Цитаты про Африку

— Клюква, скажи, ждать-то стоит?
— Стоит. Главное, в процессе ожидания не утрачивать чувства меры. …
— И нет этому никакого оправдания?
— Почему же, Африка, есть! Иногда просто нужно больше времени. Нужно твердо знать, чего ты хочешь, и не отказываться от действий. Но если изменишь себе, откажешься от ожидания, то упустишь самое главное, самое нужное. А без него ни ждать не стоит, ни жить вообще.

… У коммунизма в России было три пути. Первый — развиться в прекрасное, чудесное общество. Но это противно природе человека. Второй — выродиться и сгинуть. Так и случилось. Третий — превратиться в социал-демократию скандинавского типа и подмять под себя большую часть Европы и Северную Африку…

Я теперь начинаю понимать, дорогие, почему я всю жизнь жил и живу с большим любопытством, а порой и с азартом: мне, безусловно, интересно, что же будет дальше? Мы восстановили на свою шею, оторвав средства от собственного народа, Китай. Теперь не знаем, как от него избавиться. Вкачали миллиарды в Индонезию и просрали ее. Залезли в Африку, в Азию, запутались в бороде Кастро, мутим воду везде, где только она мутится, держим на штыках и под гусеницами танков пол-Европы. Мы орем на каждом шагу: «Да здравствует светлое будущее!» – когда с каждым днем становится все темнее и темнее. В нашем сраном городе, как и в тысячах еще более отвратительных городов, давно уже ни мяса, ни колбасы, ни масла не видно, не то что светлого будущего. Так что же будет дальше?

Вот люди. Ни за что ни про что сожрать готовы. Им бы дубины в руки и в Африку крокодилов глушить. Может, тогда бы злость чуток вышла.

Меня трудно удивить. Самая поразительная штука, которую я видел, произошла в Африке. Два молодых льва давились мёртвой антилопой гну. А потом из буша показались мелкие львята. И тогда старшие львы расступились, давая мелочи подобраться к лучшим кускам. И все вместе они облепили тушу, как муравьи, которые нашли выплюнутую кем-то карамель.

— Может, дочери…
— Нет, уверен, у меня будет сын. Фамилия Котовых точно останется. Мы так, считай, с дедушкой договорились. Но мой сын все равно будет американцем, понимаешь?
— Ты, главное, русскому его учи с рождения.
— Это само собой, я о другом… Ему надо знать, откуда он. Он не должен считать, что он только американец. В смысле… не знаю, как это выразить…
— …в смысле процесса. На земле появился и живет человек. Кто он? Почему он такой, почему родился в Нью-Йорке, а, скажем, не в Африке. Или не в России. Хотя мог родиться и в России, если речь о твоем сыне. Но не родился. А почему? Я понимаю, что ты имеешь в виду. Он не сможет в полной мере понять себя и свое место в мире, если будет только американцем. У него должно быть ощущение, что он часть и другой страны, хоть родился вне ее.
— Именно! Чтобы не стать частью стада.

С тринадцати до восемнадцати лет женщина подобна Африке — девственной территории. С восемнадцати до тридцати — Азии. Она так же горяча и экзотична. От тридцати до сорока пяти она подобна Америке: уже вся исследована, но еще полна богатых ресурсов. С сорока пяти до пятидесяти пяти её можно сравнить с Европой; немного устала, чуть выдохлась, но все еще обладает множеством достопримечательностей. Ну а с пятидесяти пяти и дальше — она как Австралия. Все знают, что она где-то внизу, но мало кто захочет отправиться туда.

У нас не очень часто в госпитале в субботу утром умирают женщины с русскими паспортами, американскими водительскими удостоверениями, прилетевшие,
судя по билету, из Лондона, с тремя домашними адресами – в Москве, Лондоне и Вашингтоне и тремя мужьями, один из которых, заметьте – из Африки.

Так что иудеи выполняют некую стабилизирующую миссию на Ближнем Востоке. Прям по Библии… Все их не любят, все стараются насадить на пику как можно больше пархатых голов, и тем самым избегают крупных межарабских и межперсидских конфликтов. Куда, кстати говоря, втянули бы и Турцию с Азербайджаном, и Грецию, и половину Африки… Если для арабского мира Израиль играет консолидирующую роль, то для всего остального мира – дестабилизирующую.

— А из международной политики вы на что-нибудь обратили внимание? Вот у нас сейчас возникли сразу несколько тем. Они так идут где-то на периферии: то Африка, то вот Иран сейчас, то Корея. С Кореей вообще хорошо. Ким Чен Ын похвастался ядерной кнопкой. Трамп написал, что у него кнопка больше. Вы на что-то обратили внимание? Вдруг ойкнул: «О! Смотрите, что здесь!?» Или всё, так сказать, ничего особенного? [ведущая Ольга Журавлева]
— Конечно, я «ойкнул» на вопросе Ирана, но второй раз я ойкнул, когда услышал ответ Трампа. И знаете, есть такое выражение, ещё в детстве мы его употребляли: «Два дебила — это сила». И когда я услышал про «у меня кнопка больше, и она работает», я подумал: «Господи, ну сколько тебе лет? Ну, реально, тебе же не двенадцать уже вроде бы как». Вот с этими «кнопкодавами», мне кажется, что когда-нибудь планета может допрыгаться — вот с одним и со вторым.

