Цитаты про Анну

На выражение восторга и благодарности за создание «Войны и мира» и «Анны Карениной» Толстой ответил: «Это всё равно, что к Эдисону кто-нибудь пришёл и сказал бы: «Я очень уважаю вас за то, что вы хорошо танцуете мазурку». Я приписываю значение совсем другим своим книгам.

А что такое любовь, Анна? Одно из пустых слов, которым пользуются низкие люди, чтобы добиться своей цели.

Я никогда не видел Анну Павлову работающей перед зеркалом. Танец у нее слагался в душе, и, когда она его чувствовала, она, прослушав несколько раз музыку, как бы постепенно сливая ее с возникшим у нее образом, начинала выражать его сначала движениями рук, которые у нее были необыкновенно выразительны, а затем постепенно воплощала его в танец, словно прислушиваясь к тому, что у нее пело в душе.

— Николай Сергеич! Неужели вам не жаль Анну Андреевну? Посмотрите, что вы над ней делаете.
— Не жаль! Не жаль, потому что и меня не жалеют!

Анна (печально). — Что тебя может вернуть к жизни? Может быть, эта твоя Амнерис — жена?Я. — О нет. Успокойся. Спасибо морфию, он избавил меня от неё. Вместо неё — морфий.

Единственный вопрос в любви – вот он: когда мы начинаем лгать? Все так же ли вы счастливы, возвращаясь домой, где вас ждет все тот же человек? Когда вы говорите ему «люблю», вы по-прежнему так думаете? Наступает – неизбежно наступает – момент, когда вам приходится делать над собой усилие. Когда у «люблю» уже не будет того вкуса. Для меня первым звоночком стало бритье. Я брился каждый вечер, чтобы не колоть Анну щетиной, целуя ее в постели. А потом однажды ночью – она уже спала (я был где-то без нее, вернулся под утро, типичное мелкое свинство из тех, что мы себе позволяем, оправдываясь семейным положением) – взял и не побрился. Я думал, ничего страшного, она ведь и не заметит. А это значило просто, что я ее больше не люблю.

В психиатрической больнице Святой Анны есть отделение для пациентов, имеющих диагноз под названием «пари секогун» — «парижский синдром». Каждый год сотня японцев, разочарованных Парижем, впадают в депрессию, а то и в паранойю. Их госпитализируют, лечат и отправляют на родину.

― Эй, Анна, где вы? Снежок-переросток давно отстал!
[Тем временем Снежок-переросток стоит сзади Олафа. Олаф оборачивается.]
― О, Снежок, а мы о тебе говорили. Только хорошее, только хорошее.

— Вините во всех грехах Анна, но только любите!
— Никогда…

— Позвольте один вопрос, Анна? Интересно, есть ли надежда, что когда-нибудь Вы сможете ответить на мои чувства?
— Я не могу дать Вам ложных обещаний.
— Понятно… Последний вопрос. Если бы с самого начала, ну как бы это сказать, я бы играл с Вами в открытую, могло ли быть все иначе?
— Возможно…
— Так давайте забудем все! Давайте начнем все сначала!
— Невозможно забыть то, что уже произошло.
— Спасибо за честность… Я не буду мучить себя несбыточными мечтами.

— Познакомьтесь с моей семьей!
— Но это камни.
— Он свихнулся. Я отвлеку его, а ты беги. Здравствуй, семья Свена! Я очень рад знакомству! Я люблю тебя, Анна, и поэтому прошу: беги! Так вы и есть те самые «эксперты в любви»? Что ты стоишь?
— Эм, кажется, мне надо… Лучше… Пойти.

Так много камней брошено в меня, что ни один из них уже не страшен. Анна Ахматов

Генрих короновал Анну Болейн, когда та была на шестом месяце беременности. Якобы Бог благословил их союз и ту смуту, в которую они ввергли Англию. Откуда им было знать, что дитя во чреве Анны станет началом ее конца.

