Цитаты Остапа Бендера

Командовать парадом буду я!

Интересный вы человек! Все у вас в порядке. Удивительно, с таким счастьем — и на свободе!

Он любил и страдал. Он любил деньги и страдал от их недостатка.

Давайте ходить по газонам, подвергаясь штрафу.

— Зачем такой шик?
— Надо, Шура, надо. Ничего не поделаешь, у меня большое сердце, как у телёнка.

Отдай колбасу! Отдай колбасу, дурак! Вернись, я всё прощу!

Ну ты, жертва аборта!

Нас никто не любит, если не считать уголовного розыска, который тоже нас не любит.

— Ах, — сказал Лоханкин проникновенно, — ведь в конце концов кто знает! Может быть, так надо! Может быть, именно в этом великая сермяжная правда!
— Сермяжная? — задумчиво повторил Бендер. — Она же посконная, домотканая и кондовая?

— А можно так — утром стулья, а вечером — деньги?
— Можно! Но деньги — вперёд!

Идея — человеческая мысль, облеченная в логическую шахматную форму.

Не делайте из еды культа!

Вино, женщины и карты нам обеспечены.

Может быть, тебе дать ещё ключ от квартиры, где деньги лежат?

— Кто, по-вашему, этот мощный старик? Не говорите, вы не можете этого знать. Это – гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближенная к императору.

Первый ход — Е2-Е4, а там… А там посмотрим.

Ах, вы думали? Вы, значит, иногда думаете? Вы мыслитель. Как ваша фамилия, мыслитель? Спиноза? Жан Жак Руссо? Марк Аврелий?

Всю контрабанду делают в Одессе, на Малой Арнаутской улице.

Работы не боюсь. Работу свою люблю.

Чего вы орете, как белый медведь в тёплую погоду?

Время, которого навалом, – сказал Остап, – это деньги, которые периодически в стабильном дефиците.

Вот я и миллионер! Сбылись мечты идиота!

Вы знаете, кто это сидит? Это — гигант мысли, отец русской демократии, особа, приближенная к императору.

— Скажите, с какой целью берётся плата?!
— С целью капитального ремонта провала. Чтобы не слишком проваливался!

Половина моя — половина наша…

— Никогда, никогда ещё Воробьянинов не протягивал руки!
— Ах, Вы не протягивали руки?!
— Не протягивал!
— Так протянете ноги, старый идиот!

Я идейный борец за денежные знаки!

Скромная сумма в пятьсот рублей поможет спасти особу, приближенную к императору. Иначе, мы дадим вам парабеллум! Автор

Лед тронулся, милые господа присяжные!

– Воробьяниновы в своей многовековой истории еще ни разу не протягивали для милостыни руки! – Не согласишься, старый недотепа, протянешь ноги!

Это почему ж так много? Овес нынче дорог?

А может вам еще ключ от квартиры, где деньги лежат?

Мне не нужен вечный двигатель и в нестирающейся игле для примуса я тоже не нуждаюсь – никто не может жить вечно.

Заседание, как ни странно, продолжается, господа милые заседатели.

Статистика знает все.

Кажется, наступил психологический момент для ужина,— подумал Остап.

Людей, которые не читают газет, надо морально убивать на месте.

Почем опиум для народа?

Заграница нам поможет.

Есть еще от жилетки рукава, круг от бублика и мертвого осла уши.

Храм спаса на картошке.

Кстати о детстве. В детстве таких, как вы, я убивал на месте. Из рогатки.

— Что это за мех?
— Мексиканский тушкан!

Отдай колбасу, дурак! Я все прощу!

В песчаных степях аравийской земли три гордые пальмы зачем-то росли.

Вот тебе седина в бороду! Вот тебе бес в ребро!

Бензин ваш — идеи наши.

Мальчик… Разве плох? Кто скажет, что это девочка, пусть первым бросит в меня камень!

Россия вас не забудет!

Берегите пенсне, Киса. Сейчас все начнется.

Ну, что скажете, Шура?! Может и нам эх-прокатиться!?

К чему такие необузданные желания?
Женщину украшает скромность.

Что вы смотрите на меня, как солдат на вошь?

А! Белые акации, цветы эмиграции.

Никто нас не любит, если не считать уголовного розыска, который тоже нас не любит.

У лейтенанта Шмидта было три сына. Два умных, а третий дурак.

Вторая стадия кражи гуся. Третья стадия начнется после поимки виновного. Она сопровождается чувствительными побоями.

Вас обманули. Вам дали гораздо лучший мех. Это шанхайские барсы.

Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень!

Хорошо излагает, собака. Учитесь.

