Цитаты Генриха Гейне

Когда уходят герои, на арену выходят клоуны.

Для любви не существует вчера, любовь не думает о завтра. Она жадно тянется к нынешнему дню, но этот день нужен ей весь, неограниченный, неомраченный.

Рояль исчезает, и нам открывается одна музыка.

Умный всё замечает. Глупец обо всём делает замечание.

Доброта лучше красоты.

Мы должны прощать наших врагов, но не прежде, чем их повесят.

Там, где сжигают книги, скоро будут гореть и люди.

Величие мира всегда находится в соответствии с величием духа, смотрящего на него. Добрый находит здесь на земле свой рай, злой имеет уже здесь свой ад.

Чем больше узнаю людей, тем больше мне нравятся собаки.

Женщины творят историю, хотя история запоминает лишь имена мужчин.

Если стремишься к душевному покою и удовольствию, тогда веруй; если стремишься знать правду, тогда исследуй.

Оскорбивший никогда не простит. Простить может лишь оскорблённый.

Чтобы победить самые тяжёлые страдания, есть два средства: это опиум и работа.

Женская ненависть, собственно, та же любовь, только переменившая направление.

Всё своё состояние я завещаю жене, при условии, что она опять выйдет замуж. Я хочу быть уверен, что хотя бы один мужчина будет оплакивать мою смерть.

Мотылёк не спрашивает у розы: лобызал ли кто тебя? И роза не спрашивает у мотылька: увивался ли ты у другой розы?

Каждый человек — это мир, который с ним рождается и с ним умирает; под всякой могильной плитой лежит всемирная история.

Острить и занимать деньги нужно внезапно.

Женщина — одновременно яблоко и змея.

Бог меня простит — это его профессия.

Прелесть весны познается только зимою, и, сидя у печки, сочиняешь самые лучшие майские песни.

Во все времена негодяи старались маскировать свои гнусные поступки интересами религии, морали и патриотизма.

Ах! Это было так давно! Я был тогда молод и глуп. Теперь я стар и глуп.

Я никогда не думал, что можно так смеяться, глядя на себя в зеркало.

Что такое любовь? Это зубная боль в сердце.

Существует лишь одна мудрость и она имеет определённые границы, но глупостей существуют тысячи, и все они беспредельны.

Прошлое — родина души человека. Иногда нами овладевает тоска по чувствам, которые мы некогда ис­пытывали. Даже тоска по былой скорби.

Глупец тот, кто пытается прикрыть собственное ничтожество заслугами своих предков.

Есть вещи между небом и землёй, которые не в состоянии понять не только наши философы, но и самые обыкновенные дураки.

Мудрые люди обдумывают свои мысли, глупые — провозглашают их.

Творчество — это болезнь души, подобно тому, как жемчужина есть болезнь моллюска.

Любовь не проходит…

Музыка образует середину между мыслью и явлением.

Спать — хорошо, умереть — ещё лучше, а лучше всего — не родиться вообще.

Eсли стремишься к душевному покою и удовольствию, тогда веруй; если стремишься знать правду, тогда исследуй.

Наше лето — только выкрашенная в зеленый цвет зима.

Случайный визит в дом умалишенных показывает, что вера ничего не доказывает.

Честность — прекрасная вещь, если все вокруг честные, а ты один жулик.

Только решётка отделяет юмор от дома умалишённых.

С тех пор как вышло из обычая носить на боку шпагу, совершенно необходимо иметь острый язык.

Англичане рядом с итальянцами все, как один, напоминают статуи с отбитыми кончиками носов.

Красивые рифмы нередко служат костылями хромым мыслям.

Под одеждой все люди голые.

Женщины имеют только одно средство делать нас счастливыми и тридцать тысяч средств — составлять наше несчастье.

Она выглядит как Венера Милосская: очень стара, без зубов и с белыми пятнышками на желтой коже.

Собака в наморднике лает задом.

Хуже материального рабства рабство духовное.

Какая ужасная болезнь – любовь к женщине! Тут не помогает никакая прививка. Очень разумные и опытные врачи рекомендуют перемену мест и полагают, что с удалением от чародейки рассеиваются и чары. Гомеопатический принцип, согласно которому от женщины нас излечивает женщина, пожалуй, более всего подтверждается опытом.

Я бы не сказал, что женщины не имеют характера, — просто у них каждый день другой характер.

Ничто не уязвляет мужчину сильнее мелких женских булавочных уколов. Мы готовы к могучим ударам меча, а нас щекочут в самых чувствительных местах!

Добродетельным всякий может быть в одиночку; для порока же всегда нужны двое.

Никому ещё не удавалось быть настолько хитрым, чтобы скрыть это своё качество.

Они мои дни омрачали
Обидой и бедой,
Одни — своей любовью,
Другие — своей враждой. Мне в хлеб и вино подсыпали
Отраву за каждой едой —
Одни своей любовью,
Другие своей враждой. Но та, кто всех больше терзала
Меня до последнего дня,
Враждою ко мне не пылала,
Любить — не любила меня.