3 сентября, среда. Становится прохладнее, наступает осень, хотя на улице пока ещё тепло. Ко мне приехали сестры, Карин и Мария. Приятно снова быть вместе как в старые добрые времена. Я намного лучше себя чувствую. Мы даже немного погуляли. Для меня это такое событие, ведь я так давно не выходила на улицу. Вдруг мы засмеялись и побежали к старым качелям, которые не видели с детства. Мы сели на них как три примерные сестры, Анна начала нас качать мягко и медленно. Вся моя боль прошла, потому что люди, которых я люблю, были со мной. Я слышала, как они болтали. Я чувствовала присутствие их тел и тепло их рук. Я хотела остановить время и подумала: «Пойдёмте со мной, вот оно — счастье». О лучшем я и не мечтала. В течение нескольких минут я была абсолютно счастлива. И я благодарна моей судьбе, которая так щедро меня одарила.

Накануне этого черного дня я попытался сблизиться с Анной, но при этом сблизились только ее кулак и мой глаз.

Многие считали, что Анна Болейн околдовала короля. Она была женщиной с сильной волей и убеждениями. Простой народ ненавидел ее, да и многие дворяне тоже. Она изгнала Екатерину Арагонскую, угрожала отправить на эшафот родную дочь Генриха Марию. Многие приближенные короля впали в немилость, а иные лишились головы по ее прихоти.

Говорили, что Анна Болейн смеялась во время коронации, однако смеяться ей пришлось недолго. Народ проклинал ее, считая ведьмой-еретичкой, что взбаламутила короля и королевство.

— Ты пытался когда-нибудь читать классиков по второму разу? Боже мой, все эти старые ***уны типа Харди, Толстого, Голсуорси — они же просто невыносимы. Им сорок страниц надо, чтобы описать, как кто-то где-то пернул. А знаешь, чем они берут? Они гипнотизируют читателя. Просто берут его за яйца. Представь, ни ТВ, ни радио, ни кино. Ни путешествий, если, конечно, ты не хочешь иметь после этих дилижансов распухшую жопу, подпрыгивая на каждой кочке. В Англии даже палку поставить толком нельзя было. Может быть, поэтому во Франции писатели были более дисциплинированными. Французы-то хотя бы трахались, не то что эти мудаки в своей викторианской Англии. Теперь скажи мне, какого хрена парень, у которого есть телевизор и дом на берегу моря, будет читать Пруста?
— Читать Пруста я никогда не мог, поэтому я кивнул. Но читал всех остальных, и мне ни телевизор, ни дом на берегу не смогли бы их заменить.
Осано продолжал:
— Возьмём «Анну Каренину», они называют это шедевром. Это же параша. Образованный парень из высшего общества снизошёл до женщины. Он никогда тебе не показывает, что эта баба на самом деле чувствует или думает. Просто дает нам стандартный взгляд на вещи, характерный для того времени и места. А потом он на протяжении трехсот страниц рассказывает, как нужно вести фермерское хозяйство в России. Он это всовывает туда, как будто кому-то это жутко интересно. А кому, скажи, есть дело до этого хера Вронского с его душой? Бог ты мой, даже не знаю, кто хуже — русские или англичане. А этот гондон Диккенс или Троллоп, для них же пятьсот страниц написать, плевое дело. Они садились писать, когда им хотелось отдохнуть после работы в саду. Французы хотя бы писали коротко. А как тебе этот мудила Бальзак? Бросаю вызов! Любому, кто сможет сегодня его прочесть!
Он глотнул виски и вздохнул.
— Никто из них не умел пользоваться языком. Никто, кроме Флобера, но он не настолько велик. Да и американцы не намного лучше. Драйзер, бля, даже не в курсе, что обозначают слова. Он безграмотен, я тебе точно говорю. Это вонючий абориген, бля. Еще девятьсот страниц занудства. Никого из них сегодня не издали бы, а если бы издали, критики сожрали бы их вместе с дерьмом. Но ведь эти парни прославились! Никакой конкуренции…

