невралгийка может выбить его совершенно из седла!

— Имя, адрес, профессия? Я с тобой разговариваю, шлюха! [бьёт девушку по щеке] Имя, адрес, профессия? Не будешь отвечать — запру в камере и продержу три дня! Последний раз! Имя, адрес, профессия?
— Ты так ничего не добьёшься, Симон. Устаревшая система.
— Для подобных тварей нет другой системы!
— Ошибаешься. Я тебе объясню. Садись, дружок. Где шлялся всю ночь? [бьёт его по щеке].
— Ты что, не в своём уме?!
— Ну вот, ты не услышал вопроса — взорвался, и это понятно. Но ничего, не беда, начнем по порядку. Симон, где ты провел эту ночь? [бьёт его].
— Кретин взбесившийся!
— Сядь! Ну что с тобой, дружок? Я же объясняю. Ты только вдумайся. Клиент получил от тебя оплеуху. Он в смятении, говорить не может. Ты добавляешь. Клиент в шоке!
— Чёрт возьми, дерьмо ты!
— А если с ним вежливо обращаться, добьешься чего угодно, всё дело в манерах.
— Ливия Долорес Мария Монтебланко, улица Сен-Жак три, проститутка!
— Вот так вот!

— Ты пьёшь!?
— Только на семейных праздниках.
— Перестань, тебе ещё везти меня домой.
— Пошли!
Дилан и Брэнда выходят из отеля на улицу. Дилан злой после разговора с отцом.
— Не хочешь прогуляться по пляжу?
— Да, хочу — полюбоваться, как живут бездомные!
— Дилан, я не знаю, что у вас случилось с отцом, но…
— И хорошо, что не знаешь!
— Можно, я закончу?
— Извини, у меня такая привычка — всё прерывать!
— Дилан!
— Замечательная привычка, потому что за один вечер выяснять отношения дважды — это чересчур!
— Пожалуйста, вызови мне такси.
— К чёрту такси! Пошли, я тебя провожу!
— Нет, ты выпил, я поеду на такси!
— Нет, не поедешь! Пошли!
Брэнда бежит к дороге. Дилан бежит за ней.
— Перестань орать на меня!
Дилан хватает горшок с цветком со стойки и разбивает его об асфальт. Брэнда в испуге убегает. Дилан бежит за ней. Он догоняет Брэнду и прижимает спиной к себе.
— Отпусти меня!
— Брэнда, я — идиот! Пожалуйста, не уходи, прости меня!
— Ты меня пугаешь, Дилан!
— Ты нужна мне сейчас.

— Знаешь, он смотрел на тебя, когда говорил, что новый Билл Гейтс, возможно, сейчас в этом зале.
— Нет, сомневаюсь.
— А я поздно пришёл. Даже не знаю, кто там выступал.
— Это был Билл Гейтс.
— Чёрт, логично.

— Это я, Змей, принёс товар.
— Чёрт. Оставь всё на пороге, а сам убирайся к дьяволу.
— Хорошо, Джонни. А как насчёт моих денег?
— Каких денег? Сколько я тебе должен?
— Эйси сказал, что у тебя есть для меня бабки. Эйси сказал, десять процентов.
— Очень жаль, что Эйси больше не даёт проценты.
— Что ты имеешь в виду?
— Он наверху принимает ванну.
— Он позвонит тебе, когда освободится.
— Эй. Я знаю, что я дам тебе, Змей. Я дам тебе десять секунд, чтобы ты унёс свою уродливую, жёлтую, никуда не годную задницу прочь от моего порога, пока я не накачал твои кишки свинцом.
— Хорошо, Джонни. Извини. Я ухожу.
— Один, два, десять! Ха! Сдачи не надо, грязное животное.

Чёрт! Не люблю дурные предчувствия! Они иногда сбываются.

Если выписать мне вид на жительство в Ад,
К Вам же черти сбегутся с болезненным лаем
И в слезах и соплях будут Вас умолять:
“Заберите его, мы с ним жить не желаем!”

Вечно бы на это смотрел… Ладно, ещё нагляжусь. А сейчас пришла пора показать Г. С. Б., на что мы способны. Настало время священной войны. Цели у тебя две — авиабаза Эндрюс и Белый Дом. Чёрт! Да я полжизни бы отдал, чтобы самому в этом поучаствовать! Ладно… Авиабаза — их поддержка с воздуха в этом регионе. Разберёшься с ним — можно не беспокоиться на счёт всякого дерьма с неба. Белый Дом — это ерунда: высшим командованием там никогда и не пахло, но если его взорвать первым, выйдет неплохой отвлекающий манёвр. Проблем быть не должно, выбор за тобой, брат. Покажи им, что такое наше Братство, но предупреждаю — будь осторожен.

Что я хочу на самом деле сказать: когда ты меня целуешь, я не хочу ничего другого, как прикасаться к тебе и чувствовать, как смешиваются наши дыхания. Чёрт возьми, я так ужасно влюблён в тебя, что у меня такое чувство, как будто внутри меня разлили канистру с бензином и подожгли!

— Пришвартоваться у причала стоит шиллинг. И назови своё имя!
— Может, лучше три шиллинга? А имя, чёрт с ним…
— Добро пожаловать в Порт-Рояль… мистер Смит.

Ошибки, которые люди считают ошибками, часто вовсе таковыми не являются. Помните Макмерфи, героя книги «Над кукушкиным гнездом»? Он хотел выломать раковину из стены, но не мог. И вот он уходит из комнаты, все эти ребята смотрят ему вслед, а он оборачивается и говорит: «Но я хотя бы попытался, чёрт возьми!» Иногда я думаю, что это отлично подошло бы для моей эпитафии.

Мама, зонт потеряла — сон,
Мама, встретимся на Лесном.
Там дома, пешеходы, парк.
Мама, я ведь как Жанна Д’арк,
Мама, как объяснить Сашку, что меня за его сожгут?
Мама, люди вокруг — прыщи, я ужасно боюсь морщин.
Детство куда неслось пчелой?
Чудо выросло, чучело.
Мама, колос из серебра,
Видишь, я обожаю врать.
Видишь поздно суть вещей,
Мама, если просить прощения, Бог услышит ли?
Обещаю, мама, портится суть в вещах,
Спали листья с деревьев. Смерть.
Маме страшно в меня смотреть.
Мама не любит без зонта,
Мама, я так старалась стать кем-то значимым,
Но, увы, мясо съели другие львы.
Мама, хочешь, я все к чертям отброшу,
Голуби полетят — разноцветные голуби.
Мам, молись за меня, терпи.

Почему так долго?! Открывай эту чёртову дверь!
Ну же! Открывай!
Какого чёрта… О, Боже… НЕТ, НЕТ, НЕТ!
ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА?! НЕТ!

Спокойней раньше было, чёрт возьми,
Когда не знали, что такое СМИ.

Я старомодный парень. В отношениях главное — доверие, а если оно пропадает, то и остальное летит к чертям.

Марс — Бог Войны, не слышащий молитвы,
Вали с Олимпа — пушки на пол, к чёрту битвы
В топку военные карты с планами наступлений
Засыпаем окопы, разбираем укрепления.

— Док, а как же все эти разговоры, что нельзя менять будущее? Про пространственно-временной континуум?
— Да я подумал, ну его к чёрту этот континуум.

Чёрт, ты портишь идеальный день своей странной философской болтовнёй.

А хотя… К чёрту тоску! К чёрту пафос! Пусть сдохнут все мои враги! Жизнь прекрасна!

Что выберешь ты своею тропой,
И кто уведёт тебя за собой?
А в Рай так длинна, а в Ад так легка –
Там черти предложат выпить пивка,
И скажут: «Твои мы навеки друзья!».
Захочешь уйти – да будет нельзя…

Люди всегда спрашивают у меня совет о том, как пробиться в этот бизнес, и лучший совет, который я могу дать, это: хорошо делайте свое дело. Именно делайте. Не говорите об этом. Не думайте об этом теоретически. Делайте это, чёрт возьми. Сделайте фильм. Напишите пьесу. Снимите фильм на свой айфон, если вам нужно дать выход своим актерским способностям. Делайте, делайте, делайте. И делайте это хорошо.

В детстве, в лагере для скаутов я никак не мог научиться завязывать узлы. Все говорили, что у меня пальцы не те. Смотри, какие у меня теперь ловкие пальцы. Хочешь, я расскажу тебе про один из самых лучших дней в моей жизни? Это было в том же лагере. Я случайно описался, но мне не разрешили выйти из комнаты. Парень не пускал меня. Он издевался надо мной. А я взял и назвал его дебилом. Я выругался на него и послал его ко всем чертям. И все тут же замолчали, потому что я сказал нехорошее слово, а потом начали смеяться. И я не мог понять, почему они смеются: из-за того, что я описался или из-за того, что я ругался. Я пытался руками прикрыть мокрые шорты, но это лишь привлекало внимание. И все смеялись больше и больше.
А Питер, мой брат, был другим. Он был вожатым. Его все уважали. Кстати, с узлами у него тоже не было проблем. Они с папой часто тренировались и завязывали узлы. В общем, он встал, взял меня за руку и отвел в туалет. Он снял с меня шорты, помыл меня, потом снял свои шорты и надел на меня. Потом он поцеловал меня в щеку и отвел обратно. Он-то был в одних трусах, а никто не смеялся. Это был лучший день в моей жизни.

Чёрт! Трудно будет приложиться к его рту. Надо бы его очеловечить. Дать ему имя, что ли. Пусть будет Фред; с Фредом делать это веселее, чем с неопознанным трупом мужчины.

Наилучший порядок вещей — тот, при котором мне предназначено быть, и к чёрту лучший из миров, если меня в нём нет.

— Вы ангел.
— Я не ангел. Но и не чёрт, как вы считали еще вчера. Я просто женщина.

Мне отвратительна мысль, что в отношениях двух людей один должен целиком заполнять другого. Ты должен уметь вызвать улыбку, когда ей грустно; читать ей газету, когда она не понимает, что происходит в мире; ставить ей музыку, которую она не слышала; говорить ей, что она полна дерьма, если она полна дерьма; быть справедливым в споре; быть крутым в постели; говорить «пошлó оно всё к чёрту, давай съездим куда-нибудь». Но никто не должен заполнять собой другого человека.

— Я ни одной из сторон не помогаю. Равновесие!
— К чёрту равновесие.
— Как ты смеешь? В моём клубе?!
— И это нейтралитет? Чушь собачья! Только ты ещё играешь по правилам, Миднайт. Устроил тут Швейцарию, а вокруг гибнут люди!

– ПИТЕР!
– Малия.
– Что?
– Мы смогли пробиться через Охоту только… с помощью эмоциональной связи.
– Чёрт. Хотела бы я помочь. Я не скажу это. Я не скажу это!
– Ладно, что ж, полагаю, все умрут.
[Малия рычит]
– Пап. Папа. Папа!
– Скажи это искренне.
– Пап… прошу, очнись. Папа…
[Питер очухивается]

— Бровки выщипаны, шейка чистая, ногти без кутикул — ты голубой!
— Да, нет!
— Врунишка! Ах, подайте даме руку. Так прикрой. Это у тебя там свеча так торчит или тебя так заводят близнецы? Скажи?
— Как же мне идёт иногда быть грубым… Всё только начинается.
— Чёрт! Твоя злая близняшка украла свечу.
— Отбери у меня, занозочка. Ты ханжа и надоеда. Ты худший гомосек в моей жизни. Ты так и сдохнешь старой девкой!
— А ты, самовлюбленная стерва. Уж лучше так, чем шлюхой в канаве!
— Прости, Стив, с тобой было весело, может, ещё увидимся. Ты в порядке? Если тошнит, то только не на сапоги. Ладно?

