Цитаты из фильма Бойцовский клуб

Это твоя жизнь, и она становится короче каждую минуту.

Мы ходим на работу, которую ненавидим, чтобы купить барахло, которое нам не нужно.

Если вы это читаете, значит, это предупреждение для вас. Каждое прочтённое вами бесполезное слово отнимает секунду вашей жизни. Вам что, больше делать нечего? Ваша жизнь настолько пуста, что вы действительно не в состоянии найти себе занятие поинтереснее? Или власти настолько поразили вас своим уважением и доверием ко всем кому ни попадя? Вы читаете всё, что должны прочитать? Вы думаете обо всём, о чём должны думать? Покупаете всё, что преподносится как необходимое вам? Выходите из своей квартиры. Познакомьтесь с человеком противоположного пола. Прекращайте скупать вещи и онанировать. Бросайте свою работу. Развяжите драку. Докажите, что вы живы. Если вы не заявите права на свою человечность, то станете цифрами в статических отчётах. Я вас предупредил.

Если не знаешь, чего хочешь, умрешь в куче того, чего не хотел.

— Знаете, для чего в самолётах нужны кислородные маски?
— Чтобы дышать.
— Кислород опьяняет. В катастрофических ситуациях люди впадают в панику и бешено глотают воздух, и вдруг эйфория, покой, и ты смиряешься с судьбой. Вот рисунок. Аварийное приводнение — 600 миль в час.
А на лицах спокойствие, как у коров в Индии.
— Это интересная теория.

Люди — рабы своих вещей.

Если у тебя перо в заднице, это еще не значит, что ты павлин. (От того, что ты засунул в жопу перо, ты еще не стал павлином.)

Я не верну тебе деньги. Считай это расплатой за мудизм.

Бывают такие состояния, когда спишь полностью, кроме той твоей части, которая сознает, что бодрствует.

К черту совершенство. Не надо его добиваться. Надо развиваться. Пусть фишки ложатся как ложатся.

— Когда люди думают, что ты умираешь, тебя серьёзно слушают…
— А не только ждут своей очереди заговорить.

Перестань ты за все цепляться и наплюй на все… Наплюй!

Верь мне. Мы встретились в странный период моей жизни.

Давно известно: мы причиняем боль тем, кого любим. Но часто бывает и наоборот…

Он был полон энергии, видимо, вставил себе клизму из кофе.

Кто мы такие? Мы просто потребители, одержимые внешней атрибутикой преуспевания. Война, голод, насилие — все это не волнует. А волнует меня: знаменитости и скандалы, телевизор, где 500 каналов и чье имя на бирке моих трусов.

Если можно проснуться в другом времени, и в другом месте, нельзя ли проснуться другим человеком?

Шесть месяцев я не мог спать. Когда у тебя бессонница — всё нереально; всё очень далеко от тебя, всё это — копии копий копий.

Вопрос этикета: как повернуться, проходя мимо вас? Задницей или мошонкой?

Неповторимая красота снежинки — это не про вас.

Вещи, которыми ты владеешь, в конце концов овладевают тобой.

Не разбив яиц, омлет не приготовишь.

— Я знаю, я вёл себя очень странно, и, возможно, тебе показалось, что во мне уживаются два разных человека.
— Доктор Джекил и мистер Мудак.

Я нашёл свободу. Утрата всяких надежд была свободой.

Тот, кто страдает бессонницей, не спит толком и толком не бодрствует.

Презерватив — хрустальная туфелька наших дней. Его надевают, повстречав незнакомца. Танцуют всю ночь. А потом выбрасывают. Резинку, а не человека.

… всё, что произошло до этого, стало историей, а всё, что произойдёт после этого — историей станет.

Ты хотел изменить свою жизнь, но не мог этого сделать сам. Я — то, кем ты хотел бы быть. Я выгляжу так, как ты мечтаешь выглядеть. Я трахаюсь так, как ты мечтаешь трахаться. Я умён, талантлив и, самое главное, свободен от всего, что сковывает тебя.

Ни великой войны, ни великой депрессии. Наша война — война духовная, наша депрессия — наша жизнь.

Никто из вас не отличается красотой и уникальностью снежинки.