Заседание продолжается, господа присяжные заседатели.

Финансовая пропасть — самая глубокая из пропастей, в нее можно падать всю жизнь.

Вам памятник нужно нерукотворный воздвигнуть.

В какой холодной стране мы живём! У нас все скрыто, все в подполье. Советского миллионера не может найти даже Наркомфин с его сверхмощным налоговым аппаратом.

Я дам вам парабеллум.

У нас хотя и не Париж, но милости просим к нашему шалашу.

Люблю стариков — с ними никогда не соскучишься.

Автомобиль, товарищи, не роскошь, а средство передвижения!

Нас никто не любит, если не считать Уголовного розыска, который тоже нас не любит.

Заседание продолжается! Лед тронулся, господа присяжные заседатели!

Снимите шляпы, обнажите головы. Сейчас состоится вынос тела.

Но больше не грешите, а то вырву руки с корнем.

Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень

В страсти, как и в счастье, все мы ищем постоянство, Но ничто не вечно под луной — нет.

Давай деньги! Деньги давай!

Обниматься некогда! Прощай, любимая! Мы разошлись, как в море корабли.

Ну, марш вперед, труба зовет!

Сейте разумное, доброе, вечное, граждане!

Не надо оваций! Графа Монте-Кристо из меня не получилось. Придётся переквалифицироваться в управдомы

Тайный союз меча и орала!

За каждый витамин, который я вам скормлю, я потребую от вас множество мелких услуг.

Скоро только кошки родятся.

Уж я так устрою, что он свои деньги мне сам принесет, на блюдечке с голубой каемкой.

Так вот, Балаганов, вы пижон. Не обижайтесь. Этим я хочу точно указать то место, которое вы занимаете под солнцем.

Вот все, что осталось от десяти тысяч. 34 рубля. А я думал. что у нас еще тыщ семь на текущем счету. Как это получилось? Все было так весело, мы заготовляли рога и копыта, жизнь была упоительна и Земля крутилась специально для нас, и вдруг…

Знойная женщина, мечта поэта.

От мёртвого осла уши.

-Есть у меня седые волосы? -Никак нет! -Значит, будут. Нам предстоят великие бои. Вы тоже поседеете, Балаганов.

Может быть, тебе дать ещё ключ от квартиры, где деньги лежат?

Вы не в церкви, вас не обманут.

В страсти, как и в счастье, все мы ищем постоянство,
Но ничто не вечно под луной — нет.

— Деньги вперед, — заявил монтер, — утром — деньги, вечером — стулья или вечером — деньги, а на другой день утром — стулья.
— А может быть, сегодня — стулья, а завтра — деньги? — пытал Остап.
— Я же, дуся, человек измученный. Такие условия душа не принимает.

Нет, это не Рио-де-Жанейро!

— Отдай колбасу, отдай колбасу, дурак! Я всё прощу!

Папаша, вы пошлый человек!

Вдовица спит и видит сон. Жаль ее будить!

Чего вы орете, как белый медведь в тёплую погоду?

Идея — человеческая мысль, обличенная в логическую шахматную форму.

— А с какой целью взимается плата?!
— С целью ремонта провала.
— Чтобы не слишком проваливался!

Орлиный взор, напор, изящный поворот,
И прямо в руки — запретный плод.

Инда взопрели озимые. Рассупонилось солнышко, расталдыкнуло свои лучи по белу светушку. Понюхал старик Ромуальдыч свою портянку и аж заколдобился…

Тайный союз меча и орала! Полная тайна организации!

Ближе к телу, как говорил Мопассан!

Вот я и миллионер! Сбылись мечты идиота!

Какие деньги? Вы, кажется, спросили меня про какие-то деньги?

— Никогда, никогда Воробьянинов не протягивал руку!
— Так протянете ноги, старый дуралей!

Что же вы на меня смотрите, как солдат на вошь? Обалдели от счастья?

Скажите, Шура, честно, сколько вам нужно денег для счастья?… Не на сегодняшний день, а вообще. Для счастья. Ясно? Чтобы вам было хорошо на свете.

Ну, что скажете, Шура?! Может и нам эх-прокатиться!?

Киса! Я давно хотел Вас спросить как художник… художника: Вы рисовать умеете?

Вам, предводитель, пора уже лечиться электричеством.

Газеты надо читать! Иногда они сеют разумное, доброе, вечное!

Жизнь диктует нам свои суровые законы.

Нет. Это не Рио-де-Жанейро, это гораздо хуже.

Мне не нужна вечная игла для примуса, я не хочу жить вечно.

