Цитаты из фильма Пятьдесят оттенков серого

Если я брошу тебя, то только на кровать.

Глупо горевать о том, чего не было, — о несбывшихся надеждах, разбитых мечтах, обманутых ожиданиях.

… физическая боль отвлекает от разбитого вдребезги сердца.

Не суди себя, основываясь на том, что, возможно, о тебе подумают другие.

Между удовольствием и болью очень тонкая грань. Две стороны одной монеты, они не существуют друг без друга.

— Он обожает тебя, дорогая.
— И я обожаю его.
— Непременно скажи ему об этом. Мужчины любят слышать все эти сантименты так же, как и мы.

Я никогда не хотел больше, пока я не встретил тебя.

Ты не сможешь меня видеть или слышать меня. Но ты будешь в состоянии чувствовать меня.

Трудно смириться с тем, что твой мир обратился бесплодным пеплом, а надежды и мечты безжалостно растоптаны.

Забудь о правилах. Забудь о тех подробностях на сегодня. Я хочу тебя. Я хотел тебя с тех пор так как ты попала в мой офис, и я знаю, ты хочешь меня.

Впервые в жизни я хочу лечь в постель с мужчиной. Хочу чувствовать прикосновения его рук и губ.

Я всегда обладала богатой фантазией и грязными мыслишками, тут уж ничего не поделаешь.

Я влюбилась в эмоционально закрытого человека, и ничего хорошего из этой любви не выйдет.

Потрясающее эротичное ощущение – меня массируют изнутри и снаружи.

Мне не нужны возбуждающие средства, когда ты рядом.

Трудно расти в идеальной семье, если ты не идеален.

Не хочу его терять, несмотря на все его требования, потребность всё контролировать, пугающие наклонности. Я никогда не чувствовала себя такой живой, как сейчас.

Мне хочется поскорей уехать. Надо собрать по кусочкам израненную гордость и постараться вернуть утраченное душевное равновесие.

Думаю, тебе необходимо научиться соответствовать моим ожиданиям. Я не самый терпеливый человек. Если ты говоришь, что свяжешься со мной после работы, то, будь добра, выполняй обещание. Иначе я буду беспокоиться, а беспокойство – непривычное для меня чувство, и я его плохо переношу. Позвони мне.

— Знаешь, как говорят: иногда приходится перецеловать немало лягушек, прежде чем встретишь принца.
Я криво усмехаюсь.
— Кажется, я уже встретила своего принца, мам. Надеюсь, он не обратится в лягушку.

У тебя денег больше, чем здравого смысла.

Отношения, в которые Кристиан хочет меня втянуть, больше похожи на предложение работы: определённые часы, должностные обязанности и довольно суровый порядок разрешения споров. Не так я представляла себе свой первый роман…

Его язык ласкает мое имя, и сердце у меня снова начинает колотиться.

Думай обо мне. Я хочу тебе присниться.

Я не занимаюсь любовью, я трахаюсь… жестко!

Внезапно мне хочется плакать — не лить, как порядочная леди, слезы, которые красиво текут по щекам, а выть на луну.

У меня открылись глаза, я увидела его порочность, поняла, что он не способен любить — ни принимать любовь, ни отдавать её. Осуществились мои худшие страхи. Как ни странно, я ощущаю освобождение.

… и на меня обрушивается град ударов, заставляя стонать и корчиться от сладкой муки. И снова тишина… лишь мое прерывистое дыхание и неутоленная страсть. Что со мной? Что он со мной делает? Я не могу совладать с возбуждением. Я там, где правят порок и похоть.

Хочу, чтобы он нуждался во мне так же сильно, как я в нем, но в глубине души понимаю, что это невозможно. Я в полной растерянности.

По-моему, я в шоке. Моё подсознание в ужасе сбежало, или валяется в нокауте, или перевернулось кверху килем и затонуло. Я оцепенела. Я могу видеть и воспринимать, но не в силах высказать, что чувствую. Да и что можно сказать в ситуации, когда обнаруживаешь, что потенциальный любовник – абсолютно чокнутый садист или мазохист? Страшно… да.