Она, наверно, Африки и в глаза не видела… но все же я мог себе ее представить в Африке: Африка – это в ее духе.

Я знаю песню о Африке — о жирафах, об африканском месяце, лежащем на боку, о плугах на полях и покрытых пóтом лицах сборщиков кофе, — но знает ли Африка песню обо мне?
Будет ли дрожать над равниной воздух цвета моего платья? Придумают ли дети игру, в которой будет звучать мое имя? Будет ли полная луна отбрасывать на дорогу тень, похожую на меня? Будут ли орлы с холмов Нгонга высматривать меня, как и раньше?

Всмотритесь внимательней, чтобы непременно узнать это место, если когда-нибудь вы попадете в Африку, в пустыню. Если вам случится тут проезжать, заклинаю вас, не спешите, помедлите немного под этой звездой! И если к вам подойдет маленький мальчик с золотыми волосами, если он будет звонко смеяться и ничего не ответит на ваши вопросы, вы, уж конечно, догадаетесь, кто он такой. Тогда — очень прошу вас! — не забудьте утешить меня в моей печали, скорей напишите мне, что он вернулся…

Я довольно много времени провел в Африке и увидел, с какими проблемами там сталкиваются люди. После этого, когда я вернулся домой, я понял, что больше не желаю слышать ни об одной проблеме, которая беспокоит людей моего круга.

Египтяне были древней расой кавказского происхождения, обитавшей в одной из северных областей Африки. Она, как известно, является самым большим материком в восточном полушарии.

Крепкая семья  — большая сила, она может существовать на любой почве, в любых географических условиях  — в Сибири, в Африке, на Луне, у черта за пазухой. Важней семьи ничего нет, хотя некоторые неудачники находят смысл жизни в работе, а гении  — в творчестве.

Наши враги утверждают, что солдаты фюрера прошли как завоеватели по землям Европы — но везде, куда они прибыли, они принесли процветание и счастье, мир, порядок, надёжные условия, рабочие места, и вследствие этого достойную жизнь. Наши враги утверждают, что их солдаты пришли в те же самые земли как освободители — но везде, куда они прибывают, теперь бедность и страдание, хаос, опустошение и разрушение, безработица, голод и массовая смерть. И всё, что остаётся от их так называемой свободы, это жизнь, которую никто не смел бы называть пристойной даже в самых тёмных уголках Африки.

— Споём! От улыбки лопаются швы!
— А-а-а…
— Именно! А-а, в Африке реки — переносчик чумы!

— Негр, go go.
— Nigger? Whom you called nigger?
— Зря ты его негром назвал.
— А он кто?
— Афроамериканец.
— А какая разница?
— Ниггер – это для них ругательство обидное.
— Да меня в школе так учили: в Китае живут китайцы, в Германии немцы, в этом Израиле евреи, в Африке негры!
— Вот суки, раков не дали поесть.

Свадьба – она и в Африке – свадьба!

Черный юмор в Африке называют белым.

В Америке алмазы сверкают, а в Африке из-за них убивают.

— Сначала ты опухаешь! Организм сейчас работает на воде! Вода уйдет, останутся мышцы! Так на коробке написано…
— Ты знаешь шведский?
— Да! В Африке все знают шведский…

Я чувствовал в себе бесконечные силы: нужно было только найти им место приложения. Бедность моя не могла служить преградой моим силам: в Африке море и солнце ничего не стоят. Препятствием были скорее предрассудки или глупость.

Говорят, что люди, повидавшие свет, отличаются непринужденностью манер и не теряются в любом обществе. Но это не всегда так: быть может, путешествия по бескрайней Сибири в санях, запряженных собаками, или продолжительные прогулки натощак и в одиночестве к сердцу черной Африки не являются лучшим способом приобретения светского лоска.

Русская поговорка «Что Бог ни делает, всё к лучшему» в Южной Африке обычно переводится как «Хакуна матата!». Суть одна…

Женщины — это учебник географии. С 16 до 22 она подобна Африке: местами девственна, местами открыта. От 22 до 35 подобна Азии: горяча и таинственна. От 35 до 45 — США: бодра и технична. От 45 до 55 подобна Европе: сплошные руины, но местами любопытно. А после 60 — Австралия: все о ней знают, но никто не хочет туда соваться.

Китай является прирожденным добрым другом, хорошим братом и славным партнером стран Африки, а китайско-африканское сотрудничество – это классический пример сотрудничества Юг-Юг.

У меня есть ребёнок в Африке, которого я кормлю, одеваю и обучаю за 5 долларов в день. И это не сложно. Намного сложнее было отправить его туда.

Интересно, в Африку аисты улетают или возвращаются?

