Цитаты про Блока

Влюблялась в Шоу. Больше всего в жизни я любила влюбляться: Качалов, Павла Леонтьевна, Бабель, Ахматова, Блок (его лично не знала), Михоэлс — прелесть человек. Екатерина Павловна Пешкова, М. Ф. Андреевна мне были симпатичны. Бывала у обеих. Макс Волошин, Марина Цветаева, чудо — Марина. Обожала Е. В. Гельцер. Мне везло на людей.

— Для Путина неразрывность истории и неразрывность народа. Мы — оттуда. Мы и есть народ-победитель. Не дела давно минувших дней. Нет. Это по-прежнему мы. [реплика Владимира Соловьева]
— Причем он это делает искренне, потому что задается вопросом, которым мы часто задаемся: мы, нынешние, наше поколение, идущие за нами, мы сохранили всё то, за счёт чего выстояли наши предки, когда казалось бы выстоять невозможно? И Путин отвечает позитивно. Я смотрю на врачей, закрывших собою эту эпидемию, и отвечаю позитивно: да, мы всё это сохранили. И здесь я хочу сказать ещё одну вещь. Мы говорим, что нам нужна идеология. Это всё — кирпичики, или даже блоки этого идеологического строительства, — эта статья, голосование по Конституции, это всё оформление той идеологии, которая разделяется большинством наших граждан. Это дальнейшее идеологическое развитие сложившегося и оформившегося Крымского консенсуса.

Шлюзы к мудрости и обучению всегда открыты, и все больше я выбираю путь пройти через них. Барьеры, блоки, препятствия и проблемы — это личные учителя, дающие мне возможность уйти из прошлого в бесконечность возможностей.

— Дэнни Бэйтмен.
— Шейн Фалко. Классный блок, Дэнни.
— Спасибо, босс.
— У нас не принято сбивать с ног игроков в красных майках.
— Да знаю я, но на меня красный цвет действует как на быка. Готов?
— Давай!
— Опять забыл про красную майку. Запутался в правилах.
— Запомни… красное означает «стоп».
— Как на светофоре, да? Вставай!
— Именно. Хорошо, что ты за нас играешь. Иди. А я полежу и соберусь с мыслями.
— Разберешься что к чему? Помогает, да?
— Да уж.

Искусство должно идти к мысли через чувства. Оно должно тревожить человека, заставлять болеть чужими горестями, любить и ненавидеть. А растревоженный человек пытлив и любознателен: состояние покоя и довольства собой порождает леность души. Вот почему мне так дороги Есенин и Блок, если брать поэтов современных.

«Питер» Город Гоголя, Пушкина, Блока, город, помнящий поступь Петра,из болота шагнувший в барокко, ты достоин резца и пера.

Блок — это явление Рождества во всех областях русской жизни.

Строфы и сейчас легко вставали, одна за другой, и, хоть он давно не записывал и не мог записывать своих стихов, все же слова легко вставали в каком-то заданном и каждый раз необычайном ритме. Рифма была искателем, инструментом магнитного поиска слов и понятий. Каждое слово было частью мира, оно откликалось на рифму, и весь мир проносился с быстротой какой-нибудь электронной машины. Все кричало: возьми меня. Нет, меня. Искать ничего не приходилось. Приходилось только отбрасывать. Здесь было как бы два человека – тот, который сочиняет, который запустил свою вертушку вовсю, и другой, который выбирает и время от времени останавливает запущенную машину. И, увидя, что он – это два человека, поэт понял, что сочиняет сейчас настоящие стихи. А что в том, что они не записаны? Записать, напечатать – все это суета сует. Все, что рождается небескорыстно, – это не самое лучшее. Самое лучшее то, что не записано, что сочинено и исчезло, растаяло без следа, и только творческая радость, которую ощущает он и которую ни с чем не спутать, доказывает, что стихотворение было создано, что прекрасное было создано. Не ошибается ли он? Безошибочна ли его творческая радость?
Он вспомнил, как плохи, как поэтически беспомощны были последние стихи Блока и как Блок этого, кажется, не понимал…

Нет, решила я, Блока ставить не стоит – его стихи очищают душу и будят в самое высокое. А если в клиенте проснется самое высокое, мы потеряем клиента, это знает любой маркетолог.

Куда приводит любовь? Всё просто… В глубину бетонного блока.

Главной целью Америки должно стать упразднение ВТО и возвращение к двусторонним торговым договорам… <…> Противиться всякому расширению НАТО. Когда-то этот блок представлял собой военный альянс свободных государств, призванный защитить Западную Европу от сталинской угрозы, но сегодня НАТО превратилось в неоимпериалистический блок, присвоивший себе право нападать, во имя демократии и соблюдения прав человека, на малые государства вроде Сербии. Отцы-основатели устыдились бы тех действий, которые Клинтон и Оллбрайт позволяли себе в отношении сербов. Это государство не нападало на США, никоим образом нам не угрожало, не пыталось втянуть в военное соперничество. Тем не менее мы бомбардировали сербские города, заставляя сербов вспоминать гитлеровскую оккупацию, только за то, что они отказались обеспечить свободу передвижения на своей территории сепаратистам из Косово. <…> Все великие империи прошлого столетия исчезли по очень простой причине — они обладали слишком большой территорией и позволяли вовлекать себя в войны, не затрагивавшие их национальных интересов. Давайте учиться у истории!

