Цитаты про бархат

Она достала из своего ручного мешочка маленькую записную книжку в удивительном переплете: на старом, стершемся и посеревшем от времени синем бархате вился тускло-золотой филигранный узор редкой сложности, тонкости и красоты, – очевидно, любовное дело рук искусного и терпеливого художника. Книжка была прикреплена к тоненькой, как нитка, золотой цепочке, листки в середине были заменены таблетками из слоновой кости.

Что такое любовь? Ты падаешь вниз головой, закрыв глаза. По обнаженной коже струится ажур слов и бархат теплой темноты. Любые звуки превращаются в музыку, и ты настраиваешь метроном дыхания на такт сердца. Ладонями ты чувствуешь свет, ты осторожно касаешься изнанки души и она начинает петь. В этот момент долгое падение превращается в полет по кромке звездного неба. Ты замираешь, чтобы собрать губами эти звезды, но ласковая рука скользит по ключице, хватается за плечо, мягко толкает тебя спиной назад и ты… ты летишь. В облаке танцующего снега, упираясь лопатками в невесомость… А с ее горького горячего тела медленно скользит в вечность шелк белья. И в дрожащем пространстве между желанием и тишиной, между вашими телами, ты лицом к лицу сталкиваешься с жизнью. Но что такое жизнь без любви…

Видел ты, как цепной пес лает на нищего? А бродяга от него удирает. Заметь, это символ власти. Она требует повиновения. Пес этот изображает должностное лицо на служебном посту.
Ты уличную женщину плетьми зачем сечешь, подлец, заплечный мастер?
Ты б лучше сам хлестал себя кнутом за то, что в тайне хочешь согрешить с ней.
Мошенника повесил ростовщик.
Сквозь рубища грешок ничтожный виден, но бархат мантий прикрывает все.
Позолоти порок, позолоту судья копье сломает,
Но одень его в лохмотья — соломинкой проткнешь.
Виновных нет, поверь, виновных нет: никто не совершает преступлений.
Берусь тебе любого оправдать, затем, что вправе рот зажать любому.
Купи себе стеклянные глаза и делай вид, как негодяй политик,
Что видишь то, чего не видишь ты.

Мне не понятна трусость людей сделать, сказать, почувствовать, с оглядкой на то, а что скажут другие. И сидят они по домам, зарывшись в эмоции, в бесконечные мысли и рвут свои сердца, прикрывшись иллюзией, ложью, потому что так проще… Так проще жить, замерев в своем натянутом до скрипучего блеска, мирке. Только ночью, когда на город опускается черный бархат со звездной россыпью, мысли начинают биться, пульсировать и выворачивать наизнанку, обнажив правду. Механизм дал сбой…
Хочется, чтобы всё выпрыгнуло, выскочило, зашагало и вылетело из меня. Иногда, очень помогает, когда слова связываются в предложения, а предложения в беспрерывный поток. Хочется сильно зажмуриться… сильно, сильно, как в детстве, когда чего-то боишься, а нужно идти вперед и посмотреть своему страху в глаза. Я иду, мне ничего не остается другого, как идти именно вперед, зажмурившись, где-то в глубине души, сжавшись в комок, и царапая изнанку кожи горечью и болью, и ещё одним чувством, которое так старательно заталкивалось на самое дно моего сознания и осознания. Крик, давно перерос в шепот, бег в обычный шаг, огонь в пепел… Круговорот софитов, сцен, сценариев, красок, разноцветной бумаги, строчек, кнопок на клавиатуре, книг и вдруг замерло. Стрелки циферблата не оставляют своего хода, а мне кажется, что зависла секундная, та, которая самая быстрая. Одна стрелка, вторая идут, третья, тонкая и звенящая, парит в воздухе, растворившись в пространстве… Механизм дал сбой…

Ее кожа нежна, как бархат, и губами бы скользить по ней, но нет… нельзя.

Много их в Петербурге, молоденьких дур, сегодня в атласе да бархате, а завтра, поглядишь, метут улицу вместе с голью кабацкою.

Упиваюсь каждым твоим взглядом,
жгучестью желанья и речей,
нам уединение услада
в нежном черном бархате ночей…

— Скажи что-нибудь еще красивее.
— Я тебя очень люблю, Мидори.
— Как сильно?
— Как весенний медведь.
— Весенний медведь? — Мидори опять подняла голову. — В каком смысле — как весенний медведь?
— Ну вот гуляешь ты одна по весеннему полю, а с той стороны подходит к тебе медвежонок с шерсткой мягкой, как бархат, и круглыми глазками. И говорит он тебе: «Здравствуй, девочка. Давай со мной поваляемся?» И вы с ним обнимаетесь и играете весь день, катаетесь по заросшему клевером пригорку. Красиво?
— Правда красиво.
— Вот так сильно я тебя люблю.