Поколения за поколениями люди работают на ненавистных работах только для того, чтобы иметь возможность купить то, что им не нужно.

Воскрешение возможно только после полного саморазрушения.
— Только потеряв все, — говорит Тайлер, — мы обретаем свободу.

Сумма страховки утраивается, если ты умер во время служебной поездки.

Люди действительно готовы продать всё, если цена их устроит.

Если люди полагают, что видят тебя в последний раз, они начинают действительно смотреть на тебя. Иначе они говорят с тобой о своих проблемах с банком, о песне, которая играет по радио, или поправляют прическу, пока ты говоришь.
А тут тебе принадлежит все их внимание.
Они начинают слушать, а до того просто ждали своей очереди заговорить.
И даже когда они заговаривают, они уже не говорят про себя. Они говорят с тобой, и после этого разговора вы оба чувствуете себя немного другими.

И вдруг, что-то произошло. Я расслабился. Полное самозабвение, тьма и тихая полноценность. Я обрёл свободу. Потерять все надежды — вот что значит обрести свободу.

Плакать легко, если знаешь, что все, кого ты любишь, когда-нибудь или бросят тебя, или умрут. Долговременная вероятность выживания каждого из нас равна нулю.

Преодолеть страх. Отсечь лишнее. Отвергнуть все, что не имеет подлинной ценности. И скользить.

В этом и состоит свобода. Когда теряешь всякую надежду.

Ты просыпаешься на пляже.
Если я мог проснуться в другое время и в другом месте, почему я не мог проснуться другим человеком?
Иногда ты просыпаешься и спрашиваешь, где ты находишься.
Ты просыпаешься, и ты нигде.
Ты просыпаешься, и этого достаточно. (Если можно проснуться в другом месте.
Если можно проснуться в другое время.
Почему бы однажды не проснуться другим человеком?)

Ты просыпаешься, и будь этим доволен.

– Я не могу жениться. Я – тридцатилетний мальчишка.
– Мы – из поколения мужчин, выращенных женщинами. Поможет ли другая женщина в решении наших проблем?

В этом мире нет ничего вечного. Все потихоньку рассыпается.

Заводишь друга, друг женится, и у тебя больше нет друга.

Вперёд, можешь плакать, если есть о чём.

Лишь утратив всё до конца, мы обретаем свободу.

Приходится попотеть, чтобы достичь совершенства, но минутное совершенство оправдывает все усилия. От совершенства и требовать нельзя, чтобы оно длилось дольше.

Если знаешь, где искать, то найдешь скелет в любом шкафу.

— Этот мир отныне принадлежит нам, нам и только нам, — говорит Тайлер. — Древние давно в могилах.

Не вижу зла. Не слышу зла. И зла не говорю.

Если ты не знаешь, чего хочешь, ты в итоге останешься с тем, чего точно не хочешь.

Мы не особенные.
Но мы не дерьмо и не мусор.
Мы просто есть.
Мы просто есть, и то, что случается, — просто случается.

Мы умрем не на самом деле.

Он был полон энергии, как будто вставил себе клизму с крепким кофе.

Посмотри на звезды – и ты пропал.

Нечего терять, когда ты — последний винтик в этом мире, мусор под ногами у людей.

Это самое лучшее, что только может в жизни случиться, — говорит Тайлер. — Когда тебя увольняют, ты перестаешь толочь воду в ступе и начинаешь что-то менять в своей жизни.

Мы не хотим знать практичести ничего про тех, кого любим.

… в одиночку пьют только неудачники.

Возможно, самосовершенствование — это еще не все. Возможно, саморазрушение гораздо важнее.

Когда не знаешь, чего хочешь — беды не миновать.

Под кажущейся человеку нерушимой поверхностью вещей зачастую вызревают кошмары.

Мы — внебрачные дети истории, взращённые телевидением с верой в то, что однажды мы станем миллионерами, кинозвёздами или рок-звёздами, но мы не станем. И мы только что это поняли, — сказал Тайлер. — Так что не ***и нам мозги.

Преодолеть страх. Отсечь лишнее. Отвергнуть всё, что не имеет подлинной ценности. И скользить.