Любить кого-либо (что-либо), как чёрт любит святую воду.То love somebody (something) as the devil loves holy water.

Чёрт, не могу поверить, какие глупости мы творили в юности. Удивительно, что мы не умерли.

— В священном писании сказано: побеждай зло добром. А ты сразу драться!
— Да… добро… Знаю я эти песни. Стоит вас только послушать, как сразу окажешься в лапах у сатаны!
— Что ты говоришь, Кэт, какой может быть сатана, если я сам служитель церкви? Да он бежит от меня, как чёрт от ладана!
— Правда?
— Вот тебе истинный крест! Ты можешь смело поцеловать меня, дочь моя. Это будет вполне богоугодным делом.

Гнали письма в единственную отдушину, через смутную Польшу (ни один чёрт не знал, кстати говоря, что в ней твориться и что за страна такая новая — Польша).

У кого чаще всех Господь на языке, у того чёрт на сердце.

— Хорошие брючки! Сигару выплюнь! Майку эту сожги к чертям! Хороший экипаж!
— Доброе утро, сэр! Мартин Джей Пэско, старпом лодки Стингрей!
— Вы че так глаза вылупили, Пэско?
— Простите, сэр?
— Лейтенант Капитан Том Додж, что-то вы молоды для такой должности!
— Мастерству все возрасты покорны!
— Кстати о возрасте, что вы думаете о нашей лодке, Пэско?
— Как только я увидел ее, подумал, что надо распилить на части, сэр, она не разваливается, только потому что ее птицы засрали!

Чего за нас решаете-то, а? Неприятно! Ещё как приятно, очень даже приятно! И что за отвратительное слово «дожития»? Ты выйди и прогуляйся по кладбищу, посмотри, до скольки мужики живут и потом только трынди про продолжительность жизни населения! На бумаге я тоже могу написать о том, что люди стали жить до ста лет. Дожития!
Теперь послушайте нас, ваших любимых граждан. Мы вот считаем, что текущий уровень зарплат зажравшихся чиновников основан на устаревших данных. Да-да, в условиях экономического кризиса, когда «денег нет, но вы держитесь», чиновникам должно быть неприятно получать зарплату. Ваша позиция ясна. Вы не хотите, чтобы люди доживали до пенсии. Так они и так не доживают! Нет пенсионеров — нет проблем. Но, как говорится, идите-ка вы к чёрту!

Безопасней рога и когти чёрта, чем иной язык.

Чёрт побери все эти вежливости! Я постоянно забываю о них…

— Где ты, чёрт возьми, была?
— Сначала на пляже. Потом спала в машине. Я пытаюсь понять что я делаю в Лос-Анджелесе.
— И что же ты делаешь в Лос-Анджелесе?
— Я не знаю! Не знаю что я вообще делаю на этом свете. Дженни, я больше не понимаю кто я есть.
— Знаешь, что? Никто не понимает кто он есть. Видишь ли, такова жизнь. Ты идёшь по жизни и пытаешься понять кто ты. И, возможно, никогда этого не поймёшь.
— Похоже, ты знаешь кто ты есть.
— Абсолютно нет. Я лишь… Я лишь изображаю из себя нормального, зрелого человека.

— Я девственница.
— Вы беременны.
— Чёрт, опять!

Влюблён ли я в смерть?!
Да нет.
Просто когда пишу некоторые песни, настроение такое.
Может, потом я буду слушать их и подумаю — О, чёрт! Что за мрак?!

— В тихом омуте… хотя Вы явно не тихий омут.
— Но черти водятся.

Я вылез из машины и с силой захлопнул дверь.
— Я бы не стал тут парковаться, приятель, — сказал дворник. — Тут повсюду дорожные патрули ездят.
Ага, щас! Разбежались! Никому не позволю вставать у меня на пути. Не в том настроении я сегодня.
Я вновь открыл машину, залез в бардачок, достал карточку и прикрепил её на лобовое стекло: «священник при исполнении служебных обязанностей»
Пошли к чёрту.

— Вот и всё, всё… Открякала последняя волынка, прощай навек, шотландский мой пейзаж! Не поминай лихом, друг… Я не хотел, меня заставили… Отомсти, Серёга-а!
— Господи Иисусе, да что же с вами?!
— Не произноси имени Господа хотя бы из уважения к умирающему! — возмущённо пробурчал чёрт. — Ты бы ещё стаканчик святой воды выпить предложил… Дай, что ли, помереть спокойно, я всё-таки в Ад собираюсь…

Почему люди далеки от понимания многих вещей? Потому, что от правды бегут, как чёрт от ладана.

Знаете, что отличает людей с высшим образованием? Знания? Неее… Человек, прошедший этот путь учится в первую очередь быть хитрым, изворотливым, выпутываться из экстремальных ситуаций в кратчайшие сроки, уметь договариваться хоть с самим чертом, и (о Боже! Боже!) давать взятки. Также эти люди способны выполнить огромный объем умственной работы опять же в сжатые сроки, не спать сутками, при этом питаясь подножным кормом, или еще хлеще — «Дошираком»… Эти люди сохраняют позитивный взгляд на жизнь при любых обстоятельствах, девиз — «Пох! Прорвемся!». Это страшные люди. Они могут всё.

«Да что ж это такое? Вывести его вон, черти б меня взяли!» А тот, вообразите, улыбнулся и говорит: «Черти чтоб взяли? А что ж, это можно!»

— Защищайтесь, сударь!
— Я к вашим услугам.
— Я имею честь напасть на вас! Где вы пропадали?
— Какого чёрта? Я был в командировке!
— А как здоровье племянника7
— Какого племянника?
— Любимого! А волчий капкан? А больная нога? А сигареты «Друг»?
— Слушайте, прекратите отсебятину! Во времена Шекспира не было сигарет «Друг», не было! И потом, почему вы перешли на прозу?

— Что здесь, чёрт возьми, произошло? И почему у меня так болит задница?
— Ты упал с лестницы.

Христианская мораль прижилась, потому что ориентируется на слабых, убогих, немощных. Если честно, каждый из нас в какие-то минуты чувствует себя слабым, неспособным постоять за себя, дать в зубы обидчику… И тогда на помощь приходит спасительная формула, что надо прощать врагов, что надо смиренно переносить удары судьбы, не роптать, ибо кто страдал в этой жизни, тот будет вознагражден в загробной. А кто вас пинал в этой жизни, тому ох как дадут черти вилами на том свете!

Чёрт… Гимнастика целый день говорит тебе «нет», насмехается над тобой, снова и снова, обзывая тебя идиоткой и сумасшедшей. Если вы любите нестись на скорости на неподвижный объект — конь для Вас! Если вы любите отрывать от ладоней куски кожи — брусья для Вас! Нет ничего забавнее, чем мозоли на порвавшихся мозолях — это супер сексуально. А упражнения на полу? Вы издеваетесь? Кто же не любит выхаживать в леотарде, натирающем задницу, и бесконечно повторять идиотские движения — это изумительно! Если вы любите падать — гимнастика для Вас! Вы падаете на лицо… на задницу… на спину… на колени… и ломаете гордыню! Я не люблю падать… я ОБОЖАЮ!

Я думаю, что каждая пуля должна стоить 5000 тыщ баксов. Тогда каждый раз, когда кого-нибудь подстреливали, люди бы говорили «Чёрт, что он натворил! Загнать в него пулю за 5000 тыщ баксов!». И люди бы подумали прежде, чем убивать…

Чёрт побери! Вы так вкусно рассказываете, что у меня аж слюнки потекли.

Когда смотрю это кино («Жестокий романс»), всё время задаюсь вопросом, какого чёрта в жизни так происходит, что человек безумно влюбляется только в того, кто ему явно не пара? В того, с кем и так ясно: хеппи-энда не будет?

— Короче… «У вас разные яйца», — говорит ему доктор. — «Яйца! Деревянное и железное».
— Угу.
— Мужик непонимающе смотрит на доктора, а тот замялся и не знает, что сказать. Потом говорит мужику: «Дети есть?» Тот ему: «Да, двое. Пиноккио — три года, а Терминатору — семь».
— Это что, всё?
— Да, чёрт возьми!
— А кто Пунокио?
— Пиноккио! Это марионетка, из деревяшки, а Терминатор — железный!
— Соль не понял…
— Слушать надо лучше!
— Нормально я слушал!
— Нет, не нормально! Тебе каждый анекдот по три раза гоню, а ты не въезжаешь!
— Да чего въезжать в эту лажу? Терминатор! Терминатор — машина, он из металла. Так… Но почему ребёнок — марионетка?

Мелькают наши годы словно фантики…
Но, чёрт возьми! Так хочется романтики

Нервы и так были ни к чёрту… но я зачем-то включил телевизор.

Мне нравится то, как общество бунтует против МакДональдса, говоря: «У МакДональдса нет пищевой ценности! Нет витаминов!» А они такие: «Простите, но мы продаём бургеры и картошку фри! Мы никогда не говорили, что тут рынок сельхозпродукции! Чёрт возьми, да у нас представитель — это клоун-педофил из 70-х! Что тебе от нас надо, Америка?»

Ох, эти прозвища, клички! Что перед ними имена чертей и нечистых духов! Сатанаил, Вельзевул, Люцифер, Барбазон — все это звучит красиво. А вот «рогач», «рогоносец»… Да самого дьявола так не называют!

— Что сталось с Ирландией, землёй святых и учёных?
— Они отправились к чертям и построили Америку.

Первый черновик. Прежде чем начать, я сразу выскажу негатив. Всем, кто говорит: «Да ладно, это же всего лишь первый черновик», следует отправиться прямиком в ад и там гореть. Говорить «Это лишь первые наброски, чисто для обсуждения» почему-то стало нормой. Но это неправда. Неправда, чёрт подери. Первый черновик — это и есть настоящая работа. Именно тогда вы смываете с истории грязь и хорошенько рассматриваете то, что у вас получилось. Первый черновик — это источник, а всё остальное — доработка. Поэтому вы вкладываете в него всё. Прописываете и переписываете каждый момент, до тех пор пока не поверите, что всё действительно получилось идеально. Пока вы чуть ли не плачете от его прекрасности и не пребываете в уверенности, что переделывать больше ничего не придётся и что новые черновики просто не нужны, потому что этот идеален. Эта мысль должна сидеть у вас в голове рядом с другой мыслью, абсолютно правдивой — впереди ещё очень много черновиков. Ничего не оставляйте на потом, пишите так, как будто это ваш единственный и последний черновик, и отполировать всё нужно прямо сейчас.

— Где мы, чёрт возьми?
— В географическом смысле — в северном полушарии, в социальном — на обочине, а по сути — мы в пути.

Ab Aqua Silente Cave. В тихом омуте черти водятся

— Вы кто такие, парни?
— Жетон помните? КБР.
— Чёрт, что это такое?
— Калифорнийское Бюро Расследований.
— И что это?
— Мы как ФБР, только к нам идти ближе.

Господи дай мне сил не напиться! А если напьюсь, то сделай так чтобы я не плясала, если сил твоих не хватит и я все-таки запляшу, постарайся хотя бы сделать так, что бы не пела! А если и это не удастся, сломай к чертям сервер Ю-тюба!

— Ты сказал, что любишь меня.
— Я знаю.
— Тогда почему же так больно, чёрт возьми?

Ты что делаешь! Ты не останешься, если растегнёшь свою рубашку… ты не останешься, даже если задерёшь свою юбку. Чёрт, тебе меня не соблазнить, я не такой!

Чёрт возьми, мне сейчас стольких убить хочется. По-моему, мир станет только лучше, если я избавлю его от этих скотов.

