Цитаты Александра Александровича Блока

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи ещё хоть четверть века —
Всё будет так. Исхода нет.

Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечтах изнемогая…

Ты и сам иногда не поймёшь,
Отчего так бывает порой,
Что собою ты к людям придёшь,
А уйдёшь от людей — не собой.

Прежде чем уйти и не вернуться,
Ты себя в последний раз проверь.
Лучше всё простить и улыбнуться,
Чем уйти, захлопнув в своё счастье дверь.

Мне страшно с Тобой встречаться.
Страшнее Тебя не встречать.

Твой взгляд — да будет тверд и ясен.
Сотри случайные черты —
И ты увидишь: мир прекрасен.

Мира восторг беспредельный Сердцу певучему дан.

Покой нам только снится.

Как тяжело ходить среди людей
И притворятся непогибшим,
И об игре трагической страстей
Повествовать ещё не жившим. И, вглядываясь в свой ночной кошмар,
Строй находить в нестройном вихре чувства,
Чтобы по бледным заревам искусства
Узнали жизни гибельной пожар!

Среди гостей ходил я в черном фраке.
Я руки жал. Я, улыбаясь, знал: Пробьют часы. Мне будут делать знаки.
Поймут, что я кого-то увидал… Ты подойдешь. Сожмешь мне больно руку.
Ты скажешь: «Брось. Ты возбуждаешь смех».
Но я пойму — по голосу, по звуку,
Что ты меня боишься больше всех. Я закричу, беспомощный и бледный,
Вокруг себя бесцельно оглянусь.
Потом — очнусь у двери с ручкой медной,
Увижу всех… и слабо улыбнусь.

Когда мы любим безотчетно,
Черты нам милого лица,
Все недостатки мимолетны,
Его красотам нет конца.

Книга — великая вещь, пока человек умеет ею пользоваться.

Никого. Только ночь и свобода.
Только жутко стоит тишина.

Леность и безрассудство приносят только вред народному благосостоянию.

Зла, добра ли? — Ты вся — не отсюда.
Мудрено про тебя говорят:
Для иных ты — и Муза, и чудо.
Для меня ты — мученье и ад.

О, я хочу безумно жить: все сущее увековечить, безличное — вочеловечить, несбывшееся — воплотить!

Сознание того, что чудесное было рядом с нами, приходит слишком поздно.

С ума сойду, сойду с ума,
Безумствуя, люблю,
Что вся ты — ночь, и вся ты — тьма,
И вся ты — во хмелю…Что душу отняла мою,
Отравой извела,
Что о тебе, тебе пою,
И песням нет числа!..

Есть люди, с которыми нужно и можно говорить только о простом и «логическом», — это те, с которыми не ощущается связи мистической. С другими — с которыми все непрестанно чуется сродство на какой бы ни было почве — надо говорить о сложном и «глубинном». Тут-то выяснятся истины мира — через общение глубин.

Я не люблю пустого словаря
Любовных слов и жалких выражений:
«Ты мой», «Твоя», «Люблю», «Навеки твой».
Я рабства не люблю.

Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжёт, и губит!

Ты твердо знаешь: в книгах — сказки, а в жизни — только проза есть.

Познай, где свет, — поймёшь, где тьма.

Не слушайте нашего смеха, слушайте ту боль, которая за ним.

Лучшая пора жизни – ночью перед сном, когда всё тихо, – читать в постели – тогда иногда чувствуешь, что можно бы стать порядочным человеком.

А пока — в неизвестном живём
И не ведаем сил мы своих,
И, как дети, играя с огнём,
Обжигаем себя и других…

Когда замрут отчаянье и злоба,
Нисходит сон. И крепко спим мы оба
На разных полюсах земли.Ты обо мне, быть может, грезишь в эти
Часы. Идут часы походкою столетий,
И сны встают в земной дали.

Слушать музыку можно, только закрывая глаза и лицо (превратившись в ухо и нос), т. е. устроив ночное безмолвие и мрак — условия — предмирные. В эти условия ночного небытия начинает втекать и принимать свои формы — становиться космосом — дотоле бесформенный и небывший хаос.

Благословляю всё, что было,
Я лучшей доли не искал.
О, сердце, сколько ты любило!
О, разум, сколько ты пылал!

Только влюблённый
Имеет право на звание человека.

Ты перед ним — что стебель гибкий,
Он пред тобой — что лютый зверь.
Не соблазняй его улыбкой,
Молчи, когда стучится в дверь.
А если он ворвется силой,
За дверью стань и стереги:
Успеешь — в горнице немилой
Сухие стены подожги.
А если близок час позорный,
Ты повернись лицом к углу,
Свяжи узлом платок свой черный
И в чёрный узел спрячь иглу.
И пусть игла твоя вонзится
В ладони грубые, когда
В его руках ты будешь биться,
Крича от боли и стыда…
И пусть в угаре страсти грубой
Он не запомнит, сгоряча,
Твои оттиснутые зубы
Глубоким шрамом вдоль плеча!