— Что это значит?
— Это значит, что вы отсталый человек.
— Почему?
— Потому что! Простите за пошлый вопрос: сколько у вас есть денег?
— Каких денег?

Статистика знает всё.

Вы поразительно догадливы, дорогой охотник за табуретками, бриллиантов, как видите, нет.

Работники из вас, как из собачьего хвоста сито.

Самое главное, — говорил Остап, прогуливаясь по просторному номеру гостиницы «Карлсбад», — это внести смятение в лагерь противника. Враг должен потерять душевное равновесие. Сделать это не так трудно. В конце концов люди больше всего пугаются непонятного.

И вообще — бензин ваш, а идеи наши!

Когда будут бить, будете плакать!

Лед тронулся, господа!

Чтобы ответить на этот вопрос необходимо особое вдохновение… Я им располагаю.

Ну что ж, адье, великая страна. Я не люблю быть первым учеником и получать отметки за внимание, прилежание и поведение. Я частное лицо и не обязан интересоваться силосными ямами, траншеями и башнями. Меня как-то мало интересует проблема социалистической переделки человека в ангела и вкладчика сберкассы. Наоборот. Интересуют меня наболевшие вопросы бережного отношения к личности одиноких миллионеров.

Начинать полуторастотысячное дело и ссориться из-за восьми рублей! Учитесь жить широко!

Не могу обещать вам купе в дипломатическом вагоне, но два жестких плацкарта будут!

Набил бы я тебе рыло, да только Заратустра не позволяет.

Но я не плачу, и не рыдаю.
Хотя не знаю, где найду, где потеряю.

И разве мой талант, и мой душевный жар
Не заслужили скромный гонорар?

Мой старый друг, вы больны организационным бессилием и бледной немочью.

Действовать смело. Побольше цинизма — людям это нравится, но без уголовщины — кодекс мы должны чтить!

Что, усы дороги вам как память?

Дэнги давай! Давай дэнги!

— Вася! Вася! Вася! Не узнал! Не узнал родного брата! Молчи! Молчи! Узнаешь брата Колю?
— Узнаю! Узнаю брата Колю!

— Вот, может быть, желаете ещё гарнитур генеральши Поповой?
— Нет, знаете, как-то мебель генеральши Поповой меня интересует значительно меньше.
— Тоже Гамбс…
— Интересует, но меньше.

Счастье, – рассуждал Остап, – всегда приходит в последнюю минуту. Если вам у Смоленского рынка нужно сесть в трамвай номер 4, а там, кроме четвертого, проходят еще пятый, семнадцатый, пятнадцатый, тридцатый, тридцать первый, Б, Г и две автобусных линии, то уж будьте уверены, что сначала пройдет Г, потом два пятнадцатых подряд, что вообще противоестественно, затем семнадцатый, тридцатый, много Б, снова Г, тридцать первый, пятый, снова семнадцатый и снова Б.
И вот, когда вам начнет казаться, что четвертого номера уже не существует в природе, он медленно придет со стороны Брянского вокзала, увешанный людьми. Но пробраться в вагон для умелого трамвайного пассажира совсем не трудно. Нужно только, чтоб трамвай пришел. Если же вам нужно сесть в пятнадцатый номер, то не сомневайтесь: сначала пройдет множество вагонов всех прочих номеров, проклятый четвертый пройдет восемь раз подряд, а пятнадцатый, который еще так недавно ходил через каждые пять минут, станет появляться не чаще одного раза в сутки. Нужно лишь терпение, и вы дождетесь.

Гроссмейстер перешел на местные темы.
— Почему в провинции нет никакой игры мысли! Например, вот ваша шахсекция. Так она и называется — шахсекция. Скучно, девушки! Почему бы вам, в самом деле, не назвать её как-нибудь красиво, истинно по-шахматному. Это вовлекло бы в секцию союзную массу. Назвали бы, например, вашу секцию — «Шахматный клуб четырёх коней», или «Красный эндшпиль», или «Потеря качества при выигрыше темпа». Хорошо было бы! Звучно!

Выбор неплохой. Камни, я вижу, подобраны со вкусом.

После сегодняшнего свидания министров на яхте — никакое сближение невозможно.

Жизнь, господа присяжные-заседатели, это сложная штука, открывается просто, как ящик, нужно только уметь его открыть.

Вы, как представитель частного капитала, не можете остаться глухим к стонам народа.

А нам грубиянов не надо. Мы сами грубияны.

— А почему у них нет занавеса?
— Ищут.
— Что, ищут занавес?
— Не только занавес, они вообще в поиске.
— Ну вы знаете, по-моему, у них нет и декораций, хорошо мы прошли бесплатно, но тот, кто заплатил деньги…