— Я не могу забыть об Эдварде Салене. Каким нужно быть сильным, чтобы сделать такое. Это просто невероятно. Он не может быть человеком.
— А в тоже время Блэр развлекалась с Нейтом, который тайно был влюблён в Серену.
— Простите, что вы делаете в моих мыслях?
— Ах чёрт, ошиблась шоу, целую, сплетница.

— Кто вы?
— Мы друзья.
— Друзья друг друга в табло прикладом не бьют, не кидают в лодку и не везут черти куда.
— Только самых близких.

… Даже у самых умных людей в подсознании творится чёрт знает что.

Если бы кредит на обучение называли «кредитами для малого бизнеса», ни один восемнадцатилетний не получил бы этот кредит. Это плохая идея для бизнеса. Если бы ты пошёл в банк в отдел кредитов для малого бизнеса и сказал: «Мне понадобится 150 тысяч долларов», тебе бы ответили: «В чём заключается ваша идея для бизнеса?»
Тогда бы ты ответил: «Вот моя идея. В течение следующих четырёх лет я буду напиваться до потери памяти. Но ещё… я получу степень по социологии». Единственное, что тебе ответили бы потом: «Убирайся к чёрту из нашего банка». А ты: «Ладно, но я мог бы выплатить вам всё. Я бы платил вам по 80 долларов в месяц в течение 240 лет».

Э, да ты не выдумывай – ты это для себя сделала, только для себя! Тебя ломало, и тебе нужен был героин. Потрясающе! Уверяю тебя, ты сделала бы это, даже если бы меня вообще не было. Чёрт, пойми же! Ты – наркоманка. Ты полностью влипла. Теперь всё, что ты делаешь, ты делаешь только для себя! Пойми же это, наконец!

На кой чёрт там всё это «безобразие на конной тяге» международным сообществом так облизывается?..

— Лиза!
— Она не Лиза.
— Я знаю, но если я буду говорить ей «Лиза», она решит, что моя бывшая похожа на неё, и у неё возникнет желание завоевать меня. Ясно?
— Чёрт возьми!

Есть такие люди: снаружи злые, как черти, а внутри океан нерастраченной любви, которая попросту не нужна никому. Предлагать ее они не умеют и просить, чтобы их полюбили в ответ, — тоже.

Любовь только портила мне жизнь. Заставляла сомневаться в окружающих, даже в лучших друзьях. Из-за любви мои друзья засомневались во мне. Так что знаете, к чёрту любовь.

Что такое горстка живых людей в сравнении с мучениями тех, кто погиб столь ужасно?
— К чёрту людей! — слова, казалось, исторгаются откуда-то из его нутра.
— У меня долг перед мёртвыми. Я буду мстить, и никто не встанет у меня на пути, старый друг, — теперь он оторвал взор от меча достаточно, чтобы встретить обеспокоенный взгляд Мурадина, и лицо его чуточку смягчилось.
— Даже ты.

Груз всей несвободы в день свежий и новый
Я выброшу к чёрту, я живу сейчас.
В рамках обязательств, в тисках обстоятельств,
Загнанные в угол терпим и молчим.
Быть одним из многих страдальцев убогих
Не имею желанья. Всё, всем до свиданья!
Включаю иное сознание живое.

Ты говоришь, она часто мечется, тревожно озирается: разве это признаки спокойствия? Ты толкуешь, что она повредилась умом. Как ей было не повредиться, чёрт возьми, в её страшном одиночестве

He открывай дверь, когда чёрт стучится (смысл: не поддавайся искушению).Open not your door when the devil knocks.

У меня есть всё, есть друзья, любимая семья, товарищи… Но вот чёрт у меня нет ЕГО, а он всё! Ни*уя у меня нету!!!

Есть только Бог. И был. И будет.
А чёрта выдумали люди,
чтобы под сенью разных вер
им было брать с кого пример.

Представим себе «Доктора Кто». Перед титрами всегда идёт начальная сцена. Я представляю своих зрителей в этот момент — торопятся уйти, уже почти надели куртки, в пабе их ждут друзья. А теперь, зная, что ваш зритель сейчас, может быть, идёт на свидание с какой-нибудь красоткой — как не дать ему надеть куртку до конца, засунуть руку во второй рукав? Какая сцена его остановит? С «Доктором Кто» сложность в том, что убивающий кого-нибудь монстр или инопланетная крепость под грозовым небом тут не поможет, потому что в «Докторе Кто» такое постоянно. Вот в других сериалах обе сцены сработают запросто, и вы подумаете, увидев это: «Чёрт побери, на этой неделе в «Вызовите акушерку“ что-то новенькое!».
А что делать в «Докторе Кто»? Понятия не имею, придумайте сами. Но помните, что через несколько секунд начнётся заставка, и все всё это уже видели, а в пабе зрителя ждёт красотка. Это не писательство, это ВОЙНА — нужно помешать зрителям уйти и найти своё счастье. Их внимание вы привлекли, теперь его нужно удержать. Что такого может произойти в сцене перед титрами, что заставит их присесть на минутку и посмотреть начало? Просто чтобы узнать, что происходит?
А теперь, когда вы усадили-таки их на диван, как заставить их на нём остаться? Это работа всей остальной истории — едва зритель делает шаг к двери, дайте ему новый поворот сюжета, смешную шутку или драматичный момент, который меняет всё. Их любовь ждёт их в пабе — не дайте им её найти. Вот что вам надо делать, и к чёрту трёхактную структуру. Каждая реплика — это ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ СИТУАЦИЯ!

Я выжил? Чёрт!

Проявления Божественной сущности в окружающем мире мы видим почти ежеминутно. Проявления чёрта гораздо более редки. Поэтому и запоминаются ярче

У чёрта и жена — ведьма.

— Спасибо, что подкинули, за меня не волнуйтесь!
— Стой! Стой! Чёрт, ***ь, я буду скучать по нему.

— Тысяча чертей! Как ты оттуда спасся?
— Когда ты бросил меня на необитаемом острове, ты не учёл одного важного обстоятельства. Я — капитан Джек Воробей.

Чёрт. Я маньяк-убийца, всё, я побежал cдаваться…

Что тут, чёрт подери, смешного?! Даже ты не стал бы смеятся на собственных похоронах!

— Где вы были, чёрт возьми?
— В гостях у смерти. 007 прибыл для несения службы.

Я предпочитаю женщин с прошлым. С ними, чёрт побери, хоть разговаривать интересно.

Пропаганда — это искусство сфотографировать чёрта без копыт и рогов.

В общем, я знаю, какие ощущения у человека раздавленного и абсолютно уничтоженного, и до чего ужасно чувствовать боль там, где прежде не болело. И совершенно не важны новые причёски, и подвиги в тренажёрном зале, и весёлые буйства с подружками в баре. И всё равно каждую ночь ты будешь вспоминать мельчайшие детали и мучить себя вопросом: «Отчего ты всё понимала неверно? И как, чёрт подери, могло показаться, что ты ужасно счастлива?» А порой тебе удается убедить себя в том, что он прозреет и вернётся к тебе. Но потом, как бы долго твои переживания ни длились, ты всё равно идёшь дальше, и новые люди дают тебе понять, что ты чего-то стоишь, и осколки души снова собираются вместе, и твоё наваждение, все эти годы, которые ты потратила впустую, уходят в прошлое и забываются.

Набери мое имя в Google,
Прочитай километры лажи.
Что еще в этом чертом мире
тебе про меня расскажут?!
Но, пожалуйста, слышишь, пожалуйста,
Согласись на последнюю встречу!
Я не могу, не могу, не могу больше.
Весна по щекам поцелуи хлещет.

— Что ты такое творишь?
— Привет, я… Искал инструкцию кофеварки, она мудрёная, как звёздолет.
— А в тумбочке под кофеваркой не смотрел?
— Разумно, чёрт возьми!

Пусть каждый возьмёт в руки по улице… чёрт возьми, по улице — по метле! И вымели бы всю улицу, что идет к трактиру, и вымели бы чисто!

Теперь я знаю: всё когда-нибудь остынет, идите к чёрту с вашим «навсегда» — я предпочту стреляющих мне в спину, чем тех, кто беспощадно врёт в глаза.

Чем больнее, тем звонче
То здесь, то там.
Я с собой не покончу,
Иди к чертям…

— Чёрт возьми, на багажной полке женщина!
— Я не женщина, я ведьма!
— Ну хорошо… На багажной полке ведьма!

Но даже под эскортом черт остается чертом.

— Какого… это какой канал?
— Первый.
— Чёрта!

Чёрт побери! Сейчас хороших костюмов не шьют, 30-40 лет — и они рвутся.

Тысяча чертей, сударь! Не вам учить меня манерам, предупреждаю вас!

Мы оккупировали Венгрию и Чехословакию, мы принудили Польшу высечь саму себя – и что они сделали потом? Они рванули от нас к чёртовой матери, и нет у нас теперь более стойких противников в Европе, чем эти наши братские когда-то народы. Но чёрт с ней, с исторической перспективой.

Мне бы послать её к чёрту, а вместо этого я прихожу на двадцать минут пораньше.

Приходится, когда чёрт гонит (смысл: против необходимости ничего не поделаешь).

«У каждого свой способ веселиться»,  — сказал чёрт, залезая голым задом в крапиву…

Время всё лечит, разумеется, но так медленно, чёрт, слишком медленно!

Вы, женщины, бываете параноиками, чересчур подозрительными. Все девушки, с которыми я встречался, постоянно пытались найти доказательство того, что я не самом деле не люблю их. И хреновые из вас детективы, дамы. Вы видите то, чего нет, и делаете выводы, в которых нет никакого смысла. Женщины, вы думаете, что как мы ведём себя с вами в одной ситуации, так же будем вести себя в любой ситуации. Потому что пару недель назад я смотрел ТВ со своей девушкой. Не задумываясь, я встал, пошёл на кухню, взял чипсов, вернулся, сел. Как только моя задница коснулась дивана, я осознал, что не спросил её, хочет ли она чего-то. И я почувствовал, как загорается атомный реактор.
Так что, когда вы, женщины, не чувствуете себя в безопасности или под защитой, ваш мозг сразу же вырабатывает самый ужасный из возможным сценариев. Я спрашиваю: «Почему ты расстроена?» Она отвечает: «Ты не принёс мне чипсы. Что ты будешь делать, если начнётся пожар?» Пожар? Как мы вообще пришли к пожару? Вот насколько тупым и странным считает меня моя девушка. Я буду дома, начнётся пожар, языки пламени и падающие перекрытия вокруг. И я такой: «О чёрт, это же как в тот раз, когда я ходил за чипсами».

— Меня спасло и взбодрило сознание стариковского величия! Старик не может не быть счастливым. Ну по суди сам — страстей нет, желаний нет, остаётся мудрость и знание жизни.
— Что ж хорошего, если нет желаний?
— А на кой они мне? Когда всё знаешь о мире, невозможно любить женщину. И дело не в физиологии, а в отсутствии всяческих тайн! Но чёрт возьми, жить без тайн невозможно!

Женщине легче поцеловаться с чертом, чем назвать кого-то красавицей.

Миллионы лет люди страстно мечтали об одном — победить смерть, избавиться от её гнёта, перестать жить в вечном страхе, стать свободными! Только разогнувшись, только взяв в руки палку, мы уже думали, как бы обмануть смерть. Всю нашу историю, и ещё до того — ещё когда история была топким бессознательным безвременьем, мы стремились только к этому. Люди жрали сердца и печень своих врагов, искали мифические источники у чёрта на куличках, глотали толчёные носорожьи рога и толчёные драгоценные камни, совокуплялись с юными девственницами, платили состояния шарлатанам-алхимикам, жрали только углеводы или только протеины в соответствии с рекомендациями геронтологов, занимались бегом, платили состояния шарлатанам-хирургам, чтобы те подтянули нам кожу и разгладили морщины… Всё, лишь бы оставаться вечно молодыми — или хотя бы казаться такими.