Я всегда находил поцелуй чрезвычайно странной формой контакта между людьми. Насколько я знаю, это одно из тех нововведений, которые принесла с собой цивилизация – ведь известно, что дикари, живущие на южных островах, или жители Африки, ещё не переступившие ту грань, за которой изначально предназначенный человеку рай оказывается навсегда потерян, не целуются никогда. Их любовь проста и незамысловата; возможно, что и само слово «любовь» неприменимо к тому, что происходит между ними. Любовь, в сущности, возникает в одиночестве, когда рядом нет её объекта, и направлена она не столько на того или ту, кого любишь, сколько на выстроенный умом образ, слабо связанный с оригиналом.

Чихвостим пингвинов за то, что они нас бросили в Африке!

— В общем, собрались трое: латинос, белый и черный.
— Черномазый!
— Ага, и вот они идут по пляжу и видят горшок, они его потерли и оттуда вылез Джин.
Ну и Джин говорит:
— Загадывайте любое желание. — Спрашивает мексиканца: — Чего ты хочешь?
А тот говорит:
— Хочу, чтобы весь мой народ из США, жил счастливо и свободно в Мексике.
Ну, а Джин — ПУФ: и все латиносы очутились в Мексике.
А потом спрашивает у черного:
— А ты чего хочешь?
А тот говорит:
— Хочу чтобы все мои афро…, мои черномазые братья из Америки вернулись в Африку и зажили там счастливо и все такое.
Ну и Джин — ПУФ: и все черномазые из Америки очутились в Африке.
— Ну и дальше…
— Слушай, чета не смешно сегодня, у меня тоже тяжелый день, анекдот не смешной, просто тупой!
— Рассказывай анекдот дальше.
— Ну и значит, Джин спрашивает у белого:
— А у тебя какое желание?
А белый говорит:
— Ты хочешь сказать латиносов и черномазых в Америке больше нет?
Джин говорит:
— Нету!
А белый говорит:
— Ну, тогда хочу стаканчик колы!

Каждое утро в Африке просыпается газель. Она должна бежать быстрее льва, иначе погибнет. Каждое утро в Африке просыпается и лев. Он должен бежать быстрее газели, иначе умрет от голода.
Неважно, кто ты — газель или лев. Когда встает солнце, надо бежать

— Это глобальное потепление. В Африке растают все айсберги и нас затопит.
— Дорогая! В Африке нет айсбергов! Они в Арктике!
— Ну конечно, в Арктике… Хотя Африке от этого только хуже.

Дело в том, что Европа не признает нас своими. Она видит в России и в славянах вообще нечто ей чуждое, а вместе с тем такое, что не может служить для неё простым материалом, из которого она могла бы извлекать свои выгоды, как извлекает из Китая, Индии, Африки, большей части Америки и так далее, материалом, который можно бы сформировать и обделывать по образу и подобию своему…

Самое удивительное, что о проблемах Африки я задумался не после просмотра новостей, а после песен Канье Уэста.

Я взбирался на самые высокие горы опускался в самые низкие лощины. Побывал в Африке и Японии. Даже слетал в космос. Но сейчас я, не задумываясь, променял бы все это на что-нибудь сладенькое

Вы не продадите мне путёвку, по которой вы собирались в Африку с сестрой Фрэдди Крюгера?

Мы мечтали что-то изменить в этом мире… но все осталось таким же. По-прежнему продают оружие Южной Африке, а чёрных убивают на улице. Люди по-прежнему живут в бедности, и по ним бегают крысы. Лишь толпы богатых бездельников расхаживают по Лондону в модных тряпках. Я больше не верю в миф о «Битлз».

Больше всего в актерстве мне нравится много путешествовать. Когда мне было семнадцать, я снимался в фильме в Кейптауне (в Южной Африке), мне пришлось жить самостоятельно около трех месяцев. Это было очень забавно! Я многое узнал о самом себе. Когда я вернулся домой, я стал более уверенным в себе. Я думаю, это помогло мне получить роль Седрика Диггори в Гарри Потере и Кубке Огня. Когда я прослушивался, я узнал, как важно, чтобы я умел плавать. Тогда же я мог лишь довольно долго держать голову над водой и не тонуть. Когда я узнал, что я получил роль, я сразу же начал брать уроки. Съемочная группа заставила меня хорошенько потрудиться. Я не занимался спортом, пока был в Южной Африке, поэтому я немного поправился. Когда костюмеры попытались надеть на меня купальный костюм, они были очень резкими со мной, как если бы меня не выбрали на эту роль. Они подумали, что с моим телом я должен буду играть поэта или кого-то еще. Я подумал, что это конец, но на следующий день мне позвонил один из ассистентов режиссера, он хотел, чтобы со мной кто-нибудь персонально потренировался. Один из каскадеров стал моим тренером. Три недели он пытался заставить меня тренироваться, после чего сдался…

— Поедешь со мной в Америку?
— Да хоть в Африку.

— Шеф, ну что за бред? Нафига вообще отклеивать эти этикетки от бананов?
— Для баланса Вселенной. Ведь где-то там, в Африке, такой же огузок, как ты, приклеивает эти этикетки.