Если ты американец мужского пола и христианского вероисповедания, то твой отец – это модель твоего Бога. А если ты при этом не знаешь своего отца, если он умер, бросил тебя или его никогда нет дома, что ты можешь знать о Боге?

А если ты никогда не дрался, то боишься всего на свете: боишься боли, боишься того, что не сможешь справиться с противником.

— Знаешь, — презерватив — это хрустальный башмачок нашего поколения. Надеваешь его при встрече с незнакомцем, танцуешь до утра, а затем выбрасываешь в мусор. В смысле, презерватив, а не незнакомца.

Всё вокруг кажется таким далеким, копией, снятой с копии, сделанной с ещё одной копии.
Бессонница встаёт вокруг как стена: ты не можешь ни до чего дотронуться, и ничто не может дотронуться до тебя.

В один прекрасный день и ты станешь лакомством для червей и удобрением для растений.

На небесах очень тихо, потому что все ходят в тапочках на мягкой подошве.

Ты можешь рыдать, но каждая слеза, упавшая на хлопья щёлока на твоей коже, оставит там сигаретный ожог.

Лишившись гнезда, птица весь мир обретёт. Жить ради жизни.

Когда освоение космоса пойдет вовсю, названия будут присваиваться в честь корпораций: созвездие Айлеа, галактика Майкрософт, планета Старбакс.

Потяни за рычажок. Нажми на конопочку. Сам не ведаешь, что творишь, и вот — ты уже покойник.

Улыбка змеи,
Тигра приветливый взгляд.
Ложь — источник зла.

Тут у нас на рисовалось что-то вроде любовного треугольника. Тайлеру нужна Марла. Марле нужен я.
Но мне-то Марла совершенно не нужна, да и Тайлеру я уже без надобности.

Если можно проснуться в другом времени, и в другом месте, нельзя ли проснутся другим человеком?

Совершенство не может длиться вечно.

Арена массового поражения, а у нас места в первом ряду.

И тут я понял, что всё это: пистолет, бомба, революция, как-то связано с девушкой по имени Марла Сингер.

— Когда люди думают, что ты умираешь, тебя серьёзно слушают…
— А не только ждут своей очереди заговорить.

Ты — это не твоя работа. Ты — это не сколько денег у тебя в банке. Ты — это не машина, которую ты водишь. Ты — это не содержимое твоего кошелька. Ты — это не ключи от машины. Ты — это поющее и танцующее дерьмо, центр этого мира…

Каждый вечер я умирал и каждый вечер я рождался заново. Воскрешался.

Я листал каталоги, задаваясь вопросом: какой сервиз может служить характеристикой моей личности?

Когда я говорю «любить», я имею в виду «любить» не в смысле «заботиться», а в смысле «обладать».

Раньше мы зачитывались порнографией, а теперь каталогами Хорчаво.

Суть бойцовского клуба не в победах и поражениях. Слова тут пустой звук. Истеричные выкрики на неведомых языках, как в церкви пятидесятников. После боя проблем меньше не становилось, но тебе на них было начхать. Каждый чувствовал, что возродился.

Даже если я видел, что недавно кто-то от души подрался, передо мной был уже другой человек. Кто ты в бойцовском клубе — это одно, а кто ты в остальной жизни — иное.

Сколько перья не цепляй – цыплёнком не станешь.

Если можно проснуться в таком месте, где идет другой отчет времени, нельзя ли проснуться другим человеком?

Я бежал… Пока мышцы не стало жечь огнем, а кровь не стала едкая, как кислота… И тогда… Я побежал дальше…

На большом отрезке времени шансы каждого из нас на выживание близки нулю.

Люди, встречающиеся мне во время перелётов — одноразовые друзья. Мы проводим вместе время от взлёта до посадки, не более того.

— Первое правило бойцовского клуба: никому не рассказывать о бойцовском клубе.
— Второе правило бойцовского клуба, — продолжает Тайлер, — никому никогда не рассказывать о бойцовском клубе.

— Чье имя на бирке моих трусов?
— Марта Стюарт.
— Нафиг Марту! Марта полирует бронзу на «Титанике». Мир скоро пойдет ко дну, так что пора плюнуть на все эти диваны и зеленую обивку.