«Первое место» — оно страшное. Оно названо в книгах ПРЕСТОЛ. И сидеть на нем — одному Богу.
Люди попаляются, приближаясь к нему. И гибнут. Погибли персы, греки, царство Александра Македонского, Рим. Царство Наполеона и «французские идеи». Теперь, я убеждён, погибнет Германия. Но все рвутся вперёд. Тайным образом именно — к ПРЕСТОЛУ. И сожигаются.
«Не стремиться вперед» свойственно двум: раку и русским. Рак так устроен. А у русских есть классическая лень. Лень — охрана Руси. Это-то и есть её тайный омофор. Пока Русь ленива — она не заблудится и не погибнет. «Ну его к чёрту — торопиться».

— Я не бросал тебя на танцах, меня арестовали.
— О, я думала, что ты просто козёл, а ты ещё и преступник!
— Я ничего плохого не делал. Обвинения сняли. Забудь, пожалуйста…
— Нет.
— Чего же ты хочешь!?
— Ничего! С момента нашего знакомства, я в постоянном напряжении! Ты просто излучаешь опасность!
— Что я тогда, чёрт побери, здесь делаю? Тебе пора определиться.
— Не сваливай всё на меня. Я ничего плохого не сделала.
— Ну конечно, ведь ты такая идеальная!
— Вовсе нет.
— Ну тогда и веселись одна в своём идеальном мире.

Йо-хо, черт нас ждал у адских врат
Йо-хо, прочь от песни, что поет пират.
Йо-хо, громче черти, что ж нам Дьявол не рад?
Йо-хо, прочь от песни, с ней хоть в Рай, хоть в Ад!Йо-хо… грянем вместе! Чёрт сбежал от нас в Ад.
Йо-хо… прочь от песни, что поёт пират.
Йо-хо! Громче черти! Что ж нам Дьявол не рад?
Йо-хо, прочь от песни, с ней хоть в Рай, хоть в Ад!

Пусть каждый сам находит дорогу,
Мой путь будет в сотню раз длинней.
Но не виню ни чёрта, ни Бога,
За всё платить придётся мне!

Как-то шёл сатана, сатана скучал.
Он к солдатке одной постучал.
Говорит: «Я тебе слова не скажу»,
Говорит: «Просто так посижу».
«Отдохну», — говорит, — «слова не скажу,
Просто рядом с тобой посижу».А солдатка живет много лет одна.
Отдохнул у неё сатана.
Через год на печи ложками звенят
Может, пять, может, семь сатанят.К дорогуше своей я б ушёл давно,
Да стоит на пути чёрт Махно.
И пока я хожу, езжу на войне,
Ты, Маруся, не верь сатане!

Крякай, чёрт тебя возьми!

Окей, как, чёрт возьми, «объединяют миры»? Нигде в учебном пособии не сказано, что оборотни могут это делать. А я и Скотт практически написали это пособие.

Ночью, как известно, чёрт человека за язык тянет.

ЭТО ЛЮБОВЬ. ТРАМ-ПАМ-ПАМ.
А потом подумала: «Какая, к чёрту, любовь?»
Я видела этого человека шесть раз в жизни. Я один раз в жизни оказалась с ним в постели, а для мира сексуального потребления это просто ничтожная, не учитываемая статистикой погрешность. Он не знает меня. Я не знаю его.
Я не представляю, как он выглядит, потому что я не видела его с июля.
Это не любовь, доктор, пора себе в этом признаться. Это, доктор, по вашей части.
Это болезнь.
А всякая болезнь должна заканчиваться. Либо так, либо эдак.
Всё прошло, доктор.
Нет, не так.
Ничего не было.

Записывая “Back To Black“, я слушала исключительно хип-хоп и джаз. Мозги тех, кто курит, вообще расположены к хип-хопу. Эта музыка — своего рода оборонительная позиция вроде: «Катитесь ко всем чертям! Я вас знать не знаю!

Я думала о том, что бы Крис хотел, чтобы я сегодня сказала. Какой бы совет он мне дал, который был бы чем-то вроде: «А знаешь, детка, к чёрту. Эти ребята знают обо мне всё. Расскажи ему о ком-нибудь другом». Я решила, что расскажу кое-что о герое Криса. О человеке по имени капитан Джо Кангега. В 1960 году забравшись в воздушный шар из фольги, капитан Джо поднялся на высоту 32 километра в стратосферу, а затем вооруженный только парашютом он прыгнул. Он падал 4 минуты 36 секунд, достигнув скорости 740 миль в час перед тем, как открыл свой парашют за 5 километров до земли. Раньше этого не делал никто и не повторил до сих пор. Он сделал это просто потому, что мог. И вот за что Крис любил его, потому что Крис говорил «да». Он говорил «да» всему. Он любил каждого. Он был самым храбрым парнем. Человек, которого я знала. И вот почему он выпрыгивал из воздушного шара каждый день, потому что мог. Потому, что был. И вот почему… И вот почему… Мы… Мы любили его!

Пытаюсь навести порядок путём хаоса. Чёрт… я прям анархист какой-то…прям анархист.

Теперь мы – против них всех, трое – против тысяч и тысяч. И всё же, хотя это полный абсурд, у меня возникает чувство, что, чёрт возьми, наши шансы не так уж плохи!

Знал я и Бога и чёрта,
Был я и чёртом, и Богом.

— Ты и правда выиграл так много запоминая карты? А может у тебя были тузы в рукаве?
— Нет, это жульничество, а у меня память! <…> Я представляю, что каждая карта из колоды — это яркий персонаж. Валет червей — балерун с рожками как у чёрта, бубновая двойка — утка с сигарой. Вот так.
— Почему утка?
— Неважно. Каждая карта — живое существо, а её расположение в колоде — место в моём дворце памяти.
— Ладно, а что за дворец памяти?
— Столь светлое место в твоём мозгу, что ты можешь обойти его целиком. У каждого свой дворец, но он всегда велик, рельефен, ярок. Мой дворец — это цирк-шапито. <…> Главное, если десятая карта в колоде — валет червей, то я вижу танцора с рожками на ярмарке в Миссури.

Да к чертям всякую работу, если жить только ради этого! Я достаточно наработался в своей жизни и умею работать не хуже любого из них. С тех пор как мы с тобой странствуем, Саксон, я твёрдо понял одно: работа — далеко не всё в жизни! Чёрт! Да если бы вся жизнь состояла только в работе, так нужно бы поскорее перерезать себе глотку, и прощайте. Я не желаю так изматываться, чтобы не иметь сил любить свою жену. Мне нужна ты, и свободное время, и возможность вместе повеселиться. Зачем жизнь, если в ней нет радости?

Не сдавайся. Ты не имеешь права сдаваться. Чёрт, ведь целый мир в твоих руках.

Чёрт! Как не здорово! Сколько… Я был мёртв? Отстой… Я умер… Какой отстой… Ладно. Кто меня оживил!?

Бабушка, ты сама пришла? — Сама, внучек, сама. — А мама сказала, что тебя черти принесли.

В нужде и чёрт священный текст приводит.

Чёрт! Ладно. Может быть здесь есть что-то типа окна, через которое мы могли пролезть. Или что-то типа ручки, которую можно вырвать с помощью сверхъестественной силы. Как я об этом не подумал?

Пробит мой фирменный доспех,
Почти не чувствую я боль,
Куда девался мой успех?
Я нынче сдохну, как герой!Своих я вижу праотцов,
С кого пример всегда я брал.
Героев, чёрт бы их побрал,
Крутых, отчаянных бойцов.

Баба и с чертом может справиться.

Кажется, в каждом раю происходит одно и то же: кто-то кусает яблоко и всё летит к чертям.

Они отобрали у нас лучшее, что мы имели, Пташка. Мы оба полные неудачники. Не сумели жить так, как нам хотелось. Чёрт! Я всегда был так уверен в себе, думал, никто не заставит меня делать то, чего я не хочу. И вот где я оказался… Тебя демобилизуют или заносят в список пропавших без вести. Не имеет значения, какой ты особенный, или каким особенным был. Я чувствую себя, как один из тех бездомных псов, помнишь?
Знаешь, когда мне разворотило лицо снарядом, я чувствовал запах жареного мяса. Это было безумие, потому что это был такой сладковатый запах, такой знакомый. А потом я понял, что я сам поджариваюсь… Я даже боли не чувствовал.

Живу как в сказке: жена-ведьма! Тёща-баба Яга! Брат-соловей-разбойник! Дети как черти! Только соседка-Елена Прекрасная! И муж у неё Иван Дурак!!

Чёрт, я никогда не смог бы делать то, что делают Голливудские сердцееды. Я хочу ходить, куда хочу и играть, что хочу, что мне, собственно, всегда и удавалось. Другие актёры создают что-то на продажу, а я хочу свободы.

Если ты хочешь попасть в мой тихий омут, то сначала подумай, хочешь ли ты познакомиться с моими чертями. У них есть одно волшебное свойство, они как дикие кошки способны убить всякого, кто попробует их уничтожить

Фишка в том, что это — ваша мечта, и вы знаете, что в один прекрасный момент всё может полететь к чертям, но вы должны продолжать двигаться вперёд, иначе вскоре просто не сможете ужиться с самим собой. Если вы попытаетесь осуществить свою мечту и не сможете, тогда, по крайней мере, вы сможете сказать, что попытались. Это риск. Но чтобы сделать все должным образом и вложить в мечту всю свою душу, вы должны сжечь позади все мосты, и это пугает.

— Кто ты, чёрт возьми, такой?!
— Скажем так… Я — настоящий монстр.

Да ну вас к чёрту, что за пошлые вопросы!

— Насчёт чудовищ мы не договаривались, это не честно.
— Тебе понравилось? Ну, чем богаты, тем и рады. Помни, тебе найти меня нужно, пока время не вышло. Скверно у тебя выходит. Помни. ты ещё можешь сдаться. Как мне кажется, ты меня не найдешь, никогда.
— Чёрт бы тебя побрал О’Дим!
— Ты же не думал. что разгадка будет настолько простой. Один — ноль в мою пользу.
— Шум воды за стеной. Тише, тише. Если я разрушу стену, то она потечет сюда, в бассейн. Вот оно Зеркало, Попался! Уходи, ты проиграл!

Думаете, звёзды все такие стройные от природы или благодаря невероятной силе воли? Чёрта с два! У каждой из нас персональный фитнесс-инструктор да спецдиета, где всё просчитано до последней калории. А иначе многих так бы разнесло…

Тогда надо было ещё при жизни научить своего сына отличать добро от зла,  — сердито буркнул я.  — Кто виноват в том, что он дожил до двенадцати лет и не различает эти понятия? Я, что ли? Конечно, черти плохие, валите всё на нас! А люди безгрешны! Воруют? Чёрт соблазнил! Грабят? Чёрт виноват. Взятку взял? Лукавый попутал. Ну да, Лукавому делать больше нечего, как стоять над плечом взяточника и нашептывать ему: «Возьми деньги, ну возьми. Ну что тебе, тяжело, что ли? Тебе дают? Так бери!»

Еду к чёрту на куличики.

Чёрт, а мне так нравятся завистливые люди.которые шепчутся у тебя за спиной.обсуждают.завидуют. они тратят на это время.а мне приятно.забавляет как-то…

Всех чертей делают из ангелов!