Она разрезала ножницами ленту и бросила в корзину вместе с бумагой, на которой был написан ее адрес. Под бумагой оказался небольшой ювелирный футляр красного плюша, видимо только что из магазина. Вера подняла крышечку, подбитую бледно-голубым шелком, и увидела втиснутый в черный бархат овальный золотой браслет, а внутри его бережно сложенную красивым восьмиугольником записку. Она быстро развернула бумажку. Почерк показался ей знакомым, но, как настоящая женщина, она сейчас же отложила записку в сторону, чтобы посмотреть на браслет.

Люди обожают кутать свои довольно-таки мелкие мыслишки в шелка и бархат. Их бесит, когда кто-то не только сам ходит голым, но и с них сдирает тряпки.

А теперь салют! Живи! Не растрачивай себя! Не давай обрезать себе крылья! Домохозяек и без тебя миллионы. Из бархата не шьют кухонных передников. Ветер не запрешь. А если попытаться, получится спертый воздух. Не волочи ноги! Танцуй! Смейся! Салют, салют!

Трон — всего лишь кресло, обитое бархатом.

Ты прав. Одним воздушным очертаньем
Я так мила.
Весь бархат мой с его живым миганьем —
Лишь два крыла.

Ночь, синий бархат, ножницы в руках,
Я вырезала в небе облака,
Алые плыли паруса вдали,
Шила и пела о своей любви

ОН: Патер, знаете, почему на принца на белом коне надрачивают – не из-за бархата и не из-за коня, а потому что никто не способен так увлекательно, полно, божественно заниматься самыми наибожественными вещами – войной и любовью. Никто больше не способен так ярко раскрашивать жизнь окружающих. А конь там или Бугатти – это знаете ли, детали.

А звёзды! Разве может человек, никогда не видевший звёзд, представить себе, что такое бесконечность, когда, наверное, и само понятие бесконечности появилось некогда у людей, вдохновлённых ночным небосводом? Миллионы сияющих огней, серебряные гвозди, вбитые в купол синего бархата…

Природа! Мать и сестра! Тоска и осуществление! Жизнь! Блеск полуночных солнц, сияние дневных звезд! Смерть! Ты, синева! О, глубина! Темный бархат на светлых одеждах! Ты, жизнь, – и есть смерть! Ты, смерть, – и есть жизнь! Все – природа! Я – это не я! Я – куст, дерево! Ветер и волна! Шторм и штиль! И во мне кровь миров! Эти звезды во мне! Часть меня! А я – в звездах! Часть звезд! Я – жизнь! Я – смерть! Я – космос! Я – ты!Лунный свет серебрился на ее волосах. Она замолчала. Казалось, сама ночь, сотканная из света и тьмы, шептала: «Я – это ты!»

Пока небеса пели колыбельную солнцу, пеленая его в красный бархат заката, жизнь в долине Глен-Мор только начинала пробуждаться. Она вспархивала с деревьев, летя на крыльях сов, выползала из норок вместе с их обитателями, испуганно озираясь по сторонам. День уходил прочь, широкой поступью шагая в направлении высоких гор на запад, оставляя за собой россыпь звезд на небосклоне. Ухватившись за их белые пики, он последний раз украдкой оглянулся, окинув взором холмистую поляну, оставшуюся позади…

Бархат твоей кожи, словно лепестки роз…

Всё чаще и чаще в ночной тиши вдруг начинаю рыдать. Ведь даже крупицу богатств души уже невозможно отдать. И пусть. Сквозь людскую лавину я пройду непохожий, один, как будто кусок рубина, сверкающий между льдин. Не-бо! Хочу сиять я; ночью мне разреши на бархате чёрного платья рассыпать алмазы души.Небо! Не знаю что делаю… Мне бы карающий нож! Видишь, как кто-то на белое выплеснул чёрную ложь. Видишь, как вечера тьма жуёт окровавленный стяг… И жизнь страшна как тюрьма, воздвигнутая на костях! Падаю! Падаю! Падаю! Вам оставляю — лысеть. Не стану питаться падалью — как все. Не стану кишкам на потребу плоды на могилах срезать. Не нужно мне вашего хлеба, замешанного на слезах. И падаю, и взлетаю в полубреду, в полусне. И чувствую, как расцветает человеческое во мне

Немного солнечных лучей В счастливом блеске твоих глаз. Будь ласков майский день, И месяц златовлас. Ты звёзды одинокие согрей, Посыльных вечности для нас. Укутай тёплым бархатом ночей, Они ведь тоже падают подчас…

Лишь по небу тихо
Сползла погодя
На бархат заката
Слезинка дождя.
Михаил Аркадьевич Светлов

Звёзды — это слёзы ангелов, рассыпанные по тёмному бархату небесного свода.

И тогда внутри, как звезда на бархате небес, загорится хрустальный сияющий огонек, который сможет разогнать любой мрак… Просто надо помнить, что облака могут закрыть звезды, но потушить их они не в силах.

Ты прав. Одним воздушным очертаньем
Я так мила.
Весь бархат мой с его живым миганьем —
Лишь два крыла.Не спрашивай: откуда появилась?
Куда спешу?
Здесь на цветок я легкий опустилась
И вот — дышу.Надолго ли, без цели, без усилья,
Дышать хочу?
Вот-вот сейчас, сверкнув, раскину крылья
И улечу.