Отвлечение — самая выгодная тактика, это давно известно.

Тогда я уже любил тебя, Анастейша. Ты единственная женщина, ради которой я готов пролететь три тысячи миль.

Вы моя главная одержимость. И я намерен предаваться ей всегда и везде.

Я согласна на эти условия, Энджел, потому что тебе лучше знать, какое наказание я заслуживаю. Но только… только сделай так, чтобы оно было мне по силам!

Мужчины не такие уж сложные создания. Они просты и предсказуемы. Обычно говорят то, что думают, а женщины тратят часы, чтобы проникнуть в тайный смысл их слов.

– Прекрати кусать губу, или я тр**ну тебя прямо в лифте.

— А знаешь ли ты, что я сейчас с тобой буду делать? — добавляет он, гладя меня по подбородку. Где—то внутри, в темной глубине, мои мышцы сжимаются от сладостного томления.

— Я люблю тебя, Кристиан Грей, — шепчу я, обхватит ладонями его голову. — Ты готов пойти на это ради меня. Я не заслуживаю такой жертвы, и мне очень жаль, что я не делать все эти штуки. Ну,может, со временем, я не знаю. . однако я принимаю твое предложение, да, принимаю. Где я должна подписать? Он обнимает меня и прижимает к себе.

Иногда я думаю: может, со мной что—то не так? Может, я слишком много времени проводила в обществе романтических героинь и теперь у меня завышенные ожидания? Увы, никто и никогда не вызывал у меня подобных чувств.

Когда наши пальцы соприкасаются, по моему телу пробегает странная, пьянящая дрожь. Я в смущении отдергиваю руку. Наверное, электрический разряд. Мои ресницы хлопают в такт биению сердца.

Помни, большинство твоих страхов – в голове.

Кристиан Грей выглядит абсолютно спокойным, как будто он только что разгадывал кроссворд в газете.

Это взгляд доминанта – тяжелый, холодный, невыносимо чувственный, семь оттенков греха в одном соблазняющем взоре.

Опустившись вниз, я заглатываю его глубже. Ха! Моя внутренняя богиня ликует. Я это сделаю.

– Ответь мне, – велит Кристиан почти вкрадчиво.

Нет человека, который был бы как остров, сам по себе.

Если я уйду, то навсегда. От этой мысли почему—то становится больно.

– Я бы хотел укусить эту губу, – мрачно произносит Кристиан.

Мне не хватает воздуха, я словно Ева в раю, а Кристиан – змей, и я поддаюсь искушению.

«Нельзя ложиться спать с мокрой головой, нельзя ложиться спать с мокрой головой», — повторив эту мантру несколько раз, я снова пытаюсь привести свои лохмы в порядок и в изнеможении закатываю глаза.

Мне снятся серые глаза, кофейные листочки на молочной пене, и я снова бегу по темным комнатам, озаряемым жуткими вспышками молний, и не знаю, от кого я бегу или к кому…

– Переложение Баха, но вообще—то это концерт для гобоя Алессандро Марчелло.

Мое своенравное подсознание танцует радостный танец хула—хула при одной мысли, что я могла бы быть его.

– Это мое! – агрессивно шепчет он. – Только мое! Поняла?

Я хочу чувствовать его губы на своих губах.

— Я хочу, чтобы тебе было больно, детка… Я хочу, чтобы завтра каждое твоё движение напоминало тебе, что ты была со мной. Ты моя…

– Ты. Такая. Сладкая. – Он произносит каждое слово отдельно.

– Ты очень красива, Ана Стил. И сейчас я в тебя войду.

Я как кролик в свете фар, мотылек у пламени, птица под взглядом змеи…

Ну, давай, девочка! Моя внутренняя богиня держит помпоны – у нее чирлидерское настроение.

Ты испытала шесть оргазмов, и все они принадлежат мне.