Чёрт знает, чем всё кончится, но хорошо, что хоть начинается.

И как-то оно так сложилось, что рука соскользнула, голова опустилась на плечо, лица не вовремя обернулись друг к другу.
И дружба полетела ко всем чертям.

Погода бывает двух видов: просто погода и чёрт знает что.

— Прости, но ты ушла, и я решил, что ты где-то развлекаешься.
— И почему, чёрт побери, Вы так решили?
— Я не знаю… может из-за внешности. Ты похожа на человека, который любит развлекаться!
— Если так рассуждать, я бы сказала, что Вы ни разу не трахались.

Я верю всем, но чёрт может попутать любого.

Наверно людям не положено быть одним. Но, чёрт возьми, так намного легче!

Почему, когда выходишь из отпуска в голове одна мысль – уволиться к чертям!!!

Кто к чертям, скажите, выдумал эту весну?
Мне надо просто расслабиться, просто побыть одному…

Итак, мы снова были вместе. Но не с теми. И как всегда не понимали, какого чёрта мы делаем.

К чёрту! Я сделаю это по-своему, и люди которые любят меня, поймут почему я так сделала, потому что они любят меня!

— А вы какого чёрта здесь?
— Я тоже рад вас видеть!

мм… что я делаю?.. он мой бывший..((… чёрт

Когда ты научишься отпускать. И не ко всем чертям, а с Богом. Ты почувствуешь лёгкую благодать. От того, что ненужное за порогом.

Черти за богохульства не наказывать должны, а оказывать в аду всяческие почести!

Я… машин не люблю. Понимаешь, мне неинтересно. Лучше бы я себе завёл лошадь, чёрт побери. В лошадях хоть есть что-то человеческое. С лошадью хоть поговорить можно…

По сути, любовь живёт, пока жива надежда на взаимность. Чёрт, и на что я надеюсь?..

Он силён, ваш капитан. Но — тысяча чертей! — не сильнее же он природы! А там, где самой природой нам положен предел, волей—неволей надо остановиться.

Разодета, как ведьма. Вот эти черти и лезут тебе в штаны.

Черти в аду мучительно завидуют, наблюдая иезуитскую ловкость, с которой люди умеют порочить друг друга.

Глупого мужчину всегда можно узнать по глупым глазам. Но женские глаза… Чёрт их знает! Не то глубина — не то томность; не то мысль — не то любопытство… и вдруг дура!

Чёрт возьми, какая прелесть! Утром встать, лицо умыть! И, на лучшее надеясь, в новый день легко ступить! Выпить кофе! Нарядиться! Макияж чуть нанести! И не хныкать! И не злиться! Лишь от радости цвести! Не играя с кем-то в прятки, не лукавя, не тая… Всем сказать, что ВСЁ В ПОРЯДКЕ!!! ВСЁ ОТЛИЧНО У МЕНЯ!!!

Чёрт, понедельник уже начался, а я не успела начать новую жизнь..

Цивилизация велит идти вперёд; Теперь прогресс с собой и чёрта двинул.

Как красиво за городом. Я очень люблю Францию… Если вы не любите море… если вы не любите горы… если вы не любите жизнь… идите к чёрту!

поздравляю, мой лучший жалко-что-только-друг,
мы сумели бы выжить при
ядерной зиме, равной силе четырехсот разлук,
в кислоте, от которой белые волдыри;
ужас только в том, что черти смыкают круг,
что мне исполняется двадцать три,
и какой глядит на меня снаружи-
такой же сидит внутри.
а в соревнованиях по тотальному одиночеству
мы бы разделили с тобой
гран-при..

Не ищи чертей в тихом омуте, они уже выехали.

К чёрту обстоятельства. Я создаю возможности.

Я больше всего не люблю, когда говорят за народ. «Народ у нас хочет того-то». Какого чёрта ты говоришь за народ? Тебя делегировал кто-то? Меня никто не делегировал, и я не знаю, чего хочет народ.

Я подумал: многие люди
Принимают любую мелочь
Слишком близко к сердцу, чёрт подери.

Чёрт возьми, сколько же в этой школе хорошеньких блондинок? Я бы ввела лимит, честное слово!

Так, бывает, кажется, что контролируешь время — отслеживаешь границу между «ещё успею» и «чёрт, опаздываю». Но оно всё равно обманет, придёт первым.

… чёрт в наказании грешника обязан быть справедливым, как ангел в вознаграждении праведника.

Я всего лишь…всего лишь хочу вздохнуть полной грудью, послать ко всем чертям этот театр человеческого лицемерия… и полюбить – ясно, чисто,по-детски глупо, но сильно – сильно… остался один вопрос -А Я ЭТО ЕЩЁ УМЕЮ?

Семнадцать плюс двенадцать — всего-навсего двадцать девять, а это, чёрт возьми, ещё не старость. Клеопатре было сорок восемь, когда Антоний ради неё отрекся от власти над миром.

С любовницей можно расстаться, но жена, чёрт возьми, это другое дело, с нею вы связаны навсегда вблизи или на расстоянии, безразлично.

Поддайте, черти, угольку лопатой!
Чего вам лапы мокрые сушить!
Мы девочек любили хитроватых,
Которые мечтали согрешить.
С годами мы накапливаем желчи,
На всякий звук выплёвывая: Ха!
Теперь мы любим хитроватых женщин,
Мечтающих о жизни без греха.

Да! Теперь — решено. Без возврата
Я покинул родные края.
Уж не будут листвою крылатой
Надо мною звенеть тополя.Низкий дом без меня ссутулится,
Старый пёс мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, сулил мне Бог.Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Золотая дремотная Азия
Опочила на куполах.А когда ночью светит месяц,
Когда светит… чёрт знает как!
Я иду, головою свесясь,
Переулком в знакомый кабак.

Я Никанор, конечно, Никанор! Но какой же я к шуту председатель!…Желаете, землю буду есть, что не брал? A Коровьев — он чёрт.

— Твою мать! Чёрт! Господи!
— Всё верно, именно в таком порядке.

— Пап, научишь стрелять? Я уже взрослый.
— Конечно, чёрт возьми, научу! Но сначала научись уважать оружие.
— Вот именно, это не игрушка. Не уверен — не стреляй. Всегда помни это, Дуэйн.

Чёрт, это дорого стоит, если в каком-то из миров есть место, где тебя любят как минимум пять человек…

Ах, метель такая, просто чёрт возьми!
Забивает крышу белыми гвоздьми.
Только мне не страшно, и в моей судьбе
Непутёвым сердцем я прибит к тебе.

Чёрт возьми, капитан! Не всякий бой можно выиграть!

— Эй, ты! Какого чёрта ты пнул мою собачку?
— Ничего не могу поделать, гены.
— Ты не можешь сваливать на плохие гены то, что ты ведёшь себя, как козёл!
— Плохие?! Да этот ***ёныш пролетел метров десять.

В этом мире, каким он стал теперь, тебе самое место. Может у меня нет качеств, чтобы продержаться долго, но ничего. По крайней мере, я могу сказать, что когда мир покатился к чертям собачьим, я не покатился вместе с ним.

Когда все летит к чертям, какое дело до времени?

Несчастным быть куда легче, чем быть счастливым, а я не люблю, слышишь, не люблю людей, которые ищут легких путей. Не выношу нытиков! Будь счастливым, чёрт побери! Делай что-нибудь, чтобы быть счастливым.

Верни мне сердце и глаза
Я буду чувствовать и видеть ложь.
И наслаждаться и смеяться,
Пока ты к чёрту не умрешь.
Я мучаюсь из-за того, кто
И не хочет быть моим,
Сейчас в тебе лишь ложь,
А ведь когда-то, был любим…

Серьёзно? Я в отставке всего сколько, минут пять? А тут уже чёрте что.

Ангелы зовут это небесной отрадой, черти — адской мукой, а люди — любовью. (Ангелы называют это небесной отрадой, черти считают мучением ада, а люди называют это любовью.)

Иногда мне кажется, что мы — черти, которые штурмуют небеса.

Любовь – тернистая дорога. То путь ее тащится медленно вверх к небесам, то стремительно летит извилистой тропой в бездну к чертям.

О великий и могучий, сам чёрт в тебе ногу сломит.

Но мало только любить себя… любовь, у нас у чертей — это любовь к себе плюс полное 100% начхательство

К чёрту обстоятельства. Я создаю возможности.
(В жопу обстоятельства, создавайте возможности.)

Я Вас любил. Любовь ещё (возможно,
что просто боль) сверлит мои мозги.
Всё разлетелось к чёрту на куски.
Я застрелиться пробовал, но сложно
с оружием. И далее, виски:
в который вдарить? Портила не дрожь, но
задумчивость. Чёрт, всё не по-людски!
Я Вас любил так сильно, безнадёжно,
как дай Вам Бог другими — но не даст!
Он, будучи на многое горазд,
не сотворит — по Пармениду — дважды
сей жар в крови, ширококостный хруст,
чтоб пломбы в пасти плавились от жажды
коснуться — «бюст» зачеркиваю — уст!

После дождя мне нравится смотреть на закат, огромный закат со множеством оттенков — кажется, там, за закатом, я живу по-настоящему, а этот я, сидящий после ливня у окна, всего лишь несчастный двойник, никчёмная параллель, чёрт знает вообще кто такой.

А я подумал, что пора бы уже стать тем, кем всё время пытаюсь казаться, — лёгким на подъём бродягой без определённых планов, готовым в любой момент сорваться с места, а уж потом разбираться, куда, зачем и какого чёрта. Привлекательный образ, чего уж там.

Долгое отсутствие практики портит самую лучшую квалификацию: когда чёрт стареет, он становится ангелом.

— К чёрту дверь!
— Есть, сэр!

Вы говорите что я ещё наивная…просто ребёнок..но тогда какого чёрта вы так много от меня требуете??тысячи упрёков и ни одного платка чтобы утереть мои слёзы…

Реально больно могут сделать лишь те, кого ты подпускаешь ближе всех. Те, кто забирается к тебе в душу и рвёт её на части, от чего тебе кажется, что лучше не станет никогда. Чёрт. Я… Я бы руку себе отрубил прямо здесь, в этой забегаловке, лишь бы еще хоть раз ощутить это чувство с женой. Моя женщина не разбила мне сердце, она… Она вырвала его, разорвала на куски, растоптала их и скормила псу. Она причинила мне столько боли, но больше она этого не сделает, больше я никогда этого не почувствую. Вот сидишь ты, нихрена не понимаешь, что у тебя это есть. У тебя есть всё, так что держись за это. Вцепись двумя руками и не отпускай.

Где-то в Лондоне стоит ёлка, а под ней подарки, которые никто никогда не откроет. Я думал, что если выберусь из этой заварушки, то пойду в тот дом, извинюсь перед его матерью и приму наказание, которое она мне выберет. Тюрьма… Смерть… Не важно. Потому что если я сяду в тюрьму, то по крайней мере смогу выбраться из этого Брюгге. А потом на меня снизошло озарение, и я понял: «Чёрт, парень, может это и есть ад?! Целая вечность в Брюгге…». И я очень надеялся, что не умру. Я очень, очень надеялся, что не умру.

Чёрт! Кто включает музыку в четырнадцать часов утра??

Спим и хнычем. В виде спорта, Не волнуясь, не любя, Ищем бога, ищем чёрта, Потеряв самих себя.

Добрых людей выделяют черты характера, а злых – чёрт характера.

О, чёрт! Забудь об этом думать! Ты ещё скажешь, что, если бы девушка была стоящая, она бы меня дождалась? Нет, мой милый, девушка, которой действительно стоит добиваться, никого ждать не станет.

