Цитаты про апофеоз
Мы должны судить университетскую философию… по ее истинной и правильной цели:… чтобы младшие адвокаты, адвокаты, врачи, стажеры и педагоги будущего придерживались, даже в глубоком убеждении, той же мыслительной линии в соответствии с целями и намерения, которые государство и его правительство имеют с ними общего. Я не возражаю против этого и поэтому по этому поводу нечего сказать. Поскольку я не считаю себя компетентным судить о необходимости или ненужности такого государства, целесообразно, а скорее предоставляю его тем, у кого есть трудная задача управления людьми, то есть поддержания законности и порядка, и защиты те немногие, кто приобрел имущество у огромного числа тех, у кого нет ничего, кроме физической силы.. Я, конечно, не берусь спорить с ними о средствах, которые следует использовать в этом случае; потому что мой девиз всегда был: «Слава Богу, каждое утро, поэтому, что вы не заботитесь о римском царстве!. [Гете, Фауст] Но именно эти конституционные цели университетской философии обеспечили Гегельрию такой беспрецедентный уровень служения. жалуют. Для него государство было «абсолютно совершенным этическим организмом., и оно представляло в качестве источника всей цели существования человека. Может ли быть для будущих младших адвокатов и, таким образом, для государственных чиновников лучшая подготовка, чем эта, вследствие чего вся их сущность и существо, их тело и душа, были полностью утрачены для государства, как пчелы в улье, и у них больше ничего не было работать на. кроме как стать эффективными колесами, сотрудничать с целью поддержания в силе великого государственного аппарата, что ultimus finis bonorum [конечное благо]? Младший адвокат и мужчина были соответственно одним и тем же. Это был настоящий апофеоз мещанства
Ни смерть, ни душевные или физические муки не могут породить такого отчаяния, какое вызывает утрата собственной индивидуальности. Обратившись в ничто, мы обретаем забвение; но осознавать себя существующим, одновременно зная, что ты лишён собственного «Я» и более не являешься единственным и неповторимым, чем-то отличным от всех других, — вот он, истинный апофеоз ужаса.
Приступ летней тоски неотвратим. Ее невозможно сравнить с осенней хандрой или зимней депрессией. Нет. Летняя тоска сродни апофеозу, финальному аккорду, который стремился к разрешению долгие месяцы, дни и часы, и вот наконец грянул, рванул и… застыл, сраженный собственным величием, всеми этими придыханиями, сопутствующими началу лета, мареву, алым закатам там, за темными силуэтами новостроек, удушливому ветру и ветру, несущему прохладу и умиротворение.
Лето. Оно вот. Буквально уже. Уже виден край его, пока еще там, вдалеке, брезжит небрежно подшитый подол ситцевого платья, выгоревшего, стиранного не раз, впитавшего жар, воздух, тополиный пух, сладкие капли плодов абрикоса, едкий вишневый сок, — трепещет на ветру, прощаясь, отважно встречая первые капли холодного дождя и пронизывающего ветра.
Каринэ Арутюнова
Так повелось, что в современном обществе принято считать человека венцом природы, высшим видом, апофеозом эволюции. Делается сей вывод на том простом основании, что человек теоретически разумен.
Как и у любой гипотезы, у этой есть группа сторонников, причем весьма внушительная. Искренне, хотя и немного наивно, они полагают, что глобальный замысел, а то и сам промысел божий заключался в том, чтобы населить совершенный мир под названием Земля существами, которые в перерыве между войнами занимаются уничтожением полезных ископаемых и экологической системы планеты, стараясь как можно быстрее привести ее в полную негодность. Человек объявлен священной коровой, абсолютом, априори стоящим выше всех, а значит, единственным, кто имеет право хозяйничать в мире по своему усмотрению. Путь из пещер к ядерным электростанциям объявлен единственно правильным и перспективным, ибо нет никого другого, с кем можно было бы сравнить достижения гомо сапиенса.
— Должно быть, это так интересно – работать на столь талантливую женщину. Вам повезло, Андреа, вам в самом деле повезло.