— Клянусь! Я вытащу тебя отсюда! И заставлю тебя вернуть Анну! — Зачем мне женщина… Зачем мне женщина, которая так легко меня оставила?! — А ты хотя бы пробовал удержать ее? Я уверен, что ты был слишком горд, чтобы показать свою уязвимость! Ты просто стоял, смотрел ей вслед, верно? Ты даже не знаешь, какие чувства она при этом испытывала! Может, ей хотелось, чтобы ты побежал за ней, остановил! Да она любит тебя до самозабвения

— Алло, это доставка авиабилетов? Два билета надо. Имя моё запишите. Азамат… Азамат! Хорошо, по буквам диктую. Анастасия, Зиновий, Анна, Михаил, Александр, Таймураз… ТАЙМУРАЗ! Тимофей, Анна, Йошкар-Ола, Маша, Урузма… УРУЗМА!!! Нет, женщина, это не фамилия. Вы тупая. Тимберлейк, Ульяна, ПАЯ…

— Если с двенадцатым ударом часов я не исцелюсь…
— Я не смогу.
— Ты должен. <…> Анна, если опоздаете — убегай. Нет! Не опаздывайте…

Позорно было бы хоть минуту длить свою жизнь. Такую — нет, нельзя. Лекарство у меня под рукой. Как я раньше не догадался?
Ну-с, приступаем. Я никому ничего не должен. Погубил я только себя. И Анну. Что же я могу сделать?
Время залечит, как пела Амнер. С ней, конечно, просто и легко…

Меня зовут Анна Тагаро, и я учусь в школе Три Хилл, и… я… я лесбиянка, а также натуралка и латиноамериканка. Я ненавижу ярлыки…надеюсь, в ваше время это все уже не важно. А сейчас вам нужно знать лишь одно – меня зовут Анна. И я просто пытаюсь выжить, как и все. Наверное, так будет всегда, к сожалению.

Анна в этот первый период своего освобождения и быстрого выздоровления чувствовала себя непростительно счастливою и полною радости жизни. Воспоминание несчастия мужа не отравляло её счастия. Воспоминание это, с одной стороны, было слишком ужасно, чтобы думать о нём. С другой стороны, несчастие её мужа дало ей слишком большое счастие, чтобы раскаиваться

Все гости совершали обряд приветствования никому не известной, никому не интересной и не нужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтоб уж весь вечер ни разу не подойти к ней

сестра княгини Веры – Анна Николаевна Фриесс

Игроку тяжелее всего перенести не то, что он проиграл, а то, что надо перестать играть. – Анна Сталь

Наиболее характерный признак большого ума – выбор чего-то очень важного, и следование за этим всю жизнь. – Анна Летиция Барбо.

Сегодня тебе хочется одного — сдохнуть, а завтра просыпаешься и понимаешь, что нужно было всего лишь спуститься на несколько ступенек, нащупать на стене выключатель и увидеть жизнь в совсем ином свете… Анна Гавальда

Ты не умрёшь. Ты — ангел, а ангелы не умирают. Анна Гавальда Просто вместе

Ах, Анна, большое горе у тебя будет вскоре, если ты любила меня….

Что же касается мужчин, которые её не покорили, то, думаю, покоряют тех, кто хочет быть покорённым. А дерутся из-за тех женщин, которые выбирают, кому себя преподнести повыгоднее. Те же, кто, как Анна, ищут истинной любви, всегда идут очень скромным путём, если не обладают талантом и тщеславием. <…> У нас в России много прекрасных женщин, в которых отсутствует кокетство. Ухаживают ведь не за самыми прекрасными, а за самыми кокетливыми.

Анна Ахматова: Сцена скрывает человека, эстрада обнажает его самые потайные уголки. Эстрада похожа на плаху или лобное место.

— Анна, вы слишком чувствительны.
— А вы, в некоторые дни, слишком злы!
— А в некоторые я очень мила. Давайте думать о них.

Если ты тронешь Анну хотя бы пальцем, Карлос вышибет тебе все зубы, что сделает тебя чертовски популярным в тюрьме!