У каждого из нас есть свои скрытые стороны. И никто не знает, когда они проявятся. Другими словами, в тихом омуте черти водятся. Мы знаем друг о друге ровно столько, сколько каждый из нас готов открыть окружающим. Внутри мы можем быть совершенно другими. Каждый из нас.

Вот вы уже сложили на костёр все свои страхи и сомнения, чтобы я спалил всё это к чертям. Вот я выхожу в центр этого грёбаного колизея, в руках у меня факел и канистра с бензином, а передо мной толпа голых людей, жмущихся к стенам. Я в гуще событий, как вы видите, и к тому же я и есть само событие, да-да… Я сам себя создал, сам себе всё подчинил! Понимаете, о чем речь?.. Странно.

— Магический танк! Модель прототип.
— Эта черепаха?
— У него маневренность и броня черепахи в сочетании с мощнейшим вооружением. Абсолютное оружие.
— Маневренность черепахи? Тогда давайте просто от него убежим!
— Ага!
— Чёрт! Они раскрыли слабость танка! Стойте, вы же столько сюда бежали!

Все знают, как я отношусь к хирургам! Я бы мог сравнить их с булыжником, но это было бы оскорблением всем булыжникам! Булыжники могут быть полезны, ими мы можем выложить мостовую или кинуть в идиота с маленьким телефончиком на ухе! Это же телефон, какого чёрта он такой маленький!

Мне трудно сосредоточиться, потому что в последнее время со мной разговаривают банкоматы, и иногда высвечивают на экране странные обращения зелеными буквами, типа «Разнеси все к чертям в «Sotheby’s», или «Убей президента», или «Скорми мне бродячую кошку».

Пусть вечеринки становятся длиннее, пусть юбки становятся короче, пусть всё катится к чертям, — лишь бы всем было весело!

— У меня тоже были подружки, они только и делали, что качали из меня дурь и бабки. Моя бабка всегда говорила: «Что лучше? Трахать хорошую тарелку, но пустую…» Чёрт, я облажался. Не так. «Что толку от тарелки, если на ней ничего не лежит».
— И что это значит?
— Не знаю. У неё был старческий маразм. Она всё время ссалась в штаны и сралась, кстати, тоже.

Моё впечатление от Амстердама — это велосипедисты, которые ездят чёрт пойми как и в приступе ярости целятся прямо в пешеходов, при этом оглушительно гудя клаксономи…

Тут поворот, там поворот… и так тянется годами. Начинаешь видеть это иначе. Прости за то, кем я стал, каким был отцом. Надеюсь, ты сможешь вынести из этого урок, сынок. Надеюсь, ты не сомневаешься, что я любил тебя. Ты лучше меня. Если бы я был сильнее, я был бы таким, как ты. Чёрт, сынок, все были бы, как ты, будь они сильнее.

— Когда увидишь мой сигнал, устрой им ад.
— Подожди… какой сигнал?
— О, ты узнаешь — башка одной из этих тварей разлетится к чертям собачьим.

— Если становишься героем или героиней в фильме, придётся сниматься в сценах с партнёром. И тогда надо будет делать *** и ***, и даже ***!
— Эй! Что за фильмы ты смотришь, чёрт побери?!

Когда вы страдаете, вы можете отправиться ко всем чертям: на дискотеку, в ресторан, на свидание со своим парнем или девушкой. Когда вы страдаете, именно этим и надо заниматься. Но когда вы счастливы, здоровы, чувствуете себя хорошо, бодры и веселы, когда все вокруг благополучно — не тратьте это время на всякие глупости. Это самый подходящий момент для прыжка в высшие состояния, покоя, экстаза и блаженства.

Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п. Того, кто всю жизнь работает и нуждается, религия учит смирению и терпению в земной жизни, утешая надеждой на небесную награду. А тех, кто живёт чужим трудом, религия учит благотворительности в земной жизни, предлагая им очень дешёвое оправдание для всего их эксплуататорского существования и продавая по сходной цене билеты на небесное благополучие. Религия есть опиум народа Религия — род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь.

— Чуть ли не сто тысяч лет взрослые вертят под носом у своих детей такой переплёт из верёвочки… Не удивительно, что ребята растут психами. Ведь такая «кошкина колыбель» — просто переплетённые иксы на чьих-то руках. А малыши смотрят, смотрят, смотрят… И никакой, к чёрту, кошки, никакой, к чёрту, колыбельки нет!

Чёрт, если таракан и крыса нашли свою любовь в этом городе, почему я не могу?

— Чёрт. Ненавижу ожидание, мать его.
— Простите. Вы всегда так ругаетесь?
— Вы, что, мормон?
— Именно, поэтому я только что выкурил целую пачку и выпил три водки с тоником… Я к тому, что когда мы познакомились, худшее, что вы могли сказать, так это: «Боже, у меня подгорели оладушки». Теперь же вы заходите в бар, и через 10 минут у матросов вянут уши.

— Ты чё, влюбилась? — Мам, с чего ты взяла? — Да ты уже 15 минут суп вилкой ешь… — Чёрт!

Ты когда-нибудь делала всё, что в твоих силах? Чёрт, ты когда-нибудь осознавала, что достигла предела своих возможностей? Иди напролом, пока не разобьёшься вдребезги!

С течением времени Кроули все труднее и труднее становилось сделать что-то демоническое и при этом выделяющееся на фоне человеческих гадостей. За прошедшее тысячелетие он не раз подумывал о том, чтобы послать Вниз письмо со словами типа: «Слушайте, мы прямо сейчас можем сдаться, закрыть Дис, Пандемонеум и все прочие места и придти сюда, мы не сможем сделать с ними ничего такого, чего они сами с собой не могут сделать». А они частенько делают такое, о чем мы и подумать не могли – в основном с помощью электродов. У них есть изобретательность. И, само собой, электричество.
Один из них это написал, верно?… «Ад пуст, и здесь все черти» .
Кроули хвалили за Испанскую Инквизицию. Он был тогда в Испании, в основном шлялся в приятных местах вокруг кантин, и ничего об Инквизиции даже не слышал, пока не прибыла похвала. Он сходил посмотреть, вернулся и целую неделю не выходил из запоя…

Не так страшен чёрт, как его малютки.

— Зачем ты пригласила её на день рождения?
— Нет, нет, нет. Я её не приглашала. Она сама себя пригласила. А что надо было сказать?
— Что-нибудь вроде… чёрта с два.
— Да. Это было бы правильно.
— Ну нельзя же так говорить человеку.
— Можно.
— Еще как можно.
— Легче легкого. Вот так вот — «Лора, пригласишь меня на день рождения?»
— Черта с два!

Знаю, знаю, что человеку нельзя быть ангелом. Да не надобно быть и чертом.

Чёрт устал ждать и предложил ему:
— Давайте выдернем из вашего сердца честолюбие: оно ведь небольшое у вас…
— Ну, хорошо! — сказал Иван Иванович со вздохом, — вытаскивайте его из меня…
Чёрт приблизился к нему и, коснувшись рукой его груди, быстро отдёрнул руку прочь. Иван Иванович почувствовал острое, но приятное колотьё, похожее на то, каким сопровождается извлечение заноз из пальца.
— А ведь в самом деле это не больно… — облегчённо сказал Иван Иванович. — Позвольте взглянуть, какое у меня было честолюбие-то…
Чёрт протянул ему руку, и на ладони её Иван Иванович увидел нечто бесцветное, маленькое, сморщенное, похожее на тряпичку, которой долго вытирали пыль.
Посмотрел Иван Иванович на своё честолюбие и, вздохнув, тихонько сказал:
— А знаете… как вспомнишь, что это всё-таки кусок моего сердца… жалко!

— Сахарное печенье? Разве ты не слышала выражение «Ты то, что ты ешь»?
— А ты никогда не слышала выражение «Иди к чёрту»?!

Когда в твою квартиру запросто приходят чёрт с ангелом обсудить собственные проблемы — ещё полбеды, но если ты пытаешься с ними общаться — это уже шизофрения.

— Она с нами не танцует.
— Значит, ей делать нечего. Тебя мама не учила, что пялиться неприлично?
— Ты такая красивая. что я…
— В таком случае к чёрту маму, пялься сколько хочешь.
— Так сразу и не скажешь…
— Что не скажешь?
— Что ты мужик!

В политике ради известной цели можно заключить союз даже с самим чёртом — нужно только быть уверенным, что ты проведёшь чёрта, а не чёрт тебя.

Так немножко прошёлся, думал, не пройдёт ли аппетит — нет, чёрт возьми, не проходит.

— Профессора и Вивера долго нет. Какого чёрта они делают у волмов?
— Обсуждают стратегию.
— Стратегию, ха. Найти рыбоголовых и уничтожить, конец фильма.
— Если бы ты пошёл с Наполеоном в Россию, он бы так не облажался.

— Какого чёрта, Так?
— Назовём это «карьерным подъёмом».
— Скорее, подъём обратно на дно.

Чёрт, как всё-таки больно. Если бы я знала, каково быть женщиной, то предпочла бы родиться мужчиной. Они и писают стоя.

Если бы все люди сговорились и стали вдруг искренни, то всё бы у них пошло к чёрту прахом

Какие красивые у неё глаза. Они такие огромные, что я вижу в них своё отражение… Чёрт, а я симпатичный!

Неважно, что сопутствовало твоему рождению и твоей жизни до сего дня, – ты получил глаза и мозг и способен судить. Не позволяй никому, даже мне, вешать тебе на уши лапшу. А когда придёт время, если оно придёт, сделай свой собственный выбор, чёрт побери. И плевать тогда будет, что там случилось раньше.

Только дороги могут отодвинуть старость. Когда всё время ездишь и ложишься спать, зная, что ночью тебя разбудит будильник, чтобы успеть на самолёт, который идёт чёрт знает куда и вообще чёрт знает зачем ты на нём летишь, тогда время замирает.

Люби меня под шум дождя, прими меня, как я тебя,
Таким, как есть, таким, как был… Смеялся, плакал, просто жил…
Существовал, тебя не зная, сейчас стократно признаю:
«К чертям блага! Не надо рая! Я без тебя в огне горю!»
Я без тебя не вижу неба и мне не в радость белый свет,
Не ощущаю вкуса хлеба, мне без тебя покоя нет…
Зову тебя и ежечасно слова простые повторю:
«Люблю тебя, моя родная. Тебя одну навек люблю…»

Если есть хороший секс, какая к чёрту разница, что кто-то что-то подумает?

Я не участник президентской гонки, я просто создаю музыку. Если она нравится людям — тем лучше. Если нет — пошли они к чёрту! Для нас такие вещи, как косметика предназначены только для сцены. Сейчас я не сижу здесь, на интервью, с помадой на губах, подводкой на глазах и, знаете ли, в лифчике

Боб, когда князь тьмы наконец-то заберет тебя домой, к себе, обещай мне, что ты завещаешь свое тело науке, нет, не медицине, нет, а NASA, потому что когда эти бритоголовые умники отчаются понять, как же выглядит черная дыра, они случайно взглянут на то место в твоем теле, где должно быть сердце, и воскликнут: «Чёрт возьми, да вот же она».

— Куда намылился?
— К чёрту твой «Чёрный Дракон»!
— Тогда пеняй на себя…

Чего они нам не скажут, это что наших психопатов и наших убийц породил наш нынешний образ жизни, наш старый добрый чисто американский способ жить и умирать, чёрт, да то, что мы ещё не поголовно выплёскиваем своё помешательство наружу, это просто чудо!

По логике никто из обладающих миллионными состояниями не может утверждать, что он сохранил себя. Чёрт возьми, да кто стал счастливее от миллионного состояния?!