— О да, миссис Уитмор, мне в самом деле повезло. Так повезло, что вы и представить себе не можете. Я и передать не могу, какой везучей себя ощутила хотя бы вчера, когда меня послали за тампонами для моей хозяйки – и только для того, чтобы потом сказать, что я купила не те, и спросить, почему я ничего не могу сделать как надо. И не иначе, как везением, можно объяснить тот факт, что каждое утро мне приходится копаться в потной и грязной чужой одежде. Постойте-ка. Думаю, апофеоза везения я достигла, когда в течение трех недель обзванивала собаководов трех штатов в поисках безупречного щенка кокер-спаниеля для двух невероятно избалованных маленьких злючек. Да, не иначе!
— Мы же «Мстители»; можно вязать наркоторговцев день за днем, но это вот… Это — апофеоз. Как отражать угрозу такого плана?
— Вместе.
Апофеоз халявы это пережёванная еда в тюбиках со скидкой 80%.
… Она [дочь] заливисто хохочет и этот смех — моё лучшее лекарство; я подумываю над тем, чтобы записать его на магнитофон, закольцевать плёнку и слушать по вечерам, когда делается особенно тошно. Если бы меня попросили дать определение счастья, я вспомнил бы про этот хохот; он — апофеоз, моя благословенная награда, дарованный небесами бальзам.
Мы должны судить университетскую философию… по ее истинной и правильной цели:… чтобы младшие адвокаты, адвокаты, врачи, стажеры и педагоги будущего придерживались, даже в глубоком убеждении, той же мыслительной линии в соответствии с целями и намерения, которые государство и его правительство имеют с ними общего. Я не возражаю против этого и поэтому по этому поводу нечего сказать. Поскольку я не считаю себя компетентным судить о необходимости или ненужности такого государства, целесообразно, а скорее предоставляю его тем, у кого есть трудная задача управления людьми, то есть поддержания законности и порядка, и защиты те немногие, кто приобрел имущество у огромного числа тех, у кого нет ничего, кроме физической силы.. Я, конечно, не берусь спорить с ними о средствах, которые следует использовать в этом случае; потому что мой девиз всегда был: «Слава Богу, каждое утро, поэтому, что вы не заботитесь о римском царстве!. [Гете, Фауст] Но именно эти конституционные цели университетской философии обеспечили Гегельрию такой беспрецедентный уровень служения. жалуют. Для него государство было «абсолютно совершенным этическим организмом., и оно представляло в качестве источника всей цели существования человека. Может ли быть для будущих младших адвокатов и, таким образом, для государственных чиновников лучшая подготовка, чем эта, вследствие чего вся их сущность и существо, их тело и душа, были полностью утрачены для государства, как пчелы в улье, и у них больше ничего не было работать на. кроме как стать эффективными колесами, сотрудничать с целью поддержания в силе великого государственного аппарата, что ultimus finis bonorum [конечное благо]? Младший адвокат и мужчина были соответственно одним и тем же. Это был настоящий апофеоз мещанства
Ни смерть, ни душевные или физические муки не могут породить такого отчаяния, какое вызывает утрата собственной индивидуальности. Обратившись в ничто, мы обретаем забвение; но осознавать себя существующим, одновременно зная, что ты лишён собственного «Я» и более не являешься единственным и неповторимым, чем-то отличным от всех других, — вот он, истинный апофеоз ужаса.
Приступ летней тоски неотвратим. Ее невозможно сравнить с осенней хандрой или зимней депрессией. Нет. Летняя тоска сродни апофеозу, финальному аккорду, который стремился к разрешению долгие месяцы, дни и часы, и вот наконец грянул, рванул и… застыл, сраженный собственным величием, всеми этими придыханиями, сопутствующими началу лета, мареву, алым закатам там, за темными силуэтами новостроек, удушливому ветру и ветру, несущему прохладу и умиротворение.
Лето. Оно вот. Буквально уже. Уже виден край его, пока еще там, вдалеке, брезжит небрежно подшитый подол ситцевого платья, выгоревшего, стиранного не раз, впитавшего жар, воздух, тополиный пух, сладкие капли плодов абрикоса, едкий вишневый сок, — трепещет на ветру, прощаясь, отважно встречая первые капли холодного дождя и пронизывающего ветра.
