Цитаты из книги Марии Корелли «Скорбь Сатаны»

Цитаты из книги Марии Корелли «Скорбь Сатаны»

Телесная красота не есть отражение красоты души.

… женщина, показывающая силу ума, более достойна уважения, чем женщина, показывающая силу своих ног.

… теперь нет ни юношей, ни молодых девушек; двадцатипятилетние старики и старухи устало бродят по свету, обдумывая пользу жизни, расследуя порок и насмехаясь над чувствами.

Идеальная любовь умерла, и хуже чем умерла: вышла из моды.

Ни один мужчина, даже тот, кто вёл разгульную жизнь, не выберет себе в жёны «лёгкую» женщину.

Гений вырастает на чердаке, а умирает во дворце.

Сатана, о котором вы говорите с состраданием, никогда не потревожит покой чистой удовлетворенной души. Равные сходятся: падший ангел ищет одинаково падших, и дьявол, если есть он, делается товарищем тех, кто находит удовольствие в его учении и обществе. Легенда говорит, что он боится распятия, но я бы сказал, что если он и боится чего-нибудь, так это того «сладостного довольства», которое воспевает Шекспир и которое служит надежной защитой против зла.

Если вы бедны и плохо одеты — вас оттолкнут, но если вы богаты — вы можете носить потертое платье, сколь вам угодно; за вами будут ухаживать, вам будут льстить и всюду приглашать, даже если бы вы были величайшем глупцом или первостепенным негодяем.

Будь я сатаной, я бы наверно горевал! Потому что каждая погибшая душа напомнила бы мне мое собственное падение, мое собственное отчаяние и составила бы новое препятствие между мной и небом! Помните, сам дьявол был некогда ангелом!

Две духовные силы управляют миром — любовь и ненависть, и их непрерывная ссора создаёт общий беспорядок жизни.

Когда мы сами расстроены, никто другой не смеет быть веселым, и мы от самой природы ожидаем горестного вида, если наше возлюбленное Ego опечалено чем-либо — таково наше смешное самомнение.

Моя рука здесь; если в вашей есть немного дружелюбного инстинкта, они встретятся совершенно наудачу, безо всякого управления.


Для неверных нет любви, для порочных нет радости.

Любовь к личностям красивой наружности есть общая ошибка прекрасного пола и проходит со временем, как и другие женские недуги.

Можно подвести лошадь к воде, но нельзя заставить ее пить

Лючио Риманец

Лев не принимает на себя повадок голубя, он громко заявляет о своей свирепости. Змея, как ни скрытны ее движения, выказывает свои намерения шипением. Вой голодного волка слышен издалека, пугая торопящегося путника среди снежной пустыни. Но человек более злостный, чем лев, более вероломный, чем змея, более алчный, чем волк — он пожимает руку своего ближнего под видом дружбы, а за спиной мешает его с грязью. Под улыбающимся лицом он прячет фальшивое и эгоистичное сердце, кидая свою ничтожную насмешку на загадку мира, он ропщет на Бога. О, Небо! Что сделает Вечность с таким неблагородным слепым червем, как человек?

Будьте уверены, если вы по несчастию знамениты красотой, умом или тем и другим вместе, половина общества желает вашей смерти, а другая половина старается сделать вас возможно более несчастным, пока вы живы.

Что? Смерть? Она и наполовину не так ужасна, как жизнь, ложно прожитая.

Ничего не даётся даром на этом свете, кроме воздуха и солнечного сияния; всё остальное должно покупаться — кровью, слезами, иногда стенанием, но чаще всего деньгами.

Ничто так не обманчиво, как наружность. Причина этого та, что, как только мы переходим детство, мы стараемся быть не тем, что есть, и таким образом, от постоянной практики с юных лет мы достигаем того, что наша физическая форма скрывает совершенно наше настоящее «я». Каждый индивидуум защищен стеной своего тела от шпионства друзей или врагов, каждый человек есть одинокая душа, заключенная в собственноручно сделанной тюрьме; когда он совершенно один, — он знает и часто ненавидит себя, — иногда он даже пугается лютого чудовища, спрятанного за его телесной маской, и старается забыть его страшное присутствие о пьянстве и ругательстве.

Любовная история всегда должна встречаться с препятствиями и затруднениями, действительными и вымышленными. Поменьше скромности, а побольше вольности и лжи: все это прибавляет приятности в любви на этой планете.

Я очень рад, что во мне есть безрассудство: глупость – единственное качество, делающее мудрость возможной.

Человек, одаренный оригинальными мыслями и способный выражать их, считается худшим из преступников, и его, если могли, затолкали бы до смерти.

Образец красоты, по их суждению, представляет собой просто хорошее мясо — ничего более. Мясо, красиво размещенное вокруг безобразного скелета, мясо, окрашенное и мягкое для прикосновения, без шрамов или пятен.

И за что я особенно презираю их (женщин), это за то, что им дана громадная сила делать добро, а они растрачивают зря эту силу и не пользуются ею. Их предумышленность и выбор отталкивающей, вульгарной и пошлой стороны жизни возмущают меня. Они гораздо меньше чувствительны, чем мужчины, и бесконечно более бессердечны. Они – матери человеческой расы, и ошибки расы главным образом принадлежат им. Это другая причина моей ненависти.

Я бы ни за что на свете не хотела обладать богатством. Быть окруженной льстецами и обманщиками, никогда не быть в состоянии распознать ложных друзей от настоящих, быть любимой за то, что я имею, а не за то, что я есмь.

Красота, связанная с распутством, часто кончается судорогами, столбняком и телесной немощью, это месть природы за поруганное тело, и, знаете ли, месть вечности за нечестивую душу совершенно одинакова.

Благородные образцы жизни ищут других миров.

Богатство лишь играет роль зеркала, чтобы показать человеческую натуру в ее наихудшем виде.

Каждый рассудительный человек ненавидит, чтоб ему говорили, чем он мог бы быть и что он есть.

Я дивлюсь, почему некоторые женщины любят лицемерить в любви. Их инстинкт подсказывает им, когда мужчины влюблены в них! Но если они не доведут своих вздыхателей до самой низшей степени унижения и не заставят одурманенных страстью безумцев дойти до готовности отдать за них жизнь и даже честь, что дороже жизни, – их тщеславие не будет удовлетворено.

Каждый человек так занят своими собственными целями и так много думает о своей личности, что вряд ли забудет свое эго, если б даже сам черт был сзади него.