— Умоляю, уедем в Париж, у меня там муж, он нас приютит.
— Нет, Анна Васильевна, простите.
— Но почему?
— Я должен помочь генералу Капелю. Просто я волнуюсь, где он. Фильм скоро закончится, хоть бы к титрам успел.

Кити видела каждый день Анну, была влюблена в нее и представляла себе ее непременно в лиловом. Но теперь, увидав ее в черном, она почувствовала, что не понимала всей ее прелести. Она теперь увидала ее совершенно новою и неожиданною для себя. Теперь она поняла, что Анна не могла быть в лиловом и что ее прелесть состояла именно в том, что она всегда выступала из своего туалета, что туалет никогда не мог быть виден на ней. И черное платье с пышными кружевами не было видно на ней; это была только рамка, и была видна только она, простая, естественная, изящная и вместе веселая и оживленная.

А потом, когда уже пора прощаться, вдруг прошибают эмоции. Мы сдерживаем слезы, но они все равно льются, только внутри, под нашими лицами. Ее детский смех – больше я его не услышу. Тот, другой, будет слушать его вместо меня, если ей с ним весело. Анна стала чужой. Мы расстаемся, чтобы идти разными путями, каждый в свою сторону.

Когда любишь, не считаешь. Впрочем, нет: считаешь дни и часы, иногда минуты. Два дня Анна не проявлялась, и я постарел на десять лет. Я дежурил у телефона, разобрал телефон, собрал телефон. Я мог бы сдать экзамен на телефонного мастера.

Я потерял Анну навсегда из-за того, что полтора месяца назад один человек в Бразилии сварил яйцо. Пар концентрировался, и через полтора месяца на другом конце света пошел дождь. А еще раньше этот человек остался без работы, потому что я купил джинсы подешевле, и его завод разорился, и его уволили. И вместо того, чтобы идти на работу, он сварил яйцо. И я потерял Анну навсегда…

Небывалая осень построила купол высокий, Был приказ облакам этот купол собой не темнить. И дивилися люди: проходят сентябрьские сроки, А куда провалились студеные, влажные дни?.. Изумрудною стала вода замутненных каналов, И крапива запахла, как розы, но только сильней, Было душно от зорь, нестерпимых, бесовских и алых, Их запомнили все мы до конца наших дней. Было солнце таким, как вошедший в столицу мятежник, И весенняя осень так жадно ласкалась к нему, Что казалось — сейчас забелеет прозрачный подснежник… Вот когда подошёл ты, спокойный, к крыльцу моему. Анна Ахматова

Это мрачная любовная история. Очень мрачная. И любви как таковой в ней не так много. Лишь малая часть. Дружба, умение быть партнером, компаньоном своему возлюбленному, секс, ревность, одиночество, невроз, безумие — до Анны Карениной так полно в литературе не создавался ни один женский образ.

Я бросал жену, а прощался с самим собой. Бросить Анну — это полбеды, куда тяжелее поставить крест на нашей истории, которая была прекрасна. То же самое, наверное, чувствует человек, отказавшийся от замысла, с которым долго носился: разочарование и облегчение одновременно.

— Она у нас теперь шизанутая маньячка? Зашибись.
— Кто такая шизанутая маньячка?
— Дамочка, которая гоняется с ножом за предметом обожания.
<…>
— Кас, как думаешь, Анна права?
— Нет. Она… Шизанутая маньячка.

У нее две подписки всего на цитаты — цитаты Фридриха Ницше и цитаты Анны Седаковой. Я вам серьезно говорю, встретились два философа — Ницше и Седакова. Я специально залез, я думаю, что за цитаты Анны Седаковой. Видимо, это очень интересно, раз она подписана на Ницше и на Седакову. Я говорю точный текст, цитата от философа Седаковой: «Для того, чтобы иметь верного зрителя, необходимо не только петь, но и быть личностью». По-моему, фигня! «Разбитую чашку не склеить, когда наливаешь водичку, она держится, а когда кипяточек — она трещит». Анна Седакова. Я ничего не имею против Ани, но, по-моему, Седакова «капитан Очевидность». Я таких цитат могу придумывать триста в сутки. «Любовь — это окно, в которое летит соловей надежды». «Мечта — это когда есть жизнь и в ней всё осуществилось». «Жизнь — не магазин: не купишь не продашь, береги любовь». «Если ты пукнул в машине — открой окно!»