— Хорошо, какие причины закончить с ней встречаться?
Первое, постоянная физическая угроза.
Вторая — реальная возможность разбитого сердца.
Третья — упущенная работа.
Четвёртая — её сумасшествие.
Пятое — желание причинить мне боль.
Шестая — набор эмоционального багажа такой, что Луи Ветон (Louis Vuitton) нервно покуривает.
Седьмая — ни одного поцелуя… чёрт подери!
И восьмая — она рушит мою жизнь.
— А причины, чтобы встречаться с ней?
— Я люблю её…

— Чёрт возьми, Гарри, ты убиваешь драконов! Если уж ты не можешь пригласить девчонок…
— Знаешь, убивать драконов проще.

— Смотри, это четырёхсторонний перекрёсток, и прямо в его центре лежит новенькая хрустящая 100-долларовая банкнота. В конце каждой улицы по одному человеку. Ты следишь? Отлично. Вот здесь у нас любящая мужчин, приятная во всех отношениях лесбиянка. А вот здесь внизу лесбиянка, ненавидящая мужиков и злющая как чёрт. Вот здесь Санта Клаус. А здесь наверху Пасхальный Заяц. Кто первым схватит 100-долларовую банкноту? Добрая лесбиянка, злая лесбиянка, Санта Клаус или Пасхальный Заяц?
— Злая лесбиянка.
— Верно. А почему? Потому что трое других, тупица, они существуют только в твоем воображении!

Чёрт, что я сделал не так? Преподнес ей подарок на день рождения моей прошлой подружки? Назвал новую медсестру юной Карлой Эспинозой? Или постриг ногти на её диванной подушке. Или я вчера опять не опустил сидение унитаза и она отбила задницу. Боже, как она согласилась выйти за меня замуж?

Теперь неприкосновенный запас. Проверить содержимое. Один пистолет 45-го калибра, две обоймы патронов, сухой паёк на четыре дня, аптечка, куда входят антибиотики, морфин, витамины, стимуляторы, снотворное и транквилизаторы. Карманная Библия и русский разговорник в одном переплете, сто русских рублей, сто долларов золотом, девять жевательных резинок, один презерватив, три губных помады, три пары нейлоновых чулок. Чёрт, с этим можно неплохо провести уик-энд в Лас-Вегасе.

Ад пуст. Все черти здесь.

… если они называются внедорожники, то почему, чёрт возьми, их полно на дорогах

Я бы всех этих бумагомарак! У, щелкопёры, либералы проклятые! Чёртово семя! Узлом бы вас всех завязал, в муку бы стёр вас всех да чёрту в подкладку! В шапку туды ему!

Было бы болото, а черти будут.

Чёрт в склянке. Кокаин — чёрт в склянке!

Утром нашла его склад пустых бутылок. Мне… нехорошо. Я знаю, что ему нелегко, но, чёрт возьми, он должен всё прекрасно понимать!

Возьмите, например, Рождество. Ага, возьмите его отсюда к чёрту.

Человечество обанкротилось биологически: рождаемость падает, распространяется рак, слабоумие, неврозы, люди превращаются в наркоманов. Они ежедневно заглатывают сотни тонн алкоголя, никотина, просто наркотиков, они начали с гашиша и кокаина и кончили ЛСД. Мы просто вырождаемся. Естественную природу мы уничтожили, а искусственная уничтожает нас… Далее, мы обанкротились идеологически – мы перебрали все философские системы и все их дискредитировали; мы перепробовали все мыслимые системы морали, но остались такими же аморальными скотами, как троглодиты. Самое страшное в том, что вся эта серая человеческая масса в наши дни остаётся той же сволочью, какой была всегда. Она постоянно жаждет и требует богов, вождей и порядка, и каждый раз, когда она получает богов, вождей и порядок, она делается недовольной, потому что на самом деле ни черта ей не надо, ни богов, ни порядка, а надо ей хаоса, анархии, хлеба и зрелищ. Сейчас она скована железной необходимостью еженедельно получать конвертик с зарплатой, но эта необходимость ей претит, и она уходит от неё каждый вечер в алкоголь и наркотики… Да чёрт с ней, с этой кучей гниющего дерьма, она смердит и воняет десять тысяч лет и ни на что больше не годится, кроме как смердеть и вонять. Страшно другое – разложение захватывает нас с вами, людей с большой буквы, личностей. Мы видим это разложение и воображаем, будто оно нас не касается, но оно всё равно отравляет на безнадёжностью, подтачивает нашу волю, засасывает… А тут ещё это проклятие – демократическое воспитание: эгалитэ, фратернитэ, все люди – братья, все из одного теста… Мы постоянно отождествляем себя с чернью и ругаем себя, если случается обнаружить, что мы умнее её, что у нас иные запросы, иные цели в жизни. Пора это понять и сделать выводы: спасаться пора.

Я хоть попытался, да чёрт возьми?! Я хоть попробовал

— Мне надо идти…
— Мне надо идти, мне надо идти… Всем надо идти! Куда, чёрт возьми, все идут, когда им надо идти?!

Раз уж у нас не семья, а чёрте что, надо помогать другим, тогда и нам станет легче.

Кого винить?… По мне, всего прекрасней
Сложить весь грех на чёрта — он привык
К напраслине.

Подписывая договор с чёртом, глупо тешить себя надеждой, что перехитришь лукавого.

Если ты так хочешь компанию чертей, то тебе бы лучше поторопиться обратно в ад…

Танцую, пою, читаю стихи, шью, вяжу, вышиваю, варю борщи, прекрасно правлю миром, всё сама, идите к чёрту

В политике ради известной цели можно заключить союз даже с самим чертом — нужно только быть уверенным, что ты проведешь черта, а не черт тебя.

— Что с ним случилось, чёрт возьми?!
— Я.

Чёрт! Всё это напоминает дурной сон. Вот только проснуться не получается. Что делать? Куда идти? Хуже того — кто я?

— Веселого Рождества!
— И счастливого иди ты к чёрту!

В детстве нас спрашивали, кем мы хотим быть, когда вырастем. Мы отвечали, например, астронавтом, президентом. Я хотела быть принцессой. В начальной школе снова спрашивали, и кто-то хотел быть рок-звездой или ковбоем. Я хотела быть олимпийской чемпионкой. Мы выросли и от нас ждут серьёзного ответа. Ну, что скажете? Да чёрт его знает! Сейчас не время принимать быстрые трудные решения, это время делать ошибки. Сесть не в тот поезд и застрять неизвестно где, влюбиться… очень сильно. Специализироваться в философии, потому что иначе карьеру не сделаешь, передумать, а потом ещё раз, потому что в мире нет ничего постоянного. Так что делайте ошибки! И тогда, если нас спросят, кем мы хотим быть, нам не придётся гадать… мы будем знать.

Чёрт с ним со всем, буду последним романтиком сексуальной революции.

— Он никак не выходит из моей головы.
— Я бы тоже не выходил, на улице чёрт знает что.

Нам хочется, чтобы наша жизнь была наполнена смыслом, а она полна чёрт знает чем.

Оттого что человек умер, его нельзя перестать любить, чёрт побери, особенно если он был лучше всех живых, понимаешь?

Когда человеку двадцать девять лет и девять месяцев, это его не волнует. Но когда исполняется тридцать — чертям тошно делается, жизнь окончена, любовь прошла, карьера идет под откос или летит в трубу — на выбор. И человек проходит следующие десять, двадцать лет, минуя тридцатилетие, сорокалетие и двигаясь к пятидесятилетию, разумно не касаясь времени, не пытаясь цепляться за жизнь изо всех сил, давая ветру дуть и реке течь. Но боже, милостивый, неожиданно ты достигаешь пятидесятилетия, этой милой круглой цифры, солидного итога, и тут — бах! Депрессия и ужас. Куда ушли годы? Что ты сделал за свою жизнь?

Единственное, что я люблю больше, чем свою жену – это деньги. И я не отдам их ни ей, ни её адвокатам, это уж точно, чёрт возьми!!

Чёрт возьми, если мои диски покупают, если мои песни крутят по радио и мои клипы показывают по лучшим музыкальным каналам… То я добился чего хотел! Теперь девочка, в которую я был влюблён в детстве, поверит в мои слова. Я сказал ей однажды, что стану знаменитым. И что она еще пожалеет о том, что когда-то меня отвергла. И назвала влюблённым дебилом. И вот, я думаю она уже жалеет!

Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и чёрт не бывал ни разу!Всё пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что всё не зря,
Что потом не предашь в дороге.Я могу для тебя отдать
Всё, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что всё не зря,
Что люблю тебя не напрасно!

Может, я несколько хамски ставлю вопрос, но мне действительно, поверьте, интересно. Если Бог дал тебе что-то, что ты умеешь делать, какого же чёрта ты этого не делаешь

Пробовал лепетать перед зеркалом: «Кто ты, чёрт возьми?»

Просыпаешься утром, вылезаешь из-под одеял, садишься на постель и думаешь: чёрт подери, что же дальше-то?

…Я искал правду. Нашёл её. Она мне не понравилась. Хотел бы я теперь забыть её к чёрту. Алекс Мерсер. Город пострадал из-за его ошибок, из-за того, что он наделал на Пенсильванском вокзале. И, кем бы он ни был, он — часть меня. Закрывая глаза, я вижу память тысячи мертвецов — кричащих, когда я забираю их жизни. Мгновения, которые я буду переживать вечно. Чем я стал? Чем-то меньшим, чем человек. Но так же и чем-то большим.

Помочь тебе? В чём? Помочь тебе состроить из себя полного придурка? Что у тебя есть, чтобы предложить такой женщине? Совладай с собой. Запиши себя на магнитофон и послушай себя, чёрт возьми! Остановись на минутку и посмотри на себя в зеркало…

И какой же русский не любит быстрой езды?
Его ли душе, стремящейся закружиться, загуляться, сказать иногда: «чёрт побери всё!» — его ли душе не любить её? Её ли не любить, когда в ней слышится что-то восторженно-чудное?
Кажись, неведомая сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и всё летит…

Если хочешь тусить — туси … Если хочешь бухнуть — бухни… Только знай, что … в конце пути… ПОНЕДЕЛЬНИК, чёрт побери.

— Есть хотите?
— Нет.
— Чёрт, конец света ещё не означает, что надо умирать с голоду!

Забудь года, в которых не везло, пусть дымкою покроются невзгоды. Люби и смейся-всем чертям на зло… Побольше жизни…-вот закон природы!

— Знаешь, что меня больше всего бесит в сказках? Они провоцируют ложные ожидания. В сказках прекрасный принц никогда не подставит тебе подножку, а это не так, и любовь не реальна. Она только в фильмах и есть.
— Да и вообще, что такого замечательного в прекрасном принце.
— Я напишу свою сказку, в которой Королева зла и Серый волк заявляются в город. Разносят его к чертям и уезжают в закат.

Чёрт, ты меня в могилу сведёшь.

Гораздо лучше, когда тебе сразу говорят «да» или «нет». Тогда не случается никакого недопонимания. Услышал «нет» и сразу понял, что ты ей неинтересен. И спокойно уходишь в тень. Это ж чёрт знает сколько несчастных парней могло бы спасти, заверяю вас.

А ты просто сидишь на полу и время от времени сглатываешь — то ли виски, то ли слёзы, то ли чёрт его знает что.

— Я истратил не всё… Сохранил на дождливый день.
— Льёт, как из ведра, чёрт возьми.

Картману снится, что он поет в группе:
— Да, я звезда! Звезда!
Просыпается:
— А чёрт, я никто!