Вы знаете, что смешав бензин с апельсиновым соком, можно изготовить напалм?

Когда у тебя пистолет во рту, то разговаривать можно только гласными.

Вопрос этикета: как повернуться проходя мимо вас, задницей или мошонкой?

— Когда думают, что ты умираешь, тебя правда слушают
— А не только ждут своей очереди заговорить…

Люди всё время меня спрашивают, знаю ли я Тайлера Дердэна.

У меня было всё, даже стеклянная посуда с крошечными асимметричными пузырьками, служившими доказательством того, что они изготовлены честным, простым, работящим туземцем…

Он придавал остроту салатам из омаров, чихал на меренги, плевал на тушеные овощи, а уж что до грибного супа пюре… У, это не рассказать.

Я не хочу умереть без единого шрама.

Могло быть и хуже. Например, если какая-нибудь женщина отрезала бы тебе пенис, пока ты спал, и выбросила бы его в окошко.

После боя громкость звуков, сопровождавших все прочее в жизни, снижалась. И все становилось по силам.

И когда жирный кот и смелый пёс, говорящие голосами знаменитостей, встречаются впервые в третьем колесе, на экране проскальзывает то, что внёс в картину Тайлер. Никто не осознаёт, что он видел, но все это видели: крепкий, большой член.

— Эй, послушайте, я же мучаюсь.
— Ты мучаешься? Зайдите в Первую методистскую церковь вечером во вторник и посмотрите на ребят с раком яичек. Вот они мучаются.

Мы были на волосок от жизни!

Вот послушай, эта статья написана от имени внутреннего органа. Я спинной мозг Джека. Без меня Джек не мог бы регулировать ритм биения его сердца, уровень кровяного давления и дыхание. Тут целая серия таких! Я сосок Джилл. Я толстая кишка Джека. Да, если у меня будет рак, я убью Джека.

Дойти до точки — это тебе не увеселительная прогулка, не долбаный семинар. Не пытайся всё контролировать. Отпусти вожжи.

Купи себе диван, и на два года ты полностью удовлетворен: не важно, что что-то идет не так, по крайней мере, ты решил вопрос с диваном.

— В какой компании вы работаете?
— В крупной.

A умножить на B умножить на C равно X. Если X меньше затрат на доработку, то возврата не будет.

Берём количество выпущенных машин — А, умножаем на вероятную долю машин с неисправностями — B, и умножаем произведение на стоимость урегулирования вопроса без суда — С.

Будь у меня опухоль, я назвал бы её Марлой. Марла — крохотная царапина на нёбе, которая зажила бы, если к ней не прикасаться языком, но не удержаться.

Все, чем ты гордишься, рано или поздно будет выброшено на помойку.

Мы причиняем боль тем, кого любим, но оказывается, что бывает и наоборот.

На большом отрезке времени шансы каждого из нас на выживание близки к нулю.

Но ты не умираешь так, как умирает Клоуи.

Так я познакомился с Марлой Сингер. Согласно её мировоззрению она могла умереть в любой момент. Трагедия в том, говорила она, что этого не происходит.

Тот, кто страдает бессонницей, не спит по-настоящему и толком не бодрствует.

У Боба выросли сиськи, потому что в организме было слишком много тестостерона, и он повысил выработку эстрогена. Тут я и нашёл себе место…

Каждый вечер я умирал… и каждый вечер возрождался вновь… из мёртвых.

Клоуи, выглядела как скелет Мэрил Стрип, которого заставили улыбаться гостям, и проявлять чрезмерное радушие на вечеринке.

Когда освоение космоса пойдет во всю, названия будут присваивать в честь корпораций: созвездие «Ай.Би.Эм.», галактика «Майкрософт», планета «Стар Бакс».

Когда-то мы зачитывались порнографией, а теперь каталогами «Хорчау».

Я не находился на грани смерти. Мой организм не кишел ни раковыми клетками, ни паразитами. Я был сосредоточением тепла всего, что есть живое на этом свете.

Я ничего не говорил, люди предполагали худшее. Они рыдали громче. А я рыдал еще громче.