Ненависть — чувство благородное. Потому что она вырастает из пепла сгоревшей любви.

Читать надо не слишком много и, главное, творчески. Ко всякому автору надо относиться внимательно, — и тогда можно выудить жемчужину из моря его слов.

Что же делать, если обманула
Та мечта, как всякая мечта,
И что жизнь безжалостно стегнула
Грубою веревкою кнута?

Я никогда не мечтал о чуде —
И вы успокойтесь — и забудьте про него.

В море одна лишь волна — быстротечная.
В небе одна лишь звезда — бесконечная.
В мире одна лишь душа — вечная.

Ненавидеть интернационализм – не знать и не чуять силы национальной.

Работай, работай, работай:
Ты будешь с уродским горбом
За долгой и честной работой,
За долгим и честным трудом.

Я — сочинитель, Человек, называющий все по имени, Отнимающий аромат у живого цветка.

Не подходите к ней с вопросами,
Вам всё равно, а ей — довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена — всё больно.

Я не только не имею права,
Я тебя не в силах упрекнуть
За мучительный твой, за лукавый,
Многим женщинам сужденный путь…

Рано или поздно – все будет по-новому, потому что жизнь прекрасна.

Луна проснулась. Город шумный
Гремит вдали и льет огни,
Здесь всё так тихо, там безумно,
Там всё звенит, — а мы одни…

Понимание о существовании чуда прямо перед нами, зачастую приходит с опозданием.

Я на земле был брошен в яркий бал,
И в диком танце масок и обличий
Забыл любовь и дружбу потерял.

Человеческая совесть побуждает человека искать лучшего и помогает ему порой отказываться от старого, уютного, милого, но умирающего и разлагающегося, — в пользу нового, сначала неуютного и немилого, но обещающего новую жизнь.

Мы, всё равно, не можем сохранить
Неумирающего счастья!

Беспокойство – неотъемлемый элемент жизни каждого. Тот, кто осознает это, никогда не вернется в обыденность.

Людей постоянно тянет к “новенькому”. И неважно, что это самое “новенькое” может быть стократ хуже такого привычного, уютного, милого сердцу “старенького”! Мы все равно уходим туда, где яркими огнями светится неизведанное.

Отечество… именно его мы должны благодарить за наши силы, вдохновения, и радости.

Сегодня я гений!

Только правда, как бы она ни была тяжела, — легка.

Только правда, – как бы ни была она тяжела, – “легкое бремя”.

Одно только делает человека человеком: знание о социальном неравенстве.

Жить стоит только так, чтобы предъявлять безмерные требования к жизни.

Только влюбленный имеет право на звание человека.

Чем больше чувствуешь связь с родиной, тем реальнее и охотнее представляешь ее себе как живой организм.

Необходимо жить, предъявляя безграничные запросы самой жизни.

И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Оно садится у окна.

И вечное сражение! А тишь да гладь к нам лишь во сне приходит…

Люди, которые подвержены лени, и страдающие сумасбродством, ничего хорошего народному благосостоянию не несут.

Всё в мире — кружащийся танец
И встречи трепещущих рук.

И вечный бой! Покой нам только снится.

Не забывай долга — это единственная музыка. Жизни и страсти без долга нет.

Душа настоящего человека есть самый сложный, самый нежный и самый певучий музыкальный инструмент.

Только о великом стоит думать, только большие задачи должен ставить себе писатель; ставить смело, не смущаясь своими личными малыми силами.

Вся жизнь, ненужно изжитая,
Пытала, унижала, жгла…

Искусство, как и жизнь, слабым не по плечу.

Невозможное было возможно,
Но возможное — было мечтой.

Человек тот, кому дороже и выше всего звание человека, человек “по профессии”, словом – писатель.

Безалаберные и ленивые люди – угроза для общенародного благосостояния.

Прямая обязанность художника — показывать, а не доказывать.

… сила страсти — ничто пред холодом ума!..

Прямая обязанность художника – показывать, а не доказывать.

Ночь распростерлась надо мной И отвечает мёртвым взглядом На тусклый взор души больной, Облитой острым, сладким ядом. И тщетно, страсти затая, В холодной мгле передрассветной Среди толпы блуждаю я С одной лишь думою заветной: Пусть светит месяц — ночь темна. Пусть жизнь приносит людям счастье, — В моей душе любви весна Не сменит бурного ненастья.

Лишь пребывающий в состоянии влюбленности может носить гордое звание – человек.