Мечта похожа на дерево. Намного веселее взбираться на него, чем просто смотреть. Вы можете понять что-то взбираясь на него в первый раз. Чёрт возьми, я так быстро начинаю потеть…

— Сними. Свою. Защиту, — делая паузы между словами, повторил василиск. — Или я взорву ее к чертовой бабушке…
— К бабушке не надо, — ни капли не испугался его тона наш крылатый преподаватель. — Бабушки у чертей такие, что сегодняшние неприятности пустяком покажутся.

Я умею говорить красиво, ты это знаешь, я это знаю… Но тебе я не говорю долгих комплиментов, витиеватых вычурных фраз. Я боюсь таких слов между нами, за их глянцевой кружевной поверхностью прячется холод морозного утра, когда ещё не проснувшись, проводишь рукой по постели и вдруг с горечью вспоминаешь, что тебе некого искать. Я умею говорить красиво, умею мудро, но с тобой я говорю — просто: Доброе утро. Пойдём позавтракаем? Да, ночью был дождик, надо было погулять под ним. А пойдём сегодня? Вдвоём, просто так, я отменю дела, чёрт с ними. Спокойной ночи, счастье моё. Я люблю тебя. Но за этими словами, простыми, банальными, привычными стоит куда больше, чем за изощрённостью стихов. За ними стоим мы, живые люди, порой смешные, порой немного грустные, но всегда — влюблённые друг в друга до неразрывности душ, до дрожи рук, до глубины глаз, до единства одного глотка воздуха на двоих.

— Всем на пол! Я сказал быстро на пол!
— Эээ, а вы не хотите ничего ещё сказать? Например, гоните бабки?
— А чёрт, вечно забываю про бабки! Быстро гоните бабки!

— Времени конец? — О, да! Да ещё какой конец! — весьма удивлённо заявил прохожий, оглядывая толпу в неприличных позах, с оголёнными задами и торчащими сосками бесстыжих женщин. — О, боже мой, боже мой, какой конец! Печальный конец юности. Невообразимо скучновато смотреть на чужую оргию в пресловутых позах — вот так застывает жизнь, уносясь в пике блаженства. Чёрт побери эту жизнь. Короток смысл двух трепещущихся тел. Бр-р-р!

— Я думаю, твой кот злится, потому что ты бросил его одного со мной.
— Почему ты так решил?
— Помнишь коричневые туфли, которые ты оставил в спальне?
— Ага, — сказал Тейтум, у которого ёкнуло сердце.
— Короче, он насрал в эти туфли.
— Вот чёрт… ты их выкинул?
— Я их не тронул. Закрыл дверь, чтобы вонь не разносилась. И запах мочи не так чувствуется.
Тейтум сел. Его жизнь разбирали на части.
— Какой ещё запах мочи?
— Твой кот нассал в кровать. А ещё он разодрал одеяло.
— Может, тебе отвезти его в приют, пока я не вернусь домой? — с тяжёлым сердцем предложил Тейтум.
— Ага, я уже пытался. Тейтум, он чуть не выдрал мне глаз. У меня теперь такие руки, будто я сражался с небольшим львом.
— Ну да.
— Честно, Тейтум, этот кот опасен. Я скоро начну спать с заряженным пистолетом под подушкой.
— У тебя нет пистолета.
— Уже есть.
Тейтум пытался держать себя в руках. Орать на деда по телефону — последнее дело.
— Слушай, Веснушке просто надо немножко любви. Приласкай его, дай посидеть на коленях…
— Да я на выстрел не подпущу этого злыдня к своим коленям. Знаешь что там рядом? Очень важная штука.
— Да, я понял мысль, но…
— Мой член, Тейтум. Там рядом мой член, — пояснил Марвин. — И я не собираюсь подпускать его к моему члену.

Чёрт, мне иногда кажется, что я вообще не живу.

Боги всемогущи, но черти значительно расторопнее.

У меня есть адвокаты. И адвокаты дорогие ублюдки. У меня есть адвокат, который в первую же неделю принёс мне счёт на сорок тысяч долларов. Я сказал: «Да мы же только познакомились!» <…> Эти ублюдки уберегут тебя от тюрьмы и от множества судов. Но это будет стоить много! Некоторые люди, должно быть, говорят: «К чёрту, я пойду в тюрьму. Вы, суки, мне слишком дорого обходитесь. Я лучше 10 лет отсижу в тюрьме и выйду, чем эти 30 лет вы будете висеть на мне».

— «Кейн отдал приказ нашим войскам не поднимать оружие на пришельцев. Это безумие — они устроят нам кровавую баню. Я уважаю твою веру в Кейна, но ради Братства, ради всего человечества умоляю — не выполняй это задание! Вместе мы сумеем справиться с ситуацией. Прошу тебя, ты моя последняя надежда…»
— Чёрт возьми, говорил же я, что Кейн жив и здоров!… Ладно, наша главная задача — взять базу штурмом, а потом мы там закрепимся и надерём Киллиан задницу. Ей останется только сдаться, и тогда она ответит за всё.

Это магический контракт. Он подписывается кровью… только не надо придумывать чертей с вилами и хвостами – тут простая магия крови.

— Извините, пожалуйста, мы ангела-хранителя искали, наверное, дверью ошиблись.
— Кого? Ангела-исполнителя? Так это я и есть. Я тот несчастный! Нет, вы присядьте, присядьте.
— Не, мы, наверное…
— Сидеть, я сказал!
Головешка и Утопленница тут же опустились на пол.
— На душе наболело, не могу! А раз вы меня вызывать пришли, я вам все покажу, что эти идиоты желают! Михаил меня во всем винит, мол, я с работой не справляюсь. Да ты посмотри на желания-то! 85% чего желают? «Хочу быть счастливым», «хочу быть богатым», «хочу быть любимым». Они мозгами думают или чем? Вот «хочу быть богатым» – мучайся ангел, иди туда, не знаю куда и принеси мне то, не знаю что! Быть богатым чем? Быть богатым – это иметь сколько? Я ж не гадалка, не экстрасенс! А желание «хочу, чтобы все было хорошо» меня вообще убивает. В ад сволочей, в ад их!Вот желание «заработаю сто тысяч евро, чтобы купить Maserati» я понимаю – зарабатывай. Вот тебе одна возможность, другая, так нет! Твари! Он же помечтает и жопу не оторвет, я что зубная фея, деньги под подушкой оставлять? Устали? А это только начало, начало одно! Вы еще про боязнь одиночества не слышали! Не хочешь быть одиноким, мразь, люби! Что я еще могу на такое желание ответить? Увольняюсь! В черти пойду! Чертом буду!

Мне очень нравятся народные прозвища, даваемые лекарствам: таблетки от головы, таблетки от живота, растирание от спины, глазная мазь, ушные капли… Можно продолжать аналогию, главное — не касаться таблеток для поднятия потенции, лечения простатита, а также суппозиториев. Любых. Чем думали те, кто изобрел торговое название «Длянос» — лично для меня является загадкой из области топографической анатомии. Хотя вообще идея неплоха, особенно если брать арсенал психиатра. «От чертей». «От зеленых человечков». «Выключатель канала прямой связи с космосом». «От слежки». «От смертоносных лучей». «От соседей», не путать с топором.

Конь да путник али вам не туго?
Кабы впрямь в пути не околеть.
Бездорожье одолеть не штука,
А вот как дорогу одолеть?И у чёрта и у бога, на одном, видать, счету,
Ты, российская дорога, семь загибов на версту.

Амуры дырявят сердца, черти — презервативы.

— Га-а-амп, что ты должен делать в армии?
— Выполнять все ваши приказы!
— Чёрт побери, Гамп, кажется, ты гений, лучшего ответа я ещё не слышал. У тебя IQ случайно не 160? Ты талантище, рядовой Гамп!

Ну почему, когда кто-то говорит «При всём моём уважении», он имеет в виду «Пошёл к чёрту!»?

— Документ, Филипп Филиппыч, мне надо.
— Документ? Чёрт… А, может быть, это… как-нибудь…
— Это уж — извиняюсь. Сами знаете, человеку без документов строго воспрещается существовать.

Эх, братец мой – что вид наружный?
Пусть будет хоть сам чёрт!… да человек он нужный.

Жаль, что Иохим не дал напрокат кареты, а хорошо бы, черт побери, приехать домой в карете, подкатить этаким чёртом под крыльцо к какому-нибудь соседу помещику, с фонарями, а Осипа сзади, одеть в ливрею… Воображаю, как бы все переполошились: «кто такой, что такое?» А лакей входит: (вытягиваясь и представляя лакея) «Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?»

— Я серьёзно. К чёрту ангелов и демонов. Это наша планета, пускай убираются с неё. Мы сразимся со всеми. Убьём дьявола, убьём Михаила если нужно, но сделаем это сами.
— И как мы всё это сделаем, гений?
— Понятия не имею.

И чёрт умеет иной раз сослаться на священное писани

Когда теряешь лучшую подругу, весь мир катится к чертям вместе с ней.

Чёрт ведьмы не страшнее.

Волка сделал черт из глины, да оживить не смог, а Господь взял да и вдохнул жизнь в эту тварь. С тех пор волки за чертями гоняются.

Там, где имеется Бог, всегда кружит легион чертей.

Массы представляются мне достойными внимания только в трёх отношениях: прежде всего, как плохие копии великих людей, изготовленные на плохой бумаге со стёртых негативов, затем, как противодействие великим людям и, наконец, как орудие великих людей; в остальном же побери их чёрт и статистика!

Ни богу свечка, ни чёрту кочерга.

— Вот чёрт! Забыл отлить перед уходом. Ты мне почему не напомнил, Бласко?
— А я что — на няньку похож, Фергюс?
— Твою ж мать.

Мы сидим втроем на моей кухоньке, и молча курим. Сейчас не нужны слова. Мы дети своего поколения — у кого-то не удался секс втроем, у кого-то не налаживается роман с женатым мужчиной, кто-то вообще живёт в интернете… И, наверное, каждый из нас получает по заслугам… Но, чёрт возьми, как же сложно жить в нашем двадцать первом… Как же противно от всего этого… Хочется окунуть голову в холодную воду… И захлебнуться.

— Как ощущения, Райден?
— С таким телом я уделаю кого угодно с закрытыми глазами. Разведка не преувеличивала на счёт количества киборгов.
— Ну, ты же знаешь, как быстро технологии распространялись в течение последних лет. С этими синтетическими мускулами любая рука превращается в кувалду. Какой же солдат против такого выстоит? К тому же, киборги — всё ещё люди. Живые, мыслящие люди. В этом случае риск побочного ущерба минимален, по сравнению с типичным ударом БПЛА…
— И не забывай про пиар-компанию. Страны начнут играть во Франкенштейна со своими войсками, и общественность сойдёт с ума. ЧВК же, напротив, остаются вне этических радаров.
— Да, они ещё даже не внесли ЧВК в официальный список жертв. После исчезновения «Сынов Патриотов» частным военным нужно новое преимущество на рынке. А у нас оно уже есть.
— В некотором смысле, киборги и есть войска «Сынов Патриотов», но под другим названием. Только они сильнее и менее предсказуемы.
— Но это заставляет задуматься: где же Десперадо находит этих ребят?
— По ним я плакать точно не буду. Они просто как ходячие торговые автоматы.
— Чёрт, верно… Торговые автоматы, полные крови… Как я уже говорил, они — всё ещё люди.
— Люди, которые терроризируют и убивают невинных за деньги. Они предрешили свою судьбу, взявшись за эту работу. А я — просто их жнец.
— Полегче, Дракула. Слишком уж жестоко, даже для тебя. В любом случае… всё нормалёк? Пора приниматься за работу — время сеять мир.

Но нежный голос твой, хочу услышать вновь.
И к чёрту воздух, к чёрту воздух, я дышу тобой.