Каринэ Арутюнова
Лето. Оно вот. Буквально уже. Уже виден край его, пока еще там, вдалеке, брезжит небрежно подшитый подол ситцевого платья, выгоревшего, стиранного не раз, впитавшего жар, воздух, тополиный пух, сладкие капли плодов абрикоса, едкий вишневый сок, — трепещет на ветру, прощаясь, отважно встречая первые капли холодного дождя и пронизывающего ветра.
Каринэ Арутюнова
Так повелось, что в современном обществе принято считать человека венцом природы, высшим видом, апофеозом эволюции. Делается сей вывод на том простом основании, что человек теоретически разумен.
Как и у любой гипотезы, у этой есть группа сторонников, причем весьма внушительная. Искренне, хотя и немного наивно, они полагают, что глобальный замысел, а то и сам промысел божий заключался в том, чтобы населить совершенный мир под названием Земля существами, которые в перерыве между войнами занимаются уничтожением полезных ископаемых и экологической системы планеты, стараясь как можно быстрее привести ее в полную негодность. Человек объявлен священной коровой, абсолютом, априори стоящим выше всех, а значит, единственным, кто имеет право хозяйничать в мире по своему усмотрению. Путь из пещер к ядерным электростанциям объявлен единственно правильным и перспективным, ибо нет никого другого, с кем можно было бы сравнить достижения гомо сапиенса.
Как и у любой гипотезы, у этой есть группа сторонников, причем весьма внушительная. Искренне, хотя и немного наивно, они полагают, что глобальный замысел, а то и сам промысел божий заключался в том, чтобы населить совершенный мир под названием Земля существами, которые в перерыве между войнами занимаются уничтожением полезных ископаемых и экологической системы планеты, стараясь как можно быстрее привести ее в полную негодность. Человек объявлен священной коровой, абсолютом, априори стоящим выше всех, а значит, единственным, кто имеет право хозяйничать в мире по своему усмотрению. Путь из пещер к ядерным электростанциям объявлен единственно правильным и перспективным, ибо нет никого другого, с кем можно было бы сравнить достижения гомо сапиенса.
— Должно быть, это так интересно – работать на столь талантливую женщину. Вам повезло, Андреа, вам в самом деле повезло.
— О да, миссис Уитмор, мне в самом деле повезло. Так повезло, что вы и представить себе не можете. Я и передать не могу, какой везучей себя ощутила хотя бы вчера, когда меня послали за тампонами для моей хозяйки – и только для того, чтобы потом сказать, что я купила не те, и спросить, почему я ничего не могу сделать как надо. И не иначе, как везением, можно объяснить тот факт, что каждое утро мне приходится копаться в потной и грязной чужой одежде. Постойте-ка. Думаю, апофеоза везения я достигла, когда в течение трех недель обзванивала собаководов трех штатов в поисках безупречного щенка кокер-спаниеля для двух невероятно избалованных маленьких злючек. Да, не иначе!
— О да, миссис Уитмор, мне в самом деле повезло. Так повезло, что вы и представить себе не можете. Я и передать не могу, какой везучей себя ощутила хотя бы вчера, когда меня послали за тампонами для моей хозяйки – и только для того, чтобы потом сказать, что я купила не те, и спросить, почему я ничего не могу сделать как надо. И не иначе, как везением, можно объяснить тот факт, что каждое утро мне приходится копаться в потной и грязной чужой одежде. Постойте-ка. Думаю, апофеоза везения я достигла, когда в течение трех недель обзванивала собаководов трех штатов в поисках безупречного щенка кокер-спаниеля для двух невероятно избалованных маленьких злючек. Да, не иначе!
— Мы же «Мстители»; можно вязать наркоторговцев день за днем, но это вот… Это — апофеоз. Как отражать угрозу такого плана?
— Вместе.
— Вместе.
Апофеоз халявы это пережёванная еда в тюбиках со скидкой 80%.
… Она [дочь] заливисто хохочет и этот смех — моё лучшее лекарство; я подумываю над тем, чтобы записать его на магнитофон, закольцевать плёнку и слушать по вечерам, когда делается особенно тошно. Если бы меня попросили дать определение счастья, я вспомнил бы про этот хохот; он — апофеоз, моя благословенная награда, дарованный небесами бальзам.