Тот, кто способен полностью владеть своим рассудком, овладеет всем, что принадлежит ему по праву.

Бескорыстная любовь – дар, который получают от родителей все дети.

Я не люблю делиться, мисс Стил. Запомните.

– Не могу, ты такая странная. – Странная означает особенная? Или с придурью? – И то, и другое.

Тебе необходимо меня контролировать? – Я не мог удовлетворить эту потребность в юности. – А сейчас это своего рода терапия? – Можно сказать и так.

Как ему удается вложить в пять коротких слов столько мучительного соблазна?

– Мужчина должен надеяться, Анастейша, мечтать, и когда—нибудь мечта станет явью.

Если ему больше тридцати, то я – испанский летчик.

— Так приятно, — шепчет он и, крепко обхватив мои пальцы, начинает двигать мою руку вверх и вниз. Его дыхание становится неровным, а когда он снова смотрит на меня, в его взгляде я вижу расплавленный свинец. — Умница, девочка.

– Ты, как Ева, торопишься вкусить с древа познания.

– Понимаешь, Ана, мужчины считают так: все, что изрекает женщина, есть проблема, которую необходимо решать. Не безобидная болтовня, а руководство к действию.

В тихом восторге я обхватываю себя руками и начинаю раскачиваться из стороны в сторону, лелея мысль о том, что и впрямь, хоть ненадолго, ему понравилась.

Кроме того, безграничной властью обладает лишь тот, кто в глубине души уверен, что рожден управлять другими.

Подумать только, единственный мужчина, который когда—либо мне нравился, идет в комплекте с чертовым контрактом, плетью и целой кучей эмоциональных проблем!

Должна признаться, в списке моих пороков и странностей и вы тоже котируетесь весьма высоко.

Никогда не доверяй мужчинам, которые хорошо танцуют.

Было бы из—за чего из трусов выпрыгивать… лучше бы мои вернул.

Язык – живое существо, и он постоянно развивается. Его нельзя запереть в башне из слоновой кости, увешанной шедеврами живописи, с вертолетной площадкой на крыше, откуда видно пол—Сиэтла.

– Значит, сегодня вечером ты займешься со мной любовью, Кристиан?

Кристиан не спрашивает, куда ехать. Его одержимость слежкой не знает границ.

Мы словно балансируем на качелях наших странных отношений — неуверенно стоим на разных концах, и нас бросает то вверх, то вниз. Нам обоим нужно приблизиться к середине. Надеюсь, никто не свалится в процессе. Всё происходит слишком быстро.

Уважаемый сэр, собеседования прошли успешно. На случай, если Вам интересно. А как прошел Ваш день?

— Тебе обязательно причинять кому-нибудь боль?
— Да.
— Почему?
— Тут все взаимосвязано, Анастейша. Я это делаю, и все. Вижу, ты нервничаешь. Давай обсудим виды боли.
Он показывает мне перечень. Мое подсознание с криками убегает и прячется за диваном.

Кристиан то вводит в меня пальцы, то вытаскивает, все быстрее и быстрее.

Не трать попусту силы на чувство вины, греховности и так далее. Мы с тобой взрослые люди, и все, что мы делаем за закрытыми дверями, наше личное дело. Тебе нужно освободить свой разум и слушать свое тело.

Земля сдвигается с оси, и тектонические плиты смещаются со своих.

Реальность вырывает меня из мира эротических грез.

Кристиан пожирает меня голодным взглядом. О боже, моя внутренняя богиня падает без чувств. Нет, эти игры не по мне!

Интересное вышло приключение, но не стоит на нем зацикливаться.

Результат всегда зависит от людей.

Как ему это удаётся? Он лишь слегка прикоснулся к моей руке, а гормоны уже устраивают свистопляску.

Я вижу, как в его глазах вспыхивает удивление.

Прикасаясь к его руке, я чувствую, как по телу пробегает приятный ток, смущаюсь и краснею.