— Эллис, Анна толстая?
— Вовсе нет. Она такая худая, что я могла бы взять ее хилое тельце и переломить через колено как сраную сухую ветку.

… Дети в школах пишут сочинения: о несчастной, трагической, загубленной, ещё какой-то жизни Анны Карениной. Но разве Анна была несчастна? Она избрала страсть — и заплатила за страсть, это счастье! Она была свободный гордый человек! А вот если в дом, где вы родились и живёте отроду, входят в мирное время шинели и картузы — и приказывают всей семье в двадцать четыре часа покинуть этот дом и этот город только с тем, что могут унести ваши слабые руки?…

Анна окончательно решила, что им следует какое-то время пожить врозь. И столь деликатно сформулировала свое предложение, что оно не вызвало внутреннего протеста, только практический вопрос: «какое-то время» — это сколько? Лет двадцать-тридцать-сорок? Так и думал

— Анна забрала Елену!
— Да, я понял это, прослушав 600 сообщений на автоответчике.

… О, тяжело
Пожатье каменной его десницы!
Оставь меня, пусти — пусти мне руку…
Я гибну — кончено — о Дона Анна!

Анна садится в такси, я тихонько захлопываю дверцу, она улыбается мне из-за стекла, и машина трогается… В хорошем кино я побежал бы за ее такси под дождем, и мы упали бы в объятия друг другу у ближайшего светофора. Или она вдруг передумала бы и умоляла бы шофера остановиться, как Одри Хэпберн – Холли Голайтли в финале «Завтрака у Тиффани». Но мы не в кино. Мы в жизни, где такси едут своей дорогой.

— Что? Я не спала, у меня ещё вчера, можно пить!
— Анна Николь Смитт жила и умерла с этим правилом!

— Нет! Вы не сможете! Вы не посмеете убить меня второй раз!
— Анна де Бейль, леди Кларик, Шарлотта Баксон, баронесса Шеффилд, графиня де Ла Фер, леди Винтер… Видите — вас так много, а меня так мало! Вы можете не сомневаться, что я убью вас…

Все слушали молча рассказ Анны Савишны, особенно барышни. Многие из них втайне ему доброжелательствовали, видя в нем героя романического, особенно Марья Кириловна, пылкая мечтательница, напитанная таинственными ужасами Радклиф.

Пушкин 2,5 года ждал ответа «Да» от Гончаровой на предложение руки и сердца. Гумилев каждый вечер выслушивал стихи на языке, который он терпеть не мог, провожая Анну Ахматову домой. А мужчина в XXI веке услышал «нет» и сдался.

С криком «за Анну Каренину» партизаны пускали поезда под откосы.

Анна безумно обожает всё, что тает: шоколадное мороженое в жару, меня, когда во мне просыпается нежность

— Ты боишься отпустить её от себя, потому что знаешь — свободная Анна никогда не станет твоей.
— Неужели я настолько плох?
— Ты разбил много сердец, Володя, но с Анной этого не получится.
— Желаете пари, сударь?
— Такие пари заключают только негодяи!

Хлоп-хлоп крылышки, бабочки летят.
Красные-красные бабочки летят.
Красные бабочки, почему вы красные?
Может от помады красной леди Анны?
Может от клубники сладкой леди Анны?
Хлоп-хлоп крылышки, бабочки летят.
Красные бабочки, почему вы красные?
Эй, беги-убегай, бабочек догоняй!
Леди Анна побежала, но бабочку не догнала.
Леди Анну, леди Анну псина страшная сожрала…