Так мы закончили нашу игру: счастливые, вместе, в глубине бетонного блока. Мы наконец осуществили нашу детскую мечту — мечту о вечной любви…

Что такое поэт? Человек, который пишет стихами? Нет, конечно. Он называется поэтом не потому, что он пишет стихами; но он пишет стихами, то есть приводит в гармонию слова и звуки, потому что он — сын гармонии, поэт. Александр Блок

Литры кофе, блоки сигарет, и никто не знает, что ей 15 лет.

Я сегодня подавленно-саркастичен, как Гамлет, и уныло-тосклив, как Блок.

Читал стихи Александра Блока. Ах, эти русские, до чего они мне близки! По складу моя тоска — совершенно славянская. Бог весть из каких степей пришли мои предки! Память о безграничном пространстве, как отрава, растворена у меня в крови.

Нужно контролировать свои эмоции.
Сначала отвлечь жертву. Потом блокировать его джеп.. Прямым кроссом в щеку. Сбить с толку. От шока он начнет махать руками… Выставить блок. И удар в корпус. Блок слева.. Удар в челюсть. И — перелом. Сломать ребра. Ударить поддых. Полностью выбить челюсть.. И удар с ногой в диафрагму.
В результате — звон в ушах, челюсть выбита, три ребра треснуты, четыре сломаны. Кровоизлияние в диафрагме.
Физическое восстановление — шесть недель, полное психологическое восстановление — шесть месяцев. Возможность плевать в затылок… нейтрализована.

— Откуда у него героин в блоке смертников?
— Ты что, шутишь?
— Насчет тюрьм ему [Форману] видней, когда будем говорить про яхты — спросим у тебя.

Угадай, что я сейчас курю? Мальборо. Новый зам с барского плеча целый блок кинул. Заводит дружбу с секретаршей. Сейчас он у Старухи сидит

Это как сигареты. Ты скуриваешь одну по пьяне и думаешь, что все в порядке, но прежде, чем ты поймешь это, ты уже покупаешь блок в неделю.

Знаешь, почему у меня блок против этой чуши? Так люди и подсаживаются на наркотики. Всё это так омерзительно, что хочется уйти в мир грёз.

Вы должны вести себя правильно по отношению к таким людям. Вам следует проявить к ним личный интерес и позаботиться о них, чтобы ваш проект сделал успешными и их: «Скажите, вы получите хорошую выручку, продав нам рабочие блоки по такой-то цене?» – «Ха! Меня еще никто о таком и не спрашивал!»; «Я договорился с соседом, он тоже хотел бы перекрасить стены у себя на кухне»; «Если ты не убедишь меня в том, что каждые полтора часа сидения за компьютером делаешь перерыв и растяжки по системе йоги, я со следующей недели снижу тебе жалованье!».

Многим, вероятно, известны слова Блока: Пушкина убила не пуля Дантеса, его убило отсутствие воздуха. Эта поэтическая метафора имеет определенное социальное содержание. Речь здесь идет об общественных силах и о людях, которым творчество Пушкина мешало. Эти люди, в свою очередь, мешали поэту выполнять его великую иторическую миссию.

— Что происходит?
— Ваш предшественник. Он закрылся у себя в кабинете, никого не подпускает, говорит, что он легитимный. Требует литр водки, блок сигарет и политическое убежище в Югославии.
— Так Югославии же нет.
— Он это знает. Именно поэтому требует водки.

— Представим это в автомобильных терминах. Блок и его вид — они как… старые, поломанные европейские драндулеты, ясно? А ты и я, куколка? Мы как блестящие модели Форд 1926 года. Лучшие в линии, только что выкатившиеся на площадку выставочного зала. Видишь ли, иногда, когда кровь поражает кого-то нового, как-то по-новому… она создает что-то новое. С абсолютно новым набором трюков, понятно?
— Каких новых трюков?
— Ну, для начала у нас загар лучше. Ты довольно скоро сама в этом убедишься. Важно понять, дорогуша, что ты — телефон, тогда как они — телеграф, ты винтовка, а они — мушкет. И за это они тебя ненавидят. Поэтому ты тоже просто ненавидь их в отместку.

…И снова я уже после Революции (21 января 1919 г.) встречаю в театральной столовой исхудалого Блока с сумасшедшими глазами, и он говорит мне: «Здесь все встречаются, как на том свете»

Пушкин. Тютчев. Некрасов. Блок. Ахматова. Мандельштам… Это всё — псевдонимы. Автор — Петербург.